Четыре Евы. Связь поколений

Я пересилила свой страх, подошла к нему, потом легла рядом с ним на полу, посмотрела ему в глаза и тоже заплакала: мне было очень больно видеть, как он страдает. Вэр смотрел на меня, не отрывая глаз, а я плакала и объясняла ему, что если он не будет есть, то умрёт, уговаривала его поесть хоть чуть-чуть. Мы лежали с ним на полу, оба плакали (у каждого из нас была своя причина для слёз), и оба разговаривали на понятном только нам языке. Я вздрогнула, когда увидела, что Вэр стал подниматься, посмотрел внимательно мне в глаза, а потом встал и пошёл к своей миске. Он съел всё, что было в этой его миске. С этого дня мы с Вэром стали самыми лучшими и преданными друзьями. Когда я уходила в школу, то объясняла ему, что мне надо уйти на некоторое время, чтобы учиться, и он это понимал, смотрел на меня грустными глазами, давая понять, что будет очень скучать и ждать. После школы я ходила с ним гулять, и он всегда был очень внимательным со мной, когда я вела его на поводке, шёл всегда рядом и часто смотрел мне в глаза, как будто спрашивая, нравится ли мне его поведение. Я его всегда хвалила и гордая шла с ним по улице, иногда надевала ему его награды, тогда и он шёл гордый с высоко поднятой головой, а все люди смотрели на него с большим уважением, ну и опаской, конечно.

Мы часто ходили с ним на полигон, где для солдат были построены разные тренировочные сооружения. Вэру нравилось бегать там со мной, он по команде перепрыгивал через высокую стену и пробегал лабиринт. Прыжки и преодоление высоких преград он любил делать за вознаграждение, самой любимой его наградой был солёный огурец; мы с ним делили, так сказать, любимый солёный огурец на двоих.

Когда в дом приходили соседи или знакомые родителей, Вэр всегда всех впускал, но обратно из дома никого не выпускал, то есть люди могли зайти к нам в любое время суток, но выйти из дома не могли до тех пор, пока кто-то из нашей семьи не вызволит их из ловушки Вэра. В нашем доме двери всегда были открыты, поэтому гости заходили в дом свободно, ну а потом сидели и ждали, кого-то из нас, испуганно глядя на большую собаку, которая стоит у двери, и никому не позволяя сделать шаг в сторону выхода, оскаливает свои мощные зубы и рычит. Мы все очень любили Вэра, он стал нашим членом семьи. Если папа покупал шарики, то Вэр отбирал их у любого и ставил на них метку зубами, но если шарик был в моих руках, он его не отбирал, ждал, глядя мне в глаза, когда я его брошу в сторону, и только тогда догонял его и прокусывал.

Так как по воскресеньям и пятницам к нам приезжали на богослужение верующие люди, то Вэр в это время не мог находиться в доме (так решила мама), она отводила его в сарай, где были корова и телёнок. Я всегда с нетерпением ждала, когда закончится собрание, когда люди разойдутся, и мама, наконец, разрешит выпустить Вэра. Со временем я стала замечать, что если раньше Вэр выбегал из сарая на волю радостный, то со временем стал выходить оттуда без особого желания. Я сначала не могла понять причину этого, а потом заметила, что когда мама идёт в сарай, чтобы подоить корову или накормить её и телёнка, то Вэр тоже рвётся зайти туда с ней. Стало ясно, что он подружился с нашими животными и хочет иногда их навещать. Я видела, как он смотрит на корову, как ему нравится наш телёнок, и больше за него не волновалась, когда мама на пару часов оставляла его в сарае с новыми друзьями.

Однажды к нам в гости пришла моя родственница Лайна, с которой я училась в одном классе. Она, шутя, замахнулась и подтолкнула моего младшего брата Петю, а Вэр увидел это и зарычал на неё, всем своим видом показывая, что теперь ей здесь будет всегда страшно. Каждый её шаг он контролировал, рычал и не выпускал из дома (помнится, однажды ей пришлось вылезать через окно). Мне нравилось, что пёс не даёт в обиду членов нашей семьи, я любила его и уважала за мудрость. Однажды во время вечернего собрания Вэр как-то умудрился открыть дверь сарая, забежал в дом и влетел в зал, где проводилось богослужение. Он подошёл прямо к кафедре, за которой проповедник вёл службу. Увидев это, люди затаили дыхание, а проповедник, очевидно, испугавшись, стал осторожно обходить кафедру, со стороны это выглядело довольно смешно. Папа вывел Вэра и отвёл обратно в сарай, но маме этот инцидент очень не понравился. Ну, а если человеку пришли в голову дурные мысли о том, что один из членов семьи становится в доме обузой, то жди беды. Так и случилось… Однажды, когда мама пошла доить корову и убирать у телёнка, Вэр пошёл следом за ней.

Она зашла в загон к телёнку и стала убирать там с помощью специальной лопаты, чтобы освободить место для уборки под ногами телёнка, чуть-чуть подтолкнула его этой лопатой и сказала:

– Прими! (Отойди!)

Вэр заметил, что мама припугнула телёнка, зарычал на неё и не выпускал из телячьего загона, пока туда не пришёл папа. Мама просидела тогда в сарае почти два часа. Вэр всё это время не спускал с неё глаз, а если она пыталась пошевелиться и выйти, он рычал, оскалив зубы. Мама тут же потребовала от папы избавиться от такой злой собаки.

Когда я это услышала, то на маму ужасно обиделась, уговаривала папу этого не делать, а маме заявила:

– Если вы отдадите Вэра, то я больше с вами не буду разговаривать!

Но мама была настроена решительно, и через какое-то время, когда я пришла домой, Вэра там не было. Я плакала, отказывалась от еды, злилась на своих родителей, особенно на маму. Но прошло несколько дней, и Вэр вернулся! Я опять была счастлива, и надеялась, что теперь он останется с нами навсегда. Папа рассказал, что люди, которым он отдал Вэра (это была немолодая супружеская пара), попросили его забрать, так как Вэр нагадил в туфли хозяйке. Мама, конечно же, видела, как сильно я переживала, когда Вэра отдали, поэтому пыталась мне спокойно объяснить, почему Вэр не может жить у нас. Она говорила, что стала его бояться, что он не даёт ей убирать загон, что у нас проходят богослужения, а эту собаку все боятся, что с Вэром надо постоянно и серьёзно заниматься, поэтому для него нужно найти такого хозяина, который сможет посвящать собаке много времени. Я не верила маме, думала: «Она просто не хочет, чтобы он жил у нас, а он добрый, никогда маму не кусал, ему просто не понравилось, когда мама лопатой оттолкнула телёнка и строго приказала отойти. Вэру не понравилось, что мама обидела его друга, именно поэтому он стал рычать, давая ей понять, что так делать нельзя». И ещё я рассуждала: «Когда проходят богослужения, Вэр может быть в сарае (надо только запор поменять, раз он его сумел открыть), а когда мама идёт доить корову или убирать у телёнка, его можно просто не впускать в это время в сарай. Заниматься с ним могу я сама, мы итак с ним постоянно тренировались на полигоне». Короче говоря, мамины доводы для меня не были вескими причинами, я знала, что пёс маму любит и никогда не тронет.