– Вы турист? Не скучно вам одному? Подбивайтесь в нашу кампанию – есть выпить и закусить.
– А лодки нет?
– Была бы, на ней приплыл.
– Вы с Коелги?
– Из Еманжелинска. А вот брательник и супруга его здешние.
– Много вас?
– Четверо на одной машине. А вы откуда?
– С Екатеринбурга, – соврал зачем-то.
– Далече. И что интересного в наших краях?
– Безлюдье.
– То есть мы вам мешаем?
– Ну, почему же? В гости приду. Интересно послушать – что в мире нового?
– Давно здесь?
– Неделю.
– На долго?
– Не знаю.
– В этой речке рыба клюет?
– У меня перемет стоит – попадается.
– А мы вот с удочками. Да ещё бредешок прихватили. Ну, пойдем в гости. Дамы что-нибудь уже сварили.
– И что я – в трусах и мокрый буду перед ними щеголять?
– Хочешь форсить – положи одежду в пакет целлофановый и плыви. Ну, я пошел. Жду в гости…
Готов был согласиться на визит к гостеприимным рыбакам – судя по всему, приехавшим развлечься на выходные. Пещера им не нужна. А может, и не знают о её существовании.
Собирался, боясь дыхнуть – удача редкостная: люди вроде как неплохие, машина есть и сутки в запасе. Если Лозовский не придет в себя, отвезу его в больницу под капельницу…
Что это – провидение? Опека добрых духов? Чья-то воля, мне помогающая?
Гостинцем взял бутылочку самогонки хомутининской.
Чуть ниже по течению на том берегу стоял джип навороченный, палатка, стол, стулья раскладные, костер дымился и мангал. Две женщины суетились между ними. Мужики разматывали невод.
Вход в пещеру отсюда не виден. А там, где можно было разглядеть, рос непролазный тальник, не подпуская к берегу.
Две семейные пары вели себя беспечно – сразу понятно, что приехали на пикник: никакой деловой суеты, смех, веселье… И в то же время ни минуты покоя.
События раскручивались так непредсказуемо, что я опять перестал понимать, что происходит возле этих Титичных гор и поплыл по течению…
Дамы накрыли стол. Мы поели и выпили, поговорили. Мужчины, раздевшись до трусов, полезли с неводом в реку. А я ходил по берегу с ведром – на подхвате. И про все на свете забыл, повинуясь азарту рыбалки.
Рыбы, хоть и мелкой, наловили ведро полное. Поставили закидушки, искупались, оделись и снова сели за стол. Поддали уже покрепче и решили передохнуть до вечернего костра. Это они. А я разделся и, с целлофановым пакетом переплыв Коелгу, завалился в свою палатку отдыхать.
Проснулся часа через три с чувством тревоги и желанием куда-то бежать. Ничего особенного, на первый взгляд не произошло – кругом тихо, никого не видать. Только на западном горизонте у края неба зависла угрюмая туча.
Первым делом, взглянул на своих новых друзей, которым обещался к вечеру быть. Никакого движения в их бивуаке. Наверное, ещё дрыхнут в палатке или машине.
Между тем, туча, поднявшись от горизонта, начала заволакивать небо. Гроза обещалась быть нешуточной. Я разделся – одежду в пакет и по колено в воде берегом отправился к входу в пещеру. Миновав арку, поплыл к лодке с беспамятным Алексеем Петровичем на борту. Интересно, как глубоко здесь находится дно?
Забрался, оделся и лег, убедившись, что Лозовский по-прежнему в коме.
Гроза обрушилась вместе с дождем.
И продолжалась, когда я фантомом стал.
Казаки вбежали в пещеру, от души матерясь.
– Истинно, как из ведра.
– А где Поликарп? – спросил Пугачев.
– Под телегу полез. Ему казачье гавно душу воротит.
– За одно и сундук посторожит, и за конями присмотрит.
– Как хочет! – громко сказал беглый царь, потом сел, потом лег.
Вслед за ним повалились на землю и казаки.
В небе часто грохотал гром. И дождь поливал проливной. А меня таки манило золото! И когда добрался до сундука, одна из молний угодила в гору. Грохот накрыл окрестности. А из пещеры донесся рев – низкий, утробный, клокочущий, грозный…
Ошарашенный мужик под телегой крестился истово и бормотал молитву. Сильный дождь дополнял картину пришествия конца света.
Я нырнул в сундук с драгоценностями.
Ах, золотишко-золото – век бы в нем прожил, коль имел две жизни…
К утру дождь закончился. Гроза ещё раньше. Солнце взошло.
Мужик под телегой за ночь намаялся – знай похрапывает себе.
