Азариэль кивнул и на мгновение задумался. Он плохо помнил строки этой книги, а поэтому ему нужно собраться с мыслями, зацепиться за обрывки воспоминаний и наконец-то сформулировать ответ.
– Э-э-эм… ах да. Когда изгнаны были первый муж и жена, стали они детей рожать и со временем вышло большое потомство у них, которое расселилось по первозданному Тамриэлю. Долго они жили и разделились сначала на две части – сначала были те, кто принял единение с природой в первобытности своей, да повадках и те, кто стали строить цивилизацию. Первые нареклись зверорасами, ибо повадками и нравами, уподобились скотам земным. Вторые стали нареклись эльнофеями, но и среди них произошёл раскол. Те, кто приняли в чистые души дар от Магнуса, стали эльфами, те, кто предпочли в большей жить по делам материи, инструментов и практичности, превратились в людей, хоть и они не пренебрегают даром Магнуса, который испросил от Единого подарить частичку могущества… что не мешает иногда употреблять его во зло.
– Хисты? А что с ними? Что говорит об этом Писание?
– Это древние существа, одни из «амаралдане’ада», которые были поселены Единым на одном из двенадцати миров и должны были даровать прекрасный сок, но впоследствии они поддержали мятеж против своего Отца, за что были изгнаны, а обиталища их опустошены, – монотонно заговорил Азариэль. – Они связаны с теми, кто потом стали аргонианами… по ошибке ящеры считают, что перерождаются, а хисты дают им воспоминания, но это всего лишь уловка. Души, после смерти ступают в нематериальные или истончённые обители высшего порядка, но хисты убеждают аргониан в том, что они перерождаются, внушая им лживые воспоминания. И народы Аргонии настолько тесно связываются со своими хозяевами, что по смерти хиста может умереть всё население, связанное с ним.
– Хорошо. Про народы и расы, про первичную историю Тамриэля ты помнишь, чтобы дать отпор служителям Имперского Культа и прочей ереси, – уверенно и грозно говорит учитель. – А теперь расскажи, почему сторонники мятежа и противники Единого могут иметь такую силу, которую имеют над некоторыми народами сего мира?
– Наша свобода удивительная материя бытия, – парень поднял взгляд на своего учителя, мерно перебирая слова. – Мы сами отдаёмся во власть тех или иных сил. Природа наша повреждена отступничеством прапредков и воля наша слаба, власть зла сильна над этим миром, который проклят и обречён великому суду, – сокрушением и скорбью молвит Азариэль. Если мы отдаёмся во власть других сил, то благодать Единого отступает, и они могут с нами делать всё, что заблагорассудится. Только служение Единому может хоть немного покрыть нас от проклятого духа сего мироздания.
– Хорошо, – Варкут’нель-Гайн открыл книгу, тихо и «крепко» говоря. – Сегодня я расскажу тебе о Шеззаринах. Мы практически закончили изучение Книги Существа в части Бытия и Закона Писания. Сейчас я перейду ко Книге Законов Вторых, – после этих слов, наставник стал листать ветхие страницы.
Азариэль, под слова учителя и шум перелистывания мельком вспомнил части Писания – Бытие и Закон, где рассказывается о создании мира и падениях, первых свершениях новых обитателей мира, о том, как они бродили по континентам, как их покидали и как мудрые вожди, всё ещё чтущие веру в Единого общались с Ним и боролись против набирающих силу новых культов, а так же сущность законов, которые дал Единый Своим последователям через избранных; вторая часть – Морокай Квост или переводя с дракониса – «Мудрые Прорицатели», в котором раскрывается вся сущность тех немногих, сильных волей и духом, крепких в вере, которые продолжили хранить веру в Единого, нести Его слово им укреплять в благочестии каплю в море, оставшуюся верными Истине, когда, казалось, про Него совсем забыли; и История Ордена – часть Писания, где рассказывается о том, как был зарождён Алессианский Орден, как он процветал и насаждал истинную веру и как он пал, под хлёсткими ударами судьбы.
Но парень отвлёкся, его взволновала мысль, и он тут же её озвучил:
– А кто такие шеззарины?
– Отрок, – голос наставника сделался суровее и на Азариэля уставился тяжёлый пронзительный взгляд, – я не стану спрашивать, почему твой дух это увлекло от учёбы. Я скажу лишь то, что старайся сосредоточенно меня слушать и внимать.
– Хорошо, учитель, – повинно выдохнул парень.
Служитель Единого заметил, как его ученик коснулся душой печали и смилостивился, холодной речью неся ответ:
– Шеззарин… это вечный аспект, проявление одного из «амаралдане’ада», по имени Шор. Он был поставлен Единым, как покровитель баланса, со времён великого первого падения всё расстроилось в нём. Он был дружен с Лорханом, тем «амаралдане’ада», который поддержал Единого при создании мира земного. Нет, это не одна и та же личность, это избранный воин, который вдохновляется Шором по попущению Единого, чтобы восстановить баланс в мире. Да ты и сам можешь найти эти строки в Первой Книге Ордена, главе двадцать третей, вроде.
Азариэль, быстро пролистав книгу, нашёл и прочитал эти строки:
«И по подобию того, как был послан Пеленал Вайтстрейк, будут посланы сыны и дочери «амаралдане’ада» того, который нарёкся другом расе людской, который общался с тем, кто рад был мысли могучей Его по обосновании тверди земной. И будут они исполнителями воли Его в святом замысле баланса. И будут чужды множеству силами и способностями своими, и не многие станут ходить в святости Единого, ибо прокляты проклятью мира сего они».
– А теперь, давай вернёмся к Книге Законов Вторых, – стал сурово говорить наставник. – У меня не хватит времени, что бы всё тебе преподать… стар я уже, поэтому начнём сразу с основного. Эти законы и установление, есть продолжение Главного Духовного Установления, которое было дано в первой части Писания. Повтори мне его.
Высший эльф задумался, обращаясь к памяти и вынимая оттуда строки:
– В десять заповедных установлений дан этот закон. Есть Единый и нет богов кроме Него; Не сотвори себе кумира для поклонения и подобия бога, ни где и никак, не поклонись и не служи им; Не упоминай имени Единого в суете мирской; Помни день отдельный для Единого, отданный, шесть дней твои свои дела, а седьмой Ему посвяти; чти сродников – отца и мать своих, дабы долголетнее был на земле; Не убий кого-либо; Прелюбодеяния с кем-либо не сотвори; Вещи чужой не укради; Свидетельства ложного не скажи на ближнего твоего; Не возжелай ничего ближнего твоего – ни жены его, не дома, ни имущества его иного, ничего, что есть у ближнего твоего.
– Очень хорошо, – в интонации учителя можно было заметить оттенок радости. – Ты усвоил знание Главного Закона нашей веры. Тридцать дней труда не прошли для тебя зря.
– Ох, если бы меня увидела Лира, то точно бы не узнала, – чуть усмехнулся парень, но увидав чугунный взгляд учителя, успокоился.
– Это ты всё про ту девушку, с которой намеревался быть вместе? С которой ты ходил в том походе против тьмы?
– Да, учитель, – уголки губ Азариэля чуть приподнялись, когда его ум наполнился тёплыми воспоминаниями о девушке. – Мы с ней были знакомы с того, момента, как я попал в Орден Магнуса.
– Ты мне о ней практически ничего не рассказывал, – речь учителя стала более лёгкая, не давящая на душу, он закрыл Писание и сложил руки на груди. – Если можешь, поделись о ней знанием.
– Так и времени практически не было. Мы же с вами сколько сделали. Пополнили припасы, восстановили храм и пару келий.
– Полно-полно, – чуть поднял ладонь старый мужчина, продолжая с нравоучением. – Ещё многое предстоит трудиться, и ты это знаешь. Мы порядком поговорили об учёбе, и ты выказал себя добротным учеником. Можно и взять небольшой перерыв. Ты с ней с Ордена знавался?
– Да, учитель, – парень выпрямился, ощутив эмоциональное расслабление, отступив от учёбы. – В Ордене мы познакомились. Она в меня влюбилась, но кодекс запрещал иметь отношения. Вы представляете себе, какая несправедливость?
– Сие есть палка о двух концах, мой юный ученик. Воздержание нужно иметь для стяжания добротного служения, а вы не ходили в свете Истины. За обиды многих, за злобу и ярость души, потянули губительные силы и подняли брата на брата, сестру на сестру, – вдумчиво твердит Варкут’нель-Гайн. – Но и для того, чтобы соблазнов меньше было, воздерживались вы… я не мудр настолько, чтобы ответить на твой вопрос.
– Ладно. После того, как Люций устроил раскол в Ордене, она присоединилась к нему, надеялась, что если поддержит его, то мы сможем быть вместе. Но всё кончилось плачевно, – Азариэль не хотел говорить об этом, ком горечи подкатил к его горлу, когда возникли перед глазами образы мёртвых друзей и объятой пламенем Цитадели.
– Понимаю, – мягко произнёс мужчина.
– Мы встретились в подземном храме даэдра. Там она меня спасла от убийцы и с тех пор мы снова сдружились. Она спасла меня и всю кампанию, когда донесла имперской разведке, вроде о наших планах. А ведь мы тогда в тюрьме сидели… прекрасная девушка, в общем.
– А потом вы ступали по Тамриэлю в борьбе с нечестью?
– Да, учитель. Но прошли мы немного… она была ранена в битве в эльсвейрской пустыне в бою с колдуном. Её выходил легион, после чего мы с ней в последний раз встретились в Вейресте.
– А какая она тебе запомнилась? – человек, посвятивший жизнь служению Единому, доселе только говоривший о нём, приятно
– Она? Красивая, умная, понимающая… с удивительными глазами и чудесными духами, – после этих слов Азариэль поник лицом. – Но я всё ещё вспоминаю одну высшую эльфийку, которая спасла меня два раза… не знаю, в ней я чувствую больше чего-то родственного. Эти две девушки… странно, почему именно они?
– Запомни, каждый разумный житель этого мира несёт частичку образа Единого, и их душевная краса Его воля на них. Будь то, эльф, будь то человек или гоблин, который сроднился с землёй и скотским поведением – все они есть отражение образа нашего Бога, – далее Варкут’нель-Гайн продолжил более аккуратно и тихо. – Вижу я, ты всё ещё тянешься душой к девам тем. Что ж, дай тебе Единый, поразобраться в себе, но ныне помни, наша миссия сейчас вновь разнести слово о правде по миру.
– Как это делал Юлианн? Он же основатель этого монастыря?
– И не только. Он был основателем ортодоксального крыла Алессианского ордена, – учитель поднялся с кровати и подхватил свой посох – пальцы сомкнулись на древке; Азариэль понял, что его наставнику надело, и он утомился сидеть. – Долга история веры в Единого, получала множество проявлений среди народов этого мира, но алессианцы приблизились ближе всех к выполнению богоугодного дела. Пророк Марук заявил, что с ним говорила Алессия и пал он в прельщении. Мы чтим его, как того, кто насаждал веру, но он впал в ересь, заявив, что люди стоят выше эльфов, именно с его начал было положено великое гонение. Юлианн же противостоял ему в речах своих, настаивая на том, что Едимный всех принимает и об этом многократно упоминается в Писании, но люди тогда послушали Марука.
– И это привело к падению Алессианского Ордена, – печально заключил Азариэль. – Удивительно, но именно такая непримиримость потом и привела к поражению в битве на Гленумбрийских вересах.
– Ты прав. У нас нет избранного Единым народа, с кем бы Он заключил праведный завет. Все в Его глазах равных и мир вынужден ждать суда.
Суда? Это как в пророчествах?
– Да, так говорил один из пророков древности – Хат’Захариил. В его книге содержатся пророчества о грядущих бедах и смертях мира.
Внезапно речь Варкут’нель-Гайна прервалась лёгким сотрясанием, идущим снаружи кельи. Стены чуть затряслись и на двоих посыпалась старая пыль, что вызвало волнения и чувство подступающего страха. Парень ощутил, как его сердце снова колотится быстрее и сильнее в преддверии опасности, как чувство опасности бьёт по сознанию.
– Нужно проверить, что там, – сказал Азариэль, вспоминая, что его меч, полученный ещё при службе в Ордене, находится в противоположной стороне монастыря.
Парень оглянулся и смог заметить, как на него блеском начищенного железа «посматривает» старый полуторный меч. Учитель понял его без слов и протянул оружие – простое цельное оружие с метровым клинком и длинной рукояткой. За три десятка дней пребывания тут, парень вновь сомкнул пальцы на оружии, помесь радости или обратного чувства прокралось в душу парня.
Он аккуратно отталкивает дверь и свет заполнил келью, а вместо куска дерева теперь образ монастырского двора, в котором беснуется какая-то тень. Азариэль присел, скрылся под сенью крыши, выжидая явления противника, чтобы оценить его, узнать, готов ли он для встречи с этим врагом.
Двое вышли из посещения и узрели, как над их домом летает странное существо. Сейчас оно со всей силы ударило по стене центрального храма, пытаясь прорваться внутрь, но его словно Кто-то туда не пускал. Дрожь охватила молодого эльфа, когда он увидел, как синее вытянутое тело, покрытое лёгкими чёрными одеждами, удерживаемое двумя огромными перистыми крылами, вьётся над их головами. Его шесть пальцев на четырёх конечностях увенчаны златистыми когтями, а на месте морды виднеется клюв. Парень многое повидал, но такую тварь зрит впервые, отчего ему становится не по себе.
Варкут’нель-Гайн вышел вперёд, оттягивая внимание на себя, и давая Азариэлю преимущество скрытности и неожиданности. Он вышел практически на самую середину двора, приблизившись ко входу в храм.
– Кто ты и что ты?! Что сюда тебя привело?! – прокричал вопросы ввысь мужчина и тварь спикировала едва ли не на него. Все одежды человека подхватились и задрожали от того, что существо ростом в два метра и размахом крыльев в три с половиной резко приземлилось рядом с ним, впившись когтями ног в траву.
– Ах, – клюв выдал шипение, скомканный гнев и клокочущее безумие существа, своей рукой, запястья которой скованны золотыми браслетами, он простёр над головой служителя монастыря. – Ты же здесь тут всем управляешь? Ты же тот, кто воскуривает жертвы ничтожному божеству?
