Собачонка отчаянно замахала лохматым хвостом, радостно задышала и облизала Стаське лицо.
– Встаю, встаю… Знать бы ещё, куда и зачем…
Девушка нехотя поднялась, потрепала рыжую шёрстку собаки и, прихватив рюкзачок, направилась к лесу, раздвигая свободной рукой высокую траву. Тропинка катилась, огибая кустарники с прозрачными оранжевыми ягодами, увлекая путников в тенистую прохладу уже близкого леса. Рыжий клубочек весело и бесстрашно исчез за деревьями. И вот Стаська опять одна. Только сердитое тявканье где-то там, в глубине зелёного терема, требовательно зовёт, торопит, не велит останавливаться. Может, и впрямь выведет к людям… Негнущиеся ноги ступили на песчаную дорожку с колеблющейся сеточкой теней, вяло побрели за маленькой собачкой, деловито вынюхивающей что-то в кустах, оглядывающейся на уставшую спутницу и подбадривающей её незлобным лаем. Лес оказался узкой полосой, уходящей влево до самого горизонта, а тропинка, выскочив из зелёной прохлады, затерялась на широкой дороге, ведущей в город.
Вот это да! Как в онлайн-игре! Каменная кладка стены с башенками по углам, ворота… Далековато, не разглядеть как следует… Неужели здесь есть люди? Обыкновенные? Или чудища и грифоны? Просто сон наяву! Уже слышался протяжный и густой колокольный звон. Где-то там, за стеной. Стаська представила себе рыцарей в сверкающих доспехах, бряцающих оружием, вот-вот выедут ей навстречу. Она почти услышала храп свирепых боевых коней, ещё чуть – и протрубит серебряный рог, оглушит, растопчет едва теплящуюся надежду, что всё это не кошмарный сон, не наваждение. Страх свернулся колючим клубочком, забился внутри, подвывая и всхлипывая, а спина покрылась ледяной корой. Она готова была разрыдаться, спрятаться под куст, зажмуриться, чтобы только не видеть, как растёт и надвигается на неё ожившее сумасшествие…
И вдруг заметила сидящего на обочине парня с соломенного цвета волосами. Самого что ни на есть живого, настоящего. Без шлема и панциря, без боевого коня и оружия. Он склонил голову, и за выставленным коленом лица было не разглядеть. Что-то неуловимо знакомое в нём толкнуло в грудь, застряло занозой. Вытряхнув из ботинка камушки, он обулся и завязал шнурки, потом поднял голову и вгляделся в Стаську.
– Артём?!! – она бросилась к нему из последних сил, но что-то не позволило ей повиснуть у него на шее, как обычно, по-братски, и она нерешительно остановилась рядом.
– Как ты меня назвала? – чужим, но сочувственным голосом переспросил он.
– Артём, т-ты здесь? – неуверенно пролепетала девушка, безуспешно пытаясь унять предательскую тряску.
– Я шёл тебя встречать, – несмотря на уверенность тона, брови его тем не менее удивлённо изогнулись.
– Где мы? Вдруг всё изменилось… Куда-то подевались дома и улицы.
Парень с любопытством рассматривал девушку, а Дженни (надо же! как быстро переметнулась! Её друг маленьких собак прежде не любил, только здоровенных, породистых, а всякая мелочь от него шарахалась) крутилась у его ног, признав хозяина, и нетерпеливо потявкивала, словно докладывала о выполненном задании и просила награды. Стаська почувствовала неловкость от внимательного взгляда Артёма и озноб сомнения. Что-то было не так: Артём был сдержан (где горячая радость от встречи?), одет как-то странно – брюки и белая рубашка с распахнутым воротом (а где любимые джинсы и кеды?). Наконец он сказал:
– Боюсь, что ты не очень себе представляешь, где находишься.
– Не очень, – Стаська позорно хлюпнула носом, ещё не просохшим после недавних рыданий.
– Вот только затрудняюсь объяснить тебе, как из своего мира ты попала в наш.
Что за бред? Ослышалась?.. Ну, конечно же! Сейчас Артём одним пальцем ехидно поставит её отвисшую челюсть на место и задразнит ядовито и заковыристо за доверчивость и беспробудную глупость. Вот бы! Она подняла голову, надеясь не обмануться, но Артём не смеялся. Эта белобрысая оглобля безжалостно добила последнюю ставку на розыгрыш:
– В наш – параллельный.
– Ты шутишь? Этого не может быть! – губы постыдно задрожали, пришлось прикусить, чтоб не выглядеть совсем уж идиоткой, но глаза всё равно наполнялись слезами. И откуда они только берутся? Ведь выплакала уже все…
– Пойдём, сейчас всё поймёшь.
Стаська, вдруг потерявшая дар речи, покорно побрела на ватных ногах рядом с Артёмом (или не Артёмом?), а Дженни, довольная, не мучимая никакими сомнениями, уверенно бежала домой, то вырываясь вперёд и победно махая рыжей метёлкой, то путаясь у них в ногах и рисуя траектории немыслимых геометрических фантазий.
– Её зовут Санни. Она умница и надёжный друг.
– Это твоя собака? – выдавила из себя девушка. Нет, надо брать себя в руки. Не хватало ещё истериками развлекать самоуверенных типов. Фиг ему! И опять трепыхнулось сомнение: а может, всё-таки врёт? Может…
– Моя.
– Я увидела её, когда пыталась разобраться, где нахожусь. Обрадовалась, думала, она выведет меня к людям.
– Это я послал её разыскать тебя. Правда, не знал, кого именно. Приборы показали, что в зону эксперимента попал человек. Случайность, погрешность в расчётах? – он не смотрел на неё, только вперёд, и говорил будто сам с собой. – Я предчувствовал, что обязательно что-нибудь не состыкуется. Редкие эксперименты проходят гладко, невозможно точно просчитать конечный результат. Слишком много исключений и условий, которые нередко противоречат друг другу. Но без них нельзя. Мы стараемся свести риск к максимально ничтожной величине. И в этот раз всё было просчитано и проверено. Просто когда открылись границы миров, у меня внутри… что-то дрогнуло, словно волной захлестнуло, – он наконец повернулся. Синие «артёмовские» глаза прищурились на неё в такт недоумённому хмыканью. – Видимо, для сбоя системы достаточно было одного кванта моей энергии.
Стаська слушала молча. Ей казалось, что она стала нечаянной участницей какой-то фантастической пьесы. Вот сейчас режиссёр взмахнёт рукой и скажет: «Стоп! Снято! Спасибо, все свободны!» И она вернётся домой. Но «артисты» продолжали идти по дороге, Санни вошла во вкус кинозвезды и почти довела уже своих подопечных до ворот города.
Стражи у ворот Стаська не заметила, как ни озиралась по сторонам. Раз есть ворота – должна быть охрана. Логично? Ну, вобщем-то… А кстати, что делает логика в её растерянной и пустой голове? Да и всё остальное? Руки, ноги, язык? Движется и живёт, её не спросясь. Кажется, им не нужны разумные подсказки, что делать и как себя вести, и они самостоятельно вытягивают её из омута? Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Вот так-то. Что ж, пусть всё идёт и катится само собой. Авось, кривая вывезет.
– А где стража?
– Стража?
– Ну, воины там… или контрольно-пропускной пункт?
– Смешная ты, – однако вопреки собственным словам провожатый даже не улыбнулся, только плечами пожал.
Стаська огляделась. С удивлением обнаружила, что страх её отпустил. Страшно – когда ты совсем одна, а когда есть кто-то рядом (даже этот… А может, всё-таки Артём? Он придуряться горазд!), когда одинокая смерть уже так пристально и злорадно не глядит тебе в глаза, паника удирает, поджав хвост. Но просто поверить, что всё происходит именно с ней, как-то не получалось. Само собой, если в такую ситуацию попадает кто-то из литературных героев, это нормально. Она даже любила такие книги. И что такое возможно в жизни, она тоже верила, хоть и не сознавалась. Мимо шли обычные люди, старые и молодые, школьники и мамы с колясками, они разговаривали и смеялись. Какой параллельный мир? Будто приехала в другой город, просто люди незнакомые. Да и в своём-то городе не всех знаешь. Всё было вроде бы настоящее, только… чужое.
Стаська стала глазеть по сторонам.
Они уже прошли площадь, которая начиналась у самых ворот и в конце расходилась, будто лучами, городскими улицами. Площадь украшал фонтан, который шумел и плескался тремя ярусами, а в воздухе распространялась лёгкая водяная пыль. По краям площади протянулись тенистые аллеи. От деревьев с пышными кронами и большими бело-розовыми цветами исходил лёгкий аромат. Над скамейками в аллеях слабо трепетали на ветерке нарядные купола разных форм и расцветок, похожие на парашюты. Вместо подлокотников у лавочек были небольшие столешницы, возле которых стайками кружили парни и девушки, о чём-то спорили, что-то записывали. Увидев Артёма со Стаськой, они обрадовались и замахали ладошками, но подойти не решились.
«Меня постеснялись», – догадалась Стаська.
– Студенты? – услышав собственный голос, она с удовольствием отметила, что он не дрожит, нервозная трясучка уступила место любопытству. И ноги уже не подкашиваются, ступают уверенно и твёрдо.
– В нашей Академии учатся.
– А ты?
– Я там преподаю и… занимаюсь научно-экспериментальной работой.
– Мы идём в Академию?
– Да. Уже недалеко. Она за городской ратушей. Видишь белое здание?
В конце аллеи действительно возвышалось огромное здание, как показалось Стаське, из белого мрамора. Строгие формы без фигурных украшений, удлинённые окна создавали впечатление устремлённости ввысь. Перед чёрными мраморными ступенями – площадь с узорными плитами и цветущие клумбы. Широкая улица, по которой они шли, огибала ратушу и ровной лентой уводила в сторону, где поднимался над жилыми кварталами дворцовый ансамбль, огороженный стриженым кустарником. Центральный дворец был увенчан сверкающим куполом с тонким шпилем, иглой прошивающим небо. Стройные колонны, как восклицательные знаки, торжественно встречали входящих, не оставляя сомнений, что это и есть храм науки.
На ступенях Академии их ждал человек, в руках которого Стаська разглядела небольшой цилиндр с мигающим индикатором. Он дружелюбно улыбнулся одними губами:
– Вы пришли вовремя, Ян, – и вопросительно посмотрел на незнакомку.
– Стася, – машинально представилась девушка.
Человек быстро отвёл взгляд, но она успела заметить промелькнувшее в нём плохо скрытое раздражение. Гостеприимно указав на дверь, он буркнул:
– Очень мило. Меня зовут Арденн. Пойдёмте.
«Ян» – повторила про себя Стаська. Имя упало, как камень в воду, и стало тонуть, тонуть, утягивая за собой её последнее, небогатое мужество. Она давно уж поняла, что «Артём» – вовсе не Артём, но когда услышала его имя, что-то оборвалось в душе. Безысходность, непоправимость тяжело навалились на неё, придавили. Ян, будто почувствовал, нашёл Стаськину ладошку, сжал её бережно и тепло, и она, доверившись, пошла за ним в просторные академические переходы.
Арденн тем временем вполголоса говорил Яну:
– Я проверил: энергетический фон в норме, ритм колебаний спокойный. Мастер просил. Сам знаешь, он не любит халатности.
– Знаю. Санни это давно определила – смотри.
