А так хотели…
Мало ли что случится
Мало ли что случится – не исчезай до срока:
молния постучится в черную гладь окна,
мавры уедут к морю, передохнув в Марокко,
ляжет на спящий город мёртвая тишина…
В Летнем саду Эвтерпу ночью разденет ветер,
в горечи расставаний нету ничьей вины,
помню твое дыханье, сколько живу на свете,
верю, что ты на небе сладкие видишь сны.
Мало ли что случится, не оцифруешь даже,
мы на земле расставшись, встретимся вновь и вновь,
словно атланты встанем в портике Эрмитажа,
чтобы держать на пальцах нашу с тобой любовь…
В клетке моей каморки тягостно и тревожно,
будь неизменно рядом, не зажигай огня…
Старому Буратино было бы не возможно
жить, если б там, на небе, ты не ждала меня …
Молчание
Слова раздражают уши —
молчанье не может лгать …
Мне нравится больше слушать —
тебе, как всегда, молчать….
И в этой тиши вселенской
бормочет по крыше дождь:
– Молчание неизменно,
когда ничего не ждёшь…
В подполье скребутся мыши,
в окно заползает свет…
Мне кажется, я услышу,
Что ты промолчишь в ответ…
Небо
Путь подстреленных птиц не всегда одинаков:
как удержишь судьбу в искалеченных лапах?
Но смирение в клетке немногим по нраву:
проще с неба о землю! И вечная слава?
А поэты, как птицы – паденья и взлеты —
(подниматься и падать – такая работа),
быть мишенью насмешек (не только казаться),
быть поверженным ниц, но опять подниматься…
И мечтают поэты о сущем и вечном,
о вселенской любви (неземной бесконечной),
и, конечно, о маме в домишке убогом,
да, пожалуй, о том, с чем предстать перед Богом…
Среди стольких ушедших,
парящим над нами
лучше видно дорогу…
Взлетевших – помянем…
Блюзовое
Ты лучевой ожог – не остановишь боль,
