Охота на чупакабру, или влюблены и очень опасны

Марьяна, вместо ответа, запустила в Сашу подушкой, подруга ответила тем же и когда, заметившая отсутствие пораненной дочери, Екатерина Власовна, заглянула к соседке, то пух и перья, разлетевшиеся по всей квартире, свидетельствовали о нешуточной битве.

*

Алиса Смолкина раздраженно захлопнула дверку машины.

Таксист, презрительно фыркнул, покрутил пальцем у виска и тронулся, стремясь поскорее забыть неприятную пассажирку.

Алиса Смолкина, с удовольствием взглянула на роскошный фасад торгового центра и решительно шагнула в кондиционированную прохладу, избавляясь от удушливой, августовской жары.

Охранник, заметив хорошо знакомую ему персону, бросился наперерез, но остановить обозленную Алису не мог бы даже тяжелый танк Министерства обороны.

Сметенный стремительным натиском, охранник самоустранился, а Алиса ворвалась в кабинет бывшего мужа.

– Славчик! – радостно вскрикнула она, распахнув объятья и бросаясь на Смолкина, точно коршун на цыпленка – Как я рада тебя видеть!

Смолкин, застигнутый врасплох, попытался увернуться от ярко красных губ и ногтей. Но, тщетно.

Через мгновение он весь оказался покрыт липкой губной помадой, противно пахнувшей сладкой карамелью.

– Какими судьбами? – вежливо поинтересовался Владислав, пытаясь удержать бывшую жену от бурного проявления чувств, что, учитывая ее, более высокий, чем у него рост, было слегка затруднительно. – Алиса! Веди себя пристойно!

– Здесь ничего не изменилось! – Алиса бесцеремонно подвинула мужа и плюхнулась в кресло, высоко задрав ноги, демонстрируя потрясающий загар, приобретенный, явно не в солярии – Все, так же скучно! Ты себе даже телевизор не поставил!

– Некогда мне телевизорами любоваться – работы полно. – угрюмо пробормотал Смолкин, схватив полотенце и пытаясь избавить собственную щёку от следов страстных поцелуев. – Ты, кажется, – он взглянул на бывшую жену твердым взглядом серых глаз, в которых затаились отблески надвигающейся грозы. – покинула меня навсегда. Упорхнула, так сказать, в райские кущи с любовью всей своей жизни! Я, для тебя, был недостаточно остроумен, богат и..

– Ты, все такой же зануда! – весело рассмеялась Алиса, показывая ряд ровных зубов, за которыми тщательно ухаживала. – Славчик, такая женщина, как я, молодая и красивая, может слегка заблуждаться! Я же блондинка, при чем, натуральная! Могу себе позволить маленькое приключение!

– Заблуждаться? Слегка? Приключение? – вскипел экс-супруг, подпрыгивая на месте от возмущения. – Ты наставляла мне рога без всякого стеснения! Где же, позволь мне узнать, твой новый приятель, этот, кавказкой национальности, бизнесмен? Куда подевался пылкий любитель блондинок и соблазнитель чужих жен? Что-то, я его не наблюдаю в поле зрения! Как там звали твоего Казанову – Али, Омар, Кошмар?

– Какая разница? – сладким, карамельным голоском, пропела Алиса, завивая пальцами свои роскошные, золотистые кудри. – Я заблуждалась, имела смелость признать свою ошибку и решила бросить подлого негодяя. – девушка порывисто вскочила с кресла и обняла Смолкина, сжав ему шею горячими пальцами, точно удавкой. – Ты же простишь меня, дорогой! Ты простишь меня, свою легкомысленную, любимую женушку теперь, когда я вернулась к тебе? Я так соскучилась по тебе, мой милый Чебурашечка. Мы будем счастливы – я и ты!

– Что? – потрясенный Смолкин взирал на улыбающуюся Алису, такую красивую и хрупкую, с ужасом, точно на ее месте извивалась редкого вида, ядовитая змея – Счастливы? Вместе?

– Ну, конечно! – мурлыкнула Алиса, разжимая объятья и устраиваясь в кресло с весьма довольным видом. – Мы с тобой – отличная пара! Где ты найдешь женщину, готовую мириться с твоими недостатками, Славчик? Кто, как не я, будет любить твои оттопыренные ушки, выслушивать бесконечные, нудные нотации…

– Не называй меня Славчик – Смолкин приготовился к позорному бегству из собственного кабинета. – и не забывай – мы с тобой развелись, Алиса! Развелись, официально!

– Это досадное недоразумение легко исправить. – небрежно отмахнулась Алиса от возражений бывшего мужа. – Ты купишь мне новое платье, кольцо, еще лучше, чем в прошлый раз, соберешь друзей, и я уверена, что все твои друзья с радостью сбегутся на нашу вторую свадьбу! Ах, милый, – Алиса лукаво улыбнулась. – у тебя намечается еще одна брачная ночь!

– Если и намечается, – отрезал Смолкин, уже не пытаясь быть любезным с бывшей женой. – то, не с тобой! И не рассчитывай!

Зеленые глаза Алисы потемнели от злости.

Она резво вскочила, крутнувшись на высоких каблуках. Узкая юбка задралась выше колен, но женщина этого даже не заметила. Ноздри тонкого хищного носика раздувались от возмущения:

– Не выйдет, Славчик! – резко произнесла блондинка, кипя от возмущения. – Я совершила глупость, но я не дура! Тебе, дорогой, не удастся отделаться от меня, и, если ты нашел себе новую, длинноногую грелку, то будь готов раскошелиться!

Потрясенный Смолкин замер, а, Алиса, распаляясь от собственных слов, продолжала орать, ничуть не беспокоясь о тонких стенах и репутации бывшего мужа.

– Да, да, милый – можешь не строить мне глазки! За удовольствие нужно платить, и ты заплатишь!

–Ты получила все, что тебе причиталось. – ровным голосом произнес Смолкин, собравшись и взяв себя в руки. Все – таки он был деловым человеком, и его не так-то просто было испугать или шантажировать.

– Я не собираюсь считать копейки! – с достоинством произнесла Алиса. – Моя красота нуждается в оправе!

–Ты тратила деньги быстрее, чем я их зарабатывал! – возмутился Смолкин. – Ты и твой любовник хорошо поживились за мой счет! Подобное больше не повторится!

– Подумай хорошо, Славчик! – Алису утомил долгий и нелепый, с ее точки зрения, разговор. – Душевное спокойствие – дороже денег! Я еще зайду. До скорой встречи.

Алиса ласково махнула ручкой и покинула кабинет, мило улыбнувшись бывшему мужу, утирающему потный лоб влажной салфеткой.

Она рассчитывала вернуть себе все утерянные права, и Смолкин с ужасом думал о том, что Саша, такая милая и скромная, может случайно столкнуться с хищницей Алисой.

А, он, Смолкин, уже было размечтался о тихой, семейной жизни.

Владислав Семенович, затравленно взглянул на дверь, через которую удалилась бывшая жена, налил себе в стакан минеральной воды и выпил её залпом, точно стопку водки.

*

– Чего тебе надобно? – недружелюбно хмуря брови, вопрошала Фокина знакомого, бомжеватого вида, мужичка, притащившего под мышкой нечто громоздкое, обмотанное пестрым, цыганским платком. Девушка держала в руках большое яблоко, сочное и готовое к употреблению. Она, вообще, обожала яблоки и хрумтела ими, точно кролик капустой – Я же тебя предупреждала, честно предупреждала – не ходи, обратно ничего не отдам! Что продано – то продано!

Мужик, утирая потный лоб замызганным рукавом фуфайки, икнул от натуги:

– Ты, девка, того-этого, не ругайси .. Я ж к вам по-хорошему, не с пустыми руками. Вот, продать бы.. Задешево отдаю, почти даром.

И, он, ловким движением руки, точно заправский фокусник, сдернул цыганистый платок с громоздкого предмета и Марьяна, совсем было собравшаяся откусить от большого, краснощекого яблока, новый кусок, замерла с открытым ртом.

– Ты, дядя, даешь. – Марьяна, позабыв об яблоке, во все глаза, уставилась на, некогда новую и блестящую, а теперь, самую малость обтрепанную и пыльную, как и хозяин, микроволновую печь. – Ты у нас кто, Дед Мороз?

– Душа горит! – икнул мужик, повторяясь. – Пара стольников, Христа ради!

Марьяна противно хихикнула, потирая руки в предвкушении.

– У тебя, что, мужик, такса такая – все барахло, по двести рублей продавать? А, поторговаться?

– Две сотки! – упорствовал мужик, наклоняя голову. – Душа горит, говорю.

– Что такое? Что случилось? – соседка Саши Шевчук по лестничной площадке, Горемыкина баба Тая, особа, с точки зрения Марьяны, бестолковая и противная, выскочила на шум и тут же протянула загребущие ручки к, предлагаемой мужиком, микроволновке.

– Сколько стоит, мужик? Я покупаю, беру, сразу! Такая вещь.. Мне, вот, сын все только обещает. Ты, мужик, не сомневайся – деньги уже несу, несу, а, девкам оно и не к чему. Молодые они, здоровые. Сами себе заработают. А, нет, так хахаль подарит.

– Хахаль? – вмиг воспламенилась Фокина, угрожающе замахиваясь рукой с яблоком, зажатым, точно граната. – Это у кого тут хахаль, мымра старая? Ты, чего тут, сплетаешь?

– Ничё я не сплетаю! – семенящими шажками, баб Тая подскочила к вожделенной микроволновке, пытаясь получше рассмотреть желанную вещицу. – Сама видела, как Сашку хахаль машиной на дне привез, да ещё и на себе тащил. А, она, бедолага, так вихлялась, так вихлялась. Пьяная была. До синих чертиков, как муж мой, покойник, бывало. На ногах не стояла ровно. А, машина не нашенская, американская небось, поганая.

– Кто, пьяная? – возмутилась Марьяна, упирая руки в бока. – Шевчук пьяная?

–Так сколько стоит, мужик? – бойкая старушенция, шлепая пушистыми тапками, наступала на бомжеватого гражданина с микроволновкой. – Плачу, сколько скажешь.

– Куплено уже! – окончательно обозлилась при виде подобной наглости Марьяна и, расслышав в глубинах квартиры голос подруги, торопящейся на шум разгорающейся склоки, гаркнула на весь подъезд. – Сашка, иди сюда и двести рублей прихвати! Быстро!

– Да она пьяная, Сашка твоя! – заголосила баба Тая, широко распахнув глаза. – Двести рублей и куплено? Мужик, мужик, – бросилась она к мужичку, хватая того за грязный рукав. – бери двести.. Триста.. бери..

Ничего не понимающая Саша, припадая на одну ногу, больше всего пострадавшую при падении, прибежала на зов подруги, зажав в кулаке необходимые двести рублей.

Узрев знакомого мужика, Александра насмерть перепугалась, что тот, протрезвев, опомнился и пришел требовать назад, так полюбившийся девушки «ДВД».

Саша считала себя порядочным человеком и честной девушкой и, конечно же, отдала бы требуемый предмет мужичку, без сопротивления, но Марьяна, злющая, как сто чертей, ловким движением отпихнула в сторону нагловатую соседку, сунула в руку мужика смятые деньги и выхватила запыленную микроволновку из-под носа голосящей баб Таи.

На шум зарождающегося скандала уже начали открываться соседние двери, а баба Тая, коварно обманутая в своих лучших чувствах, продолжала вопить, пиная ногами закрытую дверь Сашиной квартире:

– Ах, ты, ворюга, проклятая! Да, что ж это такое деется – вы только посмотрите, люди добрые! Украла, увела, прямо с под носа, слямзила. Мне, мужик обещал.. мне.. Так она, профурсетка малорослая, сиськами потрясла, да и скупила.. А, мне, старой женщине, кто поможет, кто меня, бедную, пожалеет? Я в милицию пойду, заявлю.. Мало того, что пьяная, белым днем, домой является, так её, шалаву, еще и мужики на машинах развозят.. А, мужик, небось, чужой.. женатый.. Вот я, жене-то всё обскажу, как есть! Она тебе, гадине, волосья повыдергивает, во всех местах, глазья бесстыжие, повыцарапывает! Лахудра!

Робкая Саша, испуганной мышкой, сжалась на диване – она, конечно, знала, что баба Тая, та еще скандалистка, но подобного конфуза девушка припомнить не могла.

Марьяна же, наоборот, уведя микроволновку, прямо из – под носа вредной бабки, пришла в прекрасное расположение духа.

– Не дрейфь, Сашка! – схрумкав яблоко, Фокина принялась утешать подругу. – Подумаешь, бабка в маразме, обругала! Да ей давно пора перед «телеком» чахнуть, «Кармелиту» высматривать.

Сейчас вот отмоем покупку, а, затем, – девушка многозначительно подмигнула Саше. – обмоем! Напьемся – песни запоем, теть Катю встретим!

– Меня и без обмываний с песнями, уже пьяницей обозвали. – глаза Саши внезапно наполнились слезами. – А, ты предлагаешь..

– Брось, Сашка! – коварно ухмыльнулась Фокина. – Все равно дома сидишь, а у меня бутылка вина без дела простаивает. Сейчас мы на этом агрегате такую картошечку запечем, пальчики оближешь. Лишь бы работало это чудо техники, а то вид какой-то у нее подозрительный.

Марьяна зря переживала – отмытая от пыли и грязи, микроволновка засверкала, точно новенькая и Саша почувствовала, что любит ее почти так же, как и «ДВД».

– Вот, подфартило! – не переставала удивляться Марьяна, за обе щеки уплетая рассыпчатую картошечку, приправленную маслицем и посыпанную укропом. – Не обманул, бродяга, дай Бог ему здоровья. Это ж надо, такую красоту, да за смешные «бабки». Тебе, Сашка, еще бы холодильник новый, да стиральную машину, была б ты у нас невеста с приданым.

– Чудес по заказу не бывает! – Саша до сих пор не могла поверить в собственное счастье. – Нужно довольствоваться малым!

– Во-во! – поддержала Марьяна подругу, ловко слямзив с тарелки последнюю картошину. – И я о том же!

*

Алиса Смолкина не поверила своим глазам, когда узрела бывшего мужа в совершенно непотребном виде.

Ее Славчик, в немыслимой рубашке, весь всклокоченный, выскочил из машины и, прижимая к груди, обтянутой мокрой рубашкой большую сумку, чем-то туго набитую и скрылся в магазине, едва лишь заметив на тротуаре бывшую жену.

Алиса довольно улыбнулась – муж не сможет до бесконечности скрываться в торговом центре. В, конце концов, он вернется в квартиру, ключи от которой она благоразумно сохранила, а, уж там-то, на знакомой территории, она, Алиса, сумеет вернуть себе его расположение.

*

– Большое Вам спасибо! – набравшись смелости, Марьяна решила поблагодарить своего босса за внимание, оказанное любимой подруге. – Если бы не Вы, то Саша завтра бы и на ногу наступить не смогла. Ей даже сменами поменяться пришлось.

Смолкин порозовел от удовольствия – ему была приятна эта девица, Марьяна, кажется, ее слова, доброта, с которой она говорила о своей подруге.

– Как ваша подруга себя чувствует? – вежливо поинтересовался Смолкин, не замечая, как руки сами по себе теребят кончик галстука, обвившего шею, точно удавка. Галстук ему покупала еще Алиса и Смолкин, его терпеть не мог, но сегодня, опаздывая, схватил то, что первым попало под руку. – Ей стало лучше? Нога не распухла? Говорил же – надо обратиться к специалисту. В городе есть, я узнавал.

– Лучше, лучше! – Марьяна так сильно закивала головой, что Смолкин стал опасаться того, что она оторвется от шеи и отвалится. – Танцевать, конечно, еще не может, а вот ходить уже получается!

– Прекрасно! Чудесно! Замечательно! – Смолкин расцвел, точно это у него самого случилось значительное улучшение самочувствия. – Пусть ваша подруга, Марьяна Максимовна, приходит в наш магазин! У нас завтра намечается акция – «Счастливая покупка»! Выигравшему – подарок! Приз предполагается ценный и дорогой.

– Подарок? – поразилась Марьяна, раскрыв рот от удивления. – Мне никто и ничего не говорил про акцию!

– Сотрудники торгового центра и их родственники, принять участия в акции не могут, к сожалению. – пожал плечами Смолкин, продолжая доброжелательно улыбаться Марьяне. – Но мы, как-нибудь, устроим что-нибудь подобное и для служащих компании.

– Что за подарок? – не удержалась Марьяна, пользуясь хорошим настроением своего шефа. – Или это секрет?

– Секрет? – удивился Смолкин, растягивая рот до ушей в радостной улыбке. – Нет, конечно! Подарок – стиральная машина, самая лучшая из вашего отдела бытовой техники. Как вы думаете, Марьяна Максимовна, стиральная машина – это хороший подарок?

– Замечательный! – ошеломленно пробормотала Фокина, поражаясь настроению собственного начальства. С недальних пор, Смолкина точно подменили – он перестал шастать по магазину, придираться к сотрудникам, заглядывая под прилавки и засовывать свой нос в каждый уголок, ходил, точно летал, мечтательно разглядывая посетителей и собственных работников.

«Наверно, радуется тому, что жена вернулась. – предположила Марьяна, пробивая чек очередному покупателю и нацепив на лицо дежурную улыбку. – Та еще штучка, Алиса Смолкина, но, сразу видно, что – стерва! Не завидую я Смолкину! А, Сашке, я обязательно про акцию расскажу, пусть придет, купит какую-нибудь мелочь! Может и повезет. Ей в последнее время фартит.»

И, тут, Марьяна самодовольно улыбнулась, прекрасно осознавая, что робкая Саша, без ее, Марьяниного участия и не подозревала бы о собственной везучести.

*

Когда оглушительно завопила сирена, Александра едва не хлопнулась в обморок и даже пронзительный визг Марьяны, бросившейся к ней на шею, в порыве радости и повисшей на ней, точно туристический рюкзак альпиниста, не мог привести девушку в чувство.

– Очнись, ты, дуреха! – пищала Марьяна, активно толкая подругу в плечо. – Ты у нас победитель! Ты – выиграла, Сашка! Машинку выиграла!

Екатерина Власовна, качая головой, взирала на дочь в некотором изумлении – та никак не могла прийти в себя.

Когда Фокина объявила Александре об акции, девушка раздраженно отмахнулась от подруги – полоса везения и приобретения новых, столь необходимых вещей, не могла продолжаться вечно. Вслед за белой полосой, обязательно следует черная, это закон природы.

Тем более, баба Тая, перестав здороваться с молодой соседкой, при каждом удобном случае напоминала всем желающим о том, как «эта мерзавка» с наглой сообщницей, лишили её, старую женщину, совершенно законно приобретенной микроволновой печи.

Угнетенная нападками соседки, Саша весьма неохотно поддалась уговорам подруги и мамы, принять участие в акции и пошла в магазин лишь бы отвязаться от них.

Девушку окружили сотрудники торгового центра, остальные участники акции, покупатели, которым не повезло, а, Саша так и стояла, ошарашенная и потерянная.

– Ба! Ты только посмотри на неё! – какая-то девочка, с большим красным бантом на макушке, дергала за рукав высокую, седовласую женщину. – Глянь, она ошалела от радости! Может, ей не нужна машинка? Ба, давай спросим! Если ей не нужна, давай заберем себе, вот мама обрадуется! А, этой отдадим мой «Чупа-чупс»! Пусть сосет – мне не жалко.

Сияющий, точно хорошо начищенный чайник, Смолкин, долго тряс руку девушки, поздравляя смущенную Александру с выигрышем.

Ему было очень приятно прикасаться к этой мягкой, девичьей руке, разделяя чистую, ничем не прикрытую, радость.

Под оживленное шушуканье продавцов, он, подвел Сашеньку к столику, разрезал большой торт и пригласил всех на маленький, стихийный фуршет.

Пока Саша и ее мама, краснели и бледнели от счастья и всеобщего внимания, а продавцы и прочие желающие, поглощали дармовое угощение, пронырливая блондинка Алиса, никем не замеченная, стояла в самом дальнем конце зала, рядом с охранником, прячась за его широкой спиной и, крепко сжав узкие губы, в упор рассматривала сияющую Сашу.

Неадекватное поведение бывшего мужа не укрылось от зорких глаз коварной экс- супруги, и она решила, во чтобы то ни стало, положить конец наметившейся интрижке.

Раньше, как помнилось Алисе, подобных акций в торговом центре, не проводилось.

Саша ей резко не понравилась – невысокая, неброская девушка, слегка полноватая и не очень ухоженная, составляла полную противоположность блистательной Алисе, которая, предпочла бы застрелиться, чем одеть тряпку, купленную на вещевом рынке.

И туфли на девице выглядели безвкусными и дешевыми, не имея ни каблуков, ни стильной танкетки – как злорадно заметила бывшая мадам Смолкина.

Сама же Алиса предпочитала возвышаться над неказистым мужем, подчеркивая собственную значимость.

Но, подобная Александре девица, и представляла истинную опасность – Смолкин, уставший от женщин, похожих на бывшую супругу, мог клюнуть на ярко голубые глазки простушки в дешевых тряпках и на её, показное бескорыстие. Он мог влюбиться, как глупый, безденежный студент и повести забавную глупышку под венец. Тогда разразится настоящая катастрофа, и она, Алиса, останется с носом, а эта, с позволения сказать, похитительница чужих мужиков, воцарится в большом, двухэтажном особняке, станет спать в роскошной постели, пользоваться бассейном и сауной и все на халяву, за здорово живешь?

Алиса считала, что так нечестно.

Да, конечно, она сглупила, увлеклась молодым и красивым, просто шикарным парнем, как ей думалось – богатым и влюбленным в неё, такую замечательную Алису. Как же она ошиблась, как кусала локти и губы, оказавшись без гроша в кармане, без надежного, мужского плеча, попав в трудную жизненную ситуацию.

Теперь Алиса начнёт вести себя очень, очень осторожно и не позволит себе совершать безответственные глупости.

Она станет держаться за своего Смолкина, любоваться его курносым носом, оттопыренными ушками, терпеть нотации, но, он вновь полюбит ее, потеряет голову и станет исполнять все прихоти дорогой женушки.

Алиса, имеет на это полное право – в свое время, она положила столько сил и энергии, пытаясь сделать из Смолкина настоящего бизнесмена. Она даже покупала ему галстуки.

«Кстати, – Алиса нахмурила тонкие брови. – Он и сейчас, в галстуке, который я ему покупала. Сам Славчик, так и не научился одеваться прилично и дорого!»

Смолкин, слишком занятый награждением победительницы акции, не заметил Алису, увлеченный простушкой в дешевом платьице.

В этот раз Алису несказанно порадовала подобная невнимательность – ей следовало понаблюдать за соперницей, выяснить домашний адрес нахалки, а уж потом разобраться с нагловатой претенденткой на звание «мадам Смолкина».

Саша, у которой и в мыслях не было ничего подобного, не подозревала о коварных планах злокозненной Алисы.

Она открыто радовалась тому, что так удачно сходила за покупками, прислушавшись к рекомендациям Марьяны, своей драгоценной подруги.

Екатерина Власовна, более мудрая и более опытная, как и все матери на свете, поняла все гораздо раньше, чем Саша и ее ушлая подруга – Марьяна.

Ей было достаточно один раз увидеть, какими именно глазами смотрит Смолкин на ее дочь, неглупую, в общем-то, девушку и распознать истинные чувства, написанные у него на лице.

Мать могла порадоваться за единственное чадо – Александре несказанно повезло.

Отыскать богатого, симпатичного, порядочного мужчину, а Екатерина Власовна, считала Смолкина исключительно порядочным человеком, ох, как непросто, особенно для такой девушки, как её Саша.

Нет, разумеется, как и для всякой матери – Саша являлась самой умной и красивой, но, в глубине души, Екатерина Власовна понимала, что дочь ее – девушка несовременная, неброская и не пробивная, как, допустим, та же, Марьяна.

Саша не ходила на дискотеки – ей там было неинтересно, не шлялась с подругами по кафешкам и ночным клубам – у нее на это, просто не было денег, не покупала дорогих нарядов, по той же самой причине, не кадрила богатых мужиков, считая такое поведение глубоко аморальным. Однажды, давно, одна знакомая, по – дружески, болтая с Сашей, посетовала:

– Ох, Шевчук, какая-то ты, никакая, не бойкая. Ты бы с нами по кабакам походила, с ребятами познакомилась, глядишь – мужа себе отыскала. Двадцать пять лет все-таки, годы летят, а мужья, знаешь ли, на дороге не валяются. Сама о себе не позаботишься и останешься старой девой!»

Сашу, слегка возмутил цинизм знакомой, но особо спорить девушка не стала – все равно ничего доказать не удастся. Каждый крутится, как может.

«А, что, – спросила тогда Саша у многоопытной подружки. – чем плохо быть старой девой? Живи, не тужи, сама себе хозяйка, никому не отчитываешься, ни от кого не зависишь!»

Знакомая, красиво затянувшись тонкой сигареткой и пустив дым из ноздрей, словно Змей Горыныч, насмешливо взглянула на Сашу:

– Хорошо быть старой девой, но, только богатой, старой девой! Тогда, действительно – идешь, едешь, летишь, куда и с кем хочешь! Как говорится – любой каприз за ваши деньги! А, так, горбатиться, утирать сопливые носы чужим детям и все за копейки, да еще и без мужика? Нет, уж, увольте, я не такая дура!»

Разговор оставил на душе у Саши нехороший осадок, она даже пару раз сходила с Марьяной в летнее кафе, чем поразила подругу до глубины души, но на том, все попытки жить ярко и современно, закончились. Саша продолжила жить, как умела.

Екатерина Власовна оказалась тому только рада.

Александру и Екатерину Власовну, погрузили в роскошную машину Смолкина, следом, в грузовом авто, точно принцесса королевской крови, ехала новая, блестящая стиральная машина – автомат, о которой, Екатерина Власовна, мечтала на протяжении нескольких последних лет.

Саше, так же, вручили огромную пачку стирального порошка и эта пачка, тяжелая и неудобная, заняла почти все переднее сиденье.

Сама же Саша ютилась на самом краешке, боясь пошевелиться и испортить что-нибудь в чужой, красивой и дорогой машине.

– Обмывать будете? – голос соседки, бабы Таи, был полон меда, напополам с ядом. Нападать на Сашу в присутствии важного, расфуфыренного мужика, старушка остереглась, но полюбопытствовать была просто обязана. – Везет же тебе, Сашка – по печка навороченная, то машинка, что и стирает, и выжимает, и сама себе сушит, то хахаль, весь из себя видный! Обмыть, обмыть такую вещь надо!