– Что вам нужно, Гюнтер? Вы бы не пришли ко мне, если бы не было нужды.
– Пока меня сюда несло заклинание телепортации, – грустно заговорил Гюнтер, – было время подумать. Наша Разведка переживает не лучшие времена. Созданная Рыцарем дракона по Сиродилу десяток лет назад, может быть закрыта императором, потому что в Клинках он видит больше перспективы.
– Ваше дело – не моё, – фыркнул Ариан.
Гюнтер достал из-под плаща мешочек, набитый монетами и тот со звоном приземлился на стол. Ариан прикинул, что тут не меньше сотни септимов.
– Отправляйся в Рихад. Там судя по данным, обосновался новый культ Ильгамеша. Ты разузнаешь его цели и связи. У меня есть подозрение, что он связан с радикальными сектами даэдра, которые устраивают нападения… ты как, согласен помочь родине?
Только упоминание того, что культ возможно служит нечестивым принцам потустороннего мира хватило бы, чтобы возбудить Ариана на это дело. Старая травма души, незаживающая рана души взывает болью к тому, чтобы он сдал секту властям, либо собственноручно отправил её на встречу даэдра. Перед глазами на мгновение загорелись образы… Орден, Цитадель, кровавая битва с бывшими братьями и сестрами, и кровь Алитии на его руках. Сглотнув и оттолкнув печаль, сжавшуюся в груди и у горла свинцовым комом, он даёт ответ:
– Да, господин Гюнтер, я всё сделаю.
– Вот и хорошо, – чуть улыбнулся имперский агент.
– А что у вас с разведкой? Вы как-то изменили свою структуру?
– Да что тут рассказывать. Пока сиродильский Рыцарь дракона нам покровительствует, всё в порядке. Я, как глава Легионной разведки, могу пару-тройку центурий использовать для себя, но не более. А так же на мне целый штат соглядатаев и разведчиков, в двух управлениях.
– Вы же в составе Легиона?
– Нет, мы отдельное подразделение.
– Почему вас решили прикрыть? – удивлённо спросил Ариан.
– Клинки и разведывательные подразделения внутри самого Легиона, как говорит император намного эффективнее нас. Я в своё время служил легатом в Скайриме и очень часто мне помогали именно отдельные отряды разведчиков и независимые агенты, – Гюнтер немного призадумался. – Я и ходатайствовал перед государем под покровительством Рыцаря дракона, чтобы он тайно создал отдельную воинскую организацию из части легионеров.
– И как?
– Дали добро. Знаешь, – в словах Гюнтера Ариан уловил скользкую печаль. – Пускай нас расформировывают. Поверь, это дело не для нас… не для разведчиков, не для обычных соглядатаев. Пусть этим занимаются в полной мере Клинки. А я? Я бы хотел отдохнуть.
– О чём ты говоришь? – удивился Ариан.
– Я был бы рад, если бы это стало моим последним заданием, Ариан. Найдём доказательства на культ, накроем его и всё… пора расходится.
– Я тебя не узнаю. То ты нам помогал, то радел насчёт безопасности страны, то уходишь от этого?
– Не ухожу. Просто мы в последнее время сталкиваемся с тем, что лучше для Клинков. Секты, тёмные силы, даэдра… мои разведчики сходят с ума, соглядатаи развращаются. Поэтому я говорю – это лучше для Клинков.
– Тогда, – Ариан поднялся со стула. – Пусть это будет нашим последним и самым… запоминающемся заданием.
Глава третья. Проповедники Единого
Спустя три дня. У горда Норт Холл.
Двое бредут через бескрайние просторы Хаммерфелла, продвигаясь всё глубже к сердцу провинции. Лошадьми, повозками и пешком они шествовали по дорогам Тамриэля, выступив из древнего монастыря.
Азариэль, облачённый в лёгкий псевдокожанный доспех, который скрыл под чёрным покрытием плечи и торс, пылая на груди символом ромба. Ноги защищены сапогами до колен, тёмными тканевыми штанами, а на верхнюю часть тела ласково легла шёлковая рубаха. На поясе подёргивается несколько сумок, с его старым клинком, который спрятан в ножны.
Рядом с ним по пыльной дороге идёт высокий мужчина в чёрном плаще с капюшоном, который настилается на тёмный балахон, укреплённый одной лишь нагрудной пластиной из утемнённого малахита. В его руках посох, а на поясе болтается пара больших сумок, ремнями перекинутых через плечи.
Над их головами зиждется яркое солнце, которое в полдень светит особенно сильно, поливая землю теплом и лучами света. Азариэль смотрит в небо, недовольно понимая, что ни дождя, ни ветринки не будет. Жажда иссушающей рукой трепет его за горло и сил в нём будто бы не осталось, последняя влага из организма выходит ручейками пота по златистой коже.
– Учитель, – волнение на третий день путешествие взяло Азариэля. – А правильно мы ли идём? За это время мы только с вами молились, но вы ничего так и не сказали, куда мы идём?
Молодой эльф не рад тому, что пришлось покинуть монастырь. Там он занимался изучением Писания, приятного для него, да и просто мог спокойно жить, а теперь снова его засасывает в водоворот событий. Кто эта крылатая тварь? Что за новая секта? Что хотел Гюнтер? Все эти вопросы не дают покоя Азариэлю. Он только вынырнул из тяжёлого периода в жизни, только закончился для него шестилетней путь неофита, рыцаря, скитальца, воина с нечистью и проклятого, но надежды на прошлых так и не предвидится. Кто же ещё посмел нарушить покой этого мира, что даже его учитель решился оставить покой уединения и пуститься в гущу событий.
– Учитель? – снова вопрошает парень.
– Единый мне говорит, чтобы я шёл в город Рихад, – заговорил Варкут’нель-Гайн и голос его, как всегда строгий. – Там пребывает мерзость, которую ратоборец имперский хочет извести, но не может.
– Почему не может?
– Закон Империи не видит в новых проповедниках искривлённой лживой религии ничего страшного, ибо они не сделали ничего плохого. Но это обман, ибо всему жуткому только предстоит свершиться, – грозно заключил Варкут’нель-Гайн. – Империя борется с отростками приспешников зла, ставшими радикальными, но не узрит корня, ибо всё око государево вбирает на восток.
– И в чём же их цели, учитель?
– Всяк стремится ради власти собственной, но не эти. У этих иная цель, ибо желают они исполнить волю господина своего. А господин их один «ада» даэдрических, который не желает оставлять планов по покорению Тамриэля, – глас мужчины, бредущего со стоицизмом через марево Хаммерфелла, становится всё строже, его посох постукивает по камню дороге в такт словам. – Мы обязаны отвратить народ от мерзкого почитания зла, ибо тогда миру грозит опасность. Мы идём, чтобы отвратить их от ереси, чтобы спасти от погибели слабых, немощных жителей Тамриэля.
– И куда же сейчас нас ведёт путь?
– Сейчас мы взойдём в Норт Холл, дабы объявить о проповеди покаяния. Чувствую я, что край этот может стать оплотом нового губительного поклонения тому, что уже пытался захватить Тамриэль во времена эпохи многоцарствия и альянсов.
Азариэль вспомнил историю и с лёгким трепетом встретил образы, которые являлись ему в момент чтения учебников по истории второй эры. Вторжение орд даэдрического принца уже было и оно прошлось разрушительным огнём по Сиродилу, но когда горят огни в храме Единого этого не может случиться больше.
– Но если Люцию, тому, кто соединил в себе все силы всех принцев, не удалось выполнить заветную мечту даэдра, как с этим справится один принц? – подивился парень, утирая пот со лба и взирая на пустоши, бескрайние и слепящие сухостью песка. – Да и как он прорвётся, пока горят огни в храме Единого?
– После поражения Люция сделалась распря между даэдра, и никто боле не восхотел водиться друг с другом, но Единый говорит, что Молаг Бал сильнее всех возжелал довершить начатое Люцием и послал своего любимого даэдрапоклонника по имени Ильгамеш, сделав его лже-пророком, который понесёт яд в мир.
Азариэль с удивлением вспомнил свой сон, но не стал его озвучивать, понимая, что это могут быть путы Вермины.
– Драконьи Единого…
– А насчёт огней… это последний акт почтения тамриэльцев Единому. Мало кто помнит, что это за Единый, но огни Его, есть огни договора, подтверждённые свидетелем – Акатошем. Порой так и говорят, что это союз с Акатошем, но как они могут возгореться не в храме Акатоша, а пылают в храме Единого? – грозно рассказал мужчина и продолжил мерный ход в полной тишине.
Ступая ещё полчаса по дороге они приблизились к городку, именуемому Норт Холлом, но до него всё ещё далеко, ибо манящими видами он касается очей за полкилометра. Понадобилось ещё немного времени, чтобы двое оказались в прохладной тени строений, которые исполнены в сиро-хаммерфыельском стиле. Азариэль впервые увидел бежево-серые постройки из глины и обожжённого кирпича, но выполненные в грубом и чуждом для этих мест стиле, присущим сиродильцам скорее. Часть зданий не пестрит изящными формами Хаммерфелла, вместо это сторожевая башня и первые строения прямы и квадратичны, без арок, колонн и резных деталей архитектуры.
Трепетно Азариэль встретил этот городок ещё чувственнее его сердце забилось, когда увидел множество смуглых людей в светлых лёгких одеждах, блуждающих в тени домов. Тут же он увидел и пару стражников, что патриулирую край города, неся деревянные щиты и короткие копья, «закованные» в легчайшие доспехи, представленные лишь нагрудными пластинами из лёгкой стали.
– Стоять! – раздался крик сверху, и странники узрели как на них грозно смотрит один из охранников входа в град. – Кто вы? Зачем идёте?
– Мы обычные путники! – ответ взял Варкут’нель-Гайн. – Хотим набрать воды, прикупить товаров и найти ночлег.
Стражник по-видимому скрылся с верхотуры башни и спустя пару минут он уже стоял перед пилигримами. Азариэль удивился, когда увидел, что перед ними мужчина нордской внешности, с крупным лицом и светлыми русыми волосами, да поглядывает на них голубыми очами.
– Путники, говорите. Как-то неделю назад один человек прибыл к нам. Он тоже говорил, что недолго ютиться тут будет, да засел на семь дней и пудрит головы народу честному… даже нашему градоначальнику всё словами перепутал в душе, отчего тот стал похож больше на кабеля, – недовольство так и проистекает из уст стражника.
– О чём вы молвите, милсдарь?
