– Фил, это осталось в прошлом, – проговорил Росс, накрыв его ладонь своей.
– Это не прошлое, Росс, это моё грёбаное настоящее! – ответил Филипп, вырвав руку.
– Его здесь нет.
– Ты и прошлый раз говорил, что со мной ничего не случится! Ты обещал! Но где ты был, когда он сбежал первый раз? Где ты был, когда он сбежал второй раз? Где ты был, когда два мужика держали меня, а он душил и смеялся? Когда он бил меня ногами? Когда требовал поднять меня, потому что я сам не мог уже стоять, и снова бил наотмашь? Когда засовывал мне в рот дуло револьвера, а я молил о том, чтобы он выстрелил? Тебя там не было. Не было.
– Прекрати истерику, – сказал Росс, вставая.
– Что? – Филипп поднял на него глаза. – Ты будешь мне приказывать? Ты тоже?
Встав, Эскот схватил со стола нож.
– У меня сейчас только два выхода, – проговорил он. – Убить либо тебя, либо себя. А поскольку я трус и не могу себя убить, я попытаюсь убить тебя, а ты прикончишь меня.
– Ты спятил, – ответил Росс.
– Много лет назад, – сказал Филипп, замахиваясь на него ножом.
– Идиот, – проговорил Росс, перехватывая его руку и заламывая её за спину. Филипп выронил нож. Росс отпустил его. Эскот опустился на пол, прислонившись к ножке стола, и закрыл лицо руками.
– Он приказал убить меня? – спросил Росс, сев рядом.
– Да, – тихо ответил Филипп.
– Ещё тогда, в горах?
– Да.
– Но ты не убил. А у тебя была масса возможностей.
– Ты мой друг. Я люблю тебя. Поэтому я не могу тебя убить, – сказал Филипп.
– Значит, я не зря доверял тебя. И буду доверять, – улыбнулся Росс.
Придя по указанному адресу, Кейлин постучала в дверь. Ей открыл тот же самый норт, что вчера приходил к ней. Как-то настороженно посмотрев по сторонам, он впустил Кейлин в дом. Войдя, она увидела, что её ожидал молодой человек, лицо которого показалось ей очень знакомым.
– Здравствуй, Кейлин, – проговорил он, подходя к ней. – Я Мартин, ты помнишь меня?
И Кейлин вспомнила. Это был тот самый парень, которого она спасла после укуса змеи в горах.
– Помню, – ответила она. – Тебе нужна моя помощь?
– Нет, на этот раз тебе нужна моя, – сказал Мартин. – Я был одним из тех, с кем бежал шериф. Я знаю, где он скрывается. И я отведу тебя туда. Но только тебя одну. Потом, когда мы расстанемся, можешь поступать с этой информацией, как пожелаешь. Согласна?
Это вполне могло быть ловушкой, и Кейлин это знала. Хотя зачем было прибегать к таким уловкам, если все знали, где её найти? Кейлин помнила взгляд Мартина, когда она сделала ему укол противозмеиной сыворотки. Нет, сейчас этот человек просто не мог врать. Только не ради человека, который готов был пристрелить его, лишь бы Мартин не доставлял ему беспокойств.
– Согласна, – ответила Кейлин.
– Тогда идём, – сказал Мартин.
Они вышли из дома и направились вниз по улице.
– Как твоя рука? – поинтересовалась Кейлин.
– Почти не беспокоит, – ответил Мартин. – Скажи, а как тот парень… он выжил?
– Какой? – уточнила Кейлин, хотя она догадывалась, что речь шла о Филиппе.
– Которого шериф избивал.
– Выжил, – ответила Кейлин.
– Хорошо. Потому что я бы никогда по своей воде не стал участвовать в подобной расправе.
– А ты участвовал?
– Пришлось.
– Почему ты вообще стал работать на шерифа?
– Потому что он взял меня на работу. Я не знал, чем всё это обернётся. Увязать ещё глубже я не хочу. Мы почти пришли.
С этими словами Мартин показал на здание, которое когда-то было одной из швейных мануфактур. Забитые окна, тяжёлая, покрытая ржавчиной дверь, обшарпанные стены и разбитый булыжник на дороге у входа.
– Здесь? – спросила Кейлин.
– Да. Но больше я ничего говорить не буду. Теперь поступай, как знаешь.
– Спасибо тебе.
Кейлин хотела поскорее сообщить об этом Россу, но не знала, где он сейчас. Она решила пойти в его городскую квартиру и рассказать обо всём Филиппу.
Росс вышел из кондитерской с большой картонной коробкой, внутри которой был торт с взбитыми сливками. Он собирался отнести его домой, а потом направиться по одному из тех адресов, что ночью удалось вспомнить Филиппу. Поднявшись на второй этаж, где располагалась его квартира, Росс с ужасом обнаружил, что дверь была выломана и еле держалась на петлях.
– Фил? – позвал Росс, уже будучи уверенным, что ему никто не ответит. Войдя в квартиру, он почти не обнаружил следов борьбы. Револьвер Филиппа валялся на полу. Все патроны были на месте. Дверь не могли выломать за одно мгновение. Филипп слышал это, он знал, что за ним пришли. Росс смотрела по сторонам в поисках чего-то конкретного, хотя он не знал толком, что ищет. Росс вспомнил, что Филипп убрал ту самую тетрадку, которую он принёс ему вчера, под подушку. Достав её, Росс обнаружил вырванный из неё лист и вложенный вместо первой страницы. Филипп написал это сегодня. Для него.
«Не знаю, сколько их, но кажется, что много. И он среди них. Я слышал его голос. Через окно уходить бессмысленно, там стоят его люди. Я мог бы застрелиться, но ты знаешь, я не смогу. Они ломают дверь. Я тут много думал. Он ведь очень наглый. Очень самоуверенный. До сегодняшнего дня ему это было на руку. Но раз он беспрепятственно прошёл в дом один раз… Почему мы решили, что он приходил только один раз? Да он разгуливает под носом у губернатора и сыщиков и посмеивается!
Не хочу прощаться, Линуш. Может, ещё увидимся.
Фил».
Росс почувствовал, что теряет самообладание. Комок подступил к горлу. Он не мог допустить повторения того, что случилось в горах, просто не мог. Прошло слишком мало времени, а значит, далеко уйти они не могли. Шериф разгуливал под носом у сыщиков. Неужели? Подняв револьвер Филиппа, Росс вышел из квартиры, оставив коробку с тортом на полу. Конечно, надо было идти к Николсону, докладывать о случившемся, потом брать с собой сыщиков, но Росс не мог позволить себе медлить ни минуты. Он направился прямиком к заброшенной мануфактуре. Это было какое-то внутренне, где-то звериное чутьё, но Росс был уверен, что шериф скрывался именно там. Россу будто раскрыли глаза, и он увидел чёткую картинку.
Ржавая дверь в заброшенное здание только на первый взгляд казалась нетронутой. Присмотревшись внимательнее, Росс увидел свежие царапины от ключей. Достав из кармана брюк отмычку, Росс умело справился с замком. Держа в руке револьвер, он открыл дверь. В помещении было темно и сыро. Росс вошёл внутрь. Прислушался. Тишина. Помимо запаха гнили и сырости, Росс уловил аромат мужского парфюма. Совсем недавно здесь были люди. Глаза постепенно привыкали к темноте. Осмотревшись, Росс увидел пару старых швейных машинок, перевёрнутые столы и стулья, полусгнившую лестницу, ведущую на второй этаж, и железную дверь. Росс подошёл к ней, дёрнул за ручку. К его удивлению, дверь оказалась не заперта. За ней Росс обнаружил лестницу вниз. Спустившись по каменным ступенькам, он увидел коридор и пошёл по нему. По пути он пытался сообразить, под какой частью улицы находился, и понимал, что это был тот самый тайный ход к дому шерифа. Выходило, что Стефан Эскот всё это время жил под охраной ничего не подозревающих сыщиков. А в случае проникновения в дом он как ни в чём не бывало скрывался через тайный ход.
Росс добрался до следующей лестницы. На этот раз ведущей наверх. Дом не мог кишеть людьми шерифа, иначе их присутствие там стало бы слишком заметным. Значит, если они и были в доме, то их было мало. Росс поднялся по ступеням и толкнул дверь. Она оказалась задней стенкой шкафа, стоявшего на кухне. Осторожно прикрыв дверцу за собой, Росс прислушался. Смутно различимые мужские голоса слышались со второго этажа. Росс вышел из кухни, прошёл через столовую и оказался в холле первого этажа. Там было пусто. Росс понимал, что в открытую подниматься наверх было слишком рискованно. Секунду подумав, он прошёл дальше, туда, где, как он предположил, жили слуги. За их комнатами обнаружилась вторая лестница на второй этаж. Росс начал медленно подниматься наверх. Голоса раздавались в противоположной от него стороне. Росс выглянул в коридор. Никого. Пройдя чуть вперёд, он оказался у знакомой двери с ручкой в форме собачьей головы. Крепко сжимая в руке револьвер, Росс зашёл в комнату. На кровати лежал Филипп, его руки были привязаны к столбикам у изголовья. Рот был заклеен пластырем. При виде вошедшего Росса его глаза широко распахнулись с какой-то восторженной радостью, смешанной с отчаянием. Росс подошёл к нему, резким движением отодрал пластырь и начал развязывать руки.
