Только тот царь подавляет все
Враждебные (происки) мужеством (и) геройством,
Который хорошо заботится о Брихаспати,
Любит (его), восхваляет (его), считает получающим первую долю.
В других гимнах «Ригведы» о Брихаспати говорится следующее: «Он – тот, кто сводит, он – тот, кто разводит, как поставленный во главе» (II, 24, 9); «Его, сладкоязычного, древние мудрецы, провидцы, размышляя, поставили впереди» (IV, 50, 1). Данные фрагменты могут указывать на роль Брихаспати в качестве жреца богов – пурохиту. Слово purohita буквально означает «поставленный впереди», а в последнем примере выражение «поставили впереди» в оригинале выглядит как «puro… dadhire».
Итак, оба божества занимают исключительное положение в ведийском и индуистском пантеоне, занимая первую, или начальную, позицию, особенно во время процесса жертвоприношения и пуджи. Брихаспати – в силу своей жреческой функции в роли пурохиты, а Ганеша – в силу сложившихся обстоятельств, описанных в некоторых пуранах.
Существует еще одна любопытная параллель, которую можно провести между двумя божествами. Дело в том, что, с одной стороны, Ганеша, являясь сыном Шивы и Парвати, принадлежит к миру богов (deva). А с другой стороны, являясь предводителем ганов, он оказывается связанным с существами более низкого уровня, нежели боги. Эту связь усиливает его тело якши и «багаж», доставшийся ему от зловредных винаяков. Как минимум в виде имени Винаяка. Так же и Брихаспати: с одной стороны, он связан с богами и сам является богом, а с другой стороны, имеет отношение к их противникам – асурам. В одном из гимнов (РВ II, 23, 2) к нему так и обращаются: «о асурский Брихаспати» (asurya-). Нужно отметить, что в ведизме еще не было четкого разделения между девами и асурами, как позже в индуизме, и многие боги назывались асурами, как, например, в случае с Варуной, Сурьей, Митрой, Агни и др. При этом в иранской мифологии ситуация сложилась противоположная – асуры наделены положительными характеристиками, являясь богами, а девы считаются демонами.
В предыдущей главе мы упоминали, что слон отождествлялся с тучей. Интересно, что в одном гимне (РВ X, 68, 12) Брихаспати тоже оказывается связанным с тучами:
Мы создали это поклонение для бога, связанного с тучей,
Который громким эхом отдается на многие (голоса).
Ведь это Брихаспати – он дает нам жизненную силу
Через коров, он – через коней, он – через сыновей, он – через мужей!
Как видим, имеются некоторые основания (пусть и слабые, но, тем не менее) считать, что между ведийским Брихапати и Ганешей может существовать определенная преемственность на функциональном уровне. Кроме того, одним из имен Ганеши является Двайматура – Имеющий двух матерей, поскольку в некоторых версиях истории его появления на свет помимо самой Парвати принимала активное участие и ее сестра Ганга. Но две матери было у Брихаспати (и у Агни). Поэтому вполне вероятна некоторая преемственность и в отношении данного мотива.
Брихаспати слывет «мудрецом из мудрецов», а его появление в гимнах сопровождается всевозможными звуковыми образами, связанными с исполнением сакральных песнопений. Вот неколько фрагментом из гимнов.
(РВ X, 68, 1):
Как птицы, плавающие в воде, охраняющие (самих себя),
Как грохот громко звучащей грозовой тучи,
Как волны, разбивающиеся о скалу, радостно неистовствуя,
Песни устремились, звуча, к Брихаспати.
(РВ X, 67, 3):
С товарищами, громко кричащими, как гуси,
Взрывая каменные скрепы,
Брихаспати, мощно ревя навстречу коровам,
Задал тон и запел как знаток.
Он разрушает и уничтожает врагов песнопениями, как и сопровождающие его Ангирасы. Брихаспати вообще очень тесно связан со звуком, в его описании чрезвычайно важны звуковые характеристики: «Брихаспати убивает недругов песнями» (РВ VI, 73, 3); «Громко ревущего, словно лев» (РВ X, 67, 9); «Он песней оттеснил мрак» (РВ X, 69, 9).
Но и Ганеша, как известно, славится мудростью и красноречием, традиционно считается покровителем учености и образованности. Можно предположить, что в случае закрепления за Ганешей статуса покровителя учености и образованности ключевую роль сыграла ассоциация с Брихаспати, которого называли Ганапати. А. К. Нараян вообще предлагает рассматривать имя Ганапати как некую идею, связанную с мудростью, образованностью, учением, лидерством (Narain, 1991: 29). Возможно, именно благодаря ореолу мудрости, возникшему вокруг Ганеши, появилась легенда, согласно которой мудрец Вьяса при создании «Махабхараты» воспользовался услугами Ганеши в качестве писца.
Второй гимн «Ригведы» (10. 112. 9), в котором встречается имя Ганапати, обращен к Индре:
ni ?u sida ga?apate ga?e?u
tva? ahur vipratama? kavinam |
Усаживайся хорошенько, о повелитель толпы, среди толп (певцов)!
Тебя называют самым вдохновенным из поэтов.
Ничего не делается без тебя и вдалеке (от тебя).
Запевай, о щедрый, великую яркую песню!
В этом гимне говорится о том, что Индра, как и Брихаспати, возглавляет ганов, под которыми в данном случае следует понимать марутов. Маруты считались сыновьями Рудры и постоянными спутниками Индры. Это красивые и сильные юноши, составлявшие группу небесных воинов. Поэтому вполне логично, что к Индре автор гимна обращается как к Ганапати, то есть как к вождю ганов. Получается, в имени Ганапати отражена функциональная специфика не только Ганеши, но также Брихаспати и Индры.
Мантра из «Шукла Яджурведы» (16–25) говорит о ганах во множественном числе:
namo ga?ebhyoga?apatibhyasca vo namo
Приветствую вас, ганы, и Повелителя ганов.
Эта мантра встречается в «Рудра-прашнаме» (4.1.5) и в «Майтраяни-самхите» (2,9.4). Под ганами здесь могут подразумеваться как группы людей, так и совокупность мантр. В «Ригведе» есть гимн, где под ганами Брихаспати имеются в виду именно гимны (РВ. 4.50.5):
sa? su-stubha sa? ?kvata ga?ena valam ruroja phali-gam rave?a|
b?haspati? usriya? havya-suda? kanikradat vavasati? ut ajat II
Он с прекрасно славящей, он со знающей гимны ратью
Ревом проломил скалу, замыкателя вод (?).
Брихаспати, громко крича, выгнал мычащих
Коров, которые делают жертву вкусной.
Сами исполнители гимнов считали язык «Ригведы» тайным. В самом тексте неоднократно встречаются указания на особый язык: «На четыре [части] размерена речь. Эти части знают брахманы, которые мудры. Три тайно сложенные [части] они не пускают в ход, на четвертой части говорят люди» (РВ I, 164.45); «Четверть его (Пуруши) – все живые существа, три четверти его – бессмертные в небе. На три четверти поднялся Пуруша вверх, но четверть его осталась здесь» (РВ Х, 90.3–4). Для «Ригведы» характерно использование двусмысленности, затемненности смысла. Подобную речь авторы гимнов называли двойной (ubhayam vacah). В таком случае многие слова употребляются в прямом и в переносном значении. Поэтому нет ничего удивительного в том, что гимны могут называться не только ганами, но и коровами. Это же относится и к другим ведийским текстам, например, к «Атхарваведе»: «Коровы (гимны) приближаются к славному господину коров (Индре). Овладев славой, да пребудем мы на земле» (АВ ХIХ, 58.3).
В «Атхарваведе» по отношению к Брихаспати употребляется выражение hasthi—varcas, что можно перевести как «слоновий блеск» или «слава слона» (Zimmer, 1946: 138). Похоже, это самое первое упоминание «слоновости» как показателя высокого статуса божества, и относится оно опять-таки к Брихаспати. Вот эту самую «слоновость» мог унаследовать Ганеша. Интерес представляет еще один термин – ga?apatitva, который прилагается к Брихаспати, Индре и Рудре-Шиве. По словам Нараяна, ga?apatitva Ганеши – это наследие, которое досталось ему от Рудры через Винаяку (Narain, 1991: 36). Хотя могло перейти к нему непосредственно от Брихаспати.
Несмотря на существование определенной преемственности некоторых качеств и функций между ведийским Брихаспати и индуистским Ганешей, последний не может считаться ведийским божеством. В пользу данного утверждения говорит отсутствие Ганеши/Ганапати в ведийской ритуальной практике жертвоприношений (devayajnna, bhutayajnna, bali hara?a, pit?yajnna) и обрядов, направленных на умиротворение богов (santi). Тем не менее, в текстах поздневедийского времени есть мантры, посвященные слоноволикому божеству. В «Майтраяния-самхите» и «Тайттирия-араньяке» – двух текстах, относящихся к «Кришна Яджурведе», содержатся гаятри-мантры, обращенные к разным богам [20 - В «Ригведе» гаятри-мантра обращена к богу солнца – Савитару, а в этих тестах – к другим божествам: Рудре, Дурге, Вишну, Гаруде.]. В том числе и к некоему божеству по имени Данти, или Дантин. Слово danti/dantin происходит от санскритского danta – «клык, бивень», и означает «имеющий бивни», то есть слон. Одна гаятри-мантра содержится в «Майтраяния-самхите» (2. 9. 1):
tat kara?aya vidmahe
hastimukhaya dhimahi
tanno danti pracodayat |
Данная мантра обращается к богу, имеющему хобот (kara?a), лик слона (hastimukha) и бивень (dantin). По мнению А. К. Нараяна, эпитет Хастимукха не имеет абсолютно никакого отношения к ведийскому Брихаспати и явно относится к неведийскому божеству, которое можно отнести к категории «лаукика девата» (Narain, 1991: 28).
Вторая гаятри-мантра содержится в «Тайттирия-араньяке» (10. 1):
tat puru?aya vidmahe
vakratu??aya dhimahi
tanno danti? pracodayat |
Здесь речь идет о божестве (пуруше), характерным признаком которого является изогнутый хобот (vakratu??a) и бивень (dantin). И в этих гаятри-мантрах не говорится о том, что связь с ганами является его важной характеристикой. П. Агравала убежден, что в поздневедийский период почитался некий бог с головой слона, который, тем не менее, не был предводителем ганов, как Ганеша (Agrawala, 1978: 5–6)[21 - Существует также точка зрения, согласно которой обе мантры могут быть интерполяцией, относящейся к более позднему времени.].
Несмотря на то, что такие особенности как лик слона, бивень, хобот или изогнутый хобот являются, как известно, характерными чертами образа Ганеши, они могли относиться и к Шиве. Такого мнения придерживается, к примеру, А. Н. Нараян, полагающий, что в «Тайттирия-самхите» и «Майтраяния-самхите» под именем Ганапати имеется в виду Рудра (Narain, 1991: 21). Сходного мнения придерживается и П. Б. Кортрайт, считающий, что в двух выше приведенных гаятри-мантрах речь может идти как о Ганеше, так и о Шиве, который уничтожил демона в образе слона и взял голову с бивнями в качестве трофея (Courtright, 1985: 9).
Можно привести много примеров, когда имена Ганеши относятся к Шиве, а имена Шивы – к Ганеше. К примеру, в таких текстах как «Варадатапания-упанишад» (I, 1. 5 и 2. 2) и «Ганеша-пурана» (I, 46. 102) имена Шива, Пашупати, Махадева, которые считаются обычными и широкораспространенными именами Шивы, относятся к Ганеше (Hazra, 1985: 240). Имя Ганеша встречается в «Натьяшастре» (НШ, 3, 48), но здесь этим именем назван Шива [22 - «О бог богов, великий бог Ганеша (т. е. Шива), уничтоживший Трипуру, да будет принята тобой жертва, очищенная мантрой, о, искусный в майе» (НШ, 3, 48).]. А вот в ведийской литературе имя Ганеша не встречается совсем. Как было сказано выше, именем Ганапати «Ригведа» называет Индру и Брихаспати.
«Атхарваширша-упанишада» под именем Винаяка имеет в виду Рудру (Karmarkar, 1950: 137). В «Махабхарате» встречается несколько вариантов имени Ганеша (Гана, Ганакартри, Ганадхьякша, Ганадхипа, Ганакара, Ганапати, Ганешвара и Ганеша), но все они являются именами Шивы (S?rensen, 1978). Хотя, например, в тексте «Харивамша-пурана» имя Ганешвара является именем демона (Narain, 1991: 22). Кроме того, это имя может быть эпитетом Вишну и содержится в одной из версий перечня его тысячи имен (Banerjea, 1956: 355). По этой причине некоторые исследователи заходят так далеко, что даже считают образ Ганеши синтезом двух конкурирующих культов – Шивы и Вишну, неким компромиссом. С их точки зрения, раз в «Махабхарате» Шива и Вишну имеют сходные имена, то произошло слияние двух образов. И в качестве еще одного доказательства ссылаются на монету Хувишки, где изображен Шива с трезубцем, чакрой и ваджрой – как начало более позднего культа Хари-Хары (Michael, 1983: 97).
Такая ситуация не является уникальной, так как в индуизме существует множество примеров использования одних и тех же имен и эпитетов по отношению к различным божествам [23 - Такая же ситуация наблюдается и в отношении системы аватар. К примеру, некоторые зооморфные воплощения (рыба, черепаха, вепрь) изначально не имели никакого отношения к Вишну, а были связаны с Праджапати и Брахмой (Дубянский, 1992: 143). Так к вишнуизму примкнул чрезвычайно обширный религиозно-мифологический и культурный комплекс, имевший различное происхождение.].
Вот несколько примеров. Известно, что храм Джаганнатхи в Пури посвящен Кришне, а имя Джаганнатха является одним из имен этого божества. Однако имя Джаганнатха, буквально означающее «Владыка Вселенной», в древности относилось если не ко всем богам, то ко многим, в том числе и к Будде (Рукавишникова, 1983: 132). И даже сегодня нет единства в вопросе принадлежности этого имени: одни считают, что Джаганнатха – это Кришна (воплощение Вишну), другие считают его Бхайравой (одним из аспектов Шивы), а третьи, джайны, – тиртханкаром Джинанатхом (Рукавишникова, 1983: 5, 135).
Далее – Нараяна. Согласно А. М. Дубянскому, изначально это – могучее и довольно мрачное аборигенное божество, культ которого был распространен уже в ведийскую эпоху [24 - С Нараяной связывалась некая пятиночная жертва, во время которой он вбирал в себя весь мир (Дубянский, 1999: 133).]. А в «Маханараяна-упанишаде» Нараяна отождествляется с Праджапати и рассматривается как высшее божество (Дубянский, 1999: 133). Позже это имя закрепилось за Вишну. При этом женский вариант имени – Нараяни – относится не столько к Лакшми, сколько к Дурге, которая связана с Шивой.
