Обнуление

Я постаралась скрыть удивление, потому пожала плечами и без деланного интереса в голосе произнесла:

– М-да… Вполне образное объяснение… Ладно, когда-нибудь всё будет иначе.

В ответ лишь пожимание плечами.

– Но тут роскошная лесополоса, – решив перевести разговор в другое русло, ляпнула я.

На этом диалог иссяк, и я, сев удобнее в кресле, нажала на встроенный в панель управления машиной экран. Он тут же вспыхнул, отобразив план местности. Населённый пункт на пути следования назывался Остров счастья.

На схеме по всей протяженности забора, отделяющего Остров от остального мира, схематическими точками были указаны посты охраны. Внутри лесопаркового массива ломаной линией отмечена ещё одна тонкая пунктирная полоса и написано: «Второй охранный рубеж».

– Что это? – указав пальцем, спросила я.

– Силовой барьер – защита. Её активируют, если первый кордон будет пройден и противник войдёт в лесную зону.

– Противник?

Оу-у! Я начала уставать от этой планеты!

– Я не оговорился, – улыбнулся Макс, и гибкая маска на его лице растянулась. – Пару десятилетий назад волна переворотов захлестнула столицу, перекинулась на регионы, добралась и сюда. Здесь живут сливки сливок нашего квадрата. У них особые привилегии. Думаю, не нужно объяснять, что основной массе людей это не нравится.

– И ты здесь живёшь? Крутой парень!

– А толку что? Живу и буду жить дальше. Но родился я не здесь – в Старом городе. Если бы повезло, и с самого начала очутился тут, может, и жизнь пошла бы иначе…

Макс вдруг посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом. Мне стало не по себе от этого, но не стала отводить взор.

– Ты очень красивая. Волосы у тебя отросли. Помню на первой церемонии награждения, когда тебе вручали медаль, ты зачесала их назад. Они смешно торчали на затылке в короткой стрижке. Не удивляйся. Награждение транслировали, и я смотрел. Не ухмыляйся, мне было интересно.

– К чему ты? Всё было и быльём поросло. Надеюсь, через десяток лет всё забудется.

– О твоём брате много легенд ходит, потом заговорили и о тебе. Всегда хотел познакомиться. Увидел на церемонии, размечтался… Не в отношении тебя, вообще… о жизни. Но я не могу… Всего, что имею, не хватит обнулить судьбу.

– Почему?

– Ты правда хочешь знать? – Парень грустно посмотрел на меня.

– Да.

– Хорошо.

Макс перевел машину в режим автопилотирования и дёрнул кнопки застёжки маски. Она осталась у него в руках, а я смотрела на искорёженное мутацией лицо с кровавого цвета губами. Подбородок был смещён в левую сторону, рот искривлён. Один его уголок опущен вниз, другой был сильно задран вверх и подпирал скулу.

– Ты такой родился?

Макс кивнул.

Я вздохнула и произнесла:

– Это легко исправить, могу помочь со специалистами.

– Конечно, только мне не покинуть планету даже ради операции. Впрочем, что толку в операции, если и моё потомство будет обречено, возможно, даже на большее уродство.

Макс защёлкнул застёжки, разгладил гибкий материал маски и снова взял управление машиной на себя.

– Много вопросов возникло, – пожала плечами я. – Но задавать не стану. Хотя есть варианты осуществить вылет. Можно отыскать специалистов и… всё исправить. Настаивать не стану. Вероятно, есть причины, раз уж ты ничего не делаешь.

– Правильно. Не задавай.

– Химия – дело всей твоей жизни. Теперь я понимаю почему.

Макс расхохотался, подмигнул мне, и я ответила ему улыбкой.

До ушей донёсся шум работающего двигателя, и я невольно выглянула в окно. Оказалось, что прямо над нами летел вертолёт, разрезая воздух короткими, в два ряда лопастями. Я подняла вверх указательный палец и вопросительно посмотрела на Макса.

Он ответил:

– Не знаю. Вот видишь, радар показывает, что вертолёт принадлежит другому квадрату, тому, что севернее. Более подробно ничего неизвестно – мы не в одном транспортном пространстве. Вертолёт нашему Острову не принадлежит, и всё. Возможно, частник… У нас тут всяких полно.

Я почувствовала, что Макс напрягся, но старался не подавать вида. Ладно, я в чужие дела не лезла и не собиралась расспрашивать парня о проблемах. Мы знали друг друга приличное время, и он часто помогал нам со Стасом, составляя определённые химические растворы. Впрочем, на этом дружеские отношения заканчивались. И чего я к нему полезу с вопросами? Своих дел мало, что ли?

– Последний пропускной пункт, и мы дома, – ласково бросил парень.

Химик жил на одной из центральных улиц Острова счастья – об этом гласила голограмма над контрольно-пропускным пунктом на въезде. Впрочем, я бы не стала называть улицей пятно застройки из трёх высоток для проживания и пяти многоэтажек с развлекательными центрами и магазинами. Может, назвали улицей из-за широкой лесополосы, что простиралась от въезда до строений?

Мы въехали в зелёную зону, но продолжали молчать. Макс сбавил скорость, и машина едва плелась по гладкому чёрному полотну дороги.

– Скажи, Макс, все мелкие населённые пункты похожи на Старый город? Я имею в виду…

Мотнула головой в сторону заднего сиденья, не подобрав слова для вопроса. Но Зеркало понял меня сразу. Он хитро прищурился, и маска снова натянулась на лице – он улыбался.

– Пиратка, тебе своих проблем мало? Явно ведь не на экскурсию прилетела сюда.

– Пусть даже и так, но я за расширение кругозора. Да-да, не смейся. Считай это экскурсией с поверхностным изучением планеты и местного колорита…

Макс хохотал, и я ответила улыбкой, ждала ответов на свои вопросы. Но их не последовало. Отвернулась к окну.

Мне было комфортно и легко с Зеркалом. Нашему знакомству много лет, пусть и началось оно весьма тривиально для моей прежней жизни: с подготовки к краже дорогих украшений. Потом я много раз консультировалась с Максом, узнавала какие-то свойства тех или иных жидкостей, растворов, кислот. Да и вообще, мне нравилось беседовать с умным молодым парнем. Потом наше общение прервалось на пять лет, и вот такая встреча!

– Нет. Не все квадраты Зеры одинаково загрязнены, – начал Макс, и я устремила на него взор. – Нам не повезло родиться здесь. На прилегающих территориях когда-то были внушительный производственный комплекс и город химиков, физиков, биологов. Его больше нет, как и огромного производственного комплекса. Произошло то, что произошло – взрыв, и почва на многие километры вглубь заражена. Потому Зера записана в системы Четвёртого порядка – самый низший уровень. Но нам плевать на Первые планеты, мы сами о себе можем побеспокоиться. Есть тотализатор – «Охота». Он даёт возможность перебраться в более чистые районы. Мои родители родились нормальными, сестра тоже, но не я. Мне… Нам… Нас много, таких обезображенных, и нам не повезло. Были бы деньги – тогда пропуск в другое поселение обеспечен.

Я не понимала Макса. Имея возможность вообще убраться с планеты и переселиться в лучшие миры, исправить лицо, зажить совсем другой жизнью, он продолжал обитать здесь, пусть и в лучших условиях. Странно всё это.

Но вслух я сказала:

– Трогательно. Но почему вами не занимаются власти Земли?

– Ресурсы. Всё как всегда, и ничем не изменить. Дело даже не в количестве полезных ископаемых, а в их качестве. Первые миры решили, что мы топчем буквально золото, и сделали так, что мы арендуем планету – она нам не принадлежит. Представляешь? Наша планета сдаётся нам же в аренду! Семьи платят гроши за пользование, но… Да что там говорить!

Я была согласна с Максом: чего тут скажешь? Можно только посочувствовать.

– Как химик вору скажи: зачем лучших из лучших специалистов из других систем, включая ключевые, приглашают на Зеру? Думаю, наметился сдвиг, и власти Земли решили заняться планетой.

Макс резко отреагировал: повернул голову. Парень быстро сообразил, что выдал себя и уставился на дорогу.

В просвете между деревьями показались высотки.

– Я так и думал… – прошептал Макс.

– Что именно?

– Ты ведь теперь бирутийка по всем законам? Я помню, кто твой муж. И самое ужасное, что об этом помню не только я. Неужели бирутийцы решили уделить внимание этой мышиной возне? Потому ты и приехала?

– Ты говоришь загадками. Но давай по порядку: была, есть и надеюсь остаться землянкой. Да, я замужем – такова традиция всех человекоподобных во всех государствах. Знаешь, ведь с испокон времён так заведено: каждой твари по паре.

Я улыбнулась, но прищуренные глаза Макса, следящие за дорогой, дали понять, что шутку никто не воспринял. Ладно, проехали…

– Насчёт планов бирутийцев мне ничего не известно, и уж тем более про политические войны. Я здесь с частным визитом: найти Ивана Сошина. Дети героев должны поддерживать друг друга.

Воцарилось недолгое молчание, которое прервал Макс:

– Вот так всем и говори: я здесь с частным визитом. Кто бы ни спрашивал, болтай только это. Надень маску, подъезжаем.

Ничего себе! Да тут интрига!

Мы переехали через выдвижной мост и пересекли контрольно-пропускной пункт. Далее машина повернула налево и устремилась вдоль берега к группе стройных высоток. Навстречу нам попадались зерайцы, бредущие вдоль тротуаров. Зелень благоухала бутонами соцветий, а по широким газонам рассыпались мелкие рэбисы – зимние цветы.

Роскошное крыльцо высотки порадовало прозрачностью стен и появлением на одной из них надписи приветствия. Ветерок ласково гладил моё лицо, смягчая солнечные лучи, и на короткий миг показалось, что я на интерактивном пляже. Не хватало только шума волн, создаваемого компьютером.

– Проходи, мисиртис, – произнёс Макс.

На стеклянной двери проявилось изображение красивого на мой вкус молодого человека в одежде привратника. Проекция лучезарно улыбнулась и сделала вид, что тянется к ручке двери. В тот же момент щелкнул замок и полотно распахнулось.

– Вас проводить, мисирты? – поинтересовался электронный страж.

– Нет, – мотнул головой Макс. – Справимся сами.

– Лифт вызван, прошу, проходите.

Мы пересекли просторный холл, отделанный необыкновенной красоты белым камнем, и вошли в кабину лифта. Двери сомкнулись. На стеклянном табло слева от меня высветилась цифра пять, и кабина медленно поплыла вверх. На этаже створки кабины распахнулись, и мы вышли в длинный светлый коридор.

Макс ещё раз обнял меня за талию и подтолкнул к двери квартиры с номером пятьсот восемь.

– Давай. Проходи.

Я пожала плечами:

– Хорошо.

– Привет, – раздался за спиной мужской голос, и я резко обернулась. – Давно дожидаемся тебя, Макс.

Трое светлокожих мужчин с круглыми, точно блюдца, глазами и кумачовыми губами улыбались нам. Они были без масок, что стало для меня определяющим – здешние или из богатого квартала. Ну, насколько мне удалось разобраться в местных градациях публики.

– Крошка, тебе не пора домой? – хмыкнул один из мужчин, нацеливая на нас бластер.

Это он мне?

Точно – мне. Ничего себе!

У мужчины светлые волосы, бледно-голубые глаза, прямой нос и ямочка на подбородке. Если бы добавить его внешности красок, то по земным меркам считался бы весьма симпатичным парнем. Одет он был в широкие тёмные брюки и куртку. Двое других выглядели менее привлекательными, но такими же бесцветными, как и парень, вступивший с нами в диалог.

– Прости, – прошептал, обращаясь ко мне, Макс, – тебе лучше подождать моего возвращения в квартире. Сейчас открою.

Я отчётливо осознавала, что идти следует не в квартиру, а бежать в ту самую лесополосу и двигаться в сторону контрольно-пропускного пункта. Но показывать свои намерения не собиралась, убегать – тоже.

Ясно, что не просто бытовая ссора между парнями из-за девчонки. Увы, здесь попахивало криминалом, да к тому же с последствиями. Зеркало, вероятно, не решил какие-то проблемы с этими ребятами, те возжелали ему помочь с осознания положения, в которое он попал. Тем самым сподвигнуть Макса всё-таки приложить усилия и выполнить обещанное. По крайней мере, мне так виделось, исходя из стандарта земных отношений между ребятами из криминальной тусовки. А там кто ж его знает, в чём дело и какая чёрная кошка между братвой и Зеркалом дорогу перебежала?

– Ну же, мисиртис, делай, как тебе сказано. – Белобрысый подмигнул, и его пунцовые губы расползлись в улыбке. – А ты введи код на замке и отойди, не доводи до греха, Макс.

– Макс, ты пойдёшь с ними? – будто не расслышав тирады незнакомца, поинтересовалась я.

Ох, чуяло моё сердце: добром всё не кончится. Как же не хотелось встревать, если бы кто-нибудь знал! Всё же так хорошо начиналось: корабль, космос, поиск Ива, встреча с Зеркалом.

Тю-ю-ю! Вернее, тьфу! А тут на тебе: планета, местами воняющая и гниющая. Кругом надышавшиеся химикатами люди, «Охота», добрые самаритяне из местной группировки. Не путешествие – сказка! Очень-очень страшная сказка, между прочим. И кто сказал, что отделаюсь лёгким испугом?

Не-е-ет, такое не про меня! Вляпаюсь сейчас по самую макушку, будто мало мне охотников! Вот чего же так не везёт-то?!

Вдруг стены коридора окрасились в бледно-голубой цвет, и на них появилась надпись: «Большая охота».

– Какого лешего происходит? – вскинулся белобрысый переговорщик и мотнул бластером, а я напряглась, ведь так ненароком и пальнуть может. – Ты в «Охоте» участвуешь, Макс? Или…

Он не договорил, уставился на меня.

– Что вылупился? – прошипела я. – Добро пожаловать на шоу.

Оттолкнув химика к лифтовой шахте, сделала резкий выпад, съездив по руке стоящему рядом со мной детине, выбила оружие. Оно отлетело к стене, и Макс, который к этому моменту поднялся на ноги, даже при дюжей расторопности не смог бы его достать. Выхватила из кармана бластер и направила его на зерайцев:

– Не надо так, мальчики. Уши отстрелю.

– Стоять! – рявкнул Макс.

О! Наконец-то Макс сообразил и достал оружие! Долго копался, дружище.

– Слушайте, что вам этот парень говорит, – медленно двигаясь к очередному трофею, произнесла я.

И уже присела, протянула руку к «пушке», как вдруг её кто-то пнул носком ботинка. Она скользнула по гладкому полу в сторону троих головорезов, а я тут же получила кулаком в челюсть и растянулась на мраморной глади, выронив бластер.

Твою ж дивизию! Больно-то как! Перед глазами чёрные круги!

Тряхнула головой, приходя в себя.

Почувствовала знакомый с детства привкус крови во рту, и мои мышцы словно налились, отяжелели. Мгновенно перестала чувствовать боль, а кулаки сами собой сжались.

Уроды! Говнюки! Дерьмо собачье! Ну, я вам сейчас устрою!

Головорезы набросились всем скопом на Макса, тот пару раз пальнул. Я приняла атаку и отразила её. Пришлось энергично работать руками и ногами, расширяя круг – место для манёвров, двигаясь к своему бластеру.

Макс держал на прицеле переговорщика, а тот направлял пушку на Макса. Картина маслом, забодай тебя комар! А я тут прыгай с этими!

Удар пяткой в колено вывел одного нападавшего из боя. Закрепила результат резким хлопком ладонями по его ушам с обеих сторон и провела блоковую защиту от другого противника. Ему я вбила каблук в живот, верзила отлетел к стене и затих. Третьему, который и врезал мне по лицу кулаком, я отвесила несколько ударов в челюсть и живот, сломала ногу. Этот урод от боли потерял сознание и свалился кулем с дерьмом на пол.

Макс держал на мушке последнего – того самого переговорщика, что болтал с нами. Я пропустила удар в живот от вновь атаковавшего меня зерайца – четвёртого, который до этого подбирал свой ствол с пола, но ушла от прямой атаки, перекатившись через голову назад и встав снова на ноги. Моя задача сводилась к минимуму: достать ствол. Но мне мешал неугомонный и твердолобый зераец. Прям не вояка – клад! Ничем не уложишь. Стреляет, правда, не очень хорошо – семь выстрелов в мою сторону, и всё мимо! Зато боец! Ногами и руками со скоростью заведенной машины лупит!

Мы оказались с ним в узком закутке – то, что надо. Подпрыгнула, опершись на стену рукой, опустила кулак на голову зерайца – тот пошатнулся. Хватило короткой серии защитных блоков и наскоков, чтобы закончить бой. Вернулась в холл, подняла свой ствол, привела в боевую готовность и, вытянув руку вперёд, направила на переговорщика.

Ожили другие, но их остановил крик Макса:

– Стоять! Пристрелю!

Зерайцы замерли. Макс водил рукой, направляя пистолет то на одного поднявшегося, то на другого, пока я держала на прицеле переговорщика.

Головорезы тяжело дышали, свирепо глядя на нас. Переглянулись. Я облизнула губы и почувствовала вкус крови на языке.

– Отходим! – мотнул головой Макс. – Второй лифт прямо по коридору за поворотом. А вам стоять, не двигаться! Открою огонь на поражение!

Двинулись к лифту, держа на прицеле мужчин. Двери оказались заблокированными.

– Поломка? – нахмурилась я.

– «Охота», – коротко бросил Макс. – Надо вниз, по лестнице!

– Логичнее будет идти наверх, – сопротивляясь тянущему меня за руку Максу, произнесла я. – Есть внешний лифт, для публичного пользования. Я видела его, когда входили в здание.

– Он тоже заблокирован! Говорю же: «Охота»!

Я подчинилась.

Бросились по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Мысли носились в голове, словно сбрендившие мухи. Подозреваю, Макс прокручивал вариант отхода по этому пути, мало того – планировал его.

На всех пролётах перед нами выскакивали голографические проекции стражника, того самого, что открыл дверь. Его лицо было хмурым и решительным. Каждая новорождённая копия кричала нам: «Стоп!», выставляя вперед правую руку. Всё пространство заполнилось мелкой паутиной лазерных лучей, обнажив датчики, встроенные в обшивку и потолки. На стенах пульсировала запись: «Большая охота – новая жертва».

Мы неслись, не обращая на это внимания, и встроенные камеры поворачивались следом за нами. Вероятно, отражали каждое наше движение, передавая его в сеть – больше некуда.

Охота?

Облава!

Загоняли нас, точно мы дичь, тварь неразумная.

Вбежав на второй этаж, оказались в просторном зале с колоннами, обшитыми серебристыми листами.

– Почему не в холл на первый? – удивилась я.

– Здесь механика на двери, на том конце – электроника. Второй этаж блокируется моментально, а тут мы на первый попадём. Беги направо и до конца.

Мы миновали помещение и остановились возле бронированной двери. Макс достал небольшую чёрную коробку размером с ладонь, нажал на выпирающую сбоку кнопку, и появился острый загнутый крюк – отмычка.

С ума сойти! В наш просвещенный век – отмычка! О-о, не-ет!

Пара выстрелов, и дверь открылась. Кстати, так же можно было поступить и с электронным замком, но стадное чувство завладело мной, потому побежала за Максом сюда, теряя драгоценное время.

Завыла сирена, оповещая о взломе. Мы рванули на первый этаж.

– Бластер! Стреляй! – крикнула я Максу, и тот пальнул по замку.

Оставалось последнее препятствие – входная дверь. Когда переступили порог здания, я бросила взор на замок. Он так себе, но смущал антивандальный короб.

Ладно, пойдём другим путём.

Проверив количество заряда в бластере и удостоверившись, что его под завязку, начала палить по потолку, прокладывая перпендикулярную двери ровную оплавленную борозду в потолочных щитах. Дверь открылась.

– Не думал, что так можно, – на ходу, выбегая из высотки, бросил Макс.

– Ага! Можно, когда нужно! Электроника – тонкая вещь!

Буквально слетев со ступеней крыльца, мы рванули в сторону дороги, где осталось средство передвижения. Нам и нужно-то добраться до лесополосы, а там что-нибудь придумаем.

Плечо обожгла резкая боль. Непроизвольно тормознула и ухватилась за рану – на ладони остался кровавый след.

– В укрытие! – хватая меня за больную руку и пригибаясь, орал Макс. – Скорее! За колонну!

Боль разгоралась, но я быстро шевелилась, следуя за парнем.

– Сюда! Цветана, сюда!

Крик Айна Ирова прозвучал с одновременным громыханием оружия. Он отвечал на пальбу и звал меня.

Айн Иров!

Свела судьба! Откуда он здесь?

И почему я не удивлена?

Выглянула из-за укрытия, которым служила колонна, поддерживающая свод беседки, увитой растением, похожим на плющ. На дороге стоял артомоб без опознавательных знаков, за ним спрятался мужчина с короткими светлыми волосами – Айн.

Я взглянула в ту сторону, откуда велась атака. Все камеры были повёрнуты в разных направлениях, транслируя в интернетную сеть каждый метр территории. Но две, что на фасаде, смотрели своими красными глазками на окно. Там точно был охотник, его плечевой браслет манил их к себе, звал.

Писк, и кусок отделки колонны раскрошился, больно царапнув кожу на лице.

– Айн! Третье окно слева от крыльца, – крикнула я. – Там охотник.

Секунда, и раздался выстрел, я снова выглянула и убралась. Макс осел на землю.

– Ранен?

– Да. Бок, – отозвался он.

Выглянула из-за колонны. На стекле, в том месте, которое показалось подозрительным, красовалась красная клякса – охотник убит.

– Двигаться сможешь? Артомоб здесь, недалеко.

– Доберусь.

Я присмотрелась к камерам. Они замерли на месте, не шевелились. Вдалеке, за кустами и другими колоннами, на площадке стоял вертолёт, тот самый, что мы видели в небе по дороге сюда. Приглядевшись, заметила камеру и на нём. Она зазывно пялилась на нас.

Мне хватило доли секунды, чтобы вскинуть бластер и выстрелить перед собой. Что-то упало за кустами – мягкое, плотное.

– Чёткий выстрел, детка, – оповестил Айн. – Внутри здания ещё трое!

– Айн! Мы выходим, – помогая подняться Максу, крикнула я.

– Давай!

Шлепки плазмы сыпались на пути нашего следования, но нам удалось добраться до артомоба. Спрятавшись за его корпусом, я помогла Максу влезть в салон. Айн уже сидел на месте пилота и, как только дверь закрылась, врубил защитное поле. Куски плазмы растворялись в воздухе, точно сгоревшая бумага, подхваченная лёгким ветерком.

– Аптечка под сидением, – рявкнул царгаец, выруливая на одну из высоток.

Машина набирала высоту, зацепив перекрестьем радара ориентир – сигнальный прожектор на верхнем этаже.

Я определила бластер за пояс и стянула куртку, чтобы осмотреть плечо. Рана уже рубцевалась, хотя футболка, перепачканная кровью, выглядела устрашающе. Полезла за аптечкой, одновременно запустив программу круговой панорамы для пилота.

Отыскав контейнер, удивилась, что вместо полного отображения того, что происходит под дном артомоба, светилось голубоватое марево.

– Какого хрена?! Изображения, что под брюхом, нет. Повреждения?

– Не-а! – отозвался царгаец. – Наведение на Передающую станцию МСПС не осуществляется. Летим вслепую. Сильно ранена?

– Царапина. Медикаментов не потребуется.

Щёлкнув замком аптечки, я переключилась на поиск обезболивающего и лекарственного препарата. Нужные медикаменты отыскались быстро, и я всадила оба укола в вену на руке Макса. Затем стянула маску с его лица, чтобы видеть цвет губ. Они были бледно-розовыми. Я успокоилась, когда губы снова начали наливаться яркой краской.

Глаза у химика были прикрыты, и я забеспокоилась, что он провалился в обморок, позвала его и получила слабый ответ:

– Я в сознании.

Поймав взор Айна, невольно поразилась его выдержке. Уродство Зеркала выглядело очевидным, но царгаец и бровью не повёл.

– Что делать будем? – поинтересовалась я у Айна.

– Долетим до какого-нибудь спокойного места, обсудим, как быть дальше. И отдельно меня интересует, что у тебя такого произошло, раз ты решилась сбежать от мужа.

– Острых ощущений захотелось, – огрызнулась я.

– Правда? – Айн перевёл артомоб в режим автопилотирования и полностью развернул своё кресло к нам. – Ответ на последний вопрос принят, ну а другие обсудим в процессе.

– Космопорт в другой стороне, если ты настроил машину на сигнал твоего корабля и следуешь по курсу.

– Знаю, но мне посчастливилось сюда попасть инкогнито. Корабль не мой – Турайский. Планета – сосед Зеры. Они здесь по случаю, и я по случаю.

– Ты с Царги? – прохрипел Максим. – Твоя внешность… Ты с Царги? Полукровка.

Он попытался сесть удобнее, но тут же прикусил губу и снова сполз, устраиваясь полулёжа в кресле.

– Ага. С неё. Айн Иров. А ты здешний и зовут тебя…

– Максимир Зок.

– Да ладно! – удивилась я. – А я всё: Макс да Макс. Иногда – Зеркало. А ты – Максимир! Класс!