Охота на чупакабру, или влюблены и очень опасны

Автор выражает искреннюю благодарность Говорухиной Ольге, Лопаткиной Виктории и Бережной Екатерине за понимание, участие и причастие к созданию обложки книги.

Автор выражает огромную благодарность Веронике Лавренчук за помощь в создании обложки и здоровую критику в свой адрес.

Часть 1 Любовь нечаянно нагрянет

Очередной поход в торговый центр для Саши Шевчук закончился сущим кошмаром.

Во – первых, Саша очень не любила походы по магазинам, хотя Марьяна, её лучшая подруга, постоянно твердила о том, что у нее, Александры, заниженная самооценка, а шопинг – улучшает настроение, поэтому, покупка самой, даже пусть и незначительной мелочи, является маленьким, но, всё же, праздником.

С самооценкой и в самом деле было плоховато.

Не то, чтобы Саша сама себя не любила и не уважала, но, согласитесь – с зарплатой в каких-то пятнадцать тысяч, трудно гулять по супермаркетам, любоваться на всякие вкусности, облизываться на забитые товаром витрины и при этом сохранять хорошее настроение.

На кондитерской фабрике, где вот уже несколько месяцев трудилась Сашенька, дела с каждым годом шли все хуже и хуже.

Кондитерская фабрика, слишком большая для их провинциального городка, была построена еще, в так называемые, годы застоя, с запасом, точно так же, как и крупный, типовой, больничный комплекс на четыреста коек, как и кинотеатр с незамысловатым названием «Родина», как кукольный театр.

Больничный комплекс, в компании с кино и кукольным театрами, приказали долго жить – оказались безжалостно закрыты за ненадобностью, и захворавшим людям приходилось ездить в соседний город, районный центр, толпиться в узких коридорах больницы, гораздо меньшей вместительности, чем та, которую закрыли. О культурных новинках и премьерах, обыватели узнавали, листая областную газету. Сказывалась, проводимая в стране политика оптимизации всего и всех.

Народ роптал, шумел, но пока сдерживался, терпел, хотя, по большему счету, смысла в подобных действиях не видел.

Удивительное дело – Сашенька не думала, что городская малышня стала меньше желать сладкого или, что родители, стали меньше любить своих чад и покупать им лакомства, до которых так охочи детишки, но зарплату на фабрике задерживали регулярно, что, принимая во внимание её скромные размеры, оказалось более чем печально.

Тащить же с рабочего места продукты питания – всякие там конфетки-мармеладки, Саша отказывалась категорически, поэтому и прослыла в цехе едва ли не блаженной, не такой, как все, рохлей и растяпой.

К тому же, Саша, человек абсолютно неконфликтный, как ни странно, ухитрилась заиметь врага в лице мастера цеха и теперь о премиальных, равно, как и об увеличении зарплаты, мечтать не приходилось.

– Вы, Шевчук, – с неприязнью, взирая на строптивую работницу, произнесла мастер, женщина лет пятидесяти пяти, крупнотелая, носатая, в пегих кудряшках, точно перезрелый тинейджер. – сами работать не хотите, так хоть другим не мешайте. Совершенно не вашего ума дело, чем там, занимается Остапенко и Клейменова, после смены, вас это, никоим образом не касается. Вас, Шевчук, мне придется перевести в упаковочный цех – и совесть ваша будет чиста, да и мне спокойнее.

Перевод в упаковочный цех означал уменьшение и без того крохотного заработка, но Саша лишь крепче стиснула зубы, проходя мимо ехидно посмеивающихся Остапенко и Клейменовой, разбитных девах, лет двадцати, покуривавших прямо тут, в коридорах фабрики и нарушающих все мыслимые и немыслимые правила пожарной безопасности. Она с трудом нашла даже эту, не престижную и низко оплачиваемую, работу.

Никому в пригороде оказался не нужен тридцатилетний воспитатель детского сада, да и самих детских садиков осталось всего два. К тому же, поговаривали, что один из них дышит на ладан и дышать ему осталось пару месяцев, не больше.

На, так называемой, «бирже труда», моложавая и подтянутая женщина-специалист, строго взглянув на девушку из-за дымчатых стекол модных очков, тяжело вздохнув, направила Сашу в большой гостиничный комплекс «Клеопатра», расположенный в пяти километрах от городка, на федеральной трассе «Юг».

К «Клепе», так в простонародье именовалось данное заведение, Саша подъехала на стареньком автобусе, который, выпустив в воздух струю вонючего дыма, мирно потарахтел дальше, развозя престарелых дачников по садам-огородам.

Саша с удовольствием рассматривала чистенькие домики, газоны с розами и автомобили, которыми была забита роскошная, облагороженная брусчаткой, парковка.

Ей здесь сразу же безумно понравилось, но, девушка, убежденная в собственной невезучести, мало рассчитывала на то, что ей удастся пристроиться на работу. Всегда мешали какие-нибудь непредвиденные обстоятельства – возраст, внешность, образование или его отсутствие.

Саша решительно прижала к плечу свою потрепанную сумочку и двинулась вперед, приветливо кивая обслуживающему персоналу, состоящему, почему-то, почти из одних женщин.

Правда, сотрудницы, все, сплошь и рядом девицы в мини юбках и на высоких каблуках, снующие туда-сюда со скоростью вспугнутых котом мышей, бросали на неё несколько удивленные взгляды.

И, вправду сказать – Саша, полноватая и невысокая, в длинной, старомодной юбке, с учительским пучком на голове и странной повязкой на волосах, именуемой в просторечии «Солоха», увлеченно глазеющая по сторонам, продвигаясь по аккуратной дорожке к административному зданию, никак не вписывалась в местный пейзаж.

Войдя в прохладное фойе, Саша недоуменно осмотрелась – по её твердому убеждению, офис компании должен был выглядеть несколько иначе, а не походить на ночной бар.

– Вы куда, женщина? – девица в малиновой мини-юбке, шею которой, точно толстые змеи обвивали, аж, три золотых цепочки, вглянула на Сашу слегка подозрительно, постукивая ногой, обутой в, усыпанный стразами, шлепок, о ножку высокого, барного стула.

Перед девицей, накрашенной непозволительно густо в столь ранний час, стоял запотевший бокал с ядовито-оранжевым напитком, и дымилась длинная, дамская сигаретка.

«Попала!» – разочарованно подумала Саша, которой с первого взгляда стало ясно, что с подобным элементом каши не сваришь.

– Я – по направлению! – Саша решила не унывать и не сдаваться. – С «Биржи труда».

Девица едва не подавилась своим экзотическим напитком:

– К нам? С «Биржи»? На работу? – молодуха мерзко хихикнула, интенсивно задрыгав ногами. – Натах, слышь, еще одну уродку прислали. Да они там, что, опупели все?

Из подсобки выглянула названная Натаха, абсолютный клон первой девицы, только юбка на ней оказалась надета изумрудного цвета, да на голом плече девушки виднелась цветная татушка. Неприкрытый пупок сотрудницы данного учреждения, украшала золотая серьга, вмиг притянувшая к себе взгляд, ошарашенной тёплым приемом, Саши. А, ногти, у этой Натахи, наросли такие, что сам Фредди Крюгер мог удавиться от зависти, узрев данное чудо природы и маникюрного мастерства.

– Где только берут? – горестно вздохнула Натаха, одергивая куцую кофтенку на бюсте пятого размера. – Вам прямо, женщина, по коридору. Стучите в жёлтую дверь.

Оробевшая, сверх всякой меры, Саша, уныло потащилась по красивой ковровой дорожке к указанной двери, размышляя о том, что мини-юбка малинового цвета и оранжевый топик будут смотреться на ней не то, чтобы странно, а, как-то даже, неприлично. Про пирсинг и туфли на высоченных шпильках, ей даже думать не хотелось.

Строгая дама, похожая на бизнес леди из фильмов про красивую жизнь, презрительно фыркнула, обозрев неказистую фигуру кандидатки, и переспросила:

– Вас направили именно к нам? Горничной?

– Так точно! – почти по – военному отрапортовала Саша, которую, очень сильно напрягало презрительное выражение лица менеджера по подбору персонала, а именно так звучала должность строгой дамы в очках. – Горничной!

– Вы совершенно точно представляете характер данной работы? – зачем-то уточнила женщина и только теперь Саша заподозрила, что с направлением что-то не так.

– Конечно! – самоуверенно брякнула она. – Я думаю, что с уборкой и стиркой может справиться любая женщина.

Дама повторно фыркнула и кратко обрисовала Саше круг ее обязанностей, заключающихся в кратком слове «горничная».

По мере объяснения, Сашины щеки, вначале, просто порозовевшие, сменили цвет на свекольный, левый глаз начал слегка подергиваться, а под мышками взмокло, не смотря на широко разрекламированный дезодорант известной фирмы, гарантировавший сорок восемь часов защиты от пота.

– Нет.. нет! – дрожащим голосом пролепетала Саша, мечтая унести ноги из этого уютного, кондиционированного кабинета. – Мне это никак не подходит.

– Я так и думала! – с облегчением проговорила дама, поправляя нарядный воротник белоснежной блузки. – Давайте ваши бумаги, я подпишу отказ.

Саша покидала место несостоявшейся работы, под негромкое перешептывание длинноногих девиц, все, так же, томно потягивающих разноцветную жидкость из запотевших бокалов.

Александре же, страшно хотелось оглянуться и три раза сплюнуть через левое плечо.

На этом невезение соискательницы не окончилось и она, после долгих мытарств, наконец-то, определилась и попала на кондитерскую фабрику, простой рабочей, с низкой зарплатой, невнятным «соцпакетом» и полным отсутствием всяких прав.

На любые претензии, высказанные работницами, начальство отвечало неизменной фразой о том, что насильно на фабрике никого не держат и, что двери отдела кадров находятся за ближайшим углом.

За угол Саше отправляться не хотелось – в городе ощущался избыток рабочей силы, особенно представителей интеллигентных профессий – медиков, педагогов и прочих гуманитарий, а кушать хотелось всем и каждый день.

Поэтому Саша терпела и хамство руководства и насмешки персонала, а прогулки в магазин приурочивала аккуратно к зарплате.

Она ходила в магазин с таким же восторгом и интересом, как её мама, кстати, медик по образованию, в краеведческий музей, лет тридцать назад.

Вот и в этот раз, Сашенька бродила по огромному торговому центру, выискивая полки с молоком и творогом.

Краса и гордость города – торговый центр «Семь*я», поражал не только размерами, но и многообразием товаров – на любой вкус и цвет. Именно в этом большом магазине отоваривались все – городские толстосумы, чьи кошельки трещали по швам, средний класс, попроще, и не такой требовательный и, собственно, весь остальной народ – бедный, непритязательный, радующийся обычной ливерной колбасе.

Сашенька, как раз и принадлежала к породе тех, что попроще.

Ушлые продавцы опять все переставили и спрятали от покупателей товары подешевле, в надежде на то, что кто-то из посетителей забудется и по ошибке прикупит что-то совсем разорительное и бьющее по карману.

По опыту, Саша знала, что искать все самое ходовое и необходимое, следует или на самых нижних или, на самых верхних полках – именно там притаились и вермишель, доступная по цене, и сахар, и подсолнечное масло, чай и кофе.

Со средних же рядов, на Сашу нагло таращились дорогие коробки конфет, пузатые банки с икрой и разными иными морепродуктами, контейнеры со свежими фруктами, а вот молоко и творог, за которыми, собственно, Саша и пришла в магазин, никак не желали находиться.

Конечно, Сашенька могла поступить иначе и подойти к Марьяне, которая сидела за кассой в отделе бытовой технике, но..

В магазине не приветствовались пустопорожние разговоры с покупателями, а Саше очень не хотелось отрывать подругу от работы, потому что место продавца, в подобном торговом центре, считалось очень престижным в их небольшом городке.

Молоко наконец-то нашлось.

Сашенька стойко проигнорировала всевозможные сыры и йогурты, вкусные, но дорогие, положила в свою корзинку пару пакетов молока, пачку творога, содержащего низкий процент жиров и потому, пресного и абсолютно безвкусного, и один глазированный сырок. Сырок предназначался котенку – четырехмесячному сиамцу по имени Гаврик, подобранному сердобольной девушкой на улице.

У найдёныша обнаружились слегка подмороженные ушки – котёнок оказался «зимним» и хозяева, поиграв чуток с веселым и шустрым малышом, со временем пресытились и выбросили несчастное животное на улицу, где его и подобрала жалостливая Сашенька Шевчук. Девушка надеялась на то, что молодой организм и всеми признанная живучесть кошек, помогут Гаврику справиться с досадной напастью.

Вечер пятницы был в самом разгаре и рабочие супермаркета сновали взад-вперед, точно трудолюбивые муравьи, перетаскивая огромные коробки с вновь поступившим товаром.

Позже, когда иссякнет поток покупателей, они аккуратно расставят все эти пачки, коробочки, контейнеры по полкам и уже завтра, они будут радостно подманивать своей красивой упаковкой, таких вот доверчивых лохов, как Саша.

Как всегда, забредя в торговый центр, Сашенька не удержалась и прикупила всякой ненужной дряни – салфетки, ершик для мытья стаканов, а, так же, красивый лак для ногтей.

И, если покупку ершика и салфеток можно было оправдать хозяйственной необходимостью, то лак – это была излишняя роскошь.

– Кого я буду вдохновлять своими коротенькими ногтями? – поражаясь собственной непрактичности, удивлялась Саша, разглядывая пузырек с лаком, ядовито-красного цвета. – Соседа Диму, вечно косого от самопальной водки или Марьяну, у которой этих лаков – завались, вагон и маленькая тележка? Вот дура-то, прости Господи…

Засмотревшись на огромный плакат, изображавший абсолютно счастливую женщину с белоснежной, «блендометовской» улыбкой, нахапавшую, полные руки всевозможных товаров, Александра, поскользнувшись в луже, кем-то пролитого подсолнечного масла, нелепо взмахнув рукой, рухнула прямо на ящик, наполненный чем-то мягким и недолговечным, столь некстати выставленным в середину прохода.

– Что наделала, коза безрукая! – ахнул кто-то у неё над самым ухом. – Весь йогурт передавила! Да у тебя, денег всё это безобразие оплатить, ни в жизнь не хватит!

Услышав о йогурте, Сашенька мигом подскочила, подпрыгнув на полметра – йогурт, даже самый дешевый, стоил дорого, а попа у Александры уродилась немаленькая, к огромному Сашиному сожалению. Коробок могло пострадать великое множество.

Катастрофа уже произошла – девушка чувствовала, как её юбка пропитывается чем-то жирным и холодным, медленно, но верно, промокая до самого нижнего белья.

Над несчастной, поникшей Сашей, засучив рукава яркой униформы, возвышалась, дородная продавщица, до тридцати пяти лет, ярко накрашенная, злая, как сто чертей и что-то орущая прямо в, раскрасневшееся от стыда и ужаса, Сашенькино лицо.

– Ходють тут, всякие, коровы неуклюжие, ничего не покупають, а, токмо, посуду бьють, да йогурты мнуть!

– Новенькая! – безошибочно определила, удрученная падением, Сашенька. – Разговаривать с покупателями вежливо, еще не научилась! Долго здесь не продержится! Нет-нет, не в этом магазине.

С трудом выбравшись из раздавленного ящика, потирая мягкое место, ушибленное при падении, Сашенька обозрела место несчастного случая.

Последствия приземления на скользкий пол оказались не так плачевны, как представлялось вначале. Конечно, единственная приличная юбка оказалась испорчена, хотя Сашенька надеялась на то, что ей, как-то удастся устранить эти кошмарные, бело-розовые пятна, хищно вцепившиеся в любимый наряд.

Йогурт, по всей видимости, попался её любимый – повышенной калорийности, с кусочками настоящей клубники.

Александре посчастливилось свалиться в ящик, наполненный этим нежным продуктом – яркие пластиковые пакеты разлетелись по всему проходу, валяясь тут и там, а, вот некоторые, расплющенные, пожертвовали своим содержанием, чтобы обляпать юбку девушки неаппетитной массой.

– Что делать будем? – вращая глазами, надрывалась продавщица, на бейджике которой, чёрным по белому, читалось: «Галина Картанова». – Оплачивать, девушка, товар испорченный, сами станете, добровольно или мне охрану вызвать?

Сашенька, едва взглянув на свою, некогда приятного кремового цвета, юбку, за малым не расплакалась – отстоять двенадцать часов в упаковочном цехе, прийти за молоком и так вляпаться.. В полном смысле этого слова.

– Вызывайте! – поджав губы, твердо произнесла Саша, изо всех сил стараясь сдержаться и не проливать слез по погубленной юбке. – Вы сами виноваты – понаставили ящики на самом проходе, людям куда деваться?

– Остальные куда-то деваются! – распаляясь, продавец по имени Галина, не желала успокаиваться. – Одна ты тут такая…умница, г-м, отыскалась! А, если все падать начнут, валяться, крупу рассыпать, помидоры давить, майонез растаптывать? Заплатишь, как миленькая и нечего тут слезу пускать. Москва – слезам не верит!

– Что здесь происходит? – негромкий, властный голос прервал визгливый голос продавца и заставил Сашеньку замереть от нехороших предчувствий.

– Не твое дело..– продавщица, было, завелась по новой, но, тут, же заюлила, заговорив совсем нормально, почти по человечески. – Всладислав Семенович, вот, полюбуйтесь, – дамочка упала, передавила весь нежный продукт, а платить не желает! Мне охрану позвать или вы сами с ней поговорите?

Владислав Семенович, невысокий, средних лет мужчина, одетый, в строгий, темного цвета костюм, некоторое время, с интересом, взирал на растрепанную Сашу, на её, перепачканную йогуртом юбку, на лужу подсолнечного масла, размазанную по плитам пола, на бутылку, из-под этого самого масла, закатившуюся под злосчастный прилавок, на Галину Картанову, горластую и наглую, по-прежнему, скалой возвышавшуюся над несчастной жертвой.

Вокруг стали собираться люди – некоторые, перешептываясь, не по-доброму, косились на девушку в униформе, некоторые, сочувствующе – на Сашеньку.

– Галина Александровна, – Владислав Семенович строго взглянул на подчинённую. – что, собственно, происходит и почему вы повышаете голос на покупателя?

Девушка, пусть и перепачканная, сверх всякой меры, очень понравилась Владиславу Семеновичу – и крепкой, сбитой фигуркой, и приятным, милым личиком, и руками, на которых явственно было заметно, полное отсутствие маникюра.

Именно таким женщинам – обычным, работящим, некапризным и доверял Смолкин Вячеслав Семенович, именно их он и назначал бы на самые ответственные посты.

А, вот девиц, похожих на манекенщиц – ярких, длинноногих и амбициозных, он боялся, как огня, старался избегать, хотя друзья, не в силах примириться с его холостяцким положением, то и дело пытались познакомить Смолкина с подобного рода дамочками – хищными и настырными.

Смолкин не поддавался – у него за плечами имелся опыт общения с девицами, хорошо знающими, чего именно им от жизни хочется. Печальный опыт.

Картанова опешила, не получив ожидаемой поддержки от начальства.

–Так она ж, корова неуклюжая, посмотрите только, чего натворила. – зачастила Галина, всплеснув руками. – Вон, сколько товару перепортила своей жопой, раскормленной.

– Вычтем у вас из зарплаты. – резко произнес Смолкин. – И, уберитесь здесь, развели бардак, понимаешь ли! Болото, а не торговый зал. – брезгливо поджав губы, проговорил Владислав Семенович, стряхивая со своего костюма невидимую глазу соринку. – А, после смены, зайдите ко мне в кабинет!

Картанова сверкнула недобрыми, цыганистыми глазами, вначале на начальство, затем – на Сашеньку, но промолчала. Удивительно – но девушка в униформе, быстро поняла, что спорить с начальством, себе дороже выходит.

– Уважаемая, с вами все в порядке? – участливо поинтересовался Владислав Семенович, на которого Сашенька таращилась, полным ужаса, взглядом, прикусив губу.

Она знала этого человека, видела на рекламном плакате, который был размещен на стене, у самого входа в торговый центр.

Невысокий мужчина в костюме, являлся тем самым, самым главным, то ли менеджером, то ли владельцем торгового центра, которого, как огня, боялась Марьяна Фокина, лучшая подруга Александры Шевчук.

– Со мной, всё в порядке! – растерянно ответила девушка, прижимая к коленкам корзинку со своими жалкими покупками. – Вот, юбка только..

– Извините, девушка, больше подобное не повторится! – произнес Владислав Семенович. Ему очень понравилась девица, испуганная, но хорошенькая, даже, в своей измятой, испачканной юбке и туфлях, со стесанными каблуками. – Вот, наш старший менеджер, Татьяна Ивановна. Она вам поможет! Татьяна Ивановна! – обратился руководитель к приятной женщине в форменном костюмчике. – помогите девушке, сделайте всё возможное, чтобы у компании не возникло неприятностей, а у гражданки – претензий.

Татьяна Ивановна – серенькая, незаметная и совершенно незаменимая, абсолютно не походила на хамоватую продавщицу из молочного отдела.

– Разумеется! – ласково пропела Татьяна Ивановна, темноглазая, темноволосая и, как-то сразу, располагающая к себе. – Я все сделаю, Владислав Семенович, не беспокойтесь!

Татьяна Ивановна окинула полным неприязни взглядом ту самую хамку в униформе, ловко ухватила Сашеньку под локоток и увлекла за собой:

– Вы, Галина, зайдите попозже, к Владиславу Семеновичу, он желает побеседовать с вами лично.

– Но, тётя, – Картанова капризно прикусила губу, выпячивая вперед грудь. – я же не в чем не виновата..

– Вы, милая, не обижайтесь – Галина у нас человек новый, еще не знает самого основного правила торговли. Но, ничего – молодая, научится ещё, возможно. – Татьяна Ивановна была сама любезность с Сашей, а на племянницу посматривала с явным неудовольствием. Саше мгновенно стало неудобно за то, что она доставила столько проблем этим добрым людям.

– А, какое оно, основное правило торговли? – поинтересовалась Сашенька, замывая отвратительные пятна на своей юбке в туалете для персонала. В санузле приятно пахло освежителем воздуха, мыло предложили замечательно душистое, вода оказалась теплой, а полы – чистыми.

Так не похоже на подобное заведение в её родной, кондитерской фабрике, где, вечно подтекали бачки, воняло хлоркой и дешёвыми папиросами, которые без устали смолила разбитная вахтерша Стешка.

В здешнем же, туалете просто хотелось жить.

– Покупатель – всегда прав! – все так же, мило улыбаясь, пояснила менеджер Татьяна Ивановна. – Тем более, что вы поскользнулись на пролитом масле и пострадали. Надеюсь, – слегка обеспокоилась женщина. – вы не повредили себе ничего жизненно важного и не станете подавать на нас в суд?

– Нет, конечно! – Сашенька подняла на любезную женщину свои голубые глаза, слегка полинявшие после десятичасовой смены на фабрике. – Я всё понимаю… Пустяки, сейчас вот, юбку вытру и уйду.

– Возьмите влажную салфетку – она хорошо очищает. – Татьяна Ивановна подождала пока Сашенька привела себя в порядок и распахнула двери. – От магазина, в качестве компенсации, вы получите стиральный порошок и пятновыводитель, самый дорогой и качественный. Надеюсь, он вам поможет!

– Это не обязательно! – запротестовала, было, Сашенька. – Я как-нибудь сама справлюсь!

– Ни в коем случае! – Татьяна Ивановна продолжала вести себя любезно и предупредительно. – Распоряжение руководства. Подарок от фирмы.

Бдительная женщина тщательно проследила за тем, чтобы Сашенька расплатилась за свои покупки, получила в подарок порошок и пятновыводитель, такие дорогие, что пятна должны были сами отскакивать при одном только виде этого чуда бытовой химии и, с облегчением вздохнула лишь после того, как незадачливая покупательница покинула секцию, заведующей которой и являлась Татьяна Ивановна.

Сашенька, скромные приобретения которой, компактно уместились в фирменный пакет супермаркета, хоть и не собиралась вначале, но все-таки направилась к Марьяне, широко зевавшей и важно восседавшей за кассой, в отделе бытовой техники.

Работы у неё было – кот наплакал, сиди и зевай. В восемь часов вечера, народ как-то не особенно интересовался приобретением всевозможных бытовых приборов.

– О, Сашка! – Марьяна Фокина – пышногрудая брюнетка, темноглазая хохотушка и затейница, по паспорту – Марина Максимовна, обрадовано махнула рукой, мигом позабыв про зевоту. – Чего такая кислая, точно уксуса нанюхалась?

Сашенька неопределенно пожала плечами – не рассказывать же, в самом деле, обо всем, что с ней случилось в этом месте.

– Ой, а что с твоей юбкой? – вытаращила глаза лучшая подруга. – Ты вся в каких-то разводах и потеках! Блузку пониже натяни, на попу, может, что и прикроешь!

– Бесполезно натягивать, всё равно заметно. – Саше не хотелось говорить о грустном. – Слушай, Маришка, я тебе юбку принесу, ты ее в «автомате» прогонишь, а то мне завтра на работу пойти не в чем будет? Порошок у меня есть и даже пятновыводитель.

– Ха! – Марьяна выудила из кармана конфету в пестрой обертке и ловко подсунула ее подруге. – Нет проблем, заскакивай, все сделаем. Угощайся.