Легенды нашего края. Сейфула

Эту пещеру давным-давно случайно открыл Кашап – шаман одного из башкирских родов. А может быть, он ее угадал-нагадал, поскольку не бродягой слыл, а мастером удивительных камланий – слава о нем слыла далеко. С него и пошло: из поколения в поколение тайну ее могли знать только двое Кашапов – самые старшие в роду мужчины.

После крещения Кашапы стали Кашаповыми и с камланием завязали. Но Сейфула-внук знал, что дед его по всей округе слывет чудаком и знахарем, многие к нему за советом ходили. Только мама звала его колдуном и никогда не приглашала в гости к себе.

– После смерти Барыса, твоего отца, ты теперь после меня старший Кашап – тебе и тайной владеть наравне со мной. Я расскажу тебе, как делать деньги из этих камней.

Дед не слыл богачом даже в поселке горняков – жил одиноко в маленьком доме, одевался неброско, не пил, не кутил. Но единственному сыну Барысу на свадьбу трехкомнатную квартиру подарил с мебельной обстановкой.

Мать все эти годы, сколько помнил себя Сейфула, твердила: «Отдам-отдам, не хочу зависеть от колдуна». А отец лишь посмеивался в усы – видать, знал, откуда ноги растут щедрого свадебного подарка.

Тут же, в гроте на полу валялся в беспорядке горняцкий инструмент – кирка, молоток с добрую кувалду, обушок, которым, Сейфула-внук догадался, вырубают из породы самоцветы.

– Посвети, – приказал дед и сноровисто вырубил несколько камней; рассовал их в два рюкзака. – Хватит, не будем жлобиться – вдруг придется тикать от объездчика.

– Запомнишь место? – спросил дед, когда выбрались из грота. А когда покинули пределы заповедника, еще раз спросил:

– Запомнил дорогу? Один доберешься? Ну, тогда домой…

Только в домик деда они попали лишь на следующий день, заночевав еще раз в лесу. Рассматривая самоцветы на солнечном свете, Сейфула терзал деда вопросами:

– Откуда ты знаешь цену им? Может быть, это настоящие драгоценности и стоят баснословных денег.

Дед, отдохнув на диване часок-полтора после дороги, снова был полон сил.

– Смотри сюда, внук, и учись.

Он достал из посудного шкафа чугунную ступку и пест, положил в нее зеленого цвета камень и начал крошить. Раздолбив его в песок, показал внуку:

– Видишь, что с малахитом стало? А драгоценный камень, типа алмаз-изумруд-рубин ты ни за что в ступе не искрошишь. Понял?

– Понял. Только зачем тебе порошок? Камнем он красивее был. Распилить, обточить, вставить в оправу – вот тебе и перстень. Дорого можно продать.

– Может быть, – усмехнулся Сейфула-дед. – Школу закончишь, выучись на ювелира. Камни у тебя будут, профессию освоишь и станешь миллионером. А пока…

Потомок шаманов ссыпал зеленый порошок в мешочек из плотной ткани.

– Есть у меня знакомый… художник икон или, как он себя называет, богомаз. Смотри, какие он замечательные картины делает, – Сейфула-дед кивнул на стену.

Там действительно висели две замечательные картины, выполненные не красками на холсте, а разноцветным, сверкающим в лучах солнца или лампочки, минеральным песком на доске. И еще икона в углу…

Давно Сейфула-внук пытал деда – откуда они у него?

– Всему свое время, – улыбался тот.

И вот это время пришло.

– Теперь ты знаешь где и как камни брать, в песок толочь, а адрес мастера, который будет его покупать, за иконой хоронится. Отойду я в загробный мир, достанешь бумажку, найдешь человека и будешь безбедно жить. Только обещай мне… Закончишь школу, отслужишь в армии и обязательно сразу женишься. Девицу сам ищи по душе, а уж квартиру я вам подарю… А потом напрягай ее – пусть хоть кажный год рожает, но чтоб сынок был обязательно. А обмишурится девками раза три – гони и другую бери…