Обмануть Костю не удалось. Он обнял её и потянулся за поцелуем, но Анюта, игриво стрельнув глазками, вырвалась и убежала. Костя шлёпнул руками себя по бёдрам и недоумённо произнёс:
– Сама не знает, чего хочет.
Со Светиком как-то проще…
В комнате подруги обменялись взглядами. Аня осторожно подошла к окну, прячась за занавеской. Костя стоял под окном с задранной головой за пределами освещённого фонарём круга. Анюта улыбнулась. И наступила в лужу маргарина.
– Ах, чёрт!
Ольга запрокинула голову и расхохоталась.
– Убери маргарин! – закричала она. – Давай, я уберу!
– Не трогай! Я его завтра на блюдечко соберу.
– Ну, валяй, – откликнулась Ольга. – Как хочешь, а я спать.
Она отбросила с койки одеяло и взвизгнула:
– Ви, таракан! Меняю рыжих на белобрысых! Надо же, в постель забрался!
– Всё, пошёл. Надоело ему под окном стоять. Как ты думаешь, надолго он?
– Сие от тебя зависит, дорогая.
– Я вот всё думаю, Оль, почему саксофон считается самым сексуальным инструментом?
Ольга захохотала уже под одеялом.
– А под барабан любовью не слабо заняться? То-то же. Разговоры у тебя… Ложись. Чё-т не похожа ты на влюблённую. Что жуёшь?
– Костя жувачкой угостил. И ещё шоколадкой. Завтра утром съедим.
– Ладно. Утром так утром, – зевнула Оля. – Жвачку ночью не жуй.
Разумеется, Аня так и заснула со жвачкой во рту. Утром Оля отстригала мерзкий ком от Аниных волос ножницами, а Аня причитала.
Вечером последовала очередная «генералка», и маргарин был собран на блюдечко вместе с пылью, волосами и следом от пятки.
– Выкинь в ведро! – поморщилась Оля. – Или зажарь себя на этих волосах.
Аня, привыкшая экономно относиться к продуктам, повздыхала над бездарно пропавшей едой. Маргарин бесславно окончил жизнь в мусорном ведре.
У Майи и Антона имелся телевизор. Показывал он худо-бедно, звук тоже оставлял желать лучшего, но это было лучше, чем совсем ничего. У Ани и Оли дела с телевизором обстояли «совсем ничего», и они частенько приходили к друзьям в гости поглазеть в экран. Началась сессия, но она уже не так страшила второкурсников, как год назад, и в телевизоре они себе не отказывали. Майкина сестра Юля, такая же астеничная, училась на первом курсе, сессия внушала ей ужас. Она пришла к сестре учить математику. Заявился и Костя, которого компания уже принимала за своего. Друзья впятером шумно смотрели худой телевизор, пытаясь понять, о чем, собственно, идёт речь, а Юля с ученической ручкой в тонких пальчиках силилась вникнуть в лекции по математике. Костя бросал на Аню ласковые взоры, Анюта строила ему глазки. Она целенаправленно не оставалась с ним наедине.
Юля аккуратно положила ручку на стол и заплакала.
– Что с тобой, сестрица Алёнушка? – ласково спросила Майя.
– Ничего не понимаю! – плакала Юля. – Экзамена боюсь.
Друзья впятером обступили маленькую девушку.
– Что там у тебя? – деловито спросила Оля.
– Кривые второго порядка, – пролепетала Юля сквозь слёзы.
– Не бойся, сдашь ты эту математику, – утешал её Костя.
– Как её учить? Как её сдавать?
– Не надо её учить, ты её не выучишь, – заверил Антон. – Напиши шпоры, на экзамене спишешь.
– Как я спишу? А вдруг ОН увидит? Он такой стра-ашный!
– Сядь на заднюю парту и, главное, на него не смотри, – посоветовал Костя.
– А шпоры я куда дену?
– В пиджак.
– Нет у меня пиджака.
– Тогда в карман.
– И кармана нет!
– Надень на ногу повыше резинку и заткни за резинку, – посоветовала Оля.
– У меня юбка короткая! – с отчаянием воскликнула маленькая Юля и разрыдалась. Пять человек беспомощно топтались вокруг неё. Антон уселся рядом с ней писать шпоры.
Костя приходил в гости каждый вечер, угощал девушек шоколадками. Частенько он заставал Анютиных ухажёров, которые его ни капли не смущали. Пусть ухажёры сами смущаются. Он отвадил всех воздыхателей, кроме Игоря. В присутствии Кости Игорь деревенел ещё больше и буквально прирастал к стулу задом. Аню это только развлекало. Костя ради смеха вставлял в Игоря крепкие, отнюдь не женские шпильки, тот, зеленея, терпел. С началом экзаменов Костя стал навещать свою зазнобу реже. Он учился в том же институте на первом курсе и во время сессии тоже был занят. От него то и дело приходили сообщения, то нежные, то забавные, и Аня не ощущала себя забытой.
Экзамены нервировали, и Оля заваривала в банке пустырник. Рядом стояла банка с заваркой. Чайником для заварки девушки пока не разжились. Подруги, с грехом пополам сдав последний экзамен, вернулись в общежитие радостные. Переволновавшаяся Аня единым духом опорожнила полбанки пустырника.
– Что ты пьёшь? – ужаснулась Оля.
– Как что? Пустырник.
– Вообще-то пустырник я выпила с утра. А это заварка.
– Блин. А я её глушу третий день подряд.
– Тьфу ты. А я понять не могу, куда заварка девается.
Тут и смех накатил. Сессия сдана, теперь весело!
Приехал Костя на старом отцовском «жигулёнке», а ним друг Миша, рыжий, как деревенский котяра.
