Главная последовательность

Она поджала губы и кивнула. Получилось фальшиво.

– Тебя не было весь день, – добавил Келер. Прозвучало без претензии, скорее с ноткой беспокойства.

– Извини, отец. Дела были. Все нормально?

– Нет. Нужно поговорить.

– Хочешь выпить со мной?

Он покачал головой.

– Ладно, – Лера улыбнулась, – я приму душ и приду. Ты ужинал?

Келер промолчал. Лера сунула ему в руки пакет пирожков, купленных у метро.

– Ставь чайник. Скоро буду.

Полотенца не поменяли, но лужу в углу от подтекающей душевой кабины вытерли. А может, сама высохла. На полочке появился новый кусочек мыла и салфетка для обуви. Лера разделась и встала под душ. Прохладная вода намочила волосы, и они потемнели, распрямились, заструились по спине вместе с потоками воды, налипли на лицо и на грудь. Вода заскользила по шее, по щекам, по опущенным рукам. Слишком прохладная. Лера дотронулась до ручки смесителя, но та была отрыта на всю, теплее не становилось. Лера дернула заклинившую ручку, та не поддалась. Тогда ударила ладонью. И еще раз. И еще.

Келер сидел на уголке дивана перед раскрытым чемоданом. Книги он все же выложил, одну начал читать. Теперь она, заложенная на второй странице пультом от телевизора, украшала тумбочку. Чайник успел закипеть и даже немного остыть, нетронутые пирожки лежали в блюдце между двумя гостиничными стаканами.

– Чего не поел, отец? – Лера стояла в дверях и пыталась обмотать волосы полотенцем.

– Тебя ждал.

Лера улыбнулась.

– Чай готов?

– Нет. Сейчас подогрею еще и налью.

– Горячий же будет.

Келер пожал плечами.

– Казахстанская привычка. Если в чае не сто градусов – это не чай, – он усмехнулся и извлек из ящика пакетик – подарок от гостиницы в комплекте с сахаром. – Чайный пакет один, заварим по очереди.

Лера пожала плечами.

– Все равно крепкий не люблю.

Пакетик размок в кипятке, пустил желтые нити, словно туманом заволакивающие дно стакана. Келер не дал ему шанса дорисовать орнамент и потянул за нитку. Чай мгновенно стал скучно—желтым. Сахар был аккуратно разделен на двоих.

Лера задумчиво наблюдала за действиями Келера.

– Надо купить еще.

Келер странно посмотрел на нее, потом опустился на диван и вздохнул.

– Лера. Идея с Парижем просто превосходна. Это был бы чудесный финал моей жизни и прекрасное начало твоей. Но…

– Но? – Она прищурилась, наклонив голову. – Только не говори, что ты спрыгиваешь с нашего поезда на полном ходу. Нет-нет, ты не можешь меня просто так взять и бросить на середине пути.

– Да это даже не середина.

– Хорошо, пусть в начале. Мы решили, и мы доедем до Парижа. И выпьем кофе в кафе на этой вашей Риволи или где-то еще за очень много денег. Сам говорил, что кофе там дорогой. А потом лучшего вина в маленьком ресторанчике. Оно там дешевое – это я тоже помню. И поймем, что жили не зря! Нет, отец, не сегодня ко мне с плохими новостями!

Она вскочила и прошлась по комнате. Келер внимательно смотрел на нее.

– Лера.

– Знать не хочу. Нужно будет, я притащу тебя туда за воротник. Ты не очень рослый.

Келер поднялся и остановил ее, легонько тронув за плечо.

– Лера, мы никуда не сможем поехать. У нас больше нет денег. Даже на гостиницу. Я думал о том, что нам делать дальше, весь день. А тебя не было, я волновался. Я был расстроен…

– Был расстроен, – Лера фыркнула и поджала губы. – И тебя тоже поимел старый друг отца в дешевом номере дорогой гостиницы?

В душевой капала из плохо закрытого крана вода. Капли разбивались о раковину, в тишине каждую их них было хорошо слышно. В этой гостинице точно мало постояльцев – никакой возни за стенами и шарканья тапок по коридорам.

Лера стояла у окна и смотрела сквозь прутья решетки и грязные стекла на темнеющее небо. Небо чистое, только легкие перья облаков над отелем напротив. А еще где-то там горит закат, но его не видно за серым зданием – лишь розовые отголоски над крышей.

Скоро небо стало совсем темным. Чай остыл и тоже потемнел. За окном, разбрызгивая грязь, пронеслось такси.

Келер подошел, неловко погладил по волосам, но Лера не пошевелилась.

– Беллатрикс, – он кивнул на едва заметную звездочку, часто мерцающую над крышей отеля. Чем сильнее темнело, тем ярче становились звезды. Из-за крыши в столичное небо восходил величественный Орион. – Одна из самых ярких звезд на небе. Конечно, не такая большая, как некоторые ее соседи по созвездию, но намного ярче солнца.