Дьявол и Город Крови 3: тайны гор, которых не было на карте
– А огонь, отчего же на земле был?
– Деревья умирали, огонь вырывался наружу. Потом кто-то распилил последнее дерево и разбросал его по свету. Я думал, они никогда не прорастут.
– Это я уже знаю. Мы собирали поленья и топили в море, в самом глубоком месте океана. Но какой идиот подсунул мне это? – с горечью произнесла она, с тоской обозревая в подзорную трубу проклятое место.
– Мы с братом! Мы отдали полено твоей Матушке на хранение, – скромно ответил дракон. – Вы не учли, что водяные могут достать полено оставить его на земле. Два полена оказались там, где мы охраняли наше место. Я вижу огонь. Нам нет покоя, если полено рядом. В поленьях огонь не такой сильный, но тоже жжет. Уничтожить его можно только, если в колодце утопить, в который человек плюнул. Необычный, как твоя Матушка, когда она снимала с себя железо. Но плюнуть в колодец можно только раз, и бросить полено в колодец тоже человек должен. А за услугу мы тебя на Царство возвели.
– Что-о? – взревела Ее Величество. – Повтори!
Дракон взглянул на госпожу с ехидною насмешкой всех двенадцати голов. Ее Величество сникла. Да, в государстве были достойные вампиры, но драконы, когда встал вопрос, кто следующий займет трон, указали на нее и на мужа. Если уж откровенно, то преждевременная и неожиданная смерть предыдущего Царя и Царицы вызывала не мало вопросов. Правили тридцать лет и три года, а теперь имени никто не помнит.
– Или нет, не надо… – почти прошептала она. – Но как же?
– Твоей Матушке мы сделали предложение: она заберет поленья, а я и мой брат будем ей время от времени оказывать услуги. Ну и, вампиров усмиряли, если супротив пошли. А за поленьями пришли избы. Полено и изба – два в одном. Пользу она принесла нам немалую, ну так и мы ей… Иногда она шантажировала нас: она помнила, где мы их взяли, а мы нет.
Ее Величество понимала, что Матушка обставила всех. И возвела ее на трон. На ее месте она бы, пожалуй, поступила так же. Чему удивляться-то, не каждому вампиру удавалось прожить столько, сколько прожила Матушка. А теплилась ли в ней что-то от человека, она бы сама не сказала. Не будучи вампиром, она попридержала поленья, чтобы и вампиры, и драконы не ввязывались с ней в драку. Со временем, она нашла другие способы отправлять неугодных на тот свет. С проклятыми тоже не церемонилась, использовала, чтобы заманить вампира в сети, кровушку любила, на косточках повалятся. Ей здесь никогда не нравилось, и редкие дни, когда мать брала ее с собой, были для нее чистой мукой. Но мать ее любила, как не любил никто… Похоже, одну ее и любила. И страшно удивилась, когда дочь отказалась пригласить на заимку зятя… Сама она не чувствовала запаха гниющей плоти в избах, он казался ей благоуханием, как гниющая плоть медведю, тогда как даже вампиры воротили носы. Дочушка пока не сошла с ума, чтобы напугать запашком муженька, за которым так долго охотилась.
Но сколько проблем создала…
– Она что, проклятой была? – спросила Ее Величество, впервые подумав о матери, как о человеке, у которого была своя жизнь, не связанная с нею.
Дракон промолчал в некотором раздумье.
– Не совсем, – наконец ответил он. – Таких пруд пруди. Специально Зов на нее не ложили, случайно вышло и не по правилам. А Проклятие… Проклятие она закрыла, когда душу-вампира заманила в избы.
Значит, верны были ее догадки. Да, мать была проклятой, но нашла способ разрезать пуповину и отсадить от себя вампира в далекое место. Смерть его ей отлилась слезами. Разрушенной надеждой на исцеленье, она поняла: вампир – и в Аду вампир. Силу он ей не давал, а жизнь стала еще худшим проклятием. Даже оттуда умудрялся заставить ее доставать для себя кровь, превратив в свинью и проникая в сердце каждого, кто коптил небо земли.
– А отчего же она не посадила полено? – спросила Ее Величество.
– Я же сказал: не соблазнится человек огнем! Не думал он, как сделать его оружием, порадовался просто, что тепло дает. А Матушка ваша, как железо обула да ноженьки стерла, да поговорила с каким-то магом, который ласково объяснил, что вампир – явление не временное, быстро сообразила, как поквитаться с вампиром. Кусала себя, проклинала, пока вампир не стал больной. Твой дядя Упырь ей помогал, родственники они. Им удалось его выманить – и посадила под замок в тот самый колодец, который повернула, пока то еще живой был. Припечатала крестом, свойства которого мне не известны, но, говорят, сильный против вас артефакт. А когда умер, плюнула… Спустя много времени маг тот подсказал нам отдать поленья ей. Ей бы не удалось его посадить, он отчего-то знал это. Сказал, человек должен быть в железо обутый и железом пропитанный, чтобы, не имея души, человеком считаться, а у нее ни души, ни открытого железа не осталось.
Теперь промолчала Ее Величество. Она не могла поверить, что проклятая имела такую силу. Да, она была такой, обута в железо и, похоже, снимать не собиралась. И в небо поднимала не одного, а трех драконов. А как бы летали, гори эта тварь в огне… Не сама она, что-то внутри нее, то что было и в муже.
Но с железом могла поумнеть…
Значит, убить идет…
Или не она, а повстанцы Престолонаследника, которые кормили железом подзаборную выскочу, подготавливая и подучивая, как повернуть колодец, чтобы приручить драконов, а после того, как новая Царствующая Особа взойдет на престол, проклятую прикончат, чтобы решить проблему с проклятой землей – вот причина, по которой вампиры располагали проклятую к себе. Сама проклятая ни о чем таком знать не могла. Никаких знаний о том, как открыть железо или противостоять вампирам, на земле не осталось.
Тогда это далеко идущие планы…
Как воловий хребет мог столько бед вмещать? Беда выросла на пустом месте. Сто раз покаялась, что согласить с Матушкой и дядькой Упырем. Теперь понятно, что они хотели, чтобы у ее драконов был свои источник, независимый от Престолонаследника, а ей всего лишь хотелось, чтобы ничтожество поняла наконец глубину своего падения, и не человек она.
Кто же мог знать, что железо такую силу имеет? Проклятая сама по себе была безродная и безобидная. По рассказам дядьки Упыря, обычная деревенская клуша.
Да знать бы, что такое произойдет, выделила бы стаю оборотней, чтобы охраняли ее в пути пуще глаза и рыбу для нее ловили, и комаров отгоняли, чтобы шла и ни о чем не задумывалась.
А сейчас рядом с банным листом, прилипшем к заднице Его Величества, околачивались вампиры, которым удалось напугать даже дядьку Упыря. С некоторых пор он затравлено озирался на каждый шорох. И повод впасть в панику был: повстанцы кое в чем разбирались, если смогли уничтожить Мутные Топи, побороть Матушку, обставить полено, оттяпать государственную землицу.
И останавливаться явно не собирались…
Сомнений уже не оставалось, им нужен Его Величество. Матушка смогла крушу снесть, смогут и другие. Имея под рукой проклятую и зная, чья она, своего не упустят. И Ахиллес не устоял, будучи укушен в пяту. Повстанцы могли позвать его в любое время, а после заставить его произнести любую клятву, или проклятым сделать, если имели своего Престолонаследника.
Хотя… последнее вряд ли им что-то даст…
Она – особа коронованная, выставить ее муженек мог бы, но без проклятия. А проклянут, не выставит… Усадить новую Царицу Земли и Неба на трон мог бы, но сначала придется доказать, что она или умственно отсталая, или готовила покушение на Царя… Усмирить драконов им тоже не под силу. Теперь и у Престолонаследника нет источника. А колодец… Реки отравляли, а тут колодец! За Мутными Топями колодец стоял одиноко, земля там обычная – отравить его дело не сложное, но сначала землю вернет, выкупив у Престолонаследника.
А полено…
Если посадили, полена уже нет, чтобы вести переговоры с драконами.
Главное, проклятую отбить, чтобы выкопала полено, как посадила. Или убить – без нее выкопают. За хорошие деньги хоть кто из людей согласятся испить у деревяшки кровушки. Но лучше выкопать, чтобы никому умирать не пришлось, когда поленье дерево сохнуть начнет. А нет, убить Его Величество… заменив «Маня – тварь» на «Маня, извини!».
И все же Ее Величество побледнела.
Голодный дракон – дикий дракон, не многие подходили ему в пищу. Она перебирала в уме запасные варианты, которые готовили, пока ее проклятый был жив – и с ужасом понимала, что нет ни одного, кто смог бы заменить Его Величество. Для дракона нужен был благодатный огонь, который спускался бы и на нее – госпожу драконов, и на того, который приносил клятву верности, брачуясь с ним. А как она достанет благодатный огонь, если проклятый ее уже там, откуда не достанешь? На его спине лишь Его Величество, дядька Упырь, да несколько деревенских вампиров, теперь уже в возрасте, без роду и племени… Вслепую, с завязанными глазами удовлетворяли друг друга, чтобы на наложении заклятий она могла испытывать те самые чувства, без которых заклятие уже и не заклятие, и на случай, если вдруг Его Величество не справится с супружеской обязанностью.
– А как бы посмотреть, что стало с избами? – спросила она. – Узнать хочу, что стало с Матушкиным добром и с ней самой.
– Оборотня пошли! Они могут по такой земле ходить, если человеком. На зверя у земли свои приемы есть – она их убивает, но по-своему.
– Где взять-то? Мои остались на краю света! – недовольно проворчала Ее Величество.
– Вы смеетесь, Ваше Величество? – ударился дракон оземь со смеху, затрясшись всем телом. – Как мог бы оборотень не услышать призыв вампира, которому служит дракон? Вырвите волос мой и пустите по ветру, огонь пройдет по земле и прикажет вашим голосом. Против воли обернутся в зверя…
Ее Величество с подозрением взглянула на дракона: раньше он ей об этом не говорил!
– Молчал почему? – грозно сверкнула она глазами.
– Раньше земли такой не было… И эти… поленья, – он кивнул в сторону леса, – Матушке вашей принадлежали!
Тоже верно…
Дракон утаивал, но у каждого в болоте омут имеется. И все же стало обидно, служили ей не верою и не правдой, но упрекнуть не решилась: дракон защита и опора вампиру, но сам в себе – ссора с драконом ей ни к чему. Еще одна проблема убьет ее раньше, чем сойдет с места. Она вырвала волос и бросила, приказывая ближайшим оборотням явиться пред светлые ее очи.
Ждать пришлось недолго. Первый оборотень появился через час весь в мыле. Так, мелкий браконьер, промышлявший неподалеку пушниной. Бабу Ягу он знавал и часто бывал здесь. Она приказала оборотню проникнуть на территорию земли и рассмотреть ее как следует. Горыныч усмехнулся, слушая ее инструкции оборотню и посматривая на фигурку госпожи, которая была на один его коготь. Знала бы, что может смотреть глазами любого оборотня, а не только того, который клятву ей принес! Но раскрывать секреты не торопился – хватит и того, что дал ей волос. Он видел много вампиров за свою долгую жизнь – и все они искали ему рабства.
Оборотень исчез в листве. Появился он спустя час.
– Изб нет, живая вода на месте, река оттаяла, водяной не тот, что к Матушке вашей похаживал, следы на берегу чужие. Ходить туда не надо, серебра много, – торопливо проговорил он. – А Матушка ваша дальше похоронена! Там! – он неопределенно махнул в сторону запада.
– А что же с добром? Может, оставили чего?
– Только запах. И еще эти, столбы в землю вбиты, а рядом цепи железные и кандалы чугунные… Вот такие! – оборотень восхищенно развел руками. – Только они проржавели все и сыплются уже. Много добра пропало.
Дракон повернул голову к Ее Величеству и покаялся:
– Это мы вбивали, чтобы избы на цепь посадить. Так бы вырвались… Им разрыть землю ничего не стоит. Я на цепь сажал, а два других загоняли. Кое-как справились.
– Зачем же? – удивилась ее Величество. – Матушка на избы никогда не жаловалась.
– Они убечь собрались, – рассмеялся дракон, вспомнив прошлое. – Так и сказали: «ягодка наша, мы в полене силы черпаем, а ты ими печки наши топишь!» Умные они, магию знают и Матушку вашу учили. Думали, станет сильнее, сможет дерево вырастить, а когда полезла к ним свинья, перепугались до смерти, хоть и опоенные были мертвой водой. А этот колодец, – он кивнул в сторону реки, – уже после вырос. Пришлось цепь укоротить.
– А что же с водой случилось? Я имею в виду тот колодец, за Мутными Топями… – ее величество неопределенно махнула рукой в сторону, откуда они прилетели, и отчего-то покраснела. Стоило ли вспоминать то место, где произошла драма ее матери. – Почему перестал быть полезным?
– Не знаю, – признался дракон. – Но плюнул в него человек. Вот если бы он еще раз плюнул! – мечтательно произнес он.
– А нам нельзя в живую воду плюнуть? – спросила Ее Величество с надеждой.
– Только человек мог бы, да разве ж плюнет! И обязательно такой, который из него воды напьется.
– Подумаешь! – недоверчиво воскликнул оборотень. – Сейчас пойду и плюну! Я разве не человек?!
– Не ходи, – попросила Ее Величество, – ты нам еще пригодишься! Плюнуть всегда успеем.
– Пусть идет, к нам уже три других оборотня пожаловали! – сказал дракон с усмешкой.
– Иди, приказываю! – изменила решение Ее Величество.
Оборотень ушел. Через двадцать минут раздался жалобный вой, и из лесу выскочило прожаренное существо, в котором с трудом узнавалось животное.
– Он теперь всегда зверем будет, – ухмыльнулся Горыныч. Несколько голов его выразили сочувствие. – Человек плюнуть должен. Железный. Тот, который воды из него выпил и цену его знает.
Больше Ее Величество оборотнями не рисковала. Оборотни потихоньку собирались, устраиваясь неподалеку. Здесь решили заночевать. Дракон перенес ее на другую сторону реки, запалил пару деревьев. Оборотни быстро приготовили ужин и приставили охрану на ночь. Остальные помчались вдоль реки собирать сведения.
Глава 5. Ее Величество убеждается в наличии повстанцев…
Наутро, после завтрака, ее Величество отпустила охрану, приказав следовать за всеми. Двоих взяла с собой. Дракон летел медленно и низко, почти парил, зависая в воздухе. По всему пути, где шла проклятая, осталась проклятая земля. То и дело она находила пристанища на ночь, с наспех собранными шалашами из еловых веток. Они уже высохли и обвалились. Ее Величество изучала их в подзорную трубу. Проклятая продолжала идти вдоль реки, хотя могла бы на автобусе добраться до столицы, но она, видимо…
Да хрен ее поймет, что было в ее тупой башке!
Ах да, ее же к маменьке направили…
Ничего интересного, кроме зеленых пятен то тут, то там, которые разрастались и сливались одно с другим, иногда захватывая участки на другом берегу.
Испоганенной земли было многовато.
Ближе к вечеру обнаружили обширные земельные угодья, по размеру много больше тех, которые встречали раньше. Концы их Ее Величество только с высоты смогла оценить, зато на этой земле имелись места, где снег сошел лишь потому, что рядом была такая земля, которая обогревала участок теплыми течениями. Видимо, неугасимое полено обходило некоторые места стороной.
В одном месте земля имела в себе признаки весны и осени одновременно. Всюду были разбросаны еще свежие холмики с посаженными на них березками.
– Это могилы? – спросила Ее Величество у дракона, который видел чуть лучше, чем она в подзорную трубу.
– Да, там их много. Пока не сгниют до кости, дерево здесь расти не будет. Они к мертвому не прикасаются, если сам человек хоронил.
– Опять человек! Да что же за наказание такое? – воскликнула Ее Величество, всплеснув руками. – Без человека нельзя? А так бы мертвых набросали, и стала бы она обычной землей!
– Нет, – разочаровал ее Горыныч, – всякую нечисть и падаль земля сама убирает. Это человек хоронил человека. Падалью он не назвал его. Если человек хоронит падаль, земля, наверное, тоже ее не трогает. Я точно не знаю, но раз против решения человека не встает, значит, нечисти тоже место должно быть.
– Так, стало быть, если Маменьку похоронили, могу с нею повидаться? – спросила Ее Величество, еле сдерживая радость. – в смысле, почтить память ее…
– Можете, но вряд ли она ее схоронила, я бы не стал тратить силы… – дракон внимательно осмотрел участок. – А, нет, три осины посажены! – он засмеялся и плавно сманеврировал, усаживаясь на самый краешек земли, где зелень заканчивалась. Подставил лапу, чтобы ее Величество могла сойти на землю.
Оборотни сошли вместе с нею. Дракон сразу же взмыл в небо, предоставив Ее Величеству позвать его в любое время.
– Однако, – сказал оборотень, – я не советовал бы вам, Ваше Величество, противиться моему нюху.
– Я и сама знаю, где земля проклятая, – раздраженно и с вызовом ответила Ее Величество. – Я тоже чувствую огонь…
– Если вам понадобиться помощь…
Но Ее Величество уже поняла, что без помощи оборотней ей не справиться. Там, где она ступила, земля обожгла ступни даже через подошву сапог, хотя место выглядело безопасным. Видимо, признаки осени были лишь траурным нарядом проклятой земли, она была и здесь.
– Показывайте, – согласилась Ее Величество недовольно.
Оборотень, нисколько не смущаясь, подхватил ее на руки, и, следуя за вторым, который обнюхивал землю в образе зверя, донес до могилы матери, сделав значительный круг, усадив на поваленное толстое дерево. Земля в том месте, где была похоронена Матушка, была заснеженной, но под снегом пробивалась трава.
– Достань ее, – попросил она.
– Удобно ли, я уже не чувствую запах разложения, – с сомнением покачал оборотень головой.
– Хочу видеть, как ее убивали! – настояла Ее Величество, усаживаясь удобнее, чтобы не соскользнуть. – И убери эти осины! Видеть не могу, как жестоко с ней обошлись!
Оборотень рассмеялся.
– Осины убивают нечисть. В смысле, грязь во внутренностях. Если в человеке теплилось зло, они лечат муть, которая остается после человека. Тот, кто это сделал, не знал, что новшество садить другое дерево или не садить вовсе введено нами. Будь человек умнее, тогда земля была бы здесь повсюду.
– Так может, моя Матушка еще может вернуться, если тот, кто это сделал, сделал наоборот? – спросила Ее Величество с тихой надеждой.
– Что вы! Зря не надейтесь. Осина и для нас предназначалась, – ответил оборотень, быстро разгребая неглубокую могилу.
Взгляду Ее Величества предстала каша, смешанная с землей и пронизанная корнями. Еще можно было различить скелет и копытца, но очертания трупа уже не просматривались. Ее Величество заметила, что голова матери отсутствовала. Умерла она, как свинья.
– Вот что бывает с теми, кто умер здесь не как человек, – грустно сказал оборотень, состроив скорбное лицо. – Искренне соболезную вам.
– А с человеком здесь, что же, по-другому?
– Могу только предположить. Но их могилы еще пахнут смертью. Этот факт меня заинтересовал лишь по той причине, что я слышал, в здешних краях пропали члены нашей стаи. Что с ними произошло никто не знает.
– А где голова? – спросила Ее Величество, прощаясь с матерью. Наверное, впервые в жизни она испытала страх. Но чувство застряло в чреве, показывать его оборотням она не собиралась.
– Вон там! – показал оборотень на еще одну осину на холмике.
– Надо же, какие жалостливые, – с ненавистью бросила Ее Величество, ни к кому не обращаясь. Она сковырнула дубиной осиновый кол с того места, где у матери предполагалось сердце, едва до него дотянувшись. – Проткнули сердце, отрубили голову…
Да, все указывало на то, что мать убивали жестоко. Возможно, пытали, добиваясь ответа, кто была проклятая, которую обнаружили в подвале. Сама проклятая ни в жизнь не догадалась бы. Проклятые никогда не знают. А то, что напали вампиры – ее Величество уже не сомневалась. Простая деревенская дурочка не могла знать ни о вампирах, ни об оборотнях, ни о том, что они из себя представляют. Немногие вампиры знали о себе, что вампиры. Возможно и такое, что банда подлых предателей нашла мерзавку раньше, следили за ней, а Матушка не догадывалась, а когда открыла дверь, ворвались толпой и скрутили ее. Или, когда проклятая прошла мимо по наущению предателей, мать бросилась за проклятой в погоню…
Что-то же заставило ее спустить избы с цепи и оказаться далеко от того места, где она жила? Никто чужой подойти к избам не мог, знала Матушка такие приемы, чтобы умишко их куриный изладить по-своему. Не подпустили бы.
Но почему не в ступе бросилась за нею следом, почему в избах? Подозревала, что проклятая не одна? Почему не позвала на помощь? И если битва здесь произошла, тогда как полено оказалось у проклятой еще там, у колодца? А если там, то почему проклятая строила шалаши, чтобы укрыться на ночь, почему не в избах? Получается, когда она добиралась сюда, избы в это время еще сидели на цепи?
Оборотень промолчал, с сочувствием качая головой.
– Мне проверить, что стало с людьми? – услужливо предложил он.
– Попробуй. Не так это меня интересует, но любопытство есть, – согласно кивнула Ее Величество.
Оборотень перепрыгнул через могилу и оказался недалеко от следующей, разрывая ее.
В могиле нашлись только выбеленные скелеты, но не полные.
– Здесь ничего нет, кроме костей… Братские могилы, – высказал он предположение. – Вас проводить, Ваше Величество?
– Да, проводи… – согласно кивнула она и бросила с ненавистью: – Нужно разрыть все могилы и разбросать кости! Пусть гниют, и звери терзают их! – приказала она.
– Нам вдвоем не справится, – с тоской подсчитывая количество могил, испуганно проговорил оборотень.
– Одному и не надо, – ответила Ее Величество. – Ты, – указала она на старшего оборотня, – пойдешь со мной, ты нужен мне в другом месте. А ты останься, я пришлю еще оборотней. А больше ничего нет?
– Я чувствую, но слабо. На этой земле запахи быстро уходят. Вон там стояла изба! А здесь… был сундук вашей Матушки.
– Ее вещи? Ты что-нибудь чувствуешь?
– Только то, что они были. Лежали здесь. Могли бы быть. Их перекладывали…
– Ага! – вскрикнула обрадовано Ее Величество, прищурившись. – Значит, они их забрали?!
– Возможно… Да, забрали… Или никуда не уносили. Но о ком вы говорите? Я чувствую только одного человека.
– Одного? Совсем одного? – лицо Ее Величества мгновенно стало настороженным.
– О, да, Ваше Величество, одного! – подтвердил второй оборотень, нюхая воздух. – Это… женщина…
– Она не могла это сделать одна! – вскрикнула Ее Величество, будто обвиняя оборотней. – Ищите! – твердо приказала она. – Должен быть след вампиров, или оборотней, или кого-то еще!
– Никаких! – ответил старший оборотень, слегка растерявшись.
Ее Величество воззрилась на оборотня. Неподдельное удивление и неверие читалось в широко открытых глазах.
– Ты хочешь сказать, – вымолвила она тихим голосом, в котором страх проявился, – что тварь убила мою мать, вытащила груды покойников, вещи моей матери… сундуки… в мерзлой земле накопала ям… Может, и избы она освободила?!
Оборотень припал к земле, пополз, обнюхивая каждый камушек, каждую выемку, каждый сантиметр земли.
Через долгих двадцать минут он повернулся к Ее Величеству:
– Здесь только ее запах. Если кто-то был, то он умеет прятать себя. Но она была здесь долго, месяц…или около того… Запах проник глубоко. След остается не только снаружи, он въедается внутрь, и каждый оставляет такие следы. Их нет! Тот, кто это сделал, не касался земли.
– Выведите меня отсюда, – приказала Ее Величество. Вид ее выражал отвращение и презрение ко всему этому месту.
Один из оборотней легко поднял ее на руки и, петляя между могильными холмиками в обход поросших зеленью мест, вынес ее за пределы проклятой земли.
– Откажитесь, Ваше Величество, от мщения, – попросил оборотень неуверенно. – Я чувствую враждебность…
– Не смей мне указывать, ты, жалкий пес! – прорычала Ее Величество, как раненный зверь. – Здесь убивали мою мать!
Она, наконец, смогла сорвать гнев. И стоило дать ему волю, она почувствовала беспомощность – мать не вернешь. Из глаз покатились крупные слезы.
– Ваше Величество, прошу вас… не надо, – растерялся оборотень. – Мы все сделаем, что вы приказали, даже если это будет стоить мне и моим товарищам жизни…
Он сел, и завыл, призывая стаю, которая следовала за Ее Величеством с того места, где она их собрала. Из-за деревьев показались два десятка оборотней, которые молча покинули их, скрываясь в направлении поляны.
Минут тридцать ничего не происходило. Они уже должны были успеть разрыть некоторые могилы, ей оставалось только посмотреть на кости тех, кто мучил ее полтора месяца. Теперь она знала, откуда взялись мертвецы в глазах Его Величества. Проклятая хоронила их с почестями, испытывала сострадание, как погибших людей.
И вдруг… – стая взревела разом, заставив Ее Величество вздрогнуть и вскочить, напряженно всматриваясь в просвет деревьев. Каждый оборотень начал трансформацию, принимая обличье зверя… Раньше, чем она успела сообразить, они набросились друг на друга, вгрызаясь в глотки. Ее Величество заметалась в ужасе, кинувшись в сторону. Оборотень, который стоял рядом, едва успел удержать ее, закрывая собой от раненных, ослепленных бешенством зверей. Ее Величество обессилено упала на подкосившиеся колени, закрываясь руками.