В этих условиях было решено нанести фланговые удары, разрезать отступавшего противника на части и последовательно уничтожить их.
3 ноября у села Красное отряд генерала М. Милорадовича атаковал французов и захватил в плен две тысячи человек и 11 орудий. Это заставило Наполеона приостановить дальнейшее продвижение, чтобы подтянуть остальные эшелоны, прикрывшись с тыла сильным аръергардом.
4 ноября корпус Е. Богарне при подходе к Красному был встречен сильным ударом Милорадовича и разбит. Такая же участь постигла корпуса Л. Даву и М. Нея.
Не дождавшись арьергарда, французский император вместе со Старой гвардией и остатками корпуса Даву прорвался сквозь заслоны войск А. Тормасова и ушел к Орше.
Отступавший от Смоленска последним, корпус Нея был разбит войсками Милорадовича. Большая часть корпуса сдалась в плен. Однако маршал Ней с тремя тысячами боеспособных солдат по тонкому льду сумел перейти через Днепр и, отбивая атаки казаков М. Платова, вырвался из окружения.
Таким образом, сражение под Красным закончилось победой армии Кутузова. Всего от Смоленска до Красного французы потеряли более шести тысяч человек убитыми и 26 тысяч пленными, почти всю артиллерию и кавалерию. Потери русских войск составили около 2 тысяч человек убитыми и ранеными. За победу под Красным император Александр I указом от 6 декабря 1812 года пожаловал князю М. И. Голенищеву-Кутузову титул «Смоленского».
Таким образом, Отечественная война 1812 года, в ходе которой вначале русские, а затем французские войска отходили на большое расстояние, не дала ни одного примера оперативного окружение и уничтожения крупной группировки противника. Нужно признать, что ни русское, ни французское командование не умело готовить операции такого типа, а их войска, включая и кавалерию, обладали недостаточной боевой маневренностью. Проще говоря, они могли передвигаться на значительные расстояния, но не обладали средствами для решения самостоятельных сложных задач в отрыве от главных сил и, главное, тыловых баз. Перевозимых кавалерией материальных средств хватало только для короткого боя, но не для продолжительных сражений в составе внутреннего или внешнего фронтов окружения. Поэтому их боевые порядки сравнительно легко прорывались деблокирующими силами противника или ударом самой окруженной группировки.
После окончания Наполеоновских войн в первой половине XIX века были разработаны теоретические основы подготовки и проведения операций на окружение и уничтожение противника. Немалая заслуга в этом принадлежала прусскому генералу К. Клаузевицу (1780–1831), который в 1812–1813 годах находился на русской службе и имел возможность отслеживать и анализировать ход многих сражений. Свои рассуждения по этому вопросу он изложил в труде «О войне», который впервые появился в свет в 1832 году на немецком языке и изучался до революции в военных академиях многих стран. К сожалению, в Советском Союзе он был издан в переводе на русский язык только в 1937 году.
Во второй половине XIX века идея проведения операции по окружению крупной группировки противника блестяще была реализована начальником прусского Генерального штаба Х. Б. Мольтке (старшим) в войне Германии с Францией (1870–1871). В результате глубокого обхода флангов германским войскам в районе Седана удалось окружить главные силы французской армии вместе с императором Наполеоном III и пленить их. Было пленено 82 тысячи французов, захвачено 558 пушек. При этом потери прусской армии составили всего 4 % от общей численности ее личного состава.
Русские, которые были «обижены» французами после Крымской войны, восхищались Мольтке и действиями прусских войск, но и только. В программе Николаевской академии Генерального штаба вопросам подготовки и проведения операции на окружение крупной группировки противника должного внимания уделено не было. Консервативный русский генералитет, восседая на «теплых» должностях, напрягать себя учебой нового не хотел. Поэтому в последующих войнах, которые вела Российская империя, операций на окружение крупных группировок противника не проводилось.
Правда, во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов русские войска длительное время осаждали крепость Плевну с крупным турецким гарнизоном. Но назвать это операцией на окружение можно с большой натяжкой – в то время оборона в крепостях все еще считалась эффективным способом ведения военных действий, и турецкое командование сознательно пошло на этот шаг. Правда, в последующем он оказался ошибочным. Деблокировать гарнизон Плевны ударом извне не удалось, а сам он своими силами не смог вырваться из этой крепости и после ряда штурмов был вынужден капитулировать.
Правда, эти штурмы стоили русским войскам очень дорого. Так, в результате первого штурма они потеряли примерно 2,8 тысячи человек, при том, что потери противника составили 2 тысячи человек, при втором, соответственно, 4 и 1 тысячи.
31 августа 1877 года Осман-паша предпринял попытку нанесения удара по русским войскам из крепости. Выступив из Плевны с крупными силами (19 батальонов), его отряд успешно атаковал русские аванпосты, захватив одно орудие. Но он не смог отстоять захваченный редут и вернулся в Плевну, потеряв 1350 человек. Русские потери составили 1000 человек.
Осада Плевны продолжалась. При этом полное окружение города организовано не было, он имел возможность получать пополнения и материальные средства со стороны Ловчи. Доя того, чтобы перерезать эту «артерию», 19 августа русские (М. Д. Скобелев) атаковали Ловчу и через три дня захватили ее.
Затем последовал третий штурм Плевны (26–29 августа), на этот раз уже русскими и румынскими войсками, которые при этом, не достигнув цели, потеряли 16 тысяч человек. О потерях турок не сообщается.
Затем последовала продолжительная блокада Плевны, которая сопровождалась боями местного значения, происходившими в окрестностях крепости. В результате этих боев русские и румынские войска (всего около 250 тысяч человек при 496 орудиях) к середине ноября полностью блокировали Плевну, отрезав ее от внешнего мира. Положение осажденного гарнизона стало критическим. Последняя попытка турок осуществить прорыв из Плевны, предпринятая 27 ноября, закончилась неудачно. И только после этого гарнизон крепости капитулировал. В этом последнем сражении турецкие потери составили около 6 тысяч человек убитыми, а оставшиеся 43 338 турецких солдат сдались в плен. Кроме того, у противника было захвачено 77 орудий.
Таким образом, затянувшуюся плевенскую эпопею едва ли можно считать удачной операцией на окружение и уничтожение крупной группировки войск противника. Это была осада крепости значительно превосходящими силами, которая велась с большими ошибками стратегического и оперативного плана. Вместо того чтобы сразу же завершить полное окружение всей группировки противника, российское командование предпринимало один за другим неудачные штурмы крепости, напрасно теряя людей и время. Поэтому неудивительно, что после взятия этого города не было масштабных торжеств и парадов, а только молебствие.
После взятия Плевны русские войска вышли на оперативный простор и смогли начать широкомасштабное наступление на Константинополь. Перед ними поспешно отступал противник, оказывая только местами слабое сопротивление. Идеальные условия для выхода на фланги вражеских войск и попыток их окружения, определенный опыт чего был получен во время Отечественной войны 1812 года. Но в рядах русской армии 1878 года не нашлось военного управленца оперативно-стратегического масштаба, способного спланировать и осуществить операцию такого рода.
И это неудивительно. В Николаевской академии Генерального штаба этому не учили, а генералы русской армии, возглавлявшие соединения и объединения, не хотели учиться ничему принципиально. В то время в среде высшего военного руководства Российской империи существовало неписаное правило неподсудности для гражданских и военных чинов высших рангов. Считалось, что уже само производство человека в этот чин свидетельствует о его высокой профессиональной подготовке, в которой нижестоящие чины не имеют права сомневаться. Достаточно напомнить о том, что до конца XIX века в случае гибели или ранения командующего по положению Военного министерства управление войсками должен был принимать не начальник штаба, а человек, ранее других произведенный в высшее генеральское звание независимо от занимаемой им должности и независимо от своего возраста и профессиональной подготовки. Поэтому имели место случаи, когда в командование дивизиями и корпусами вступили глубокие старики, выслужившие свои чины долголетней службой и не имевшие знаний и опыта управления соединениями такого масштаба. Поэтому ждать от них каких-либо смелых и грамотных решений не приходилось.
Безусловно, периодически в русской армии проводились крупные маневры, особенно после поражения в войне с Японией. Но они, во-первых, были не частыми, во-вторых, носили не столько учебный характер, сколько показушную видимость. Замыслы этих маневров были очень простые, постоянно повторяемые. Они сводились к быстрому выдвижению в назначенный исходный район, «дружной атаке противника» и смотру войск после окончания маневров. Сложные маневры в ходе боевых действий не отрабатывались, тем более с целью охвата или окружения крупной группировки противника.
Окружение 2-й русской армии в августе 1914 года
В начале Первой мировой войны армии Юго-Западного фронта провели успешную наступательную операцию против австро-венгерских войск (Галицийская битва, август – сентябрь 1914 года). Противнику было нанесено серьезное поражение, порядка 300 тысяч человек убитыми и пленными. Однако в ходе этого наступления на одного не то что оперативного, но и значительного тактического окружения противника русскими войсками проведено не было – они «тупо» теснили врага с фронта, довольствуясь тактическими победами. Поэтому неудивительно, что в ходе Галицийской битвы войска Юго-Западного фронта потеряли 230 тысяч человек, из них около 40 тысяч пленными, и 400 артиллерийских орудий.
Более умело действовало германское командование, которое в августе 1914 года смогло подготовить и провести операцию 2-й армии (командующий генерал А. В. Самсонов) Северо-Западного фронта в Восточной Пруссии. При этом оно воспользовалось тем, что вопреки предвоенным планам Верховный главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич (младший) начал неподготовленное наступление на этом фронте для того, чтобы «поддержать французов ввиду готовящегося против них главного удара немцев». Войскам Северо-Западного фронта директивой Ставки ставилась задача охватом с обоих флангов нанести поражение германским войскам, овладеть Восточной Пруссией и создать выгодное положение для дальнейшего наступления в пределы Германии.
Но командующий Северо-Западным фронтом генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский по своей подготовке не был способен организовать и провести такую операцию, не имел такого опыта и его штаб. Кроме того, условиями местности (Мазурские болота) войска 1-й и 2-й армии были изолированы друг от друга на значительное расстояние.
Вначале наступление русских армий проходило успешно.
4 августа войска 2-й армии выступили с рубежа реки Нарев и, преодолев за трое суток расстояние в 80 километров, перешли государственную границу и вторглись на территорию Восточной Пруссии. Так же успешно наступали и войска 1-й русской армии генерала П. К. Ренненкамфа.
На следующий день Я. Г. Жилинский направил А. В. Самсонову телеграмму, в которой говорилось, что германские войска после тяжелых боев, окончившихся победой над ними армии П. К. Ренненкампфа, поспешно отступают, взрывая за собой мосты. А. В. Самсонову ставилась задача: «Энергично наступайте на фронт Зенсбург, Алленштейн, который предписываю занять не позже вторника 12 августа. Движение ваше имеет целью наступление навстречу противнику, отступающему перед армией генерала Ренненкампфа».
Однако очень скоро командующий фронтом из-за плохой организации разведки уже не владел обстановкой. Поэтому в период с 7 по 15 августа русские войска действовали преимущественно вслепую. Но при этом генерал Я. Г. Жилинский по-прежнему торопил продвижение 2-й армии на север, чтобы перехватить пути отхода противника.
Но противник владел обстановкой намного лучше русского командования. Вечером 7 августа командующий 8-й германской армией генерал генерал М. Притвиц отдал приказ об отступлении. Одновременно его штаб продолжал внимательно изучать обстановку. Эта задача облегчалась тем, что русские всю оперативную документацию передавали по радио открытым текстом.
Обстановка резко изменилась с вступлением в командование 8-й германской армией генерала П. Гинденбурга, начальником штаба которого был назначен генерал Э. Людендорф. Возник план контранаступательной операции против 2-й русской армии.
С 13 августа германское командование, завершив перегруппировку, приступило к осуществлению плана операции. Оно рассчитывало окружить 13-й и 15-й корпуса 2-й армии. Главный удар наносился по ее левому флангу в районе Сольдау.
В свою очередь командующий 2-й русской армии генерал А. В. Самсонов, не зная о замыслах противника, также планировал активные действия. В результате 15 августа на левом фланге 2-й армии развернулись ожесточенные бои. Русские одержали ряд тактических успехов. Маневр противника по окружению центральных корпусов 2-й армии был сорван. Но при этом генерал А. В. Самсонов, сознавая трудное положение своих войск, без согласования со штабом фронта вечером того дня отдал приказ об их отходе.
С утра следующего дня три германские корпуса перешли в решительное наступление, охватывая с трех сторон центральные корпуса 2-й армии, которые готовились к отступлению, не помышляя даже о временной обороне. В результате было замкнуто кольцо окружения вокруг 13-го и 15-го корпусов и 2-й пехотной дивизии 23-го корпуса в районе Грюнфлисского (Кальтенборнского) леса. В этих условиях командующий 2-й армией генерал А. В. Самсонов приказал войскам ускоренным маршем выходить из окружения, не предусмотрев при этом необходимость организации прорыва. Сам он с оперативной частью штаба выехал в Янов для того, «чтобы взять в руки управление армией в целом. По пути он везде натыкался на неприятельские части; его конвою и штабу пришлось ходить в атаку и пробивать себе путь. В такой обстановке генерал А. В. Самсонов не нашел возможным вернуться к своим окруженным войскам и покончил с собой в ночь на 17 августа в лесу в 4 км юго-западнее города Вилленберга».
Принявший командование армией командир 13-го корпуса генерал Н. А. Клюев не использовал всех возможностей для спасения окруженных корпусов. Был отдан приказ о капитуляции. Противник пленил около 90 тыс. человек, захватил 450 орудий. 20 тысяч солдат и офицеров пало на поле боя.
События на Северо-Западном фронте показали неподготовленность Верховного главнокомандующего и командующего фронтом к подготовке и проведению операций на окружение крупной группировки противника, а командующего армией – ведению боевых действий в условиях окружения и организации прорыва из него.
В то время в сознании Верховного главнокомандующего и штаба Ставки русской армии преобладало вынесенное из прежних войн мнение, что победа формируется не из выигранных полевых сражений, а из количества захваченных вражеских городов и крепостей. «Это доказывает чисто обывательский взгляд Ставки Верховного главнокомандующего, расценивавшей успехи лишь с точки зрения занятия «пунктов», отмеченных на карте жирным шрифтом», – пишет А. А. Керсновский. Поэтому после взятия Львова русская стратегия требовала очередного географического объекта – «пунктика», обозначенного на карте жирным шрифтом или звездочкой. Таким объектом была выбрана австрийская крепость Перемышль с ее многочисленным гарнизоном. 6 сентября 1914 года по приказу Верховного главнокомандующего армии Юго-Западного фронта, приступили к осаде Перемышля. В результате три австрийские дивизии, засев в этой крепости, сковали действия 38 русских дивизий. Это и стало главной причиной свертывания наступления русских войск в Галиции уже на этапе преследования противника. Осада Перемышля продолжалась почти 8 месяцев. 9 марта 1915 года гарнизон Перемышля капитулировал. В плен попало 120 тысяч человек, в том числе 9 генералов и более 2,5 тысяч офицеров австро-венгерских войск.
Августовская операция начала 1915 года
Неспособность высшего командования русской армией планировать и проводить стратегические операции, проявившаяся в 1914 году, побудила германское командование к продолжению проведения наступательных операций с решительными целями. Для этого в конце 1914 года на Восточный фронт было переброшено из Франции 7 корпусов и 6 кавалерийских дивизий. Кроме того, к тому времени и в Германии удалось развернуть еще 4 резервные корпуса. Их тоже передали главнокомандующему германскими войсками на Восточном фронте фельдмаршалу П. фон Гинденбургу, на основе которых была сформирована новая 10-я армия, командующим которой был назначен генерал Г. фон Эйхорн.
Задуманная наступательная операция была частью стратегического плана германского командования на 1915 год. Оно намеревалось нанесением последовательных мощных фланговых ударов из Восточной Пруссии силами 10-й армии генерала Г. фон Эйхорна и 8-й армии генерала О. Белова из Галиции прорвать оборону войск Северо-Западного фронта (командующий генерал от инфантерии Н. В. Рузский) и окружить в Варшавском выступе основные силы 10-й армии (командующий генерал от инфантерии Ф. В. Сиверс), оборонявшейся на 170-километровом фронте. После этого предусматривался прорыв всего Северо-Западного фронта русских войск и развитие наступления с целью выхода на реку Неман и захвата города Гродно.
Операция началась 25 января 1915 года. Первой перешла в наступление из района Мазурских озер 8-я немецкая армия, которая нанесла удар по левому флангу 10-й русской армии. На следующий день против правого фланга 10-й армии перешла в наступление 10-я немецкая армия. Но наступление противника развивалось не так успешно, как было задумано. Упорное сопротивление русских левофланговых корпусов, особенно 3-го Сибирского корпуса (командир генерал Е. А. Радкевич) на участке Лык – Райгород задержало продвижение 8-й германской армии, что не позволило ей стремительно выйти в район Августова. Менее стойким оказались конница и правофланговый 3-й армейский корпус (командир генерал Н. А. Епанчин), которые отступили под натиском превосходящих сил немцев, обнажив фланг соседнего 20-го армейского корпуса (командир генерал П. И. Булгаков). Однако из-за того, что по погодным условиям русская авиация в те дни разведки не вела, штаб корпуса не знал о нависшей угрозе.
Только поздно вечером 26 января штаб 10-й армии получил донесение от командира 3-го армейского корпуса «о тревожном положении дел». На основании этого доклада, согласно приказу штаба 10-й армии, 27 января командир 20-го корпуса отдал приказ об отходе на тыловые позиции к рассвету следующего дня. Но к тому времени противник уже начал новое наступление против частей 3-го армейского корпуса и значительно потеснил их.
28 и утром 29 января противник продолжал теснить части 3-го армейского корпуса, а в полосе 20-го корпуса все было относительно спокойно. Это привело к тому, что командование и штаб этого соединения несколько успокоились. Но днем 29 января командир корпуса получил телеграмму из штаба 10-й армии, которая требовала в течение двух следующих дней отойти на тыловой рубеж Вижайны – Бакаларжево.
Но, как видно, этот приказ не был согласован со штабом Северо-Западного фронта. В связи с этим начались переговоры «по прямому проводу» между штабом армии и штабом фронта, «управление которым никак не могло усвоить действительно создавшуюся обстановку и истинное соотношение сил. Командующему армией даже пришлось напомнить об участи армии ген. Самсонова. Было ясно, что спасение армии в ее немедленном отходе… на чем и настаивал начальник штаба армии Будберг».
В результате замешкавшийся с отходом корпус генерала П. И. Булгакова численностью около 40 тысяч человек попал под сосредоточенный удар двух немецких армий в районе Августова и был окружен и остался без радиосвязи, так как 31 января единственная радиостанция корпуса была заблаговременно отправлена в тыл.
В ночь на 2 февраля генерал П. И. Булгаков приказал корпусу начать выход из окружения, выделив в авангард дивизию, арьергард силой до пехотного полка и прикрыв фланги коридора выхода сильными боковыми отрядами силой до бригады.
В течение последующих четырех дней XX армейский корпус, постоянно контратакуя и пытаясь вырваться из окружения к Гродненской крепости, отбивал в заснеженных Августовских лесах атаки втрое превосходивших его по численности германских войск.
Вечером 6 февраля произошло событие, которое могло существенно повлиять на ход всей операции. Свидетель описывает его следующим образом: «К командиру 108-го полка привели 12-летнего мальчика-разведчика, которых в начале войны было немало в русской армии, с просьбой командира корпуса направить его через фронт в г. Гродно. Ему в мундштуке папиросы было дано донесение командира корпуса к командующему 10-й армией о положении войск корпуса… Мальчику удалось пробраться через две линии немцев: одна на север к 20-му корпусу, другая на юг к крепости.
Около 23 часов на другой день, 7 февраля, он явился в г. Гродно к командующему армией и рассказал ему о положении корпуса, так как записку он или потерял, или бросил сам. Генерал Сиверс ему не поверил, потому что какие-то казаки ему донесли, что корпус уже сдался немцам. Генерал Сиверс… уже в мирное время обнаруживал в своих распоряжениях отсутствие того «чувства действительности», которое совершенно необходимо военному начальнику, чтобы разбираться в разноречивых донесениях на войне и уметь отличить ложь от правды». В результате, «в течение 7 февраля никаких мер для выручки 20-го корпуса не принималось, так как в штабе 10-й армии считали, что 20-й корпус погиб где-нибудь далеко от г. Гродно».
8 февраля авангард корпуса был обстрелян артиллерийским и пулеметным огнем противника. 115-й полк развернулся на опушке леса и повел наступление на высоты у д. Старожинцы, взял первую линию окопов, но в атаке на вторую линию попал под пулеметный огонь с фланга и отошел в лес с большими потерями. В этом наступлении принял участие и 116-й полк, который должен был двигаться в хвосте главных сил, но пошел отдельно на ф. Млынок по дороге, идущей южным берегом р. Волкушек. Отброшенные от д. Старожияцы оставшиеся люди этих двух полков столкнулись в лесу с частями 31-й германской дивизии… Охваченные с фланга и тыла остатки 115-го и 116-го полков отдельными кучками были взяты в плен…
Казачья сотня, бывшая при штабе 27-й дивизии, перешла мост у ф. Млынок вслед за начальником дивизии и, оставив его в лесу, направилась по дороге на д. Жабицке. Навстречу ей вышла из леса небольшая цепь немцев. Казаки бросились на немцев в атаку, смяли их и прорвались на юг. Небольшой части их удалось добраться до окрестностей м. Липск, переправиться через р. Бобр и выйти к своим войскам.
