Лживые зеркала

Уинифред подбодрила ее взглядом, от которого девочка почему-то еще больше стушевалась.

– Значит, я б-буду отвлекать мисс Хаббард, – вызвалась Эвелин.

Уинифред почувствовала некоторое расслабление, но до полного спокойствия еще было далеко.

– П-прием будет большим. Никто и не заметит вас, мисс Бейл.

– Мисс Саттон, вы уверены…

– П-прошу вас, просто Эвелин, – перебила та.

Уинифред не была совсем непроходимой тупицей, чтобы поверить, будто мисс Саттон любезна с ней без причины. Чего она добивается своим показным дружелюбием?

– И просто Теодор! – добавил Дарлинг с сияющей улыбкой.

Уинифред бросила на него презрительный взгляд, и молодой человек сжался в кресле.

– Эвелин, вы уверены, что сможете отвлекать ее весь вечер? – с нажимом спросила она, и та кивнула.

Перегнувшись через ручку кресла, Эвелин передала Уинифред большой сверток. Принимая его, она мельком глянула на Дарлинга. Тот сидел в кресле, сгорбившись и не поднимая головы.

– Это п-платье, одно из моих старых, – пояснила она. – Мы с вами п-примерно одного роста, но его нужно будет ушить.

– Благодарю вас, – рассеянно отозвалась Уинифред, теребя пальцами бечевку. Ее занимала одна-единственная мысль, но она не могла позволить себе отвлечься. – Лаура, успеешь к вечеру?

Девочка кивнула и с готовностью приняла сверток. Эвелин с упоением наблюдала, как та разворачивает бумагу и достает платье из сиреневой атласной ткани. Лаура деловито разгладила ткань и заметила:

– Мне нужно снять с вас мерки, мисс Бейл.

Дарлинг вскочил. Уинифред посмотрела на него с изумлением, но тот тоже как будто начал избегать ее взгляда.

– В таком случае мне… пора.

Он снова пригладил волосы и коротко поклонился, не останавливая взгляд ни на одной из девушек. Эвелин поджала губы и опустила взгляд, а Лаура тихо возразила:

– Вовсе не обязательно, сэр. Я буду снимать мерки прямо по одежде, вы можете остаться.

Покачав головой, Дарлинг попятился к выходу. Уинифред с тревогой отметила, что за последние несколько минут он ни разу не улыбнулся, и подавила желание вскочить следом.

– Нет, что вы. Прошу меня простить.

Он вышел, и Лаура страдальчески вздохнула. Выудив из нагрудного кармана фартука измерительную ленту, она попросила:

– Можете встать, мисс?

Уинифред подчинилась и протянула Лауре запястья. Та ловко измерила сначала их, потом плечи, талию, не записывая ни единой мерки и только бормоча себе что-то под нос.

Пока девочка вертелась вокруг Уинифред, Эвелин не отрывала от нее серьезного проницательного взгляда.

– Ну что? – наконец не выдержала Уинифред. Вопрос вышел резким и грубым.

Эвелин выпрямилась и сложила руки на коленях. Вся ее поза говорила о глубоком внутреннем спокойствии. Как будто у Уинифред недостаточно причин ей завидовать.

– Мисс Б-бейл. Я, конечно, вмешиваюсь не в свое дело…

Долгие вступления Уинифред тоже недолюбливала.

– О чем вы?

– Я п-понимаю, что Теодор вам неприятен, но…

– Неприятен? – с изумлением переспросила Уинифред и покачала головой.

Ей стало обидно за такие слова. Неужели ее верности недостаточно, чтобы дать понять, что она ценит Дарлинга?

– Напротив. Он… внушает мне симпатию.

Повисла неловкая пауза, и Эвелин смахнула за спину упавший на плечо локон.

– Все считают иначе. В особенности сам Т-теодор.

Уинифред обернулась на Лауру, но та решительно отвела взгляд.

– Ты тоже так думаешь? – с недоверием спросила она у девочки.

Из-за сухого воздуха в комнате глаза начали слезиться.

Лаура смотала ленту и посмотрела на Уинифред.

– Признаться, я тоже полагала… что вы недолюбливаете мистера Дарлинга, – наконец произнесла она.

Уинифред видела, что Лаура не лукавит, и ей стало не по себе.

– Но главное, что вы сама думаете, мисс Бейл.

Значит, Дарлинг думает, что она его ненавидит? Но это ведь бред. Любой невооруженным глазом увидит, что…

Уинифред прикусила язык. Все всегда видят только то, что она хочет показать, а ведь внешне она не проявляет к своему нанимателю и толику симпатии. Она думала, что Дарлинг достаточно хорошо угадывает чувства других людей, чтобы понять, что вовсе не ненавистен ей, но, видимо, она ошибалась…

– Вот как. Что ж… – Подобрав юбки, она снова села в кресло с бесстрастным выражением лица. – Очень жаль. Но у меня нет ни времени, ни сил развенчивать заблуждения мистера Дарлинга.

Эвелин с непонятной холодностью, которую Уинифред не привыкла испытывать на себе, приподняла тонкие брови.

– Да, я п-предполагала, что подобное вас нисколько не заботит.

– Более того – это не входит в мои рабочие обязанности, мисс Саттон.

Девушка опустила голову, пряча хмурый взгляд. Что ж. Мисс Саттон не приходится ей ни матерью, ни подругой, поэтому осуждать ее она не имеет никакого права. Пускай хмурится, сколько ей угодно. Уинифред не побежит утешать Дарлинга только потому, что ему что-то взбрело в голову.

И тем не менее Уинифред почему-то никак не удавалось прогнать из груди сосущее, вязкое, тяжелое чувство пустоты. Откуда и почему оно взялось, ей было невдомек.

Дом Саттонов не понравился Уинифред. Он был чересчур, несуразно большим – намного больше, чем дом Дарлинга. У Саттонов нашлось место и для дорого, но аляповато отделанной бальной залы, и для широкой приемной, в которой постелили ковры, будто не беспокоясь о капающей с гостей влаге и грязи. В целом весь особняк производил впечатление огромной мраморной коробки, рядом с которой жилище Дарлинга казалось пряничным домиком.

Юноша не разговаривал с ней всю дорогу. Он подсадил ее в экипаж, но не промолвил при этом ни слова. Промолчал он и тогда, когда Уинифред совершенно случайно зарядила ему веером по плечу. Такое поведение было несвойственно ему и начинало порядком раздражать Уинифред. Она ни в чем перед ним не провинилась и не обязана потакать его бесхарактерным прихотям; почему же он продолжает так по-ребячески ее игнорировать? К злости примешивалось еще и неуютное, мерзкое чувство страха. Неужели этот идиот так и будет теперь себя вести? Что, если раньше он только притворялся глуповатым шутом и это и есть настоящий Дарлинг? Уинифред одернула себя и расправила плечи, разглядывая потолок с хрустальными люстрами и позолоченными галтелями. Раньше ей не приходилось ловить себя на подобных глупостях.

Перешитое бальное платье Эвелин – нежно-сиреневое, с изящным геометрическим узором и сборчатыми рукавами-буффами – шло холодной светлой красоте Уинифред гораздо больше, чем его рыжеволосой владелице. Оно немного вышло из моды, но удивительно шло Уинифред, поэтому она осталась довольна. Веер и украшения она тоже позаимствовала у Эвелин, а волосы Лаура собрала ей в высокую прическу, скрепив гребнями и шпильками – от распущенных локонов Уинифред отказалась.

Дарлинг шел рядом с ней, заложив руки за спину и опустив голову. На прием к Саттонам они приехали вместе. Родословная мисс Мэри-Энн Оукс обрастала новыми подробностями, и теперь на материнской ветви родства возник кузен, Теодор Дарлинг. Выступать в роли родственницы Дарлинга было неуютно и странно, но Уинифред старалась надолго не задерживаться на этой мысли.

На входе она заметила двух человек, встречающих гостей на лестнице, – рыжеволосую статную женщину и полного мужчину с красным, но приятным лицом. Дамы приседали в книксенах, джентльмены пожимали руки и раскланивались. Должно быть, это родители Эвелин. Уинифред повернулась спиной к ним и лицом к Дарлингу и прошипела ему:

– Нужно обойти их. Нельзя привлекать внимание ко мне.

Это было первое, что она сказала ему за целый вечер. Уинифред почувствовала смущение, наконец прервав их молчаливую перепалку, и постаралась спрятать это за ледяным бесстрастием.

Дарлинг посмотрел на нее с грустным удивлением, но кивнул. Даже если он ничего не понял, все равно сделает так, как она сказала.

– Можем пройти по боковой лестнице, – негромко ответил он.

Отвернувшись от Уинифред, он ослабил голубой галстук, подчеркивавший фиалки в петлице. Сегодня он вырядился на удивление сдержанно и строго, и это шло ему еще меньше, чем печальное выражение лица. Ей захотелось схватить его за плечи и встряхнуть.

Уинифред кивнула и встала чуть позади Дарлинга, давая понять, чтобы тот шел вперед. Незаметно они откололись от потока гостей, шедших на поклон к хозяевам бала.

Служебный коридор, ведущий к боковой лестнице, был уставлен цветами. Прислуга перевязывала букеты, переставляла вазы, срезала листья. Между ними сновали слуги с подносами, которые через кухню несли в зал прохладительные напитки и закуски. Уинифред показалось, будто она ворвалась в какое-то тайное неведомое царство, в котором ей нет места.

Увидев Дарлинга и Уинифред, прислуга опешила. Одна из горничных с подносом споткнулась на ровном месте и чуть не опрокинула кувшин.

– М-мистер Дарлинг? – пролепетала она, благоговейно глядя на молодого человека. Ну и ничтожество. – Что вы… Я могу вам помочь, сэр?

Дарлинг неловко улыбнулся и зачем-то оглянулся на Уинифред. Та округлила глаза в ответ.

– Добрый вечер, Энни. Моей кузине нужно припудрить носик, и мы решили пройти коротким путем. Не возражаешь?

То, что Дарлинг по именам знает прислугу в доме Эвелин, почему-то совсем не удивило Уинифред.

Энни выпучила глаза, как полоумная, и попятилась.

– К-конечно, сэр. Проводить вас?

– О, не стоит. Я еще не все здесь забыл.

Дарлинг подмигнул горничной, и она залилась краской. Уинифред почувствовала раздражение: на что этот идиот тратит драгоценное время?

Энни присела, посторонилась, и они с Дарлингом прошли к лестнице. Прислуга вокруг шепталась и косилась на них, но Уинифред не одарила никого и взглядом. Неужели они так быстро забыли, какой чудаковатый ухажер у их хозяйки? Эта мысль ее еще пуще взбесила, и она прикусила щеки.

На лестнице Дарлинг пропустил ее вперед и теперь шел сзади, отставая на пару ступеней. Он снова замолчал, и Уинифред не сдержалась:

– Обязательно флиртовать с прислугой? Не забывайте, зачем мы здесь, мистер Дарлинг.

Она не видела его лица, но затылком чувствовала недоумевающий взгляд.

– Я не флиртовал… Просто был вежлив, – наконец ответил Дарлинг, когда они поднялись до первого пролета.

Уинифред избегала смотреть на него и снова начала подниматься, стараясь ступать на носки, чтобы туфли не цокали слишком громко.

– Да неужели? – фыркнула она в ответ. – Вы то же самое говорили и о мисс Саттон.

– Вы бы предпочли, чтобы я молчал, мисс Бейл? – с каплей раздражения спросил Дарлинг.

Эти новые интонации в его голосе не нравились Уинифред. Она еще не знала Дарлинга, который не лебезил перед ней.

Уинифред оступилась, и Дарлинг едва успел ее подхватить. Она почувствовала его горячие руки на своих ребрах и теплое дыхание на шее. Секунду она боялась пошевелиться, и юноша неловко кашлянул, приподнял ее и поставил обратно на ступеньку. От Дарлинга исходил сладкий, отчетливый аромат цветов, а еще полевых трав, чистого белья, мыла и дождя. У Уинифред закружилась голова, и она на всякий случай крепко ухватилась за перила.

Почему он назвал ее мисс Бейл?

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила она, но он промолчал.

Неужто этот идиот настолько буквально воспринимает каждое ее слово и намерен притворяться немым весь вечер?

У Уинифред во рту появился горький привкус.

В бальном зале собирались гости. Чтобы не привлекать к себе внимание, Уинифред и Дарлинг отошли к одному из столов у стены, на которых стояли прозрачные вазы с букетами желтых роз. Уинифред раскрыла веер и начала обмахиваться им, изображая усталость и пытаясь согнать невесть откуда взявшийся жар в щеках. Среди гостей в зале она не видела ни Эвелин, ни мисс Хаббард, ни мистера Уоттса. Один за другим начали зажигаться газовые рожки на стенах, хотя на улице еще не стемнело и Уинифред могла разглядеть подсвеченные закатным солнцем фиолетовые контуры туч.

Дарлинг продолжал молча стоять рядом с ней, вертя в руке пустой бокал. От него не пахло алкоголем, и Уинифред решила, что там была обычная вода.

– Дайте мне тоже, – ровным голосом попросила она.

Он потянулся к другому запотевшему хрустальному бокалу и протянул ей. Уинифред взяла его за резную ножку и с раздражением спросила:

– Вы действительно собираетесь молчать весь вечер?

Дарлинг поджал губы.

– Вы сами меня об этом попросили.

– Я об этом не просила! – вспылила Уинифред и со стуком опустила на стол нетронутый бокал. – Вы в своем уме? Я всего лишь посоветовала вам воздержаться от неуместного флирта, когда мы…

– Тедди!

Лицо Дарлинга вдруг вытянулось от удивления, и он отвернулся. Уинифред осеклась и вспыхнула от унижения. Как он смеет прерывать разговор с ней? И что это за наглец, который считает ее за пустое место?! Она быстро нацепила нейтрально-доброжелательное выражение лица, которое очень шло мисс Оукс и которое ненавидела Уинифред. На балах не принято хмуриться и метать глазами лед.

Обернувшись следом, Уинифред увидела, что Дарлинга хлопает по плечу какой-то молодой человек, на вид ненамного старше его. Он был без жилета, в сорочке без галстука и в сюртуке, будто наспех наброшенном на плечи. Весь его облик кричал о небрежности, но Уинифред видела, что она напускная: белоснежная сорочка тщательно выглажена, воротник накрахмален, а волосы уложены в искусном подобии беспорядка. Длинные каштановые пряди обрамляли его грубое, но красивое лицо с выступающей квадратной челюстью и холодными серыми глазами. Судя по плохо выбритой верхней губе, он явно имел намерение отрастить себе усы. Юноша не отрывал взгляд от Дарлинга и широко улыбался.

– Тедди! А я уж думал, куда ты пропал. – Игнорируя присутствие Уинифред, он прищурился и сжал плечо Дарлинга. – Какими судьбами у Саттонов? Я думал, ты избегаешь Эвелин.

И тут Дарлинг улыбнулся. По-настоящему. Той самой своей искренней мальчишеской улыбкой, от которой его глаза превращаются в темные щелки, а лицо будто загорается изнутри.

– Стеллан, тебе не говорили, что невежливо прерывать чужие разговоры, особенно с дамами? – насмешливо спросил он. – Мне отчитать тебя на глазах у всех?

Друг Дарлинга, не прекращая криво улыбаться, перевел взгляд на Уинифред, будто он впервые ее заметил. Она высокомерно вскинула брови, встречая взгляд нахала.

– В самом деле, прошу меня простить. Надеюсь, я не помешал ничему важному, – насмешливо произнес Стеллан. – Кто же твоя очаровательная спутница, Тедди?

Дарлинг глядел на обоих с неясным смущением.

– Стеллан, это моя кузина, мисс Мэри-Энн Оукс, – торопливо представил он Уинифред, будто желая, чтобы их знакомство было как можно более коротким. – Мэри-Энн, это мой добрый друг Стеллан Акли.

Какой же он добрый друг, если Дарлинг пробыл в Лондоне всего ничего!

Улыбнувшись, Уинифред протянула мистеру Акли ладонь. Тот принял ее, неожиданно сильно сжав, и оставил поцелуй, не отрывая от лица Уинифред внимательных глаз.

– Enchantée, – пробормотал он, выпуская ее руку.

Дарлинг переступил с ноги на ногу. Его лицо выражало ровно ту же степень неудовольствия, которую ощущала Уинифред. Ей хотелось поскорее исчезнуть из поля зрения Стеллана Акли.

– Теодор, нам нужно найти Эвелин! – капризно обратилась она к Дарлингу. Имя «Теодор» звучало непривычно из ее уст, но было бы странно, если бы кузина вдруг назвала его по фамилии. – Пойдемте скорее!

У Дарлинга запунцовели уши и нос. Он машинально предложил Уинифред локоть и виновато взглянул на Стеллана.

– Désolé, mon vieux[9]. Встретимся позже?

Друг Дарлинга выпрямился и поглядел на них уже без всякой насмешки. В изгибе низко посаженных густых бровей, тонких губах, сжатой челюсти легко угадывалось высокомерное, претенциозное выражение светского льва, которое могла замаскировать лишь искренняя радость от встречи с другом. Он улыбнулся, и на этот раз улыбка не коснулась глаз и надменно изогнутых бровей.

– Разумеется, Тедди. Могу я украсть твою спутницу на первый вальс?

– Спроси у нее сам, – предложил Дарлинг.

Уинифред понравилось, как он ответил. Хотя в его позе почувствовалось напряжение, на лице продолжала блуждать спокойная усмешка.

Стеллан поклонился Уинифред, и она поняла, что насторожило ее в друге Дарлинга. У него был хищный, почти животный взгляд. Если Дарлинг ради своих целей может пренебречь нормами этики и морали – Стеллан на них попросту плюет. Дарлинг руководствуется сердцем, а его друг – острым, стальным умом. Стеллан напоминал ей Уоррена и этим пугал ее до чертиков.

– Ну, разумеется, – промурлыкал он. – Уже вторая оплошность! Похоже, я и впрямь неисправим, как говорит мне Тедди.

– Учиться никогда не поздно, – заметил Дарлинг.

– Учиться – значит признавать, что я не знаю всего, а такого удара мое самолюбие не вынесет, – весело парировал Стеллан. – Впрочем, я могу попытаться, ведь так? Я буду счастлив лицезреть вас в первом вальсе, если вы мне позволите, мисс Оукс.

В ней все еще было сильно инстинктивное желание нравиться, поэтому Уинифред прикинулась очарованной, ощущая, как от неприятного предчувствия холодеют кончики пальцев. Дарлинг мог бы спасти ее от первого танца, но предпочел взвалить ответственность на нее. Что ж, она сама этого хотела.

– С удовольствием, мистер Акли.

Стеллан криво улыбнулся и ушел, не поклонившись.

Дарлинг повел ее в другой конец залы, к огромному окну, занавешенному тяжелыми бархатными шторами. Здесь гостей было значительно больше, а значит, вероятность, что их подслушают, – меньше.

– Кто это? – тихо спросила она.

Дарлинг неловко почесал напомаженную голову, и Уинифред заметила, что у него до сих пор розовеют уши.

– Мой друг, – глупо повторил он. – Стеллан Акли.

Уинифред не отказала себе в удовольствии фыркнуть.

– Об этом я и без вас догадалась, представьте себе! Я имею в виду, откуда вы знакомы? Что именно он о вас знает?

– Довольно многое, – признал Дарлинг с ноткой удовольствия в голосе. – Стеллан может показаться… порочным, но он действительно неплохой человек. Когда я только приехал в Лондон, он спас меня от стольких публичных оплошностей, что всех и не припомнить. Вы же знаете, что я могу быть несколько… неловким.

– Как много он знает? – настойчиво повторила Уинифред.

– Он знает, что я приехал в столицу после смерти родителей и что Эвелин пыталась женить меня на себе. – Он помолчал. – А также немного знает о вас и о моих планах касательно вашего бывшего хозяина. Он неглуп и в случае чего легко поймет, что к чему.

Уинифред лихорадочно размышляла. Нужно скорее убираться отсюда. Если Стеллан сложит два и два, он принесет ей много проблем. Где же пропадает этот чертов Уоттс?

Сияя, к ним порхнула Эвелин. Она выглядела совершенно восхитительно в новеньком, с иголочки светло-зеленом платье с рукавами-фонариками. Глубокий вырез подчеркивал ее покатые плечи и полные белые руки, а глаза блестели ярче обыкновенного.

– Т-теодор! Мисс Оукс! – прощебетала она. Ее высокие изящные скулы покрывал легкий, как напыление у фарфоровой куклы, румянец. Она понизила голос. – Я ненадолго, п-пока мисс Хаббард с моими родителями. Мистер Уоттс еще не п-приехал. Вижу, вы уже в-встретились со Стелланом?

Его имя Эвелин произнесла с досадой, и Уинифред порадовалась, что не ей одной мистер Акли внушает неприязнь.

– Эви, пожалуйста, не нужно так про него, – жалобно попросил Дарлинг. – Он же… – Юноша мельком посмотрел за спину Эвелин и округлил глаза. – Он здесь.

– И что? – с раздражением поинтересовалась Уинифред. – Он же нас не слышит.

– Да нет же!

Уинифред поняла, о ком он, и оглянулась через плечо. В зал вошел невысокий человек в темно-синем сюртуке в красную полоску. Она сразу узнала его по кислому выражению лица. Всем своим видом он демонстрировал, что находиться здесь у него нет никакого желания.

Уинифред дернулась в его сторону, но Дарлинг придержал ее за предплечье и тут же, будто обжегшись, отдернул руку.

– Нельзя. Вы обещали первый танец Стеллану, – напомнил он.

Эвелин широко распахнула глаза.

– И что? – недовольно передернула плечами Уинифред, но остановилась. – Переживет.

– Он п-прав, – вмешалась Эвелин, сочувственно склонив завитую головку к плечу. – Если вы п-пропустите обещанный мистеру Акли танец, вы только п-привлечете к себе больше ненужного внимания.

Она метнула сердитый взгляд на Дарлинга, и тот глуповато ей улыбнулся.

– Мне п-пора. Нужно найти мисс Хаббард.

Эвелин ушла, и Уинифред с раздражением выдохнула. Глупый этикет. Почему Дарлинг сразу не сказал Стеллану, что первый танец за ним? Она хотела упрекнуть его, но вспомнила их разговор на лестнице и прикусила язык.

Она снова обернулась и нашла глазами мистера Уоттса – тот угрюмо баюкал в сложенных лодочкой ладонях бокал шампанского. Молодой человек все время оглядывался через плечо, точно забывал, что пришел один.

Уинифред отвела от него взгляд и случайно увидела мистера Акли. Тот сидел на голубом атласном диванчике у стены, расположившись почти развязно – расстегнутый ворот рубашки, закинутые на спинку руки. Он внимательно, с любопытством рассматривал Уинифред, не обращая внимания на вьющихся вокруг барышень и молодых людей.

Она резко повернулась к Дарлингу, болезненно ощущая, как колотится сердце в груди. Юноша прилежно изучал свои лакированные ботинки.

– Задержите Уоттса. Мне нужно, чтобы он пригласил меня на второй танец, – быстро проговорила она.

Музыканты заканчивали настраивать инструменты. Бал вот-вот должен был начаться.

– Вторым танцем будет мазурка, – возразил Дарлинг и ковырнул носком ботинка паркет. – Лучше на третий. Третьим снова будет вальс.

Уинифред оторопела. Неужто Дарлингу только что пришла в голову дельная мысль?

– Вы правы, – с неохотой выдавила она. – Тогда второй я танцую с вами.

Глаза Дарлинга нервно забегали, и он снова покраснел. Он хотел было ответить, но Уинифред услышала, что кто-то приближается к ней со спины, и еле заметным жестом дала юноше знак молчать.

– Прошу меня простить. Мисс Оукс, вы готовы? – произнес голос рядом с ней.

Уинифред обернулась и сладко улыбнулась Стеллану Акли.

– Разумеется.

Уинифред бросила последний предупредительный взгляд Дарлингу, лицо которого приняло несчастное выражение, и позволила Стеллану увлечь себя на середину зала. Она лишь надеялась, что Эвелин удалось завладеть вниманием мисс Хаббард.

В ожидании первых нот приветственного вальса Стеллан заложил руки за спину. Ростом он был ниже Дарлинга на пару-тройку дюймов, но Уинифред все равно приходилось смотреть на него снизу вверх. Пока танец не начнется, Стеллан должен развлекать ее беседой. Чтобы он не успел задать ей неудобный вопрос, Уинифред быстро спросила первой:

– Давно вы знакомы с моим кузеном, мистер Акли?

Если он не глуп, то на мелкой лжи не попадется.

Стеллан склонил голову набок.

– Совсем нет. Но я успел его довольно хорошо узнать. Тедди готов преподнести собственное сердце на блюдечке первому же встречному.

– Не говорите так, – укоризненно возразила Уинифред, стараясь скрыть, как сильно ее взволновали его слова. – Как будто это плохо.

Стеллан прищурился, и Уинифред поняла, что сказала что-то не то. Он явно насторожился. Шагнув ближе, он обхватил ее за талию и крепко сжал ладонь. Уинифред неуверенно положила ему руку на плечо, и музыка заиграла.

– Вовсе нет, – шепнул ей в ответ молодой человек.

У нее закружилась голова. Жесткая, отточенная манера танца Стеллана не оставляла пространства для маневров, и Уинифред показалось, что она не смогла бы допустить ошибку, даже если бы захотела, поэтому перестала считать такты.

– Тедди не может оторвать от нас глаз, – заговорщически произнес Стеллан и подмигнул. Он совершенно не запыхался. – Неужели так беспокоится о своей кузине?

Уинифред легкомысленно пожала плечами.

– А у него есть для этого повод?

Молодой человек ухмыльнулся и прижался к ней ближе, чем того позволяли приличия. Она уловила в его дыхании пары шампанского. Уинифред передернуло, и она позволила себе стереть улыбку с лица.

– Предостаточно, – заверил ее Стеллан. – Но только не у вас, мисс Бейл.

Уинифред споткнулась и упала бы, если бы партнер не держал ее так крепко. В этот момент на нее разом навалилось все: голова закружилась, стало душно, туго зашнурованный корсет и пропитанное алкоголем дыхание Стеллана не давали вздохнуть. Ей показалось, что она сейчас упадет в обморок, но из последних сил изобразила недоуменную улыбку.

– Что, простите?

Она не могла поверить самой себе. Ситуация с прошлого бала повторялась, только Дарлинг по сравнению со Стелланом – невинный голубок.

– Он ведь тоже знает, правда? – Молодой человек выгнул бровь, и Уинифред, словно через дымку, заволокшую ее сознание, поняла, что он имеет в виду Дарлинга. – Конечно. Он ведь искал вас. И я рад, что нашел.