– Эй, красотка! – Филипп помахал официантке. – Принеси сюда бутылку текилы.
– И как ты потом домой пойдёшь? – усмехнулся Росс. – После такого количества.
– Ты обещал меня защищать. Можешь уже начинать. Я же тебе нужен?
– Нужен.
– Ну, вот и славно.
Официантка поставила на стол бутылку текилы и два стакана.
– Может, ещё что-то закажете? – предложила она.
– Я вообще есть не хочу, – сказал Филипп.
– Две отбивных принесите, – попросил Росс.
– Сию минуту, – улыбнулась официантка и убежала на кухню.
– Мне лень тебя нести домой, – сказал Росс, – так что будешь есть.
– Ты мне уже приказываешь? – поднял на него глаза Филипп.
– Ещё нет, – ответил Росс, разливая текилу. – Давай за то, чтобы мы оба выжили.
– Отличный тост, хоть и пугающий. Ну, так что мне делать теперь? – осушив стакан, спросил Филипп.
– Добиться аудиенции у губернатора. Ты ведь сможешь?
– Смогу. Меня дядя за это и держит. Договариваться умею. Язык с детства хорошо подвешен.
– Тогда договаривайся. И пойдём к нему вместе. Буду твоим защитником.
– Мне трудно представить, что будет потом, – проговорил Филипп, подперев щеку кулаком.
– А ты не думай о потом. Ну, или думай, что потом будешь свободен, – ответил Росс, снова наполняя стаканы.
– Ты её любишь? – вдруг спросил Филипп.
– Не думал, что буду обсуждать это с тобой, – усмехнулся Росс и, подняв стакан, добавил: – За Кейлин, которая спасла нас обоих!
– За неё, – кивнул Эскот. – Но ты не ответил на мой вопрос.
– Не хочу разбрасываться такими словами. И я ей скажу об этом, а не тебе.
– Значит, любишь, – вздохнул Филипп.
– А ты любил её? – спросил Росс.
Официантка принесла две тарелки с горячим и с милой улыбкой удалилась.
– Не любил, – ответил Эскот.
– Просто воспользовался?
– Ты разбрасываешься словами. Она мне нравилась. Да, я всё делал специально, чтобы достать хороший яд. Но она мне нравилась. А любовь – это… Налей ещё.
– Любовь – это то, что заставляет нас что-то делать, – сказал Росс, снова взяв в руки бутылку. – Она бывает разная. К женщине, к удовольствиям, к деньгам, к власти, к друзьям. Но именно из-за неё мы срываемся с места и суём голову в петлю.
– Думаешь, это можно назвать любовью? – горько усмехнулся Филипп. – Если человек упивается властью и готов что угодно сделать, только бы не потерять это сладкое ощущение. Это тоже любовь?
– В каком-то роде да. Мы используем то же самое слово. Хотя я понимаю, о чём ты.
– Не думаю, что ты понимаешь. Ты слишком честный.
– Думаешь, мне не приходилось обманывать? Готов поспорить, что обманывал не меньше твоего.
– У нас были разные цели, Росс. Ты обманывал, чтобы выполнить свою работу, ведь так? А ты у нас ловец преступников.
– В таком случае, ты обманывал, чтобы выжить. Я прав?
– Не лезь в мою голову, не надо, – поёжившись, проговорил Филипп.
– Ешь. Мясо очень вкусное.
– Спасибо. Я завтра пойду во дворец к губернатору и попытаюсь договориться об аудиенции.
– Сначала попытайся сегодня дойти до дома, а завтра утром проснуться, – усмехнулся Росс.
– Ты меня проводишь. Так что я не беспокоюсь, – улыбнулся Филипп.
Кейлин вернулась от пациентки и обнаружила Филиппа сидящим на порожках её дома.
– Привет, – проговорил он, поднимая на неё глаза. – Я надеялся, что Росс придёт первым.
– Я не знаю, придёт ли он, но я надеюсь. Можешь пройти в дом и подождать его.
– Придёт. Мы договорились.
– Вы договорились о встрече в моём доме? – удивилась Кейлин.
– Лучше, чтобы нас поменьше видели вдвоём. К тебе ведь мало кто ходит. Росс сказал тебе, да?
– Да, проходи, – и Кейлин открыла дверь. Выбежавший ей навстречу Тибальт остановился при виде Филиппа.
– Какой здоровый у тебя кот, – улыбнулся Эскот, наклоняясь, чтобы погладить животное.
– Он не любит этого, – предупредила Кейлин, а кот между тем уже ударил лапой по руке Филиппа.
