За принцессой

Как только король и принцесса вернулись во дворец, Вирджиния, Кэйтарина и Эйринн ужаснулись, узрев те увечья, что получила их прекрасная Терезия. В мелких царапинах, синяках и с несколькими жуткими отпечатками укусов, она стыдилась своего вида. Сёстры быстро заключили её в свои объятия и пообещали, что не только вернут её внешности бывалый вид, но даже сделают её ещё краше, обворожительнее и прекраснее.

После, собрав всю семью в гостином зале и закрыв двери, Гильберт и Терезия поделились с ними всем, что им удалось узнать. История их похождения была передана слово в слово со всеми подробностями, и когда Гильберт показал лоскуток платья, Вирджиния чуть не упала в обморок. Король приказал ещё раз проверить лес и горы, при том, что их уже проходили не раз за последние годы. Естественно никаких крепостей и монстров там не было, однако, похождения шамана и лоскут платья доказывали, что принцесса Астрид была там, в том самом месте, которого никто не видел.

Спустя примерно месяц к королевскому дворцу был доставлен конверт, выйдя на прогулку, его обнаружили Эйринн и Терезия. Откуда конверт взялся, и кто его подбросил, определить было невозможно. Ни стража, ни слуги не видели ничего и никого, что приближался бы к дворцу. Но это было уже и неважно. Важно было то, что у драгоценнейшей Астрид вновь появилась возможность написать.

Незамедлительно и без долгих переживаний, король собрал жену и дочерей. Волноваться и горевать, уже не было сил, все слёзы были излиты, сердца утоплены в печали, а прочих принесённых жертвах и говорить не стоит, дабы не усугублять картину ещё больше. Начинался уже четвёртый год и королевскую семью охватила только ненависть к тому, кто разрушил их жизни, вырвав Астрид.

Поднявшись со своего трона, Гильберт расправил лист. – Любимая всей моей сломленной душой семья. Мудрый отец, добрейшая мать, восхитительные сёстры и дорогие племянницы. В наказание за все мои попытки побега и сопротивление, в прошлом году написать письмо мне не дали. Мне было невыносимо, хуже любого мучения думать о том, как вы переживаете и страдаете. Как бы я хотела прекратить всё это, даже ценой собственной жизни…

– Нет, девочка моя! Нет! – Воскликнула королева Вирджиния, падая в объятия дочерей. – Прошу всевышний, только не забирай этот прекрасный цветок. Сколько испытаний, неужели этого мало?

Ярость переполняла короля, он был готов голыми руками разорвать того, в чьих мерзких лапах находился его цветок, его маленькая дочь. И этот злодей продолжал издеваться, вот уже какой год он ломал жизнь всей его семье, а больше всех, за непонятно какие и чьи провинности, досталось дорогой Астрид.

– заставить это зло пожалеть о содеянном или хотя бы задуматься о его смысле. Сколькими угрозами, уговорами и даже молитвами я не призывала мерзавца к здравомыслию, только причины моего заключения и всех тягот нашей замечательной и прекрасной семьи, так и остаются известны лишь ему одному. – Гильберт глубоко вздохнул, признавая стойкость врага. Король продолжил читать. – Когда отчаяние моё достигла пика… поймите меня, ведь уже несколько лет я одна в мучительном заточении и редкой компании похитителя и монстра, прячущегося в темноте и звенящего цепями. Разум мой терзали всякие мысли, в том числе и крайне скверные, ужасные, о которых я и говорить не стану. Вся моя связь с вами, лишь обрывки бумаги раз в год и откуда мне знать, доходят ли они до вас… и живы ли вы вообще, моя дорогая семьи.

– Бедная сестра. – Вырвалось у Эйринн. Мотая головой, она всхлипнула и закрыла лицо ладонями. – Милый наш ангел…

Пересилив слабость, разрывающую душу, Гильберт вернулся к письму. – Только то, что я увидела совсем недавно, воодушевило и убедило меня в том, что вы в порядке и всё ещё не потерли надежды найти меня и практически нашли. Теперь я знаю, точно знаю, что никакие заговоры и препятствия не помешают и не смогут пошатнуть силу нашей семьи. Мне удалось услышать чьи-то шаги и даже не одни, а затем бурчание. Сразу же я поняла, что это не мой похититель, ведь за столько времени, его шаг я узнаю хоть из сотни, хоть из тысячи. В щели, мне удалось разглядеть двоих, старика, кожа которого сливалась с темнотой и девушку. Тогда я поняла, что они ищут меня, но их было только двое, а значит, им грозила опасность. Радость затуманила ясность моего ума, но я быстро образумилась и, оторвав кусок от своего старого платья, бросила его с советом покинуть крепость и возвращаться только с королём Гильбертом Доннахлэйтом и его могущественной армией. Бурчание, что было мне ответом, я не разобрала, однако, вскоре старик и девушка пропали. И как только затихли они, поднялся звон цепей. – Гильберт обратил внимание на женщин. Волнение переполняло их, ведь это была обратная сторона уже слышимой ими истории. – Совсем немного мне открылся вид двора крепости, откуда исходил крик девушки. Кажется, его впитывали сами стены, потому что потом я ещё долго слышала этот душераздирающий вопль. Монстра, которого доселе я могла только слышать, либо видеть обрывки его тени, теперь же я частично лицезрела. Пламень, что изрыгала тварь, пролила свет и на неё саму. Такое огромное, что больше любого виденного мною животного, злобное, точно не знающее пощады, а из-под когтей его разлетались искры. При всех её колоссальных размерах, тварь была грациозной и гибкой, извиваясь будто змея, а в общем, именно рептилию она и напоминала. Теперь же меня одолевают сомнения. Я бесконечно рада за вашу заботу, только опасность, которой вы из-за меня подвергаетесь, вгоняет меня в печаль, ведь я совсем не желаю, чтобы кто-то из моей дорогой семьи пострадал. Лучше это буду я и только я! Другая сторона сомнений, это моё сознание, что создало и послало мне столь ужасный образ – огнедышащий дракон. Сумасшествие, не иначе! Только если это не фантазия, а действительность… Во всём этом переплетении фантазий и реальности, я точно уверена в том, что моя семья всегда будет со мной и теперь я точно знаю, что мы сможем увидеть друг друга. Любящая вас всем сердцем и любящая Астрид.

Опустив руку в карман, король достал из него обгорелый обрывок платья.

– Отец! – Ринулась к нему Терезия и схватила за руку. – Выходит, что старик действительно там было. Значит, туда можно попасть и спасти нашу маленькую и страдающую девочку.

Никакие советники в этой истории не принимали участия, хотя в королевстве их было предостаточно, все они в Рэйвенбургском крае исправно исполняли свой долг, что до похищения принцессы Астрид, что после, а потому все их действия были продиктованы только волей короля, королевы, владычицы и принцесс. Советники при всём желании обманывать и воровать, которым они совсем немного и иногда пользовались, теперь же осознавая всю тяжесть королевской ярости, молчали и покорно повиновались, не смея идти наперекор.

Собрав совет, стражу, гонцов, прислугу и всех ближайших крестьян, король Гильберт принял решение о дальнейших действиях. – Всем вам, мой славный народ, давно известно о похищении моей милой и прекрасной дочери, принцессы Астрид. В это тяжёлое для моей семьи время, многие недруги пытались ударить по нам, по нашему великому королевству, но с помощью нашей бесстрашной армии и союзников, мы отстояли и наказали обидчиков. Такова моя обязанность перед вами – беречь мир, в какую бы цену он мне не обошёлся. Теперь же, я – король Гильберт Доннахлэйт вынужден просить вас, мои верные подданные о встречной услуге. – Гильберт прервался, оглядывая тяжёлым взглядом свой народ, давая людям время понять его слова. – Принцесса Астрид находится в речных лесах, но крепость, в которой она томится, скрыта от глаз посторонних и найти её сможет не каждый. Обращаюсь я к каждому мужу нашего края, нашего Рэйвенбургского королевства – тот, кто спасёт мою дочь и вернёт её домой, станет моим законным наследником и следующим королём!

Новость разлетелась по краю так быстро, что у речных лесов в скором времени, можно было возводить сначала деревушку, а затем и город, так много мужей стало туда стягиваться. И не только мужей, точнее, многие мужчины тащили с собой целиком все семьи, наверное, полагая, что таким образом, в случае, нахождения принцессы, король и остальных членов семьи сделает частью королевскими особами.

Во дворце же, тем временем, в гостиной, желая услышать дальнейшие планы, уже по традиции была собрана королевская семья.

– Мой король. – Обратилась королева Вирджиния, повернувшись к мужу. – Обыскав весь мир, нам удалось найти только двоих, что смогли проникнуть в то место, где заточена наша прекрасная дочь. Я нисколько не сомневаюсь в твоей мудрости и полностью поддерживаю твои решения, я лишь боюсь за наше королевство…

– Наше королевство. – Прервал её Гильберт, вероятно, всё ещё обдумывая верность своего указа. – В том и дело, любовь моя. Наше королевство, это миллионы подданных, желающие подняться на трон, а значит, искренне ищущих нашу дорогую Астрид.

– Отец наш! – Кэйтарина подбежала к трону и, взяв руку короля, поцеловала её и склонилась. – Мудрость твоя велика и непонятна обычным смертным. С твоего позволения, я и мои сёстры отправимся по всему свету и призовём всех смельчаков на поиски нашей дорогой маленькой сестры.

Рукой, король позволил дочери подняться. – Храбрость ваша, как я уже много раз замечал, не знает границ, я даю вам благословение на любые действия, которые приведут к спасению нашего юного цветка Астрид. – Король поднялся, его лицо озарила улыбка, он обнял и поцеловал дочь. – Я безмерно благодарен всевышнему, что он дал мне таких непоколебимых и стойких. – Кэйтарина уступила место Терезии. – Чувственных и решительных. – После Терезии к Гильберту подошла Эйринн. – Прекрасных и храбрых.

Положив руку на сердце, королева Вирджиния, поднялась. – Великий мой муж, бравый король, как и всегда твои слова, только крепят уверенность в том, что мы обязательно сможем побороть любое зло, отравляющее душу.

– Твои опасения всегда оправданы, моя дорогая. Ведь ближе, чем ко мне, каждая из наших чудесных девочек. – Король обвёл стоящих рядом дочерей. – Ближе только к тебе. Все они плоды чрева твоего, а потому, чтобы не чувствовал я, твои чувства буду в неисчислимое количество раз сильнее. И я готов на любые жертвы, лишь бы ты, свет моей жизни, перестала страдать.

Королева Вирджиния опустила голову на грудь короля, а дочери прильнули к отцу, немного завидуя такому счастью матери.

Со временем, в Рэйвенбургский край пребывало всё больше и больше желающих стать королём, речные леса были вытоптаны. Были те из местных и приезжих, что оставались ни с чем и, оставив все мечты и надежды, возвращались домой или поселялись в окрестностях. Другие погибали, то от неосторожности падали со скал или топились, то не переживали стычки с дикими животными. О последних ничего не было известно. Точнее сказать, после них удавалось находить лишь останки в пепле, кучки костей, то переломанных, то покрытых копотью и сложенных в доспехах.

Такие находки говорили о том, что смельчаки всё же пробирались в тайник с крепостью, но хуже того, кости и пепел, стали первым шагом к зарождению слухов и некоем существе, что живёт в горах и испепеляет славных мужей. Конечно же, вариантов какое чудовище могло бы такое вытворять, было немного. И страх одолел не только жителей Рэйвенбургского королевства, но и многих других, как ближайших соседних государств, так и иностранных.

Шёл уже шестой год с момента похищения принцессы Астрид, а результатом её поисков были только войны, кровопролитие и страх. Только ни король, ни королева, ни владычица и принцессы не собирались сдаваться. И снова мирный путь подвёл Гильберта и его просьба была забыта, а все герои, кто вызывался на поиски и претендовал на королевский трон, оказались трусами, поскольку либо сбежали, либо погибли. Просьба и горе мирного правителя не воспринимались людьми серьёзно, а поэтому Гильберт решил, что пора проявить немного суровости по отношению и к своему народу, иначе и среди него найдётся тот, кто решит ударить по королевской семье. А ещё одного удара, допустить было просто невозможно.

Без лишних слов, король повысил налог и развязал руки всем своим советчикам на то, чтобы ты не стеснялись всячески душить крестьян. И Рэйвенбургское королевство начало утопать, то в экономических проблемах, ведь налоги выросли так, что людям приходилось отдавать имущество, дома, поля, скот, железо и многое другое, только уже не добровольно, а уже принудительно. Все попытки сопротивления жестоко пресекались и даже наказывались. Следом за денежными проблемами, пришли проблемы здоровья, от выдуманных болезней, приспешники короля лишали деревню за деревней практически всего скота, а следом выселяли и людей из собственных домов и деревень, поскольку те были незаконно основаны и построены.

Тысячи людей приходили ежедневно к дворцу короля с просьбами прекратить произвол и издевательства. Только в ответ, король подтверждал опасность и направлял людей в речные леса, поскольку именно оттуда шло всё зло, высасывающее все силы и убивающее некогда славный Рэйвенбургский край.

Минуло уже больше семи лет с тех пор, как похитили принцессу Астрид, внучки короля, уже были в том возрасте, в каком он помнил младшую дочь, его одолевало непреодолимое желание увидеть её, обнять и поцеловать. О важности её возвращения, король не забывал ни на секунду, ведь от этого события зависело появления наследника, будь то её спаситель и муж или ребёнок, которого она явит.

Королева Вирджиния уже несколько месяцев была в деловой заграничной поездке, Кэйтарина вместе с дочкой всё реже появлялись, потому что внимания владычицы требовал восток, лишь Терезия и Эйринн вместе с внучкой радовали глаз короля, да и то не часто, ведь и у них было полно обязанностей и забот. Тогда собравшись со своей королевской свитой и стражей, Гильберт отправился на осмотр королевства, но по большей части, такие поездки были для сбора очередной партии храбрецов или трусов, что пойдут вызволять её дочь.

Неделю, собирая налоги, шантажом и обещаниями отправляя мужей всех возрастов в речные леса, король Гильберт добрался до одной из своих самых любимых деревень, Армоу-Брюллен была как чаша с водой. Вокруг поднимались горы, покрытие по большей части соснами и защищающие деревушки от морских порывов, а внутри главной достопримечательностью было изумрудного цвета озеро.

Перед королём выстроились несколько десятков юношей и мужчин, минимум по одному с семьи, где больше одного мужчины. Никто из них ничем не выделялся, обычные молодые пацаны, либо рабочие мужики и конечно, зная все подробности, никто из них не хотел никуда идти, даже, несмотря на скопившиеся долги. А угрозы короля, только ещё больше настраивали людей и вызывали неприязнь к правителю, хотя перспективы стать королём работали и подкупали.

Лишь один среди них юноша был уверен, что королём он быть точно не хочет и уж тем более не хочет смерти своей семьи. Высокий и стройный, он смотрел подозрительным взглядом на реакцию стоящих рядом знакомых и соседей. Он думал о принятии решения. Хоть Равгин Бракс и выглядел немного младше своих лет, о чём ему часто говорили, в действительности, он был намного умнее, чем многие из тех, кто был даже на порядок старше, а поэтому, ему было о чём подумать.

6

Всю жизнь Равгин прожил в Рэйвенбургском королевстве и пока что только раз ему удалось выбраться за его пределы. В остальном же местом его обитая, вот уже два десятка лет жизни был родительский дом в небольшой деревушке Армоу-Брюллен. Деревушка, помимо прекрасных пейзажей и хорошего расположения славилась тем, что здесь делали лучшее во всём крае вино. Горы были изрыты тоннелями, а старые леса вырублены и засажены виноградниками.

За счёт этого промысла жители ещё могли держать налоговое давление и прочий беспредел королевского совета и приближённых. Хотя удержанием это можно было назвать с натяжкой, ведь людям приходилось отдавать практически все заработанные деньги только затем, чтобы их не вгоняли из собственных домов. Посему, отбросив все свои мечты и стремления, Равгин был вынужден остаться в деревне, чтобы помогать уже немолодым родителям. Работы в тоннелях и на виноградниках совсем не придают здоровья и не закаляют, напротив, напрочь его отнимают. Выжатых работников просто выбрасывают, а на их место тут же приходят ещё здоровые, и если здоровые оказываются ещё и молодыми, то означает это, что пахать они смогут в разы дольше.

Такой расклад Равгина не устраивал. Хоть и не гением он был, но писать и считать усел, а потому находил себе, как правило, не постоянную, зато такую работу, которая не убивала буквально и денег приносила достаточно, чтобы рассчитываться с налогами и с голоду не умереть. Остальные же планы и помыслы, на которые Равгин рассчитывал и надеялся когда-нибудь реализовать, оставались лишь в его голове, ведь бежать было некуда, то непосильные налоги с одной стороны, то кровопролитие и войны с другой.

А выбраться, в отличие от остальных местных, всё же хотелось. Окружающая красота никого не утешала, лишь приезжих богачей, а местные топили всё свободное время то в хмельных напитках, то в более крепких и при том, все возраста. От такого и становилось понятно, что король власть свою так распустил, ведь и подниматься против никто не станет, а как жили под гнётом, так и продолжат.

Выходит король-тиран был местным ближе, чем собственно, сам Равгин. Взгляды его никто не разделял, ведь опьянение одну только неприязнь у него вызывало, а потому и не шибко он своим был даже среди местных. Правда его самого это мало волновало, пусть и не ладилась жизнь точно, как хотелось, так она иначе и не складывается. Равгин знал то, что в отличие от остальных у него есть к чему стремиться, а всё остальное только преграды и их нужно переступать. Будь то рабский труд, повышение налогов, похищенная принцесса, сумасшедший король…

Кстати, до этого Равгин короля никогда не видел, да и не желал этого события, однако объявили тем днём, что показаться нужно будет перед его величеством. Худощавый высокий старик с пепельной косой и бородой, в мантии, как закат перед ветреной погодой. А на голове его символ – корона, будто из смолы, невысокая и как сама ночь, засмотревшись на которую, можно было провалиться во тьму. Лицо короля было, будто вырезано из дерева, а во взгляде скрывались тяжесть, усталость и жестокость.

Неподвижно он восседал на троне, а его глаза были устремлены на собравшуюся перед ним толпу мужей. Должно быть, оглядывал и решал, кто в живых из них останется, а кто в небытие отправится. Рядом с ним стража и шесты с королевским гербом, вытянутый вверх прямоугольник, верхушка которого была на четверть чёрной, остальная часть, будто ясное небо, из нижней стороны которого в ночь возносились несколько лучей заходящего или восходящего солнца. Спустя пару минут, король поднялся и начал говорить о тяжёлых временах и личных трагедиях. Кого-то до сих пор его речи трогали, либо их трогал страх того, что с ними может быть за неподчинение. Равгин же лишь морщился от того, к чему призывал король.

Будучи ещё юным, Равгин слабо помнил времена, когда король не начал сходить с ума и издеваться над собственными подданными, уничтожать собственное королевство, а теперь он призывал собравшихся юношей и мужчин отплатить ему за защиту. Видимо, потому и творил король всё это, что королевство было его. Возражать ведь было некому, а те же, кто хотел за все эти годы, уже кормили червей. Разве что, король соизволил самолично прибыть в Армоу-Брюллен, дабы заставить людей идти насмерть.

Конечно, не было никаких явных подтверждений тому, что поход во спасение принцессы был смертельным, только вот и не опровергал это никто. Во всякие слухи, Равгин не верил, правда, ведь и не ложь в них сплошная. Слухи на пустом месте не берутся, поэтому, сколько бы люди не придумывали, а во всём этом какая-то часть истины, да будет. Важно лишь определить эту самую часть. Исходя же из имеющегося, поход, как минимум, подразумевал смертельную опасность

Несколько лет назад в Армоу-Брюллен король уже собирал людей, то был один из первых походов, и конечно, немногие отправившиеся в него смельчаки так и не вернулись. Одним из таких был знакомый сосед Равгина. Сам же он в то время был ещё недостаточно взрослый для подобного. Теперь же, напротив, его возраст соответствовал смерти по воле короля, какой бы абсурдной она ни была.