Ломбард в Хамовниках
– Да, может быть, и я туда устроился бы.
Она закрыла ладошкой рот, смешливо прыснула.
– Ну, врать-то, ты ведь служишь где-то, не скрывай. Не легавый, нет? – Она свела брови.
– Ну, ты что? – возразил Сергей, и его лицо приняло серьезное выражение. – Я учился в Петрограде, в университете, историк, но университет временно закрыли. Нет денег, преподаватели разбежались. Обещали в Москве работу в одной школе, приехал, а место уже занято. Вот такая история. Сейчас безработный. А ты сама, где служишь? – повторил он свой вопрос, стараясь отвести разговор от опасной темы.
– Ох, не спрашивай, бежала бы я оттуда, куда глаза глядят. Хозяин у меня такой жадный, тьфу! Давай еще выпьем. – Она подняла стакан и залпом осушила его. Сергей немного отпил. Жидкость была не очень крепкой, но он все равно боялся отравления.
– Так, где ты служишь? – снова спросил Сергей.
– Да в одном ломбарде.
Сергей насторожился. На всякий случай на лице изобразил серьезность.
– О, почетное место, денежное. Работаешь в ломбарде. Похвально. Туда не каждого берут. Значит, шуршишь ассигнациями, крутишь ручку кассы, правильно я говорю? А кем ты там?
– Ну, естественно, кем-кем, уборщицей. – Маруся при этом скривила физиономию. – Три раза в неделю мою полы и каждый день убираю мусор, подметаю, пыль вытираю. Хозяин обещает мне место в приемной, где все чистенькие сидят за счетами и только три его любимицы у кассовых аппаратов. Но требует за это, сам знаешь что. А я не хочу. Мне он противен. Старый, низенький, вонючий. Его за глаза «Наперстком» кличут. – Она рассмеялась. – По фамилии Мартынов, известный богач. А я ведь грамотная, читать могу и писать, училась печатать на машинке. – Она вздохнула. – Без родителей девчонке плохо. Маманя и батяня у меня умерли. Теперь каждый норовит обидеть бедную девушку. Мне хотелось бы выбраться отсюда. Может, ты меня к себе возьмешь? На содержание? Ты же историк?
– Куда, в безработные? – усмехнулся Сергей. – Скажи, а бандиты к тебе не заглядывают? – решился он спросить напрямик.
– Чего это? – Она непонимающе уставилась на него.
– Ну прознают, что ты работаешь в ломбарде, захотят чем поживиться.
Она залилась смехом, плечи у нее так и запрыгали.
– Что у меня дома брать-то? Штопаные мои платья и драные чулки? Откуда богатство? Мой Наперсток за копейку три шкуры сдерет. Меня в ломбарде к сейфам близко не подпускают. Это особое хранилище, для чистеньких.
Сергей налил ей еще. Она отпила полстакана и принялась за селедку. Разговор вошел в нужное русло. Оставалось разбудить любопытство Маруси.
– Слушай, я вот хочу сдать в твой ломбард одну вещицу… – он повернулся к девушке и улыбнулся.
– Какую? – заинтересованно спросила она.
– Есть у меня портсигар…
– Золотой? – прервала она его.
– Нет, серебряный.
– Ну, это не очень дорого, – фыркнула Маруся и вытерла пальцы о старое полотенце. – Они охотно берут золото, бриллианты. – Принеси покажи мне. Я скажу, сколько он стоит. Сама у тебя куплю. Мои подруги давали мне разные серебряные ложки, вазочки. Не очень много получили за них. Половину стоимости. А процент по возврату высокий, кажется, пятнадцать. Попробуй выкупи.
– Хорошо, в следующий раз я принесу тебе портсигар и еще у меня есть чайные ложки, они золотые с камушками. Дарили на зубок младенцам.
– Эти подойдут. Они в ходу, – закивала головой Маруся. – Ко мне приходят фартовые мальчики, я им покажу твои вещицы.
– Я представляю, какие у вас там в сейфах богатства? Сколько их? – продолжал свою тему Сергей.
– Чего? – не поняла Маруся.
– Сейфов.
– Да три. Хочешь все взломать? – хихикнула она.
– Ну если только с тобой, – засмеялся Сергей. – И положил ей руку на плечо. – А ты не куришь? – спросил он.
– Да нет. Мне это не нужно. – Она сбросила его руку.
– Жаль, – произнес Сергей и пощупал свои карманы, как бы проверяя, не осталось ли у него табака или папирос.
– Тебя самого-то как зовут? – Глаза у нее приняли серьезное выражение.
– Меня… – Он помедлил. – Ну, Антоном.
– Вот что, Антоша, если ты хочешь поговорить о ломбарде, то выбирай для этого другую девушку, а не меня, уборщицу. У моего хозяина есть договор, там записано, что, если кто будет меня спрашивать, интересоваться его богатством, я должна тотчас сообщить ему. Письменно! Он мне за это заплатит. Понял? Я должна сказать ему, что за человек спрашивал, как зовут, где живет. Ты пришел ко мне в дом с каким делом, выпить хочешь? Так и займись этим, пей. И я с тобой выпью. – Она придвинулась к нему. Глаза у нее были расплывчатые, уже под хмельком. – Ты зря смущаешь меня непонятными вопросами. Твоих «керенок» не хватит на разговор о моем ломбарде. Клади еще «сороковник»!
Сергей не ожидал такого поворота. У него всего был один казначейский билет. Он встал, прошелся по чердаку. Обнимать девицу ему расхотелось. Его интересовал ломбард. Оказывается, им владел некто Мартынов по кличке Наперсток. Эта фамилия была ему незнакома. Он остановился возле куска зеркала. Взглянул на себя. Сероглазый парень, нос прямой, вид интеллигентный. Белая рубашка видна из-под пиджака. На милиционера вроде не похож. И наконец он решился.
– Хорошо, я заплачу тебе. Но позже, когда ты согласишься мне помочь?
– Мой ломбард грабануть хочешь? – Она сузила глаза.
– А почему нет… – Он засмеялся. – Только одному это не под силу. Сообщники мне нужны, понимаешь. Скажи, ты про Сабана что-нибудь слышала? – решился он спросить ее напрямую.
Маруся дернула плечами от неожиданности, потом уставилась на него немигающими глазами. Брови свела вместе, губы стали узкими, злыми. Ни звука в ответ.
– Вообще-то в Хамовниках его хорошо знают… – продолжил наступать Сергей. – У него, говорят, тоже есть ломбард, – решился он соврать, чтобы продолжить тему. – Подпольный, он для своих, для жиганов. Ничего не слышала?
– Слышала.
Сергей чуть не вскочил. Надо же, угадал.
– Так что слышала?
– Были парни у меня, выпили. Болтали об этом. Зависть их гложет. Заспорили. Чуть не до драки дело дошло, орали тут, давать Сабану золото или тащить его к мамашке Савостьяновой. А ломбард Сабана, они сказали, где-то между Пречистенкой и Остоженкой. – Маруся встала с лежака. Она слегка пошатывалась. – А тебе зачем ломбард Сабана?
– Да мне хватило бы ломбарда Мартынова. – Сергей засмеялся. – А где у Сабана хранилище?
– Положи еще «сороковник», скажу.
– А не соврешь?
Маруся подошла к нему.
– Я так и знала, что ты меня о Сабане спросишь. Легавый ты. – Она отошла к слуховому окну. – Хоть и интеллигент по внешности. Ломбард ему нужен. Сабаном заинтересовался. – Она покачала головой. – Сказки мне рассказывает. Интеллигент-взломщик нашелся…
– Да не легавый я и не взломщик, – усмехнулся Сергей. – Успокойся. Меня фартовые ребята из Сокольников послали. Ты живешь в Хамовниках, должна слышать о Сабане. Он главарь. О нем по всей Москве говорят. Вот к нему бы примкнуть, договориться с ним, и твой ломбард будет наш. И ты заживешь, как барыня…
Она сильнее замотала головой.
– Нет, мальчик мой, не та ты птичка, чтобы так высоко залететь. Я ничего не знаю о том, о чем ты меня спрашиваешь. А если я и слышала про то, то не скажу. Зачем он тебе?
– Он сильный человек, умеет проворачивать дела. Мои ребята ему завидуют, – пожал плечами Сергей. – Мне говорили, что он обитает в этих местах. Вот бы к нему примкнуть? Может быть, ты попробуешь? Ты для него ценный человек, работаешь в ломбарде. Скажи ему об этом, он тебе заплатит.
– А потом мне же голову открутят, да?
– Кто?
– Сам Сабан. Его ребятки. Слишком много ты болтаешь, Антошка!
– Не говори ерунды, Маруся. Я тебе помогу. Найдем защиту.
Маруся взяла стакан, разом выпила, встала с лежака и подошла к окну.
– Говорят, он тут в Хамовниках самый главный, он может… – продолжал Сергей.
– Дурень ты, Антоша, право дурень, – надвинулась на него Маруся. – Сам не знаешь, чего мелешь. Ты знаешь, какой это человек? Попадешь ему в лапы, живым не останешься. – Она сплюнула. – Знаю я твоих мальчиков из Сокольников и твою защиту. Ко мне один фрайер сватался. Я его приняла, приголубила, а он оказался с Гнездниковского переулка. Легавый. Тоже про Сабана спрашивал, про хранилище. Я ему ничего не сказала. Так он пришел ко мне еще раз и угрожал. Ты тоже такой. А вообще тебе лучше побыстрее сматываться отсюда. Ко мне скоро другие ребята придут. Им тоже нужна выпивка. Ты не мой гость. Проваливай. Вон на улице темно стало. Шпана выйдет, начнет приставать, финки достанут, поцарапают чужого. У тебя хоть финка есть, обороняться умеешь?
– Ты что, Маруся, откуда у меня нож? – настороженно спросил Сергей и на всякий случай сжал кулаки. – О чем ты говоришь? Я сейчас уйду. Но, может быть, мы могли бы еще раз встретиться, прогуляться. Давай днем, а? Я принесу портсигар, вина, конфет.
– Уходи отсюда, да поживей, – грозным голосом произнесла Маруся. – Обманом меня взять хочешь? Не выйдет! – Она отошла к буфету. Глаза у нее блестели. – За твои сорок «керенок» ничего ты от меня больше не услышишь. Где еще сорок? Зажал?! Давай, вали с моей хаты! – Ее голос сорвался и перешел на крик.
Ситуация становилась опасной. Девка, похоже, многовато выпила. Ее понесло.
– Маруся, ты что?! Побойся бога, что ты несешь! Я твой друг…
– А ну выкатывай отсюда, мой друг, безбожник проклятый, сейчас ребят кликну, – закричала Маруся в голос. – Они тебе тут такую карусель устроят, что забудешь мать родную!
Сергей понял, что пора сматываться. Он отошел к двери. И вовремя. Маруся схватила у буфета кочергу и замахнулась. Он тотчас открыл дверь, стукнулся о притолоку и оказался на лестничной площадке. Маруся, заметив, что клиент уходит, не желая доплачивать, неожиданно ударила кочергой в оконное стекло. Осколки посыпались вниз, со звоном упали на крышу. И по-воровски сунув в рот четыре пальца, она так лихо засвистела, что у Сергея мурашки по коже поползли. На такой свист действительно могла собраться окружная шпана.
Сергея как ветром сдуло. Он загрохотал ботинками по деревянной лестнице. Во дворе никого не было. Но вот сзади открылась дверь, хлопнуло окно, чей-то истошный голос завопил: «Стой, грабитель! Сейчас стрелять буду. Держи вора!» Мимо уха просвистел камень. Что-то тяжелое шлепнулось в лужу. Сзади залаяла собака. Кто-то с матерной руганью выскочил во двор. Сергей через подворотню рванул на улицу и припустился бежать, да так, что ветер загудел в ушах. Обошлось.
Домой он добрался под утро. О своем походе в Хамовники никому не рассказывал, боялся насмешек. Но все же кое-какой опыт приобрел. Завязывать контакты надо по-другому, убеждал он себя. Не стоит торопиться раскрывать цель своего визита.
На проводившемся в то утро закрытом совещании снова рассматривали кандидатуру для внедрения в банду Сабана, его персону отклонили окончательно. Сделал это сам Трепалов. Он как бы невзначай повторил слова Маруси. И тем обиднее было слушать все это Сергею.
– Ты не москвич и не скоро им станешь, – сказал он ему в заключение, когда все стали расходиться. – Есть в тебе питерская закваска. Слишком интеллигентный, много знаешь, речь у тебя не блатная, у тебя на лице написано, что ты умный. И пальчики у тебя белые, чистые. Для грязной работы не подойдут. Такого бандиты в один миг раскусят. Любая девица поймет, что ты подставной, агент. Нет, для тебя мы подберем другое дело, более стоящее. Внедряться в банду, очевидно, придется мне.
– А почему не попробовать Филенка? – спросил тогда Сергей, когда они остались вдвоем.
– Вот дался он тебе. У него есть одна особая примета – его издалека видно. Рыжий. И, честно говоря, я не уверен, что он справится с заданием. Дело очень серьезное, требуются и практика и опыт. Филонов не выдержан. Он хорош для разовых мелких операций. Я думаю его вместе с Иринкой Сомовой запустить как-нибудь в ресторан. Например, в «Славянский базар».
– В ресторан? – искренно удивился Сергей. – Это для чего? С какой же целью?
Ему стало завидно, что Филонов удостоится такой чести – провести вечер с красивой девушкой в ресторане. О такой оперативной работе можно было только мечтать.
– Хочу, чтобы они посмотрели на публику, которая там собирается, послушали, о чем говорят богатенькие. Познакомились бы с кем. Мне нужна любая информация о Сабане, во что бы то ни стало! Мне нужен Сабан! Лучше живой, но и мертвый сгодится.
Портреты жиганов
От размышлений Сергея отвлек стук в дверь. Он повернулся – на пороге стояла Иринка.
– Углубился в бумаги, да, задумался? – Она зацокала языком. – Ай-ай, какой серьезный. Скоро твоя подготовка закончится, и все вы отправитесь на большое дело. Пойдем? Александр Максимыч тебя к себе спрашивают.
Сергей вздохнул, сложил карту, убрал в сейф папки и следом за Иринкой вышел в коридор.
– Ну как, можешь рассказать мне теперь, с кем из главарей намерен вести переговоры с питерским «Инкогнито»? – встретил его у дверей кабинета Трепалов и первым делом забрал ключи от секретки. – Отыскал кандидатуру?
– Отыскал, – буркнул Сергей.
– Начинай, а я послушаю. – Трепалов сел за стол.
Сергей стал рассказывать про Якова Кошелькова, настоящая его фамилия Кузнецов. Родился в семье каторжника примерно в 1880 году. Промышлял карманником на Хитровом рынке. Кличка появилась из-за его любви вытряхивать чужие кошельки. Потом стал вором-домушником, залезал в квартиры через форточки, такая появилась у него специализация. Постепенно сколотил банду, вооружил людей. Но свои ограбленные жертвы он не трогает, оставляет в живых. Кроме него есть еще банда Гришки-Адвоката, Казули, в каждой около 30 человека, их парни специализируются на ограблении касс предприятий. Можно назвать в этом ряду и Гусека, но у него в банде всего 13 человек и масштаб налетов поменьше.
– Вот поэтому о них хватит, – прервал Сергея Трепалов. – Нам важнее сейчас банда Сабана, в ней около сорока человек, и ее главарь хочет стать владыкой над всеми другими главарями, превратить их в своих прислужников. Питерские, думаю, будут связываться с ним. Боцман вел переговоры с Гришкой-Отрыжкой, а этот оспатый ближе всех стоит к Сабану. Давай начинай, я слушаю.
И Сергей начал рассказывать о Сабане. Настоящая его фамилия Сафонов, зовут Николай Михайлович. Год рождения неизвестен. Ему примерно сорок лет, может, побольше. Сам он крестьянин, из Липецкой губернии, предположительно из города Лебедянь. Строит из себя московского барина, одевается франтом. Участник многих бандитских нападений. Шесть судимостей. В отличие от Кошелькова, Адвоката Сабан расправляется с жертвами самолично. Стреляет в них, убивает ножом. Его принцип – живых свидетелей не оставлять. Правда, сейчас он старается не пятнать себя кровью. Это делают за него подручные. У него несколько хат, основная в Сокольниках. Но в последнее время зачастил в Хамовники. Там у него проживает знакомая женщина. Он часто ночует у нее. В его банде примерно сорок человек. Его правая рука Капитан, бывший царский морской офицер. В банде есть связной по прозвищу Божок. Некоторые называют его еще Кликун. Он бегает по домам членов шайки, кличет их на сходку. Имеется у Сабана еще один подручный по кличке Грач. У него есть особая примета – наколка на левой руке – «морской якорь», он был когда-то матросом. Этот крутится на разных рынках, присматривается к богатым клиентам, узнает их адреса. Особенность членов этой банды в том, что они не оставляют свидетелей в живых. И после расправы для всеобщего устрашения финкой прикалывают на двери лист с надписью «Черные мстители». – Сергей перевел дух и вздохнул. – Свободное время главари проводят на блатхате у мадам Савостьяновой, блатняки кличут ее просто «Мамаша» или «Мадам». Заведение Савостьяновой находится на Хитровом рынке. Однако сам Сабан перестал там появляться. Для него это слишком низко. Он предпочитает проводить время в шикарных ресторанах, чтобы там с кем-то из богатеньких сразиться в карты. И выиграть. Но последнее время ему не очень-то везет. Однажды в «Славянском базаре» он проиграл финансовому тузу по фамилии Мартынов, владельцу ломбарда, но, похоже, не очень расстроился.
– Знаю, знаю, читал все это. А какие еще рестораны он еще посещает?
Сергей задумался, наморщил лоб. Посмотрел в окно. В отчетах агентов другие рестораны не упоминались.
– Карту изучил?
– Да.
– Но Москву ты все-таки плохо знаешь, Сергей Антонович. Я тебе помогу. – Трепалов достал стопку красивых папок. – Это меню из центральных ресторанов. Начнем со «Славянского базара». Сабан очень полюбил это заведение. Приходит туда, как к себе домой. Играет там в карты. У него там немало должников. Выбиванием долгов занимаются как раз его подручные – Божок и Грач. Еще Сабан любит выпить. Всем напиткам предпочитает смородиновую водку или наливку. А вот меню из ресторана «Метрополь», куда он также заходит, пьет там также смородиновую водку. Как видишь, очень уважает этот алкогольный напиток. Есть у меня еще меню из «Лондона». Тут все кушанья, которые любит отведывать Николай Михайлович. Они подчеркнуты – это поросенок с гречневой кашей и хреном, расстегаи с куропатками, стерляжья уха. В нашей столовке таких блюд не подают. Сабана в этих ресторанах любят, сажают на самые почетные места. А все почему? – поднял указательный палец вверх Трепалов. – Потому что кошелек у него набит сотенными старорежимными банкнотами. Подкупает швейцаров, половых, поваров. От них же многое узнает о посетителях. Об особо важных персонах. Вникаешь? – Трепалов стал ходить по кабинету. – Скорее всего, его встреча с нашим питерским состоится…
– В «Славянском базаре», – тотчас подсказал Сергей.
– Думаю, что ты прав. «Славянский базар» в самом центре, там полно извозчиков. Сабан любит покрасоваться на людях, приехать на коляске, выставить себя этаким большим барином. Иногда щедрым, иногда скупым. Итак… Что мы имеем в нашем меню?
– Одни суточные щи, – уныло произнес Сергей, сглотнул и продолжил. – В столовке приготовили гречневую кашу с луком и без печёнки. Хотя лучше раз отведать, чем сто раз услышать.
– Ты не отвлекайся, я про наше рабочее меню говорю. Давай дальше по делу.
– Есть Гришка-Отрыжка, он не принадлежит ни к одной банде, стоит особняком. Он как бы связной между всеми главарями, – нарочито глубоко вздохнул Сергей. – Правой рукой Сабана считается некто Капитан, бывший морской офицер, отсидевший три года на каторге.
– Ты это уже рассказывал. Теперь меня интересует вопрос, куда они сплавляют краденое?
– В основном на Хитровом рынке, приносят в притон той же мадам Савостьяновой. Есть сведения, что наиболее ценные вещи, золото, бриллианты, Сабан складирует у себя дома. А и в своем личном ломбарде в Хамовниках.
– Это что за новость? Первый раз слышу. У Сабана появился свой ломбард? Не знал. – Трепалов уставился на Сергея. – Это не брехня? Откуда у тебя такие сведения? В наших делах я не встречал такой информации. – Он недовольно покрутил головой. – Мне из наших никто ничего подобного не рассказывал.
– Да, была у меня одна мимолетная встреча… – Сергей замолчал.
– С кем, где, когда? Почему не поставил меня в известность? – Трепалов не сводил с него глаз.
– Я ждал, когда начнется разбор дела Сабана. Вот и приберег.
– Начинаю разбор! – резко сказал Трепалов и стукнул по столу кулаком. – Откуда ты выудил столь ценную информацию? Признавайся!
– Я после работы начал изучать, как вы велели, отдаленные районы Москвы. Забрел в Хамовники. Был возле Новодевичьего монастыря, на Лужнецкой набережной, потом оказался недалеко от старой гауптвахты. Вот там прогуливалась одна деваха. Ну я познакомился с ней…
– Так, значит, ты стал шляться по бабам, – прервал его Трепалов и подошел к нему. – Что за деваха, не подстава?
– Не думаю. Она гулящая. Ищет клиентов.
– Вот как. И ты клюнул на нее?
– Я только спросил…
– Ты спросил у нее про улицу, а она пригласила тебя к себе в дом, верно?
– Примерно.
– Как назвался?
– Антоном.
– Молодец, сообразил.
– Ты пришел к ней домой и что дальше?
– Она выставила смородиновой водки. Но я не пил, так пригубил немного. Боялся, что отравит. Она пила, захмелела. Я спросил, можно ли где снять комнату, хотел переехать в Хамовники, река рядом, можно рыбки наловить.
– Она что?
– Предложила свой чердак.
– А ты?
– Чердак мне не понравился. Я не выдержал и спросил, где она работает.
– И что она?
– Сказала, что работает в ломбарде, который принадлежит Мартынову.
Трепалов не сводил с него глаз.
– Вот это новость! Я знаю такой, есть на Хамовническом Камер-Коллежском валу, его хозяин Филипп Андреевич Мартынов, – закивал головой Трепалов. – Все правильно. Продолжай. Это уже интересно.
– Деваха сказала еще, что хозяин Мартынов имеет прозвище Наперсток. Он невысок ростом и плешивый. Очень притесняет ее, копейки ей платит. Она хочет от него уйти.
– Давай дальше, ситуация закручивается занимательная, – нетерпеливо проговорил Трепалов. – Кем же она работает у Наперстка?
– Уборщицей.
– Ага. Это она так тебе сказала. А на самом деле?
– Не знаю, – пожал плечами Сергей.
– И чем закончилась ваша встреча?
– Я сбежал от нее, Александр Максимович. Она выпила. Стала требовать деньги.
– Ты заплатил?
– Я оставил ей сорок керенских. Больше у меня не было.
– Понятно. Гулящая. Адрес этой девахи, надеюсь, ты запомнил?
– Конечно. Не только запомнил, но и отметил его на секретной карте. Это улица Потылиха. Смешное название.
– Ну что ж, неплохо. Очень неплохо. Как кличут твою деваху?
– Маруся.
– И она сама сказала тебе о тайном ломбарде Сабана?
– Нет. Она сказала, что у нее в гостях были какие-то блатняки. Она выставила им смородиновый самогон, и они проговорились. Спор у них вышел, давать Сабану золото в его «котел» или тащить его к Савостьяновой. А этот «котел», ломбард Сабана, она сказала, где-то между Пречистенкой и Остоженкой. Больше ничего не могу добавить.
– Так, новая тема открылась. А где живет сам Сабан, не удалось выяснить?
– Нет, этого она не сказала. Она вообще испугалась при слове Сабан. Сразу изменилась вся.
– Так, значит, наш барин Николай Михайлович обзавелся тайным ломбардом. Посмотрим, как это у него получилось. Ладно. – Трепалов положил руку на плечо Сергея, и он тотчас вскочил. – Сейчас оставим этот разговор. – Он убрал руку. – Садись, не прыгай. Я смотрю, ты самостоятельно предпринимаешь попытки внедриться в воровскую среду. Правильно делаешь, только теперь слушай мой наказ. Дальше – никакой самостоятельности. Я не хочу терять своих сотрудников. Напишешь подробный отчет о знакомстве с этой Марусей. Персона интересная. Она может работать на Сабана. Про ломбард напиши и про то, как она раскусила тебя.
– Не думаю, что она раскусила меня, – обиделся Сергей. – Я ей мало заплатил, вот она и задергалась, стала на меня кричать, я и убежал.
– Хорошо. Негативный опыт – тоже полезный опыт.
В дверь постучали.
– Войдите! – недовольно крикнул Трепалов. На пороге появилась Иринка. Только сейчас при свете яркого солнца, заливавшего комнату, Сергей разглядел ее стройную фигурку. Она была одета в какое-то легкое цветное платье, на ногах высокие ботиночки. Вот же вырядилась. Светлые волнистые волосы подтянула кверху, открыла свои маленькие ушки с висящими голубыми сережками. При этом, правда, ее вздернутый нос стал еще больше задиристым, но зато выделялись голубые глаза, живые, с искоркой. И она не преминула тотчас поиграть ими – в угол, на нос, на предмет. Сергей улыбнулся, симпатичная девчонка, только уж больно дерзкая.
– В этой папке срочные телеграммы из МЧК, Александр Максимович. – Иринка положила папку на стол. – И еще у меня в приемной сидят Акимов и Белов, вы их вызывали?
– Да, вызывал. Пусть подождут. Мы сейчас закончим. – Трепалов поднялся, подошел к окну. Улица была пуста. Он отодвинул обе шторы. – Тут какой-то сутулый дворник появился, в окна заглядывает. Ты его не заметил?
– Да видел одного, чистюля, за каждой лошадью убирает.
Иринка не уходила.
– Что-нибудь еще? – обернулся к ней Трепалов.
– Может быть, чаю хотите, Александр Максимович? – Она кокетливо склонила голову набок. – У меня самовар поспел и сухарики есть.
– Вот соблазнительница. Конечно, это не поросенок с хреном, не уха из стерлядки, – вздохнул с улыбкой Трепалов, – но тоже вполне прилично. Давай, неси чай, у нас в горле пересохло.
– Так вот я о дворнике, – сказал Трепалов, когда Иринка вышла. – Ты его тоже заметил?
– Да, он смотрел в окна секретки. Уставился, как… иной шпик.
– Пока тебе мой приказ, не трогай его. Можешь здороваться, улыбайся и не более того. Мы с ним разберемся, узнаем, на кого он работает.
Через пару минут в кабинет снова вошла Иринка с подносом, на котором стояли два стакана в подстаканниках с дымящимся чаем и тарелочка с сухариками, накрытыми салфеткой. Она тихо закрыла за собой дверь, успев стрельнуть глазами в сторону Сергея.