– Ай, – Эскот отдёрнул руку и, лизнув царапину, рассмеялся.
– Хочешь что-нибудь? – предложила Кейлин. – Чай, например?
– Не хочу.
– Тогда просто сиди и жди.
– Может, ты просто передашь Россу, что аудиенция завтра в полдень, а я пойду?
– Нет уж, жди, если вы договорились. А я пойду переоденусь. Весь день сегодня пробегала.
С этими словами Кейлин направилась в комнату. В тот момент, когда она, стоя в одном нижнем белье, собиралась надеть платье, в дверь заглянул Филипп.
– Как не стыдно, – проговорила Кейлин, заметив его.
– Мне там скучно, – ответил Филипп. – И твой кот на меня всё время смотрит.
– Ну ладно, тогда помоги зашнуровать корсет.
– С удовольствием.
Надев платье, Кейлин подошла к Филиппу и повернулась к нему спиной.
– Знаешь, расшнуровывал я чаще, чем обратное, – проговорил он, и Кейлин услышала улыбку на его губах.
– Амарги вообще редко носят корсеты, – раздался сзади голос Росса.
– Я слишком часто бываю в городе, – обернувшись, ответила Кейлин, почувствовав, что краснеет.
– Ей идёт, – сказал Филипп, закончив со шнурками.
– Знаю, что идёт, – ответил Росс. – Давно ждёшь?
– Нет, но уже успел пострадать от лап её страшного кота.
– Я вас оставлю, – проговорила Кейлин, собираясь выйти.
– Останься, – сказал Росс, взяв её за руку. – Нам надо, чтобы кто-то знал. Филипп, ты согласен?
– Угу, – кивнул тот.
– Ты договорился?
– Да. Завтра в полдень. Я был просто неотразим.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Росс.
– Так я пойду? – сказал Филипп.
– Иди. Завтра встретимся в парке перед дворцом.
– До завтра тогда. И не скучайте без меня.
– Я не знаю, стоит ли мне что-то объяснять, – сказал Кейлин, когда Филипп ушёл.
– Не стоит, – ответил Росс.
– Тогда я и не буду. Потому что сама не хочу.
– Красиво зашнуровал, – сказал Росс, поворачивая Кейлин спиной.
– Верю на слово.
Она почувствовала, что шнуровка ослабла. А затем руки Росса легли на её обнажённые плечи. Спустились ниже, стягивая платье. Сердце словно пропустило удар. Кейлин сделала шаг, ногой отбросив упавшее платье в сторону. Росс развернул её лицом к себе. Кейлин прочитала в его взгляде такую страсть, что ей даже на мгновение стало не по себе. Он поцеловал её. Жадно, пылко. Прижимая к себе. Кейлин почувствовала, как его желание передаётся ей и разрастается в её теле горячим жаром, проникая во все уголки. Росс толкнул её к кровати. Кейлин откинулась на подушки, не в силах оторвать взгляда от Росса. Он казался ей каким-то необыкновенно красивым. Его глаза сейчас казались совсем чёрными. Его кожа была приятнее бархата, а его губы – вкуснее и жарче горячей горькой воды. Его шёпот был слаще пения птиц, а его стоны прекраснее самой красивой музыки. Теперь даже закрыв глаза, она видела его. Кейлин потеряла счёт времени. Она не заметила, как за окном стемнело, как на смену солнцу пришли луна и звёзды, как под окном завёл свою песню сверчок.
– Я люблю тебя, – проговорил Росс, целуя её в уголок губ.
– Я люблю тебя, – эхом ответила Кейлин.
Росс был в парке перед губернаторским дворцом за пятнадцать минут до полудня. Он сам не очень понимал почему, но он верил Филиппу и был уверен в том, что тот его не предаст. Не сейчас. Филипп уже ждал его в парке и нервно прохаживался между деревьями.
– Готов? – подойдя к нему, проговорил Росс.
– Нет, – с улыбкой ответил Филипп. – Но идём.
– Удачи, – сказал Росс, протягивая ему руку.
– Да, удачи, – кивнул Эскот, отвечая на рукопожатие. Росс почувствовал, что Филипп дрожал.
У входа во дворец их остановил вооружённый до зубов охранник.
– Не узнаёшь меня, что ли? – широко улыбнувшись, спросил Филипп. – Моя фамилия Эскот. И мне назначено на двенадцать.
Охранник сверился с каким-то списком и строго спросил, указывая на Росса:
– А это кто?
– А это со мной, – ответил Филипп.
– У него оружие. К губернатору с оружием нельзя.
Росс молча снял с пояса револьвер и протянул его охраннику. Тот отошёл в сторону, пропуская их во дворец. Поднявшись на второй этаж по большой мраморной лестнице, Филипп повёл Росса по длинному коридору, устланному красной ковровой дорожкой. Дойдя до высоких, украшенных золотым орнаментом белых дверей, Филипп остановился.
– Мой последний шанс передумать, – сказал он. Понимая, что просто не может сейчас всё потерять, Росс проговорил:
– Фил, отступать некуда. Ты сам это понимаешь. Уже поздно. И ты сам этого хочешь.
Эскот вздрогнул при звуке своего имени. Мгновение помедлив, он толкнул тяжёлые двери, за которыми оказалась приёмная. За большим столом, который Россу показался мраморным, как и лестница, сидела красивая блондинка с высокой грудью и пухлыми яркими алыми губами. Возле следующей пары белых позолоченных дверей стояли два охранника, мало чем отличавшихся от того на входе.
