Иллюзии красного

Вален повалялся немного на диване у телевизора, настроение его заметно улучшилось. На глаза попалась Библия в толстом красивом переплете, с золотым тиснением. В детстве его мать часто гадала на Библии, научив этому и сына. Задумаешь вопрос, и открывай книгу в любом месте; при этом читать нужно те строчки, которые первые попадутся на глаза. Это и будет ответом.

Валену вопрос придумывать не пришлось, он и так не выходил у него из головы ни на минуту. Он наугад раскрыл Библию и прочитал:

«Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложа руки, полежишь:

И придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник».

Какое-то время он продолжал сидеть, словно в оцепенении, потом вдруг вскочил, как ужаленный, и стал метаться по комнате. Что же делать? Что делать?

Постепенно возбуждение улеглось, Вален решил для начала все же не суетиться, а поесть, и отправился на кухню.

Кухонька поражала обилием продуктов и располагала к созданию кулинарных чудес. Заметно было, что ее хозяин гурман. Множество деревянных подвесных полочек были уставлены пакетиками, баночками со всевозможными специями, бутылочками разных размеров, форм и цветов, упаковками чая и кофе, консервными банками с яркими этикетками, коробками с печеньем и шоколадными конфетами. По бокам полочек на декоративных гвоздиках висели связки сушеных грибов, чеснока, красного жгучего перца, пучки трав.

Вален открыл холодильник и поразился – майонезы и кетчупы, тюбики и баночки с горчицей, колбаса, сыр, апельсины. Отделение для овощей заполнено до отказа. Не раздумывая долго, он решил попробовать свое поварское искусство. Когда много хороших продуктов, приготовление пищи, вполне может быть приятной и увлекательной забавой. Как он и ожидал, морозилка оказалась забита мясной вырезкой.

Пока выбранный им кусочек мяса оттаивал под горячей водой, Вален принялся читать газетку, забытую Ником на кухонном столе. Объявления о продаже, услугах, обмене и прочем, его не интересовали, и он сразу перевернул страницу, наткнувшись на небольшую статью «Жертвой слухов стала одинокая старушка…», за которую он и принялся, коротая время.

Старая женщина жила очень нелюдимо и обособленно, в дом к себе никого не впускала, помощь принимала неохотно, отношения с соседями не поддерживала. Местные грибники часто встречали ее в лесу: она собирала дикие травы, из которых потом приготавливала разные подозрительные зелья. Из трубы на крыше ее домика даже летом ежедневно шел дым. Что она там сжигала или варила, никто не знал. В деревне бабку боялись и не любили.

Случилось так, что несколько дней никто не видел дыма над полуразвалившимся домиком, и это показалось подозрительным. Соседи подняли тревогу, вызвали милицию, взломали двери… Старуха, простоволосая, босая, в длинной вышитой крестом домотканой рубахе, лежала посреди комнаты, на выскобленном добела деревянном полу, задушенная обыкновенной бельевой веревкой. В доме все перевернуто вверх дном, даже золу из печи выгребли и по полу рассыпали. Вот такая жуткая история произошла недавно в тихой и неприметной деревне Егорьево Московской области.

Несколько дней подряд опрашивали всех жителей, выясняли, кто что видел, какие слухи ходили о пострадавшей. Никто ничего конкретно сказать не мог, но все без исключения твердили, что бабка была непростая, – колдунья, владела тайнами трав, умела то ли привораживать, то ли порчу наводить, то ли еще что. Иногда, поздними вечерами, к ее дому приезжали на своих машинах хорошо одетые женщины, молча входили, спустя некоторое время так же молча выходили, не поднимая глаз, садились в машины и уезжали. Что за услуги оказывала им покойная, неизвестно. Жители деревни к ней никогда не обращались – ни за лекарственными травами, ни за ворожбой, – так уж повелось исстари. За эти таинственные услуги, якобы, старуха брала плату только золотом – обручальными кольцами, реже перстнями, серьгами и цепочками.

При расследовании эти факты не подтвердились. Бабка была одинокая, замкнутая, можно сказать, странная. Ну и что? Известное дело – возраст, склероз. А то, что люди болтали о ней разное, так и это понятно: старуха возбуждала любопытство своим необычным поведением, нежеланием ни с кем разговаривать, тяжелым, пристальным взглядом. Однако и вреда бабка никому не делала, жила тихо, неприметно…

Убийство взбудоражило жителей Егорьева. Неужели безобидную старушку задушили из-за одних только ничем не подкрепленных слухов про золото, в поисках которого убийцы переломали всю мебель, распороли перину и подушки, перевернули весь чердак?

Единственная бабкина драгоценность – золотой нательный крестик, который многие видели, была похищена. По этому крестику и нашли злодеев, одуревших от водки и безделья местных подростков. Они пытались обменять его на трехлитровую банку самогона, на чем и были пойманы, как говорится, с поличным.

Одинокий дом, в котором никто не пожелал поселиться, стоит теперь, разоренный, на краю деревни. Только старая плакучая береза грустно шелестит ветвями на заброшенном подворье, да ветер завывает в пустых комнатах; скрипят, рассыхаясь, деревянные потолки и стены, наводя страх на одиноких прохожих…

Вален просмотрел газету до конца, ничего интересного больше не нашел, и отложил ее в сторону. Убитая старуха представилась ему почему-то молодой и красивой, с большими черными глазами и крупными золотыми серьгами в ушах, в виде подковок. Как цыганка. Но в статье же не сказано, что она была цыганкой?

Вален удивился: цыгане ему никогда не нравились, с чего это он про них вспомнил? Представление поменялось: теперь он мысленно видел худенькую, маленькую, сморщенную старушку, в потрепанной одежонке и низко повязанном платке. Впрочем, оба эти образа – молодой цыганки и убогой старушки как-то причудливо смешались в его воображении. Не может быть, чтобы слухи совсем не имели оснований! Такого не бывает. Раз люди говорят – что-то да есть. А значит, золото, которое бабка зачем-то копила и прятала, просто не нашли. Скорее всего, оно там, в доме. Он задумался. Волнение нарастало, вызывая легкую нервную дрожь в теле. Надо было отвлечься, успокоиться.

Мясо, наконец, оттаяло. Вален аккуратно порезал его тонкими ломтиками, посыпал молотым перцем, солью, толченым чесноком, сложил в глубокую сковороду и поставил в разогретую духовку запекаться. Он чувствовал себя творцом. Чистя картошку, он размышлял о необыкновенном салате с пикантным вкусом. Среди такого изобилия консервов и овощей невозможно было оставаться экономным, спокойным и рассудительным.

Вален мелко нарезал синюю капусту, побрызгал ее лимонным соком, сложил в салатник, добавил маринованные шампиньоны, копченую курицу, огурчик, немного лука и полил маслом.

Картошка кипела на медленном огне. Мясо благоухало на всю кухню. Вален достал его, густо посыпал тертым сыром, залил майонезом и поставил допекаться.

– Да, Ник неплохо устроился в жизни! Ничего, скоро я буду жить даже лучше, – сказал он сам себе, стараясь поверить в это. Внезапно пришло решение: дом на краю деревни, в котором убили старуху, он проверит.

Выставка-распродажа индийских товаров располагалась в просторном холле кинотеатра «Орион».

С самого утра здесь уже было много людей, в основном женщин. У входа торговали специями в ярких упаковках, душистыми палочками, сувенирами, металлической посудой, покрытой красивым орнаментом, плетеными циновками, корзинами, изделиями из бамбука. Повсюду были развешаны поражающие пестротой и богатством красок прекрасные ткани, золототканая парча, вышитые покрывала, ворсовые ковры, знаменитые кашмирские шали, шарфы, сари [1] всевозможных фасонов и расцветок, сумочки и пояса из кожи с росписью и тиснением. Звучала прихотливая индийская музыка, странная и непривычная для европейского уха, она сплетала и расплетала древние мелодии, создавая из простых, как сама жизнь, мотивов, прекрасные и чарующие узоры. Когда Кришна [2] играл на своей флейте, он бросал своими мелодиями вызов богу любви.

Валерия заслушалась. В гулком пространстве холла ей почудился тихий серебристый и нежный звук колокольчиков.

– Колокольчики, которые звенят на ногах Кришны, – улыбаясь, сказал продавец, выйдя из-за прилавка.

Валерия вздрогнула, словно она подумала о чем-то запретном, а он прочитал ее мысли. Продавец выглядел необычно: он плавно скользил по мраморному полу в длинном, почти до пят, светлом одеянии. Его большая, гладко обритая голова, слегка блестела, насмешливые глаза светились энергией. Крупные, яркие, красиво очерченные губы забавно шевелились, когда он говорил. Он приподнялся на цыпочки и снял с верхней полки целую гирлянду колокольчиков всевозможных размеров и форм.

– Выбирайте! – предложил он Валерии. – Колокольчики Кришны приносят удачу в любви.

Господи, он только предлагает ей товар! Валерия вздохнула с облегчением. А она уж было подумала… Да нет, что за странное настроение навеяли ей все эти индийские штучки!

За спиной продавца висел большой, яркий ковер, изображавший бога мудрости Ганешу с головой слона. На стеклянной витрине перед ним шеренгами стояли изящные статуэтки из бронзы и слоновой кости, нарядно разодетые куклы, храмовые лампы из глазурованной глины, кувшины и вазы, древнеиндийские божки, готовые служить любому, кто их купит. Пары мужчин и женщин, восседающие на коленопреклоненных слонах, склонили друг к другу украшенные цветами головки; фигурки Будды со скрещенными и прижатыми к телу ногами, лениво и равнодушно созерцали шумную толпу посетителей… Изображения четырехрукого Шивы [3], «Владыки Танца», заключенные в круг, привлекли внимание Валерии. Она остановилась, не в силах пройти мимо.

– Шива Натараджа, – тут же откликнулся продавец, заметив ее интерес. – Он символизирует источник мира. Его танец вечен – ибо вселенная вечно движется, а Шива – ее Сила. В его руках – барабанчик, отбивающий ритмы, и пламя. А вот этот карлик под ногами – демон зла.

Валерия почувствовала легкое головокружение, у нее разбежались глаза. Образы божеств поражали своей фантастичностью, обилием рук, голов, украшений и причудливых поз. Она, словно во сне, протянула руку и взяла одну из статуэток…

– Кубера? У вас редкостный дар делать правильный выбор, – обрадовался продавец. Наконец-то посетительница что-то купит! Женщина ему понравилась, она сама напоминала дикий экзотический цветок. – Вам дано владеть драгоценными камнями, металлами и другими предметами роскоши этого мира. А знаете, сначала Куберу считали властелином сил тьмы, и лишь потом – богом богатства, повелителем всего золота, серебра, драгоценностей и других сокровищ.

– Забавно, – улыбнулась женщина. – Вот, оказывается, кто виновен в том, что многие драгоценности имеют дурную славу, навлекают смертельную опасность!

– Они опасны только для тех, кто не достоин владеть ими. Кубера не принесет вам зла. – Продавец смутился, эта пышная фраза показалась ему излишней, чтобы продать недорогую вещицу. Почему-то хотелось угодить покупательнице.

– Я еще пройдусь, посмотрю, – редко встретишь такое изобилие необычных вещей! – Валерия поставила статуэтку на прилавок. – Куберу я куплю; отложите, пожалуйста.

Она не спеша прохаживалась вдоль прилавков и стеклянных витрин, любовалась декоративными панно из ценных пород дерева, инкрустированными слоновой костью столиками, стульчиками и шкатулками, лаковой росписью, чеканными узорами по металлу, изящными эмалями, чудесными вещицами, изготовленными из перламутровых раковин. Завораживающий ритм музыки, запах специй, благовоний, развешанных повсюду цветочных гирлянд, горящих свечей, вызывал незнакомые, странные ощущения. Имитация настенных фресок, сделанная неизвестным способом, была превосходна: танцующие Апсары, – небесные девы, с крутыми бедрами, с талиями, обтянутыми драгоценными золотыми поясами, искушали святых подвижников; бог Индра [4], в образе крепкого быка, скакал среди сочного, роскошного мангрового леса; Ушас – вечно молодая богиня утренней зари неслась по небу на своей колеснице, запряженной двумя звездами, утренней и вечерней. Прекрасная принцесса катается на качелях – рядом с ней всадник, прискакавший на волшебном коне, прозрачные одежды развеваются на легком ветру, жемчужные ожерелья и золотые браслеты красиво оттеняют смуглую кожу полуобнаженных фигур. Лукавый Кама, бог любви, улыбается, играя со своим луком, стрелы которого сделаны из цветов, а тетива – из пчел… Валерия не могла оторвать взгляд.

И лепестки жасмина, вестника весны, несет ветер.

Пусть он возьмет с собою мои мысли о тебе…

Откуда пришли эти строчки? Она не знала. Ей показалось, что она стоит на берегу озера, зеркальную поверхность которого покрывают цветущие лотосы… Беспечно плавают розовые фламинго, их тысячи. Всадник в белоснежной чалме стреляет… испуганная стая, беспорядочно взмахивая огромными крыльями, отрывается от поверхности воды. Солнечный свет горит на ослепительно-белом и розово-красном оперении птиц, словно над озером поднимается невиданное, роскошное огненное пламя. Оно взлетает в воздух, подобно фейерверку из живых роз, выстраивается в огненную линию и уходит в бездонные просторы голубого неба…

– Посмотрите, какая прелесть! – Девушка в оранжевом сари, с гладко зачесанными назад волосами и большим цветком, приколотым у виска, показывала Валерии тончайшую, словно шелковая паутинка, легкую золотистую ткань. – Сквозь семь слоев такого драгоценного наряда, должны быть видны родинки на теле красавицы!

Валерия уже ни на что больше не обращала внимания. Она, как во сне, обошла кругом громадный холл и вернулась к прилавку, где оставила божка Куберу. Продавец внимательно посмотрел на нее: что-то в ее взгляде вызывало у него тягостную растерянность. Женщина была ярко, экстравагантно красива – нежно изогнутая, прекрасная миндалевидная форма глаз, длинные шелковистые ресницы, кожа мягкого персикового оттенка, нетипичного для Москвы, высокий лоб, выгнутые черные брови, пухлые, очень красные губы изысканной формы, круглый подбородок. Фигура полная, с высокой грудью и не слишком тонкой талией, что, впрочем, совершенно ее не портило, а, напротив, казалось необыкновенно естественным и гармоничным. Посетительница сама могла бы быть самым привлекательным экспонатом индийской выставки.

Продавец опустил глаза, заворачивая ее покупку.

– Прошу! – он протянул ей сверток, рука еле заметно дрогнула. – Может, еще что-нибудь предложить вам?

– Даже не знаю… Я как-то странно себя чувствую. – Валерия тряхнула головой, отгоняя наваждение, навеянное изобилием экзотических предметов, запахами, музыкой. – Вообще-то я хотела приобрести украшения…

Человек за прилавком задумался. Потом наклонился и достал большую коробку, обтянутую парчовой тканью.

– Посмотрите вот это, – он раскрыл коробку, в которой на алом бархате лежали массивные женские браслеты ручной работы с натуральными камнями. – Вы давно мечтаете о таких браслетах! – Он улыбнулся, не понимая сам себя. Украшение предназначалось в подарок его девушке, это был эксклюзив, – ничего подобного больше в продаже не было. И вот он отдает их в руки женщины, случайно зашедшей в павильон.

Сегодня происходит что-то необъяснимое. Не жалея, что сделал явную глупость, продавец протянул коробку Валерии. Она заметно волновалась, разглядывая массивные, богато украшенные камнями браслеты, затем легко надела их через узкие кисти рук. На ней они выглядели еще прекраснее.

Индийский бог изобилия Кубера и браслеты лежали в сумочке, когда Валерия покидала выставку. Она легко сбежала по каменной лестнице, чувствуя себя уставшей и довольной. Внезапный весенний порыв ветра с мокрым снегом обдал холодом. В лицо посыпались мелкие ледяные капли. Стараясь не обращать внимания на непогоду, она подошла к стоявшей напротив кинотеатра машине. Хорошо, что Евгений подождал ее!

Негромко щелкнув, правая дверца приоткрылась. На секунду Валерию охватила досада: не захотел выйти из машины и промокнуть под дождем и снегом, открывая дверцу. Впрочем, чего ожидать от нынешних мужчин? В салоне было тепло, звучала приятная музыка. Валерия уселась, не успев стереть с лица недовольную гримаску.

– Что случилось? – Евгений был удивлен ее расстроенным видом. Они познакомились недавно, но ее страсть к необычным украшениям он заметил сразу. Отчасти украшения были его профессией, и он понимал в них толк. Выставка индийских вещиц превосходная – он не сомневался, что Валерия будет в восторге. Чем же она недовольна? Он посетил эту выставку не из праздного, а вполне профессионального интереса. Это было настоящее зрелище. – Тебе не понравилось?

– Что ты! Я даже не ожидала увидеть такое… – она подбирала подходящее слово. Еще не успев договорить, Валерия почувствовала себя прижатой к сиденью, но поцелуй был короткий и нежный. Евгений сразу же отпустил ее, спокойно завел машину и внимательно смотрел вокруг, отъезжая от кинотеатра.

– Так что ты мне хотела сказать насчет выставки? – спросил он так, словно отвлекся только на то, чтобы выехать на дорогу. Спутница не ответила. Она достала из сумочки пачку сигарет, зажигалку, и закурила, приоткрыв окно. То, что он решился поцеловать ее, не волновало так уж сильно. Не хотелось усложнять отношения. Валерия искоса поглядывала на его сосредоточенное лицо, – наверное, слишком пристально. Он повернулся на ее взгляд и посмотрел в глаза.

– Заедем куда-нибудь? Или домой?

– Домой. – Она теперь смотрела прямо, на дорогу, через стекло, по которому дворники развозили грязноватую кашицу снега с дождем.

– Что-то не так?

– Нет. Просто много работы.

Она не могла объяснить себе, что произошло в индийском павильоне. Но ей не хотелось сейчас разговаривать с Евгением, не хотелось никуда ехать с ним. Она чувствовала себя необыкновенно одинокой, как однажды в детстве, когда пошла с соседкой в лес и заблудилась там. Знакомые московские улицы казались чужими и неприветливыми, тусклыми из-за непрерывно моросившей с холодного неба влаги.

Дома Валерия долго любовалась своими покупками. Она с восторгом разглядывала статуэтку Куберы, радуясь, как ребенок. На тумбочке у кровати уже стояла фигурка Будды с цветком лотоса, сделанная из старинного потемневшего металла.

Браслеты не сочетались ни с одним нарядом ее немногочисленного, но модного и удачно подобранного гардероба, однако, Валерия точно знала – они лежать не будут.

Перед тем, как усесться за работу, ей захотелось принять ванну. Это было одной из самых больших причуд Валерии. Небольшое помещение ванной комнаты она уставила искусственными цветами, в воду всегда добавляла ароматическую подкрашивающую соль. Она обожала сильные, необычные запахи, разные экзотические ароматы, напоминающие жаркий юг, тропики, сандаловые деревья… Иногда она зажигала здесь цветные свечи.

Ее восприятия, необыкновенно чуткие, острые, сильно отличались от восприятий других людей.

Валерия провела за переводом с английского длинной статьи весь остаток дня. Темнота за окнами напомнила о том, что ночь вступила в свои права, неся с собою успокоение и отдых после напряженного, полного впечатлений дня. Уставшая, она не сразу смогла уснуть…

Желтое марево над мутными водами реки покачивалось, медленно рассеиваясь. Сквозь него проступали заросшие обильной южной зеленью берега. Спокойная, серовато-желтая поверхность воды казалась неподвижной…Пышные деревья и цветущий кустарник спускались к самой воде, касаясь ее длинными ветвями.

Мальчик лет семи, темнокожий и курчавый, играл у кромки берега, наклоняясь и набирая в пригоршни теплую мутную воду. Вдруг он заметил плывущую по течению длинную змею. Ни минуты не раздумывая, он схватил тонкий гибкий прутик и стал бить змею. Она металась быстрыми, но плавными зигзагами, избегая ударов длинного прута, безжалостно хлещущего по воде и ее чувствительному телу.

– Зачем ты это делаешь? Остановись! Пусть себе плывет… – Хотелось крикнуть, объяснить этому несмышленышу, но у нее не было голоса…Она поняла, что ничего не изменит. Как такое могло случиться? Почему никто не рассказал ребенку о мудром, но жестоком устройстве природы? Все в ней служит невидимому общему замыслу, непреодолимому порыву, устремленному к достижению таинственной цели. Священной цели, несущей благо всему. Что в сравнении с этой непостижимой великой целью жизнь букашки? Но и у букашки никто не отнимет жизнь зря, безнаказанно попирая мудрость существования. В этом мире никому не позволено напрасно губить жизнь…

Мальчик, войдя в воду по колено, настойчиво преследовал змею. Она молниеносным броском подплыла к его ногам и ужалила. С отчаянным криком, ребенок выскочил из воды и упал на горячую от солнца траву, в страхе и растерянности озираясь по сторонам. Он начал кривиться от нестерпимой боли, разливающейся по жилам, схватившись руками за ногу. Краски жизни быстро уступали место краскам смерти на его испуганном личике. Посиневшее и опухшее, оно потеряло осмысленное выражение, взгляд подернулся мутной пеленой, но тело еще подрагивало в конвульсиях, сопротивляясь смерти. Вскоре оно неподвижно замерло.

Маленький человек заплатил страшную цену за свое невежество. Утратив однажды и навсегда дарованную ему способность знать, свою божественную привилегию перед всем, живущим на земле, он проиграл.

– Почему люди стали так слабы перед силами природы? Их мысли лишены мудрости и силы, действия – смысла, реакции замедленны, чувства притуплены, сердца полны агрессии и страха. Здесь что-то не так с людьми!..

Молодая, бедно одетая женщина шла к реке, она напряженно всматривалась в заросли густого кустарника на берегу, разыскивая кого-то.

– Она ищет этого мальчика, еще не зная. что его короткая жизнь уже закончилась. Он не успел стать взрослым, научиться подчинять, не убивая, любого зверя и птицу. Весь опыт, приобретенный им в недолгой жизни – беспомощность, страх и боль. Он не успел ничего понять об этом мире.

Не хочу больше знать всего этого. Слишком тягостно…

Несмотря на ее нежелание думать об этом, картина происходящего не пропадала. Она окрасилась в ярко-красный цвет заходящего солнца…