С утра у подъезда опять торчал мебельный фургон – кто-то из жильцов вновь переезжал, и Славича немного удивила разом охватившая его соседей тяга к перемене мест. Фургон уехал, даже звук его мотора показался Славичу насквозь отсыревшим. Двор сделался совсем пустым.
Переваливаясь, по дорожке прошла толстая баба. Одной рукой она держала над головой кусок полиэтилена, другой прижимала к бесформенной груди пакеты с молоком. Славичу тоже вдруг захотелось молока, и он был рад даже такому прозаическому желанию. Сбегать за молоком – тоже дело. Он накинул старую куртку с капюшоном и выскочил на улицу.
На углу дома двое в одинаковых темных ветровках молча и сосредоточенно ждали чего-то под промокшими зонтами. Пробегая мимо, Славич механически отметил странную схожесть их лиц, поз и даже одежды, которая возникает у людей, либо давно знающих друг друга, либо долго занимающихся одним и тем же делом.
Но молоко в магазине уже раскупили. Тогда Славич взял пару пакетов вчерашней простокваши, просто чтобы не было обидно за напрасную пробежку в дождь.
Пока он бегал, мужики с зонтами уже ушли. Славич вбежал в подъезд, достал ключ от почтового ящика и сунул в замочную скважину. Он услышал шаги за спиной, но не стал оборачиваться: это были мужские шаги, для Славича ничего интересного тут быть не могло.
Шаги приблизились вплотную, Славича схватили за плечи, грубо крутанули и притиснули к почтовым ящикам. Пакеты с простоквашей вырвались из руки и шлепнулись на кафель. Те самые двое мужиков крепко держали Славича за предплечья и запястья. Третий, появившийся невесть откуда, отвратительно бесцветный, тощий и вихляющий суставами, с поганой блатной ухмылкой на безволосом лице, заглядывал ему в глаза.
– К нему как к человеку приходят. Вежливо. А он даже разговаривать не желает. Ты что, Герой Советского Союза? Летчик-полярник?
Славич не испытывал страха. Он был слегка ошеломлен неожиданностью случившегося и этим идиотским текстом.
– Ты если не хочешь как человек нормально разговаривать, можно и по-другому, – вещал безволосый блатной. – Ты меня по жизни слушать должен, понял?! Слушать и молчать!
– Вы кто? – буркнул Славич. – Что надо?
– Я тебе расскажу, что надо, – услышав голос Славича, безволосый, казалось, обрадовался и начал совсем по-хулигански распалять себя, нагоняя злость. – Когда к тебе приходят приличные люди, ты их должен выслушать, козел!
Он сжал кулак и не ударил, а просто оскорбительно надавил Славичу костяшками на губы.
– Я тебе по-человечески сейчас объясню, спокойно, – уже почти орал блатной.
Вероятно, таким образом он старался напугать Славича посильнее, но эффект получил обратный. Славич почувствовал, как холодная ярость охватывает его, и удовлетворенно улыбнулся.
– Улыбается! – поразился блатной. – Улыба…
Закончить он не сумел. Славич точно и жестоко врезал ему коленом в пах. Потом легко оторвал руки от стены, одновременными круговыми движениями вырвал их из захватов слегка растерявшихся парней. Не останавливаясь ни на мгновение, схватил их за головы, ударил друг о друга и отшвырнул к двери.
Безволосый молча корчился на грязном полу. Двое других оказались покрепче, они не упали, но и не делали никаких попыток напасть, находясь, по-видимому, в состоянии нокдауна.
Славич подобрал свои пакеты и молча пошел наверх, ждать лифт не стоило, противники могли прийти в себя и начать драку всерьез. Схватываться с ними в одиночку в тесном и темноватом пространстве подъезда Славич не желал. Не было никакой уверенности, что у одного из троих не окажется в кармане по меньшей мере ножа.
На площадке своего этажа Славича ждал сюрприз. Перед дверью его квартиры стоял вчерашний эксперт Хандорин и приветливо улыбался. Сегодня по погоде он был одет в курточку из тонкой мягкой кожи.
– Здравствуйте, Игорь Николаевич. Извините мне мою настойчивость, но фирма требует от меня точного выполнения заданий. Я вновь убедительно прошу меня выслушать. Вы позволите войти?
– Да, – без выражения произнес Славич. – Входи.
Эксперт Хандорин и в мыслях не держал, что встреча внизу закончится отнюдь не с тем результатом, который был запланирован. Славич решил его пока не разочаровывать. Едва Хандорин переступил порог, Славич тщательно запер дверь, потом провел гостя в комнату и показал на кресло.
– Ну, давай, рассказывай, чего там у тебя, – сказал он почти благожелательно и увидел, что Хандорин немного удивился. В его представлении тон и настроение Славича должны были выглядеть иначе.
– Прежде всего о том, чего я не хочу, Игорь Николаевич, – сказал эксперт, справившись с заминкой. – Мне не хотелось бы, чтобы вы воспринимали меня как угрозу, как попытку давления, что ли.
– Тебя? – изумился Славич. – Да бог с тобой!
– Вы сейчас сами поймете. – Хандорин открыл дипломат и вытащил несколько скрепленных листков. – Как вы уже знаете, наша фирма предлагает вам широчайший выбор квартир. В любом районе. С доплатой или расширением площади… И так далее. Вот список вариантов, пожалуйста! Посмотрите внимательно, необязательно сейчас, сегодня… Это единственное, о чем я прошу.
– Я посмотрю, – сказал Славич. – Ну и что дальше?
– Все, – удивленно ответил Хандорин. – Вы посмотрите и сами решите. Больше ничего.
– Точно ничего?
– Конечно. – Вечный мальчик в кожаной курточке немного помедлил, а потом добавил: – Но я совершенно уверен, что вы сделаете свой выбор. Тут такие прекрасные варианты. Если хотите, я могу подробно рассказать…
– Не надо, – остановил его Славич. – Я посмотрю. А если не сделаю?
– Что? – не понял Хандорин.
– Выбор.
– Этого не может быть, – лицо Хандорина неуловимо изменилось. Теперь он смотрел на Славича с презрительным сожалением. – Вы посмотрите, посмотрите. Ну, я, пожалуй, пойду.
Он поднялся и совершил нечто вроде полупоклона. И этот абсолютно неуместный жест так развеселил Славича, что едва не заставил отказаться от задуманного.
– Всего хорошего, – задушевно сказал Славич и протянул для рукопожатия ладонь.
Эксперт тоже протянул руку, которую Славич тут же закрутил ему за спину и зафиксировал захват, подтянув голову Хандорина за его аккуратную прическу.
– Ты что?! Отпусти! – потрясенно прохрипел эксперт.
– Обожди немного, – пробормотал Славич. – Ты говорил, теперь я скажу. Там, внизу, ты своих дружков найдешь. Подбери их, если они до сих пор валяются. И если я тебя хоть раз поблизости увижу, извини, искалечу. Вот так сделаю, – он потянул предплечье Хандорина слегка в сторону, от чего тот пронзительно вскрикнул, – и все. Не будет руки. Даже Склифосовский не поможет. Ты меня понял? Отвечай, чего молчишь?
– Понял… понял… Пусти, гад!.. Я понял! – стонал эксперт.
Славич резко выпустил его, толкнул вперед и врезал по заднице подъемом стопы. Пинок получился не очень сильный, без подготовки, но Хандорин потерял равновесие и растянулся перед дверью. Кейс его раскрылся, листочки разлетелись по полу. Он не пытался их собирать. В ожидании очередных ударов он скорчился, прикрыв руками голову.
– Вставай, вонючка, не бойся, – презрительно произнес Славич. – Пока будет достаточно.
Эксперт обладал чутьем не раз битого жизнью уличного кобеля. Он понял, что словам Славича следует верить, лупить его сегодня не станут, и необычайно быстро пришел в себя, продемонстрировав удивленному хозяину потрясающую эластичность самолюбия. Из квартиры он выходил независимой походкой, слегка помахивая кейсом. Спустившись на пару ступенек, Хандорин обернулся.
– Напрасно ты так, – сказал он совершенно без злости или обиды. – Все равно по-твоему не получится. А этим ты себе жизнь серьезно осложнил. Это я тебе точно говорю…
Славич глядел на него без выражения, но, видимо, эксперт все же уловил в его взгляде нечто для себя тревожное, потому что, будто поперхнувшись, прервал свою речь и быстро сбежал вниз по лестнице. Тогда Славич замкнул дверь, вернулся в комнату и опустился в любимое кресло. Оставленные мальчиком листки лежали на подлокотнике. Славич взял, взглянул на первую страницу и отшвырнул в угол. С приятным изумлением он отметил, что в душе нет и следа темной тоски, не покидавшей его на протяжении последних шести месяцев.
Обручи, стискивавшие его мозг и душу все это время – нет, еще не лопнули! – но ослабли. Он испытывал забытое ощущение прилива энергии. В его жизнь внезапно вторглось Событие, и сейчас даже было неважно, какого оно знака. Впервые за полгода обстоятельства побуждали его к действию. Покушение на его дом, на его единственное убежище, словно пробудило его от многомесячной спячки. С изумлением и радостью Славич ощутил, что действительно проснулся. Фальшиво напевая какой-то мотивчик, он минут десять мерил шагами комнату, с удовольствием прислушиваясь и примериваясь – к прежнему! – самому себе, и внезапно остановился. Это ж не шутки, пронеслась мысль, это ж совсем не шутки.
Он перетащил с кухни в комнату телефонный аппарат и набрал номер бывшей жены.
– Алло, Лариса? – довольно бодро произнес он. – Как поживаешь?
Она ответила после короткой паузы.
– Нормально, а ты как? – в голосе ее слышалась некоторая растерянность. В последний раз они разговаривали по телефону довольно давно.
