За принцессой

Будто цепные псы, стража вдоль и поперёк рыскала вокруг деревушки. Казалось, что они сравняют её с землей, и каждый был под подозрением.

Вернувшаяся из поездки Кэйтарина, уже знала о весточке младшей сестры и была рада тому, что Астрид жива и здорова, однако, ей всё же пришлось открыть семье и другие вести, касающиеся их народа. На одну из небольших деревень напали, перебили жителей и сожгли их вместе с домами и скотом. От воспоминаний ужасных картин, её ноги стали подкашиваться.

Это могло быть ещё одним ударом для короля, только будучи крепким мужем и рассудительным правителем, направил стражу разобраться в содеянном, найти тех, кто посмел ударить по его Рэйвенбургскому люду в столь тяжелые времена и наказать так, чтобы ни одна душа не решилась больше на преступление против королевства.

На месте бойни быстро нашлись стрелы и клинки, принадлежащие предателю. Останки тел среди павших жителей только подтвердили принадлежность тех, кто посмел опозорить и надругаться над королём, принизить его горе и лишить части народа. Всё говорило о причастности восточных солдат, а именно мужа старшей дочери Кэйтарины – шейха Назира Сейфуллиана. Узнав о случившимся, Назир незамедлительно направился в королевство тестя и выразив сначала глубочайшие соболезнования из-за утраты младшей дочери, затем признал пропажу отряда солдат и поклялся женой и дочерью, что он сам не имеет никакого отношения к случившемуся.

Приказав страже схватить Назира, Гильберт дал первое распоряжение – отрезать лживый язык предателя. Смотреть королю в глаза и оскорблять сразу двух его дочерей. Затем, король дал указ, собрать всех подданных Назира и всех остальных иностранных послов, после чего, сделать с ним тоже, что он сделал с деревней мирных и славных жителей – мучить. Ломать пальца, что прикасались и к королю и к его дочери, бить и резать так же, как были избиты и изрезаны жители. Узнать от него расположение Астрид не удалось и королю стало только яснее, что враг у него теперь не один. Финальным аккордом для Назира, было тоже, что последним испытывали погибшие житель – огонь.

Мирному царствованию подходил конец. Мирное правление дало иностранцам чувство, что они могут соваться в Рэйвенбургские края, брать и делать всё, что им вздумается, и, да, король был вынужден признать, по крайней мере, для себя, что свои правлением он сам дал изменникам повод для таких мыслей и действий. Только теперь, никаких поблажек, никаких оправданий, никакой лжи и никакой жалости.

За первые полгода, что была похищена принцесса Астрид, а после убита и сожжена целая деревня, Рэйвенбургское королевство стало меняться и становится таким же мрачным, как и его правитель, почти что каждый город и каждая деревня были окутаны серостью и напряжением. Лишь несколько самых отдалённых поселений, живущих у самых гор и берега, не тонули в чувствах горя и печали.

Поиски же принцессы Астрид, король Гильберт не прекращал ни на минуту. Пока на него пытались нападать с востока и мстить за смерть Назира, он отдавал всю страсть поискам своего сокровища – ангела воплоти. Любые атаки были отражены и подавлены, а агрессоры и прочие антагонисты, ощутили на себе ярость не только Короля Гильберта Доннахлэйта, но и его семьи. Кэйтарина в знак примирения востока с Рэйвенбургским королевством, стала во главе всех дел покойного мужа. Она нисколько не винила отца, напротив, полностью поддержала. Ей было ужасно стыдно за то, что в их дом попала такая змея и укусила отца в такой тяжёлый момент. Теперь же, подавленный восточный враг под крылом теперь уже владычицы Кэйтарины Сэйфуллиан стал верным союзником, который так же отвечал действием на любые укоры или того хуже для того, кто предъявлял угрозы в сторону Гильберта.

Шли дни, месяца и вот уже год, как с королевской семьёй не было принцессы Астрид и для короля это было личным поражением. Целый год войн и кровопролития, а ничего об одном из цветков его жизни он так и не узнал. Так инее приблизился к нечестивому, что посмел забрать и запереть милое и доброе дитя.

Королева Вирджиния переживала больше всех, никаких дела и досуг не могли её утешить или отвлечь. Она могла думать только о своих любимых девочках, то о страдающей Астрид, заключённой в темнице, то о Кэйтарине, часто путешествующей на восток, то о Терезии и Эйринн, которые иногда были рядом, иногда уезжали к своим семьям, а иногда и так же занимались международной политикой.

Какие же они стали взрослые и как же она ими гордилась. Хотя бы на мгновение, Вирджиния видела проблеск света и радости, только затем она думала о судьбе Астрид. После пролитых слёз за младшую дочь, которые регулярно видел Гильберт, королева говорила и была уверена, что они найдут Астрид и та обязательно возьмёт от жизни своё, а пленившие её изверги – своё. С чем король непременно соглашался.

Вскоре посетило их невообразимое чудо – новое письмо от дочери. Привезла его из путешествий по краю Терезия. Она объяснила отцу, что получила весточку от местных жителей, которые нашли конверт на пороге дома. Конечно же, она незамедлительно отправила стражу на поиски следов, но, как и с первым письмом, оно будто из воздуха появилось и никаких деталей происхождения не имело. Терезия, как только получила письмо, то скорее поспешила домой, чтобы в кругу семьи узнать о судьбе сестры и разделить с остальными то, что несли заключённые в конверте строки.

Как и раньше, в огромной гостиной собралась исключительно королевская семья и на этот раз присутствовали все без исключения, король Гильберт, королева Вирджиния, владычица Кэйтарина и принцессы Терезия и Эйринн. Вирджиния сидела рядом с королём и одной рукой держала его руку, а вторую сжимала у сердца. Сёстры сидели напротив них сцепив пальцы, чтобы чувствовать единство семьи. Все слуги и стража были за дверью, только родителям и сёстрам было дозволено слышать слова принцессы Астрид.

– Отец наш, ожидания слов о жизни нашей драгоценной сестры, тяжелее любых мук. – Кэйтарина, сидевшая в центре, сжала руки сестёр. – Просим тебя, передай все чувства нашего милого и невинного ангела.

Король Гильберт не подавал виду, за долгие годы он научился прятать все слабости и эмоции, поэтому он просто сидел, держал в одной руке сложенный лист, а в другой сжимал ладонь жены и собирался с духом. Повернувшись к Вирджинии, он взглянул в её заплаканные от горя глаза, сколько в них было печали, а сама она таяла словно свеча, но был в очах её и свет – надежда на благополучный исход.

Гильберт перевернул лист.

– Любимая, уважаемая и дорогая семья. Великий отец, любящая мать, прекрасные сёстры, я благодарю все высшие силы за то, что мои похитители снова дали мне возможность сказать вам слово. – Остановившись, король оглядел близких, желая видеть их реакцию. Затем он вернулся к письму. – За прошедшее время я поняла, что спрятали меня действительно так, что только злому уму известно, где это ужасное место находится. Обещанные мною попытки борьбы и побега, проваливались одна за другой. Правда, благодаря ним я узнала, сколь велика крепость, в которой я нахожусь. Меня не наказывали, ведь нахождение здесь само по себе, хуже любой кары. Быть вдалеке от всего, что так дорого моему сердцу, от изучения наук, от светлых и радостных дней и конечно же, от вас мои родные и близкие. Я не могу в вас разочароваться, и даже не смейте думать о таком. Уверена, что как и я верна вам, так и вы мне, а коли, верны мои мысли, то вы продолжаете меня искать. Молю вас только о том, чтобы этот злой рок никак не влиял на ваше здоровье и самочувствие, ведь случись что с любым из вас, я буду до конца дней корить только себя. Не могу допустить и мысли о вашем страдании, поскольку только ваши образы, продолжают греть мою душу и надежду в этой крепости одиночества. Хотя и надсмотрщики не дают мне проститься с рассудком, устраивая всячески испытания, теперь же они ещё и поселили рядом с крепостью монстра, призванного сторожить меня в их отсутствие. Тварь я ещё не видела, но постоянно слышу звон цепей, которыми она прикована, а так же его тяжёлое дыхание. Одному всевышнему известно, сколько продляться мои злоключения, но я продолжаю молить все возможные и известные мне силы, чтобы ещё хоть раз увидеть одного из вас. Заботьтесь друг о друге в моё отсутствие назло всем недругам. С любовью, всей душой искренне ваша Астрид.

Закончив читать, король ещё какое-то время смотрел на письмо. Он повернулся к жене, глаза её снова были полны слёз, тогда Гильберт поднялся и обнял Вирджинию. Тем временем Терезия и Эйринн пребывали в объятиях стойкой Кэйтарины. Она поднялась и направилась к отцу, тот широкий хватом, прижимал и целовал каждую из дочерей.

– Бедная… бедная наша Астрид. – Всхлипывая, трясла головой Эйринн.

– За какие и чьи грехи она расплачивается? – Добавила Вирджиния.

– Что за изверги… – Презренно заявила Кэйтарина. – Они заперли её с монстром. Объясни же нам отец? – Воззвала она к королю.

Остальные так же устремили свои заплаканные глаза на Гильберта.

Раздумывая, он отвёл суровый взгляд. – До последнего я надеялся, что какое бы зло не проникло в наш дом, нам оно будет по плечу, но оказалось, дорогие мои. – Король опустил голову, прижимаясь к жене и дочерям. – Наш ангел действительно у тех, кому не чужды наши законы, кому при всей нашей власти и силе, мы противостоять не можем.

– О, мудрый наш правитель. – Волнующе обратилась Эйринн. – Каким же… как же… кто же… – Она не могла говорить, е будто душили. Но успокоившись и собравшись, продолжила. – Что же это за зло, удерживающее наше любимую Астрид и какие действия нам предпринять, чтобы спасти её?

– Любимые мои. – Оглядывая своих женщин, Гильберт выпрямился, приняв властный вид. – Наша семья имеет дело с тем, что находится за гранью понимания обычных людей. В руках того, кто преследует благие цели, эти силы могут создавать и спасать, во власти же зла, напротив, служить коварству и разрушению. Она спрятана так, что мы не можем увидеть, и находится под охраной монстра. На подобное способна только одна сила – магия.

В гостиной повисла неловкая тишина.

– Дорогой. – Лицо королевы Вирджинии отражало смесь гнева, разочарования и непонимания. – Ты верно некорректно выразился. Прошу простить меня, но неужели ты правда сказал, что исчезновение нашей девочки, нашего юного и любимого всеми сокровища, связано со сказочными материями, в которые верят разве что дети?

– Моя королева. Если наш храбрый и великодушный отец считает, что подобное возможно. – Без капли укора во взгляде, Терезия посмотрела на мать, затем перевела взгляд на отца. – Должно быть у него есть на то основания.

Король Гильберт протянул ладонь к лицу дочери и прикоснувшись, с улыбкой погладил её щеку. Терезия наклонив голову ответила улыбкой.

– Даже в моменты сомнения, наша семья остаётся единой. – Кивнул Гильберт, смотря на дочь. Не отпуская её, он перевёл взгляд на жену. – Любовь всей моей жизни, я долго думал о возможности такого и пытаясь найти объяснения одному, я сталкивался с невозможностью другого и в своих мыслях мне пришлось пойти по пути сомнения, который и открыл для меня новые грани.

– Любимый муж и великий правитель Рэйвенбургского королевства. – Вирджиния склонила голову. – Молю твоего прощения, если дала повод усомниться в своей верности. Должно быть, меня вымотала тяжёлая ноша испытаний, что выпала на наши души и на душу нашей драгоценной дочери. Я ни в коем случае, не хотела обидеть тебя, лишь понять и впредь хотела бы должным образом разделить твои взгляды.

Приблизившись к жене, Гильберт обнял её и крепко поцеловал. – Никакие испытания, любовь моя, не смогут разделить нас. – Отпустив её, король отошёл и какое-то время смотрел в окно. Повернувшись к своим женщинам, он кивнул. – За свою долгую жизнь, мне многое довелось пережить и повидать. И не раз мне довелось сталкиваться с тем, существования чего я категорически не хотел признавать. Но теперь, когда моя дочь в такой опасности, я готов поверить.

– Тогда что же нам придётся делать, отец? – Взмолилась Эйринн, взглянула на сестёр и мать, затем перевела взгляд на Гильберта. – Какими силами мы сможем спасти Астрид, а затем ответить и наказать её обидчиков и наших врагов?

– Нам понадобятся лучшие колдуны и колдуньи, ведьмы и волшебники, которых мы сможем найти. – Король раскинул руки, охватывая любимых. – Святые мои дочери, я вынужден подвергнуть нашу семью опасности, но во имя Астрид, нам нужно отправиться на поиски лучших среди исследователей иных миров и материй.

– Никакой опасности, отец. – Вышла вперёд Кэйтарина и величественно подняла голову. – Наша бедная и дорогая сестра сейчас в опасности и страдает. Наш священный долг вызволить её из мерзких лап зла.– Она взяла за руки сестёр. – Для нас будет великой честью помочь тебе в этом нелёгком пути. Мы клянёмся отыскать лучших чародеев на всём белом свете.

– А если таковыми они не окажутся… – Продолжила Терезия, с сожалением закрывая глаза.

– То наши земли впитают их кровь! – Решительно закончила Эйринн.

4

Таким образом, следующие месяцы король, королева, владычица и принцессы путешествовали в поисках любого, кто был хоть немного знаком с тайнами магии или даже владел этим искусством, неподвластным обычным людям. Шаманы, лекари, фокусники и всякие шарлатаны встречались на их пути. Все же, кто пытался обмануть короля и получить от него мешок золота, были как и обещано наказаны. Любой обман быстро раскрывался Кэйтариной, Терезией и Эйринн. Обманщиков они видели насквозь, а потому, когда лжецы напрашивались попасть в королевство, считая, что устроить театральное представление будет достаточно для того, чтобы получить за него мешок золота, они менялись в лице, узнавая обратную сторону договора. Естественно, пляски, песни, выдуманные заклинания, попытки сбежать, а затем слёзы, мольбы и попытки разжалобить принцесс, королеву или короля не заканчивались снисходительностью последних, была неизбежна только одна участь.

Чем дальше заводил путь королевскую семью в поисках спасения, тем больше казалось, что надежды нет. Если не находилось никого, что был способен на даже минимальные манипуляции с реальностями материи, а не жалкими фокусами, то откуда было взяться такому могущественному колдуну, что мог бы не только найти тайник, в котором держат милую принцессу Астрид, но и побороть того монстра, что рыскает вокруг неё и стережёт.

Однако, будто проблеск света во тьме нашлись колдуны и ведьмы, проводники, говорящие с мёртвыми и другие чудотворцы, вот только минул тогда ещё почти два года. За это время, не только королевская семья решала внутренние проблемы, но под этими обстоятельствами стало меняться и всё королевство. Во всех международных отношениях, преобладать агрессивный и военный настрой, из-за чего нужно было увеличивать численность и качество армии, а для её содержания было принято решение о поднятии налогов с жителей всего края.

– Чем сильнее мы будем, тем больше страха будут испытывать все наши противники. – Говорил король на выступлениях. – В доброте и мире нас ограбят, заберут наших детей и жён, убьют, а после съедят. Все вы знаете, верные мои подданные, что ваш покорный король на себе пережил столь ужасные события. А после, на нас ещё и напали наши же восточные братья. – Он вскидывал руку, будто мечом рассекая воздух. – И я не допущу, чтобы впредь подобное повторилось с любым из вас! Предателям, лжецам, изменщикам… сполна воздать за их деяния против нас с вами, мой народ!

Люди ликовали тому, что в столь тяжелые времена их король не унывает и, несмотря на личную боль, не забывает про обычных людей. Люди быль так благодарны за защиту, что отдавали всё возможное, налог на содержании армии, железо для переплавки оружия, скот для еды, дома и поля под расположения военных лагерей, а так же детей на пополнение армии.

Тем временем, привезённые из других стран и земель чародеи, исследовали Рэйвенбургские края. С десяток разномастных и малопривлекательных лиц жили в лесах кочевым образом, пробуя найти то место, где была скрыта принцесса Астрид.

Одна звала себя ведьмой, на вид ей было все сто лет, но двигалась она резво, с лицом покрытым наростами, будто однажды она уснула на берегу и камушки с ракушками впились в её кожу, да так сильно, что до сих пор не отпали. Она говорила с мёртвыми и чувствовала тьму, сгустившуюся в королевском дворце. Расстелив карту всего края, старуха достала кости разных животных и бросила их на полотно. Те не просто упали, а начали безостановочно прыгать по карте. Держа над ними руки, следом затряслась и ведьма, её будто обдувало ветром, глаза закатились, и она раскинула руки, после чего закричала и упала, а кости разлетелись в разные стороны.

Двое других нашлись на востоке – девушки близняшки. Они не были теми близнецами, которые очень похожи, они были именно что точной копией друг друга, шрамы, родинки, цвет глаз и прочее. Вся их кожа была расписана символами и заклинаниями. Их особенностью был транс, только не обычная медитация, а такая, в которой их тела пребывали в полной синхронизации. Поднимала руку одна, поднималась она и другой, начинала говорить одна, за ней всё в точности повторяла и другая.

Ещё один волшебник, если таковым его можно было назвать, был совершенно обычный мужчина. Сбитый коротышка без каких-то отличительных черт и атрибутики, а силой его было понимание животных. Процедура разговора требовала от него сближения с природой, без одежды он выпивал кровь любого животного и на какое-то время, мог связываться, говорить, слушать, о чём-то просить или что-то узнавать. При всей абсурдности, у него была хорошая репутация того, кто спасал жизни не только животным, но и с помощью них.

Остальные же особыми талантами не обладали, то едоки грибов и прочих веществ, вызывающих наркотические припадки. В этих припадках они описывали примерно схожую картину огромной тени старого замка, находящегося в чёрном, давно вымершем лесу, только их бред приобретал смысл, когда в нём появлялся монстр… звон цепей которого они слышали.

Король Гильберт был воодушевлён даже этим бредом, ведь говорил он о том, что место заточения его дорогого цветка действительно существует. А раз оно где-то есть, соответственно, и добраться до него можно.

Нашёлся и ещё один пожилой шаман. Глаза его были пусты, но это не мешало ему двигаться так, чтобы ни за что не цепляться и нигде не спотыкаться. Проблемой было скорее то, что его чёрная его кожа, являющаяся для многих местных жителей экзотикой, пугала, а некоторые в страхе и вовсе убегали, завидев африканца. Длинный чёрные волосы были стянуты на затылке, а недлинная борода была совсем белой. В одной руке, он держал посох, а другой махал в воздухе.

К третьей годовщине отсутствия принцессы Астрид, шаман дал распоряжение старухе снова бросить кости. Крича и трясясь, старуха бросила кости, большинство из них упали в район одного из лесов в горах, куда и направилась вся собранная экспедиция, обладающая какими-либо способностями. Конечно же, с ними отправился и король вместе с Терезией. Королева Вирджиния оставалась во дворце, владычица Кэйтарина отправилась по делам своего народа на восток, а Эйринн вместе с дочерью и мужем, путешествовали и занимались другими делами Рэйвенбургского королевства. Прибыв на место, шаман указал общающемуся с животными мужчине, узнать у лесных обитателей, что они могут сказать об этом месте. Случалось ли здесь что-то из ряда вон выходящее, а может, случается и по сей день? Проведя в лесу несколько дней, собравшиеся дожидались возвращения озверевшего компаньона.

Выйдя на прогулу в один из дней, на принцессу Терезию произошло нападение, грязный монстр вынырнул из кустов и набросился на неё и начал избивать и кусать. Стража среагировала незамедлительно, и монстр был заколот мечами. На последних вздохах к нему подоспел шаман, и монстр лишь успел махнуть рукой в сторону и что-то пробормотать, после чего душа покинула его тело. Как можно догадаться, монстром оказался мужчина, что разговаривал с животными, и за проведённые в лесу дни, дикая природа слишком сильно повлияла на него и лишила здравого рассудка, а это в свою очередь и привело к печальным последствиям.

Терезией тут же занялись, сняли все отёки и обеззаразили укусы, чтобы никакая инфекция не навредила ей ещё больше. Затем без устали старый шаман, взял одну из девушек-близняшек и направился вместе с ней в горы, вторая естественно осталась, как передатчик первой. Король Гильберт и принцесса Терезия следующие дни наблюдали одни только медленные шаги девушки, приём пищи и сон, но затем что-то изменилось. Девушка стала вести себя заторможено, будто сигнал от её сестры был плохим и прерывался, она то и дело выпадала из транса и позже возвращалась в него.

Следом девушка, пребывая в трансе, стала вести себя странно, то ползала, то ходила вприсядку и тогда король начал догадываться, что старый шаман вместе с девчонкой прячутся, пытаясь не попасться на глаза. Наблюдая за движениями девушки, Гильберт был будто на ножах, ожидая сигнала к действию, крика о помощи, да чего угодно. Сердцем он был уверен, что милая дочь Астрид где-то совсем рядом и уже сам был готов подняться, и отправится вслед за шаманом.

Заволновавшись, девушка сложила что-то в ладонь и побежала, она бежала и бежала по прямой, заворачивая то за один угол, то за другой, как и её сестра, даже если на её пути никаких поворотов и не было. Затем сильно волнуясь и нервничая, девушка забилась в угол, и часто дыша, почти что плакала, оглядываясь по сторонам. Через минуту её вид изменился на удивлённый, должно быть ей протянули руку, потому что она подняла свою. По виду, можно подумать, что кто-то взял её под своё крыло, и куда-то неспешно повёл. Скорее всего, старый шаман нашёл её и повёл. С души Гильберта, будто камень свалился, настолько было облегчением то, что девушка не одна и спасётся.

Правда длилась его радость лишь миг. Секунду спустя, девушка закрутилась и закричала, после чего потеряла равновесие и упала. Она стонала от боли и слабо перебирала руками, оглядываясь назад, будто на неё кто-то двигался. Девушка ползла, надеясь успеть удалиться подальше от преследователя. В следующий момент, близняшка замерла и закричала нечеловеческим криком, будто из неё вытягивали саму душу, а ещё через мгновение от неё стал исходить лёгкий дымок и запах горелого мяса.

Их связь была порвана и та девушка, что была в королевском лагере плакала и корчилась от боли. Она оглянулась и, увидев короля, направила в его сторону вытянутую руку со сжатым кулаком, а после нескольких секунд взгляда то на короля, то на принцессу, душа покинула её, голова упала на пол, а тело обмякло.

Нагнувшись, Гильберт не стал ждать и разжал маленький кулачок. Его откинуло назад, а дыхание спёрло. Терезия взглянула из-за плеча сидящего отца и со звонким вздохом удивилась. В мёртвых пальцах дымилась на первый взгляд тряпка, но только, как Гильберту, так и Терезии было понятно, что это не просто тряпка, это лоскуток того самого ночного платья, в котором три года назад похитили Астрид.

Собравшись и поднявшись, король достал лоскуток из скрюченных пальцев и прижал его к лицу.

– Стража! – Воскликнул он и незамедлительно перед ним появились несколько бойцов. – Всех собак по следу шамана, быстро!

– О, отец мой… – Бормотала Терезия, смотря на тело и прижимая ладонь ко рту.

Узрев это, король Гильберт прижал к себе дочь, чтобы та не видела этого ужаса.

Через полчаса шаман нашёлся на берегу реки, избитый, с переломанными руками и ногами, весь в крови, из-за многочисленных порезов. Лицом он лежал к земле, а когда стража перевернула его тело, то ужаснулась. Там где раньше были его пустые глаза, теперь и вовсе ничего не было, пустые окровавленные глазницы.

Со стражей был только король, Терезия осталась в лагере, ей точно не следовало смотреть на это, а вот Гильберт внимательно всматривался, пытаясь найти детали. Когда он приблизился и нагнулся над телом шамана, то внезапно вздрогнуло и втянув как можно глубже воздух, направила пустые глазницы на короля, а пальцами схватило его руку.

Челюсть мертвеца шевелилась, но он не издавал ни звука.

Тогда король наклонился ещё немного. – Где моя дочь, как её найти?

– Потеряй… – Протягивал мертвец, шевеля челюстью. – И найдёшь…

Хватка его ослабла, а голова упала набок.

5

Достав обрывок платья, король тут же дал его понюхать собакам и приказал страже спустить псов, дабы те нашли место, где находилось платье. Будто демоны из самой преисподней, огромные псы рыскали по лесу. Вскоре, ещё одна надежда Гильберта не оправдалась, собаки вернулись ни с чем, да ещё и некоторые из них был чрезмерно агрессивными, а другие, явно побывали в драке, должно быть с дикими животными.

Оглядываясь, Гильберт понял, что этот лес при всём его прекрасном и живописном виде, на самом деле, таит в себе большое зло, что может сводить с ума животных, заставлять их бросаться на людей, и это если повезёт. В глубине же этого места было сосредоточение ужаса, то место, где без колебания убьют безоружного и слабого. Именно там, в сердце кошмара страдал в одиночестве его ангел.