Я приду за тобой

– Здравствуй, Алсу. – Он протянул мне букет, а я едва сдержалась, чтобы не скривиться, когда в нос ударил насыщенный аромат цветов. – Надеюсь, тебе нравятся лилии.

– Спасибо. Красивые цветы, – ответила я, а Касим прищурился.

А потом сделал нечто, что заставило меня открыть рот и молча смотреть на него. Таймазов просто выхватил букет из моих рук, донес его до ближайшей урны и выбросил. Развернулся и с улыбкой подошел ко мне. Встал напротив, склонив голову набок.

– Знаешь, если ты хочешь обманывать, то тебе еще стоит этому подучиться.

– Но мне нравился букет.

– Даже мне он не нравился, Алсу. Пока вез его, вся машина провоняла, пришлось даже окна открыть. И ты очень неубедительно утверждала, что цветы красивые, только что не скривилась.

Я облегченно выдохнула и улыбнулась.

– На самом деле я и правда считаю лилии красивыми цветами, но запах…

– Ужасный, – закончил за меня Касим, и мы оба рассмеялись.

Наш смех внезапно прервался, и мы уставились друг на друга, продолжая улыбаться. Наверное, это и был тот самый момент, когда я впервые посмотрела на Таймазова другими глазами. Может быть, брак с ним был не такой плохой идеей? Но потом я вспомнила о том, что они с папой приняли за меня решение о смене места работы, и то самое мгновение, когда Касим предстал передо мной другим человеком, испарилось. Нет, он был таким же диктатором, как и мой отец, как и большинство мужчин из нашего круга общения. Моя мама всю жизнь убеждала себя, что живет за отцом как за каменной стеной, и успешно поверила в свои убеждения. Для себя же я не хотела счастья, построенного на притворстве.

– Поехали? – предложил Касим, показывая на машину, и я кивнула.

Он снова хотел коснуться моей руки и помочь присесть, но в этот раз мне удалось избежать контакта, поскольку машина была невысокой. Я видела, что по лицу Таймазова пробежала тень недовольства, но словесно он никак его не выразил. Наверное, я бесила его своим поведением, но Касим, похоже, был достаточно воспитан, чтобы не показывать мне свое истинное отношение. Заняв водительское место, он повернулся ко мне лицом.

– Где ты предпочитаешь пообедать?

– На твой выбор, – ответила я, пожав плечами.

Касим снова сверлил меня взглядом, от которого мне становилось неуютно.

– Понял, – коротко ответил он, и машина тронулась с места.

Таймазов не задавал вопросов, не провоцировал на разговор, молча вел машину, которая плавно покачивалась, убаюкивая меня. Не знаю, как это произошло, но последнее, что я помнила – это то, как пекло веки от недосыпа, а в следующее мгновение я уже крепко спала, положив голову на подголовник сиденья. Почувствовала, как остановилась машина, и резко распахнула глаза. Мы стояли во дворе моего дома. Я повернулась и посмотрела на Касима. Он сидел вполоборота, закинув локоть на руль, и смотрел на меня. На лице – как это часто с ним бывало – не было ни единой эмоции. Я густо покраснела, когда поняла, что он привез меня домой, потому что я уснула в его машине.

– Ты говорил про обед, – хрипло произнесла я.

– В другой раз пообедаем, сейчас ты нуждаешься в отдыхе, – он снова говорил спокойно, без тени эмоций в голосе, и это, пожалуй, пугало больше всего.

– Прости, я…

– Знаю, много работаешь, – холодно прервал он меня. – Ничего страшного, Алсу. Я только прошу тебя нормально питаться, чтобы эта потеря энергии не сказалась на твоем здоровье.

Я прикусила язык, чтобы не выдать нечто язвительное. Например: «Ну конечно, чтобы рожать тебе детей». К счастью, я была не настолько сонной, чтобы совсем не контролировать поток своих мыслей.

– Я позвоню завтра, и мы прогуляемся, если ты не против. Можем даже взять с собой Эмиля, чтобы он мог защищать твою честь.

В словах Касима был юмор, но глаза и губы не улыбались. Это ужасно, когда человек шутит без единой эмоции. И звучит совсем как издевка. Мне сразу же стало обидно за брата, он ведь и правда защищал мою честь. Неужели подобное поведение не заслуживало и толики уважения? Что ж, все плюсы, которые в моих глазах заработал Таймазов, понемногу перекрывались минусами.

– У меня только один вопрос, – произнес Касим, пока я подбирала слова, которые прозвучат достойно, чтобы защитить брата, и этой фразой он снова сбил меня с мысли.

– Какой?

– Какие цветы ты все-таки любишь? А то я привез розы, они не вызвали восторга. Запах лилий тоже не пришелся тебе по душе. Я подумывал скупить все, что есть в цветочном, и наблюдать за твоей реакцией, но буду благодарен за подсказку.

– Пионы, – ответила я, и брови Касима подскочили вверх.

– А осенние? Насколько я знаю, пионы цветут весной.

– Не знаю, – честно ответила я. – Папа всегда дарил розы.

– А другие мужчины? – прищурившись, спросил он.

– Не было… – я сглотнула, – других мужчин.

Я решила умолчать, что Виталик тоже носил мне розы, но каждый раз приходилось лгать семье, что я сама купила их себе. И теперь я поняла, что именно по этой причине все в семье думали, что эти цветы мои любимые.

– Я понял. Спасибо за откровенность, – коротко ответил Касим и вышел из машины.

На этот раз я почему-то позволила ему сжать мою ладонь и помочь мне выйти. Пальцы как будто покалывало от этого прикосновения, и я списала неожиданное чувство на негативное воздействие от контакта с Таймазовым. Почувствовала, что щеки снова покраснели. Как только дверь за моей спиной захлопнулась, Касим сделал шаг ко мне, оказавшись так близко, что я очень четко ощущала его мужественный аромат. Если непредвзято посмотреть на этого мужчину, в других обстоятельствах он бы, наверное, привлек меня. Но я была предвзята и смотрела на него через призму принуждения к браку. Слегка наклонившись, Касим шумно втянул ноздрями воздух возле моего уха и тихо произнес:

– Я ценю честность, Алсу. Надеюсь, наш брак будет построен на полной откровенности и отсутствии секретов друг от друга. Только так он станет счастливым. До встречи, красавица.

Он не дал мне ответить. Да что там, я не успела даже переварить его слова, как Касим сел в машину и выехал со двора, а я осталась смотреть вслед черному автомобилю и гадать, а не знает ли он о нашем с Эмилем плане.