«Забытый персонал»: женский труд на железных дорогах Российской империи
Тем не менее для значительной части железнодорожной историографии определяющее значение до сих пор имеют исследования советского времени, дополняемые отрывочными сведениями дореволюционной поры. Отсюда наблюдается своего рода преемственность в интересующей нас проблематике – так же как и в советский период, трудовая деятельность служивших на железных дорогах женщин описана в хронологических рамках конца XIX – начала XX в.[80] и, прежде всего, в связи с участием железнодорожников в революционном движении. А эпоха становления и первоначального развития железнодорожного транспорта, когда во многом определялось будущее отрасли, по-прежнему остается вне поля зрения исследователей. Постсоветская историография во многом оперирует теми же данными, что и советская, а потому практически не происходит приращения исторического знания по исследуемому вопросу. Введение новых источников в научный оборот осуществляется значительно медленнее, чем на Западе. Исключение – работа С. Б. Федосеева, демонстрирующая форменное обмундирование женщин-телеграфистов[81], и небольшая статья иркутского историка А. В. Хобта, вышедшая в 2016 г.[82] Последний не просто перечислил должности, доступные женщинам на железнодорожном транспорте в Российской империи, но и предпринял попытку выявить их положительные и отрицательные деловые качества, проанализировал характер взаимоотношений с сослуживцами. Вместе с тем при обобщениях автор пользовался в основном данными по Транссибирской магистрали, не рассматривая период до 1890-х гг. Некоторые из суждений А. В. Хобта нам видятся спорными и необоснованными, как, например, рисуемый «коллективный портрет» железнодорожницы: «Девушка-женщина, поступая на службу, отчетливо понимала, что она существо нежное и слабое, и требовала от окружавших ее мужчин исключительно джентльменского отношения. Служебные дела, естественно, “сваливались” на сослуживцев»[83]. Учитывая имеющиеся в нашем распоряжении материалы, мы не можем согласиться с подобным обобщением.
Отличительной чертой современной российской историографии является стойкий интерес к биографии О. С. Кнушевицкой[84], поступившей на железнодорожную службу в 1863 г. В то время как в исторической науке в 2009 г. было высказано мнение о «недоступности для ученых вопроса о начале использования женского труда на железнодорожном транспорте»[85] (в силу недостаточного количества источников), авторы научно-популярных трудов рассыпаются в комплиментах «первой женщине на железнодорожной службе России». Как будет показано ниже, биография О. С. Кнушевицкой – яркий пример тиражирования ошибок вследствие игнорирования первоисточников авторами научно-популярных изданий. Опасность заключается в том, что фактологическая ошибка, размноженная в трудах публицистического характера, в массовом сознании обретает силу исторического факта.
Параллельно советской и современной отечественной бурно развивалась и продолжает развиваться западная историография. Великобритания может считаться не только родиной железных дорог, но и местом возникновения культурно-ориентированной истории транспорта – английские исследователи давно проявляют устойчивый интерес к истории женского труда на железных дорогах XIX – начала XX в. Первоначально ученые лишь косвенно касались данной проблематики в национальном масштабе[86], заложив тем самым прочный фундамент для последующих гендерных исследований. В итоге на сегодняшний день наиболее полные исследования по женскому труду на железных дорогах принадлежат перу британских историков Х. Войтчак (Helena Wojtczak), Д. Тернеру (David Turner), Р. Мафесон (Rosa Matheson). Авторы посвятили свои изыскания женскому персоналу английских железных дорог в Викторианскую эпоху (1837–1901 гг.)[87]. Изданное в 2005 г. исследование Х. Войтчак Railwaywomen[88] стало первой работой, раскрывшей место и роль железнодорожниц в истории железных дорог Великобритании. Недостаток сведений заставил английских исследователей признать, что изучать различные аспекты женской деятельности на железнодорожном транспорте значительно сложнее, чем мужской, особенно во времена, предшествующие Первой мировой войне (1914–1918 гг.)[89].
Не меньший интерес к данной проблематике существует у французских[90]и у североамериканских историков[91]. В последние годы популярность обрела тема деятельности афроамериканок на первых железных дорогах в США[92].
В работах зарубежных исследователей, посвященных истории железных дорог Российской империи, небольшое внимание уделено женскому труду при строительстве магистрали между Санкт-Петербургом и Москвой[93], а также накануне Первой русской революции 1905–1907 гг.[94]
Таким образом, новизна настоящей работы обусловлена отсутствием обобщающего систематизированного исследования по проблеме женского труда на железнодорожном транспорте Российской империи. Имеющиеся в отечественной и зарубежной историографии сведения не позволяют в достаточно полной мере воссоздать картину трудовых и бытовых аспектов жизнедеятельности женщин – служащих и рабочих железных дорог, их роли и вклада в развитие железнодорожной отрасли страны. Именно поэтому задача сделать железнодорожниц «видимыми» в историческом процессе, встроить в традиционную схему исторического повествования оказывается актуальной для современных исследователей. В своей работе автор стремится в значительной степени восполнить данный пробел.
Источники исследования
Настоящая монография написана на широком корпусе источников, разделенном на следующие группы: законодательные и иные нормативно-правовые акты, регулирующие деятельность железных дорог Российской империи; документы ведомственного делопроизводства МПС и отдельных железных дорог; статистические и отчетные материалы; справочная литература; периодическая печать; мемуаристика.
К первой группе относятся делопроизводственные документы, составляющие правовую основу деятельности железных дорог Российской империи вплоть до 1917 г. – высочайшие повеления императора, указы Правительствующего Сената, уставы частных железных дорог, своды положений и должностные инструкции казенных железных дорог, приказы министра путей сообщения и начальников дорог, циркуляры органов МПС по личному составу и др. Эти законодательные акты включали в себя статьи, посвященные регулированию трудовой деятельности женщин на железных дорогах Российской империи.
Большую ценность для нашего исследования представляют нормативные акты МПС, поскольку значительная часть правовых норм, относимых к изучаемой нами проблематике, содержалась в основанных на общероссийских законах министерских приказах, циркулярах, временных правилах и положениях. Ведомственные правила и положения подлежали утверждению императором, а циркуляры являлись ведомственными актами и основывались на первых. В основном все обозначенные правовые акты представлены в издававшихся сборниках министерских постановлений по железным дорогам и корпоративной периодике.
Документы ведомственного делопроизводства отдельных железных дорог представлены внутренними распоряжениями и приказами, докладами и отчетами, а также перепиской между различными службами дорог.
В целом делопроизводственные документы позволяют получить представление о процессе выработки тех или иных решений. В них отражаются позиции и мнения руководителей. Они дают представление о нормативном, штатном режиме функционирования железнодорожного ведомства и его подразделений, но следует учитывать, что данный вид источников не всегда отображает реальную действительность.
Особого внимания заслуживают статистические данные отделений пенсионных касс на казенных железных дорогах, отчетные документы Временного статистического отдела и Отдела статистики и картографии МПС, позволяющие проследить динамику изменений численности личного состава железных дорог по половому признаку с конца XIX в., материальное положение, образовательный уровень и семейный статус железнодорожниц.
Существенную помощь в написании монографии сыграли справочные издания, исторические очерки развития и деятельности МПС и отдельных железных дорог, позволяя демонстрировать изменения в железнодорожной отрасли на протяжении исследуемого периода.
Большая часть указанных в исследовании источников извлечена из фондов Российского государственного исторического архива (РГИА) в г. Санкт-Петербурге, Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб.), Центрального государственного архива города Москвы (ЦГА Москвы), Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Областного государственного казенного учреждения «Государственный архив Томской области» (ГАТО), Государственного исторического архива Омской области (ГИАОО).
Информационно насыщенными и очень ценными для разработки темы оказались материалы периодической печати. Как справедливо отмечал в конце 1920-х гг. советский военный и государственный деятель К. А. Мехоношин: «Историк, пожелавший лишь по одним архивным документам изучить минувшие события, оказывается в крайне затруднительном положении. Пережитая эпоха чрезвычайно характерна в том отношении, что ее наиболее яркие и подчас наиболее содержательные этапы как раз менее всего располагают к тем формам работы, которая фиксируется в документе. И поэтому среди других материалов воспоминания являются также своего рода документами большой исторической ценности. Не раз, наверное, благодаря им удастся связать в единое целое и понять внутренний смысл того или иного периода»[95]. Российские железнодорожницы не оставили воспоминаний (за исключением О. С. Кнушевицкой, поведавшей о себе в форме интервью секретарю редакции «Вестника Московско-Курской, Нижегородской и Муромской железных дорог» П. А. Буланже), поэтому попытка реконструировать жизнедеятельность женщин на железнодорожной службе требует внимательного изучения максимально широкого круга иных источников. В первую очередь статей периодической печати, на которые может быть распространена означенная оценка К. А. Мехоношина. Подозрения, слухи, домыслы, непосредственные впечатления не только передают аромат эпохи, но и позволяют судить о самоощущении и мировоззрении представителей различных социальных и профессиональных
групп[96]. При анализе статей в газетах и журналах необходимо учитывать влияние цензуры, эпизодичность, фрагментарность, отрывочность сведений, а иногда и явный субъективизм в суждениях и оценках. В то же время благодаря периодике можно увидеть изучаемую действительность глазами современников, что практически невозможно сделать по официальным источникам. Поэтому в исследовании широко используются материалы как специализированных железнодорожных изданий («Железнодорожная неделя», «Железнодорожное дело», «Железнодорожник», «Пути сообщения», «Жизнь железнодорожника», «Семафор», «Вестник Министерства путей сообщения», «Вестник железнодорожной медицины», отдельные вестники железных дорог), так и изданий общественно-политического характера («Отечественные записки», «Вестник Европы», «Народное богатство», «Современник», «Современное слово», «Голос», «День», «Неделя»), и журналов для женщин («Женский вестник», «Женское образование», «Женская газета», «Женские новости»).
Эти и многие другие периодические издания национального и регионального масштабов распространения (как отечественные, так и зарубежные) позволяют представить культурно-бытовые условия жизни железнодорожниц, их материальный уровень, социальные настроения, характер взаимоотношений с коллегами-мужчинами. Именно на страницах периодической печати чаще всего поднималась «женская тема», возникали общественные дискуссии о позитивных и негативных последствиях расширения сферы применения женского труда на линиях и в управлениях дорог, приводилась статистическая информация. В особенности данная проблематика нашла широкое отражение по мере затягивания Первой мировой войны в 1914–1918 гг.
Очерченный круг источников стал базой для написания монографии.
Стоит отметить, что значительная часть использованных нами источников не опубликована, многие впервые вводятся в научный оборот. В то же время даже те из них, которые использовались исследователями при рассмотрении различных проблем, содержат ценный материал, до сих пор мало востребованный из-за слабой изученности темы.
Глава 1
Песто и роль женского труда на железных дорогах в первой половине XIX в.
§ 1.1. Женский труд на железных дорогах дореформенной России: теория и практика
В 1901 г. на встрече со служащими Юго-Западных железных дорог российский государственный деятель, инженер путей сообщения А. А. Абрагамсон заявил, оглянувшись в прошлое: «XIX век – век железных дорог»[97]. Казалось бы, это просто слова. Однако слова имеют свою историю. Они, как утверждал известный английский историк Э. Хобсбаум, – свидетели, говорящие зачастую лучше документов[98]. Достаточно обратиться к некоторым из них, получившим широкое употребление в позапрошлом столетии, чтобы понять, какое значение имел «век стали и пара» для современников. Словосочетание «железные дороги», термины «поезд», «локомотив», «вагон», «вокзал», «инженер», «перрон» – все это новые слова, возникшие в тот период. Возможно ли вообразить современный мир без них?
XIX в. стал поворотным пунктом не только для железнодорожной техники, но и для истории женщин. Именно тогда изменился социальный статус женщин, широко заговорили о женском праве на труд, и это не было простым совпадением, а, напротив, представляло собой закономерное явление. Объективной причиной появления железных дорог и широкого применения женского труда служил процесс индустриализации западноевропейских экономик, характеризовавшийся техническим прогрессом вследствие промышленного использования энергии пара. Тяжелый физический труд, выполнявшийся ранее ручным способом, с конца XVIII в. стал передаваться паровой машине. На человека все чаще стали возлагать контролирующие функции, для чего достаточным оказалось усилий женских рук[99]. Причем возникший значительный спрос на женский труд был в немалой степени обусловлен его дешевизной в сравнении с мужским[100].
Изобретение паровой машины дало толчок к развитию различных областей фабричного дела. Фабрики начали вытеснять мануфактуры, державшиеся исключительно за счет труда рабочих, получивших специальную подготовку. Быстро развивавшаяся промышленность подавляла, благодаря своему техническому превосходству, и домашние производства, освобождая все большее количество необходимой для себя рабочей силы, в том числе женской. В условиях стремительно развивавшегося рынка свободной рабочей силы и конкуренции жалованья мужчин стало не хватать для содержания семьи. Зарабатывание материальных средств для женщин стало не просто желательным, но необходимым делом.
«К свободе…»Из этюда по женскому вопросу М. В. Кечеджи-Шаповалова
Апрель 1905 г.
«Нынешний промышленный строй, с широким применением машин, нанес смертельный удар экономической деятельности женщины в семье. Фабрика и завод производят все предметы дешевле, скорее и в большем количестве, чем мелкое децентрализованное индивидуальное производство, оборудованное и в техническом отношении несравненно слабее первых. В силу этого производительная деятельность женщины в семье стала теперь экономическим абсурдом.
Если, c одной стороны, эволюция торговли и промышленности как характерный процесс современной экономической эпохи, определяя собой все явления в области труда, силою вещей, заставляет искать женщину новых форм деятельности, которые бы обеспечивали ей успех в борьбе за существование, то, с другой стороны, вся совокупность бытовых условий, законодательных ограничений, моральной приниженности и вековых предрассудков, которые в прошлом были неразлучными спутниками женщины, побудили ее стремиться к общественному свободному труду как к наиболее радикальному средству выйти на путь к духовной самостоятельности».
Очевидно, таким образом, что индустриализация не ограничилась лишь техническим перевооружением, распространением машин, а принесла с собой кардинальные перемены в общественном устройстве. Не в последнюю очередь этому способствовали железные дороги: «Как не велики в истекшем [девятнадцатом] столетии успехи человечества во всех областях науки, искусства и техники – без железной дороги, своей сетью сблизившей все культурные народы и связавшей их в одно целое, они не могли бы в столь короткое время так видоизменить весь строй и все условия жизни людей, как это произошло в XIX веке»[101]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
«Женский труд – это то, что вызывает проблемы» (англ.).
2
A Look into the Future // The Pilot. 1913. April. P. 117.
3
«Долгий XIX век» – историческое понятие, введенное английским историком
Э. Хобсбаумом. Согласно концепции, «долгий XIX век» длился 125 лет, с 1789 г. (начало Великой Французской революции) до 1914 г. (начало Первой мировой войны).
4
ОАО «РЖД». Отчет о деятельности в области устойчивого развития. 2018. С. 170.
URL: http://www.rzd.ru/dbmm/download?vp= 1 &load=y&col_id= 121 &id=90041 (дата обращения: 20.09.2019).
5
При постепенном сокращении общей численности работников ОАО «РЖД», доля женщин остается практически неизменной (около 30 %).
6
Министерство путей сообщения (1865–1917 гг.) – центральное государственное учреждение, преобразованное из Главного управления путей сообщения и публичных зданий (1832–1865 гг.) с целью полного слияния технической и административно-хозяйственной деятельности по руководству и эксплуатации путей сообщения в центральных учреждениях.
7
См.: Глинская А. А. Служба женщин на железной дороге // Труды 1-го Всероссийского женского съезда при Русском женском обществе в С.-Петербурге 10–16 декабря 1908 года. СПб., 1909. С. 400; Женщина на железнодорожной службе (письмо в редакцию) // Вестник Сибирской железной дороги. 1903. № 1–7. С. 10.
8
Верховской Н. П. Железнодорожная неразбериха: Terra incognita: Мысли практика по поводу беглых заметок «Нетехника». СПб.: тип. А. С. Суворина, 1911. С. 93.
9
В англоязычном культурном дискурсе существует неологизм «her-story», образованный путем реверсии классического термина «history» («his(s)tory»). Выделив два компонента – «his» («его») и «story» («история», «рассказ»), «мужское» местоимение «his» было заменено на «женское» «her». Полученный таким образом термин призывает пересмотреть репрезентацию исторического процесса, включив в него женщин и их социальный опыт (Гендер в британской и американской лингвокультурах: монография / под общей ред. Е.С. Гриценко. М.: ФЛИНТА, 2016. С. 10).
10
Юкина И. И. История женщин России: Женское движение и феминизм в 18501920-е годы: Материалы к библиогр. / Ин-т гендер. политики, Центр поддержки социал. и гендер. прогр. СПб.: Алетейя, 2003. С. 11.
11
Пушкарева Н. Л. Женские и гендерные исследования: прошлое и будущее нового научного направления в России // Как мы пишем историю? / отв. ред.: Гийом Гаррета, Грегори Дюфо, Людмила Пименова; [пер. с фр. Е. И. Балаховской и др.]. М.: РОССПЭН, 2013. С. 300–301.
12
The Cambridge world history. Vol. VI. The Construction of a Global World, 1400180 °CE. Part 1: Foundations. Cambridge: Cambridge University Press, 2015. P. 134.
13
Matheson R. The fair sex: women and the Great Western Railway. Chalford: Tempus, 2011. P. 8.
14
The Pacific Railroad // Godey's lady's book and magazine. 1869. Vol. 79. P. 175.
15
Levinson N. S. She's been working on the railroad. New York: Lodestar/Dutton, 1997. P. 2.
16
См.: Brown C. Rosie's Mom: Forgotten Women Workers of the First World War. Boston: Northeastern University Press, 2002. 288 p.; Wojtczak Н. Railway Women: The Story of a Forgotten Workforce 1830s-1990s. Hastings: The Hastings Press, 2004; Turner D. Uncovering the Hidden History of Britain's Railwaywomen. URL: http:// tumiprail.blogspot.ru/2010/09/uncovering-hidden-history-of-britains.html (дата обращения: 26.04.2019); Newman V. We Also Served: The Forgotten Women of the First World War. Barnsley: Pen & Sword Books Ltd, 2014. 224 p.
17
Газета железных дорог и пароходства. 1867. 7 мая. С. 2.
18
Под «этим мужским миром» Г.-Ф. Будде подразумевает большинство исторических исследований об обществе, которые «переносят нас в сугубо мужской мир», что справедливо и в отношении исследуемой нами проблематики (БуддеГ.-Ф. Пол истории // Пол. Гендер. Культура: Немецкие и русские исследования / под ред.
Э. Шоре и др. М.: РГГУ, 2009. С. 132).
19
Wojtczak H. Railwaywomen: Exploitation, Betrayal, and Triumph in the Workplace. Hastings: Hastings Press, 2005. 375 p.
20
Ibid. P. 371.
21
Ibid. P. 373.
22
Андроцентризм – глубинная культурная традиция, сводящая общечеловеческую субъективность к единой мужской норме, представленной в виде универсальной объективности, в то время как иные субъективности, и прежде всего женская, представлены как отклонение от нормы, как маргиналия (Словарь гендерных терминов / под ред. А. А. Денисовой. М.: Информация XXI век, 2002. URL: http:// www.owl.ru/gender/003.htm (дата обращения: 28.04.2019)). Напротив, практика размещения в центр женской точки зрения называется гиноцентризмом.
23
Becoming visible: Women in European history / ed. by Renate Bridenthal, Claudia Koonz. Boston etc.: Houghton Mifflin co., 1977. 510 p.
24
Репина Л.П. Женщины и мужчины в истории: Новая картина европейского прошлого. Очерки. Хрестоматия. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2002. С. 9.
25
Зайцева Т.И. Развитие гендерных исследований в свете истории раннего Нового времени // Вестник Томского гос. ун-та. 2011. № 343. С. 96.
26
Репина Л.П. Пол, власть и концепция «разделенных сфер»: от истории женщин к гендерной истории // Общественные науки и современность. 2000. № 4. С. 123.
27
В русском языке нет эквивалента, который бы точно передавал все коннотации понятия «гендер». Наиболее близким по смыслу является понятие «социальный пол».
28
Большакова О. В. История России в гендерном измерении. Современная зарубежная историография: монография / ред. З. Ю. Метлицкая. М.: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2010. С. 4.
29
Репина Л. П. Женщины и мужчины в истории: Новая картина европейского прошлого. С. 12.
30
Хоф Р. Возникновение и развитие гендерных исследований // Пол. Гендер. Культура. Немецкие и русские исследования. М.: РГГУ, 2009. С. 48.
31
Friedman R. Masculinity, autocracy and the Russian university, 1804–1863. Houndmills:
Palgrave Macmillan, 2005. P. 3.
32
Репина Л. П. Женщины и мужчины в истории: Новая картина европейского прошлого. С. 16.
33
Васюнина Л. А. Женщина – семья – общество: Совр. соц. – экон. ситуация. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1992. С. 13.
34
Шишкан Н. М. Социально-экономические проблемы женского труда. М.: Экономика, 1980. С. 15.
35
Ом.: Женский труд: [По поводу ст. в период. печати]. СПб., 1859. 87 с.
36
«Вопросом» он был назван по традиционной для XIX в. манере обозначать так любую социально значимую проблему. Существовали «крестьянский (аграрный)», «рабочий», «национальный» и другие вопросы как в России, так и за границей (Delap L. The “woman question” and the origins of feminism // The Cambridge History of Nineteenth Century Political Thought. Cambridge: Cambridge University Press, 2011. P. 319–348).