– В паспорте – обычные имена. В большом мире они живут по паспортным именам, как и все мы, но наслать порчу на них, заколдовать никакой враг не сможет, так как не знает настоящего имени.
– А мы, стало быть, беззащитны?
– Да. Только не знаем об этом.
Стаське вспомнился её 10 «Б», и она рискнула предположить:
– Может быть, ники, которые стали такими популярными у подростков, тоже работают в роли оберега, заменяя настоящие имена? Хоть и неосознанно, инстинктивно, ребята заслоняют себя от зла?
Ксанка пожала плечами и выдала как само собой разумеющееся:
– Конечно. Оба явления имеют один корень. Даже если современные подростки ничего не знают об обычаях и языческих обрядах далёких предков, их кровь несёт в себе память древнего страха перед миром иным, тёмным, наделённым злой силой.
Артём открыл рот для скептического комментария и коварного вопроса, но Сандра погрозила ему пальцем:
– Любознательный мальчик. Хватит на сегодня. Вот из Якутии вернёмся, тогда и спросишь. Нас на утро профессор Калугин пригласил в свой институт. Сначала подведение итогов, потом будем разрабатывать план новой экспедиции. После всех обсуждений и дискуссий накопилось множество вопросов, надо определить направления поисков и наметить маршрут. И пора начинать тематическую подготовку. Словом, работы – не продохнуть. А летом нас здесь уже не будет.
На выход собирались шумно и весело, всей толпой, пихали друг друга, нахлобучивали шапки, выключали свет и рычали в темноте, изображая чудовищ. Сандра смеялась сначала, потом вздрогнула от особенно талантливо, вдохновенно исполненного рыка с подвыванием, и мимоходом обмолвилась:
– Будем в Якутии, непременно заглянем на озеро Лабынкыр. Ни одна экспедиция его стороной не обходит. Про него тако-ое рассказывают! Правда, ничего доказать не могут.
– А ты всё докажешь! – съязвил Артём.
– А то!
У подъезда распрощались и по двое – по трое разошлись в разные стороны. Стаська – понятное дело, с Артёмом, который всю дорогу дурачился и пытался затолкнуть ей за шиворот снег, заставляя уворачиваться, убегать и забрасывать его снежками в отместку. Казалось, не было выпускного бала и аттестата, не было университета, не было Анастасии Андреевны и даже 10«Б» – всё наваждение. И пусть коварные взрослые не пытаются втянуть их в свои игры. Вдруг она остановилась и запыхавшимся голосом неожиданно спросила:
– Стой, Артём! Сколько тебе лет?
Вопрос застал парня врасплох, и он с ходу выпалил, не задумываясь:
– Четырнадцать!
– Я так и знала! – захохотала Стаська.
– Ха-ха-ха! – передразнил её приятель и с торжеством добавил: – Всё равно ты на четыре месяца меня младше!
– Да я не об этом. Знаешь что? Я думаю, что провалы во времени – это чистая психология, это просто состояние души. Какой-то не очень добрый взрослый придумал взросление и каждому этапу взрослости гвоздями прибил его обязанности и образ мыслей. Люди согнулись и тащат на себе этот груз. А я вот закрою глаза, представлю любой свой возраст и перешагну время.
– Я тебе перешагну! Только вместе со мной – на раз, два, три. Марина Петровна ещё в первом классе посадила нас за одну парту – и всё, приклеила! Это больше, чем дружба, чем любовь, – это судьба.
– Точно! Так оно и было: в прошлой жизни и даже не в нашем мире…
– В параллельном?
– Возможно. Жила прекрасная фея…
– Нет, лучше – эльф. Мудрый и бессмертный. Он виртуозно владел саблями, сражался двумя руками и был непобедим. А подлый предатель…
– Да, колдун. Подкрался ночью и магической молнией рассёк его пополам. И душа его…
– Разделилась на две половинки! Стаська! Как же нам с тобой свезло!
– Это почему же?
– Да ведь мы могли никогда не встретиться! Представь: две половинки души мечутся в разных мирах, как слепые.
– Да ведь эти половинки в разных телах.
– Зато вместе. В одном мире, в одно время и даже рядом.
– Кстати о времени, душа моя, мы и забыли. Заигрались. Домой, домой, и в постельку. Завтра на работу.
Нагулявшись по морозному городу, расплескав скопившееся напряжение в дурачествах, Стаська провалилась в сонное царство, лишь коснувшись щекой подушки. Большая добрая рука накрыла её шалашиком, не допуская видений, тревог, печали, и она поплыла в туманной лодочке, блаженно и доверчиво, по бескрайнему озеру, гладкому и блестящему, как волшебное зеркало.
Глава 6
Ванечка
Ян, не обнаружив Стаськи, не очень волновался (куда она денется?), он присел на ступеньки и стал ждать. С тех пор, как он попал сюда, прошло одиннадцать лет. Он хорошо помнил маму и брата, свой дом и аллею, куда его водили гулять и где в деревянных песочницах возились неугомонные малыши. Он помнил, как ему хотелось побежать во весь дух по зелёной тропинке, но знал, что нельзя. Они родились в один день, близнецы – Иван и Артём. Иван был старше брата на семь минут. Ванечка и Тёма – звала их мама. Тёма был здоровым, весёлым ребёнком, у Ванечки обнаружили врождённый порок сердца. Слабенький и тихий мальчик не вынес бы тяжёлой операции на сердце, и врачи определили ему строгий режим, диету и множество ограничений. Близнецы любили друг друга без ревности. Ванечка часто любовался братом, его неуёмной энергией, подвижностью, его бесконечной добротой и отзывчивостью. Тёма восхищался рано открывшимися способностями брата, перечитавшего горы книг и часто поражавшего взрослых не по возрасту точными и мудрыми замечаниями. Школу Ванечка не посещал, а приходящих учителей заводил в тупик своими вопросами и рассуждениями. Когда Артём закончил шестой класс, Ванечка сдал экстерном экзамены за курс средней школы и получил аттестат. А потом заболел. Врачи выписывали какие-то лекарства, поддерживающие сердечную деятельность, и печально отводили взгляд. Мама украдкой плакала, предчувствуя неизбежное, но с Ванечкой была по-прежнему весёлой и ласковой. И вот однажды пришёл незнакомый доктор. Он о чём-то долго беседовал с мамой на кухне, потом пришёл к Ванечке.
– Ты вполне взрослый и умный мальчик и, я думаю, способен принимать самостоятельные решения. Есть только одна возможность сохранить тебе жизнь.
Маленькое измученное тело лежало неподвижно, только глаза серьёзно и взросло смотрели на доктора.
– Мир устроен просто и гениально. Он похож на человеческий организм. Каждый орган, сосуд, ткань отвечают за жизненно важные функции целого. И каждый наделён своей энергией. Если нарушается работа одного органа, в системе случаются сбои. Если возможно заменить этот орган, его заменяют – протезируют, в природе более жизнестойкий вид заменяет слабый. Но самый главный человеческий орган – мозг. Он уникален! Его невозможно протезировать. Он управляет всеми процессами жизнедеятельности, а сверх того, вырабатывает бесценный продукт – интеллектуальное вещество. Во всём живом мире только человеческий мозг способен выполнять эту функцию. В своей совокупности интеллектуальное вещество образует интеллект планеты, совокупность планетных интеллектов – интеллект галактики – и так далее, до интеллекта мироздания. Уснувший человеческий мозг утрачивает свои функции, и энергия его затухает. Для мирового интеллекта это болезненная потеря, влекущая за собой мировые катаклизмы, слабость, уязвимость. Как любая болезнь для человека. Вот почему я пришёл к тебе. Возможности твоего интеллекта потрясающи. Ты только в начале пути. Нельзя допустить катастрофы.
Мальчик лежал не шевелясь, вытянув тонкие руки поверх одеяла. Слушал ли он доктора или тот напрасно производил звуковые колебания? Негромко кашлянув, привлекая внимание ребёнка, доктор провёл ладонью по волосам, приглаживая седую шевелюру, и продолжил:
– Ты читал книги не только из школьной программы и, думаю, поймёшь меня. Жизнь не ограничена земной поверхностью, видимой глазом. Она многослойна. Вернее, многомирна, то есть состоит из множества параллельных, не видимых нам миров. Границы миров обусловлены энергетическими полями. Представь себе человеческий организм. Каждый орган имеет своё энергетическое пространство, но кровь движется по сосудам, свободно пересекая границы энергетических полей. Не потому, что сердце распорядилось (сердце – механизм, выполняющий свою работу), – мозг посылает импульсы… – доктор, вышагивающий для вдохновения по крошечному пространству детской, вдруг замолчал и остановился, недоумённо уставившись в отрешённое лицо ребёнка, взгляд которого приклеился к потолку.
Теперь ничто не нарушало безжизненную тишину комнаты, если не считать мухи, которая попала между рам, когда закрывали форточку, и яростно билась в стеклянные стены своей тюрьмы, борясь за жизнь и свободу. Мальчик, распластанный на кровати, не мигая смотрел в одну точку и никак не проявлял своего внимания, казалось, что он слушает не доктора, а разъярённое жужжание пленницы. Но когда он повернул голову и посмотрел на неожиданно притихшего незнакомого лекаря, тому стало ясно, что ребёнок не только с интересом внимал ему, но и отлично всё понял.
– Вы хотите сказать, что силой мысли можно раздвинуть энергетические поля?
– Скорее – сместить их так, чтобы стало возможно взаимопроникновение.
– Это опасно?
Мальчик не уточнил, какую опасность он имеет в виду, но доктор обрадовался возникшему диалогу, а то ему уж мерещилось, что он сотрясает воздух впустую и его речи не достигают ни слуха, ни разума больного.
– Технологий проникновения в иные миры пока не существует. Риск в познании неведомого – главный спутник учёного. Могу сказать одно: предыдущие опыты были успешны, за исключением двух случаев (мальчик кивнул, благодаря за честность, но выражение его лица не изменилось). В одном случае – болезнь человека сопровождалась сильными болями, приступы туманили мозг, и он потерял сознание. Мы упустили время и возможность его спасти.
– Он умер? – бесстрастный голос не выдавал ни страха, ни жалости. Так мог спросить учёный, следящий за ходом эксперимента, регистрирующий полученные результаты, чтобы вывести точную формулу успеха, без погрешностей.
– Да.
– А второй?
