Раш увернулся от одной лианы, нырнул под следующую. Над головой раздалось шипение: огромный отросток, толщиной с руку взрослого мужчины, метил как раз в него. Раш уже приготовился обороняться, когда в растение ударил черный сгусток. Отросток зашипел, скукожился и рассыпался пеплом. Мысленно поблагодарив девчонку, Раш подскочил к иджальцу и полоснул кинжалом по тугой змееподобной лиане. Та забилась в конвульсиях, и только теперь Раш увидел крошечные отверстия вдоль всего стебля, из некоторых торчали длинные перепачканные в крови шипы. Хрипящий иджалец, жадно глотая воздух, отчаянно пополз прочь.
Раш крутанулся, ловко ушел от очередного удара, но следующий достал его. Острые жала полоснули по щеке. Тут же, словно из-под земли, вынырнула Миара. У нее была всего лишь короткая сабля, но Раш помнил, как ловко таремка научена с ней «танцевать». Они переглянулись: Раш заметил легкий кивок влево. Не раздумывая, он тут же бросился в противоположном направлении, открылся, будто ненароком позабыл о защите. Лиана метнулась следом – и таремка с громким: «Ах ты ж сраная тварь!» скосила ее тремя футами прославленной красной стали. Выглядела Миара, что та мегера: взъерошенная, всклокоченная, со сверкающими глазами. И материлась так, что корабельным крысам поучиться.
– Помоги Банруту! – бросил Раш и, стараясь не думать о боли, сводящей скулы, побежал к остальным.
Рок и Арэн бились весьма успешно, прикрывая друг другу спину. Одновременно оба медленно, но верно продвигались к уже успевшему одеревенеть основанию странного растения. Вокруг того бугрили землю узловатые крепкие корни. На самых толстых стеблях зияли отверстия, и торчащие из них шипы были не короче кинжала в руке Раша. Северянин громко выкрикивал что-то на своем языке, скорее всего ругательства, отчаянно размахивал топором, лихо отсекая ползущие к нему лианы. Арэн берег силы: прикрывался щитом, а мечом орудовал, словно ножом – короткими быстрыми ударами шинковал растение, словно хозяйка зелень в салат. Он молчал, как всегда во время схватки, и даже не поморщился, когда на его плечи обрушилось сразу несколько ударов. Сквозь меховой жилет проступила кровь, но Арэн будто утратил способность чувствовать.
Позади пары бойцов, стараясь держаться на расстоянии от мечущихся стеблей, стояла Хани. Она прямо из воздуха выхватывала туманные сгустки и швыряла их. Кровь обильно текла из ее носа, глаза из сиреневых стали темными, почти черными.
Дура! Она хоть понимает, что делает? К чему прикасается?
Раш рванулся к тому месту, где спал, чуть не попал в силки двух стеблей, переплетенных петлей. Схватил вещевой мешок, не глядя, прекрасно помня, где и что лежит, выхватил запечатанную глиняную флягу.
– В сторону! – как можно громе закричал он.
Сам не понял, кому крикнул – на пути извивались лишь смертоносные лианы. И вот они-то на окрик среагировали молниеносно. Атаковали слаженно, густо, ощерившись иглами-кинжалами. Раш метнулся в сторону, перекатился через плечо, вскочил на ноги и резко замахнулся. Длинное жало ударило в бедро, отчего нога почти тут же онемела. Но дело уже было сделано: глиняная фляга угодила аккурат в основание растения, в самое переплетение корней. Огненное зарево вспыхнуло слепящим шаром, подобно маленькому солнцу опаляя все вокруг. Стебли забились в агонии, заметались в пожирающем их пламени. Они скукоживались и опадали так же быстро, как только что росли.
– Пустили переночевать, – зло выплюнул Раш.
– Что это было? – воскликнул Рок.
Раш лишь усмехнулся – оказывается, и чужаки могут удивить великого воина севера. Неожиданно его качнуло, повело. Раненая нога подогнулась. Раш попытался удержать равновесие, но мир перед глазами почему-то поплыл, закачался. Рядом что-то кричали, о чем-то спрашивали, но звуки стремительно отдалялись, тонули в вязком воздухе. Затем рядом что-то хлопнуло, свет моргнул и ненадолго погас. А спустя мгновение Раш понял, что лежит. Он попытался встать, но при малейшем движении в глазах темнело слишком быстро.
– Он истекает кровью! – отчетливо услышал голос Миары.
И снова звуки погасли.
Стало очень холодно, точно в ледяную воду бросили.
– Лежи, мой друг, – из холодной бесконечности прозвучал голос Банрута.
– Ты живой? – Раш едва мог говорить, губы сделались сухими, слова липли к ним, так и не родившись.
– Твоими заботами, – уже совсем глухо ответил иджалец.
Хани
– Вам нужно уходить, – торопила Хани, – духи недовольны.
– Недовольны кем? Нами?! Ваши духи хотели нас убить! – со злобой выплюнула Миара. Она придерживала голову впавшего в забытье Раша, пока Банрут перетягивал ему ногу кожаным ремнем. – Мы защищались! Или нужно было дать этому сорняку сожрать себя, чтоб не расстраивать ваших сраных духов?!
Северянка не слушала. Она поторапливала остальных, то и дело посматривала вверх. Времени оставалось совсем мало. Внешне еще ничего не произошло, но она чувствовала злость духов-охранников. Хани подозвала Рока, отвела его в сторону.
– Ты должен вывести их из леса, – стараясь говорить как можно тише, произнесла ему на родном языке. Наверняка кто-то из чужаков владеет северным наречием, ни к чему им знать, о чем они говорят. – Езжайте скорее. Держитесь подальше от леса. Времени совсем нет, людей нужно предупредить.
– А ты? – нахмурился Рок.
– Я останусь здесь столько, сколько понадобится.
– Никуда я без тебя не поеду.
– Поедешь, – приказала Хани. – Сейчас ты мне не помощник. Духи не тронут меня, – она снова посмотрела вверх, – по крайней мере, больше, чем я заслуживаю.
– Ты не виновата! – Голос Рока стал резким, в глазах плясала ярость. – Давай оставим того чужестранца, пусть сам задабривает защитников.
– Тебе приказывает твоя эрель, кетельгард! – жестко и холодно отрезала Хани. – Ты дал клятву служить мне и подчиняться беспрекословно. Я велю тебе отвечать головой за чужестранцев и предупредить деревенских. И, Рок… берегись. Не хуже меня знаешь, что шараши надолго не оставляют своих ловушек без присмотра.
– Но ведь ты…
– Я приказала. Или мне, быть может, поискать другого кетельгарда?
– Как скажешь, эрель, – сдался Рок. – Я буду ждать тебя в «Медвежьей лапе». И не сдвинусь с места, пока не увижу живой.
Хани с благодарностью улыбнулась. Его упрямство подчас изматывало ее, а иногда давало надежду на благоприятный исход.
Она повернулась к остальным.
– Рок отведет вас в Яркию. Там о вашем друге позаботятся. Но ехать нужно быстро.
Когда сборы закончились и так и не пришедшего в себя Раша иджалец взял к себе на лошадь, Хани перевела взгляд на Арэна. Не похоже, чтобы дасириец собирался с остальными.
– Я остаюсь с тобой, – просто сообщил он. – Не знаю, что тут за беседа у тебя с духами, но мы тоже виноваты, так что подожду и посмотрю собственными глазами. Надеюсь, твой друг доставит моих товарищей в целости и сохранности.
– Глупец… – тяжело вздохнула Хани.
– О, боги! Все тут, что ли, ума лишились?! – простонала Миара и первой поехала вслед за Роком.
Когда всадники скрылись в деревьях, Хани вновь уставилась на Арэна. Тот выглядел совершенно спокойным и уравновешенным, только меч держал наизготовку, в этот раз длинный, черной стали, с тяжелой рукоятью. Девушка попыталась вспомнить, что еще за оружие нес его тяжелогруженый вьючный конь, но не смогла.
– Скажи мне, что это было за диковинное растение? – спросил чужестранец, осматриваясь.
– Ловушка шарашей, – ответила Хани.
– Шарашей?
– Людоедов. Тварей, что приходят из Пепельных пустошей. – Она указала на север. – И не знают ни боли, ни усталости, ни пощады. Знают лишь голод.
Ветер гневно загудел в кронах.
«Пора, нельзя больше тянуть».
Северянка бросила плащ на снег, сняла варежки, отложила в сторону пояс. Немного помедлив, выразительно глянула на Арэна, пока тот не догадался отвернуться. Только после этого расслабила шнуровку мехового жилета – сбросила и его. Последними сняла штаны и сапоги. Оставшись в простой полотняной рубашке и нижних полотняных же штанах, опустилась на колени.
– Эти людоеды – часто они проверяют свои ловушки? – донесся вопрос Арэна.
– Шараши никогда не бросают их надолго, – Хани коченела с каждым вздохом, но из последних сил старалась говорить ровно. – Рок поведет твоих друзей через замерзшее озеро – они сократят путь.
– А чего стоит опасаться здесь нам?
