Давно видать похоронили
И крест поставили на мне.
Но вот один пошевелился
И сделав робкий шаг вперёд
Вдруг шёпотом с большим сомнением
Меня по имени зовёт.
А воспитатель, что застыла
На полувскрике, в стороне:
«-Так ты же умер ещё летом!» -
Она вдруг выпалила мне.
Живой! И круг мальчишек тощих
Как в хороводе заходил
Но рук детей прикосновение
Команды голос прекратил.
Тогда команда была в моде
Не только в воинском строю,
А голос с примесью металла
В цене, куда там соловью.
Он и сейчас со сталью властной
Надменно, тупо правит бал.
В строю как в стаде все послушны
Лишь бы команду кто подал.
***
И вновь построилась та группа
Где-то в хвосте стоял и я.
Страшилу, гадкого утёнка
Вновь приняла к себе семья.
Но воспитатель к сожаленью
Для нас как мачеха была.
И мокрым била полотенцем,
Да по лицу, чтоб кровь пошла.
Однажды, взбунтовавшись, дети
На неё бросились молчком.
Она ругалась, дралась злобно
Пока не стукнули ведром.
Схватившись за голову, в страхе
К дверям рванулась и бежать.
А битва та случилась ночью.
Мы в страхе положились спать.
Нас всех томила неизвестность,
Тревога плетью души жгла.
В который раз мы убеждались,
Что в жизни ждёт нас много зла.
И что бы выстоять, и выжить
В сиротской, горестной судьбе
Держаться надо друг за друга.
Не думать только о себе.
Тогда в конце сорок седьмого
Нам было восемь-девять лет,
Каждый, в отдельности, заморыш,
