Пять дней после катастрофы. Жизнь и смерть в разрушенной ураганом больнице

Самое важное из посланий, отправленных Дианой Робишо, гласило: «В Мемориальном медицинском центре сказали, что их пациенты будут эвакуироваться в первую очередь. Сначала больные, находящиеся в критическом состоянии, затем все остальные». Это означало, что даже те пациенты Мемориала, которые чувствовали себя сравнительно неплохо, имели приоритет перед самыми тяжелыми больными «Лайфкэр».

Робби Дюбуа из Шривпорта была уверена, что вертолеты, направлявшиеся в Мемориал, предназначены для пациентов обоих лечебных учреждений. «Мы разговаривали с людьми из Федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях и Береговой охраны и были уверены, что в список включены все», – написала она. Трудно было представить, что агентство и Береговая охрана не координировали свои действия друг с другом. Кроме того, речь шла о федеральных ресурсах. Как Мемориал мог монополизировать их? Если цель состояла в том, чтобы в первую очередь вывезти тяжелых больных, то почему было принято решение эвакуировать стабильных пациентов Мемориала раньше, чем пациентов «Лайфкэр», находившихся в критическом состоянии?

Примерно в пять часов вечера Робишо переговорила с главным управляющим «Лайфкэр» в Новом Орлеане, который эвакуировался вместе с семьей еще до урагана. Она рассказала ему, что пациентов «Тенет» готовят к эвакуации, что несколько угнетающе действует на медперсонал «Лайфкэр». С компьютера в аптечном пункте на седьмом этаже Робишо попыталась выяснить подробности у своих коллег из Шривпорта. Ее интересовало, действительно ли представители Федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях говорили, что вертолеты Береговой охраны, направленные в Мемориал, могут эвакуировать и пациентов «Лайфкэр».

Сотрудница «Лайфкэр» в Шривпорте еще раз позвонила Ноксу Андрессу, чтобы уточнить подробности. «Все, что он мне сказал, – это что нашу информацию получили и с нами свяжутся, – написала она Робишо. – Я нарочно несколько раз спросила, будут ли наши клиенты включены в список пациентов, эвакуируемых из Мемориала. Но в ответ каждый раз слышала только то, что сведения о нас у них есть и что они будут вывозить пациентов из всех больниц». При этом Андресс сказал, что эвакуация больниц будет происходить в определенном порядке, но пока неясно, в каком именно.

Старший вице-президент «Лайфкэр» Робби Дюбуа еще долго пыталась дозвониться из Шривпорта до кого-нибудь, кто мог бы оказать реальную помощь. «Пожалуйста, продолжайте предпринимать усилия со своей стороны», – написала она Робишо, а потом стала убеждать ее подняться на вертолетную площадку и объяснить пилотам Береговой охраны, что больница «Лайфкэр» на территории Мемориала тоже является лечебным учреждением и ее пациенты также нуждаются в эвакуации.

Дюбуа была вынуждена действовать, находясь в очень невыгодном положении. Она проработала в «Лайфкэр» много лет, регулярно преодолевая двести миль между штаб-квартирой в Плано, штат Техас, и Шривпортом, где жила и находилась сейчас, работая в одной из больниц. Незадолго до этого у нее сменилось начальство: часть руководителей были назначены инвестиционной компанией «Карлайл груп», которая купила «Лайфкэр» меньше месяца назад. Большинство из них, в том числе и ее новый босс, генеральный директор «Лайфкэр», в тот день были в отъезде.

Дюбуа не хотелось обращаться за помощью к новому боссу. Утром того дня, когда «Катрина» нанесла первый удар, он с утра спросил, достаточно ли будет, учитывая силу приближающегося урагана, эвакуации одной лишь больницы «Лайфкэр» в Чалмет. После того как ураган достиг побережья, он потребовал представить ему предложения насчет помощи двум лечебным учреждениям «Лайфкэр» в Новом Орлеане: не следует ли, например, перебросить туда дополнительный медперсонал из Шривпорта или Далласа? Ответ Дюбуа был немногословным. Суть его сводилась к тому, что рекомендации эвакуировать лечебные учреждения не поступало, в больницах «Лайфкэр» имелось все необходимое оборудование и их штат был полностью укомплектован. Все же на всякий случай Дюбуа отправила боссу список медиков, которые в случае необходимости могли бы отправиться из Шривпорта в Новый Орлеан.

Теперь, когда ситуация ухудшилась, она никак не могла подвергнуть риску других медиков, отправив их на смену измотанному персоналу «Лайфкэр» в Мемориальном медицинском центре, чего, как ей казалось, хотело ее руководство. Когда же она предложила арендовать автобусы для вывоза пациентов и медперсонала, у ее начальства эта идея восторга не вызвала. В итоге Дюбуа занялась решением возникшей корпоративной проблемы самостоятельно. Ей помогали только директор по качеству обслуживания клиентов и специалист по информационным технологиям, которые в тот момент находились вместе с ней в Шривпорте, в той же больнице, что и она. Дюбуа сказала себе, что сделает все возможное, чтобы помочь больницам, а санкцию на свои действия попросит потом. Она не стала обращаться к высшему руководству компании с многомиллиардным бюджетом, имевшему гораздо больше влияния и ресурсов, потому что чувствовала, что помощи от него ей не добиться.

Тем временем в Новом Орлеане Диана Робишо снова спустилась вниз, в оперативный штаб Мемориала. Похоже, она приняла статус-кво, удовлетворившись тем, что проблемами «Лайфкэр» занимается по крайней мере одно федеральное ведомство. «Что ж, я снова получила разъяснения», – написала она, вернувшись на седьмой этаж. По словам представителя Мемориала, корпорация «Тенет» не использовала помощь Агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях для эвакуации своих пациентов. Этим занимались вертолеты Береговой охраны, которые должны были перебросить их в Батон-Руж, откуда они, возможно, будут перевезены в другие лечебные учреждения сети. Вот выдержка из послания, отправленного Робишо после посещения штаба.

Я сказала ей, что мы говорили с нашим контактом в Федеральном агентстве по управлению в чрезвычайных ситуациях и он сообщил, что мы находимся в списке на эвакуацию. Представитель Мемориала сказала, что это хорошо и что агентство занимается вывозом пациентов из всех других лечебных учреждений, но только не из их больницы. ПОЭТОМУ, раз мы в списке, это означает, что у агентства есть план, как добраться до нас и решить нашу проблему.

Осталось неясным, понимали ли Робишо и ее собеседница в Мемориале, что само Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях не имеет вертолетов для проведения спасательных операций и не распоряжается ими. «Если у нас возникнут проблемы, они [Мемориал] помогут нам скоординировать все таким образом, чтобы наших пациентов вывезли», – написала Робишо.

Затем Диана Робишо снова занялась рассылкой сообщений сотрудников «Лайфкэр» своим близким с компьютера в аптечном пункте. Примерно в пять тридцать вечера связь прервалась. В часть больничных помещений прекратилась подача электроэнергии. Робишо бегом бросилась в палаты двух пациентов, подключенных к аппаратам ИВЛ, – они находились в западном крыле здания, которому отключение электричества угрожало в первую очередь. План Робишо состоял в том, чтобы быстро перевезти их в северную часть седьмого этажа, которая была оборудована еще работавшим резервным генератором.

Свет, правда, через несколько минут снова загорелся, но медики все же переместили обоих пациентов.

«У нас на несколько минут отключилось все электричество в западном крыле», – написал фармацевт «Лайфкэр».

«Я рад, что вы снова на связи, – ответил кто-то, находившийся за пределами Нового Орлеана. – Вы нас напугали. Хорошо, что ненадолго».

Серьезность ситуации становилась все более очевидной. Даже единственный работающий лифт перестал функционировать: вероятно, его отключили специально, чтобы кто-нибудь не застрял в нем в случае новых перебоев с электричеством. Между тем двух пациентов «Лайфкэр» необходимо было спустить вниз для процедуры диализа.

«Мы добиваемся от Мемориального медицинского центра, чтобы они взяли хотя бы самых тяжелых наших больных, если это возможно», – написала Робишо.

Дюбуа в ответ сообщила, что она и двое ее коллег договорятся о последующем вывозе пациентов «Лайфкэр» из любой точки, в которую их доставят вертолеты, и что для этого будут использованы машины «Скорой помощи» или бесплатный воздушный транспорт компании «Энджел флайт». При этом необходимо было как можно скорее эвакуировать пациентов, жизнь которых зависела от аппаратуры искусственной вентиляции легких и диализа.

На этот счет у Дианы Робишо были неутешительные новости. «ММЦ требует, чтобы мы первым делом предоставили им список амбулаторных больных», – сообщила она. То есть пациентов, способных передвигаться самостоятельно. Судя по всему, произошло еще одно изменение первоначального подхода, согласно которому в первую очередь должны были эвакуироваться самые тяжелые и, соответственно, самые уязвимые пациенты. К этому моменту пациент, которого Анна Поу пыталась реанимировать, умер. Так что в список попали только семь из пятидесяти двух пациентов «Лайфкэр». Вероятно, им предстояло эвакуироваться на лодках. «Я понимаю, что это погоды не сделает, но, по крайней мере, так мы вывезем хоть кого-то», – написала Робишо.

Тем временем поступали все более мрачные новости. Главный администратор Мемориала предупредил, что, согласно прогнозам, уровень воды в районе больницы может подняться еще на пятнадцать футов. Стали распространяться слухи о том, что Инженерный корпус Армии США рассматривает возможность подрыва дамбы, что лишь усилит наводнение в городе. Сотрудники «Лайфкэр» в Шривпорте поговорили с чуть не плачущим Ноксом Андрессом, после чего разослали сообщение, в котором говорилось, что, по его словам, ситуация в других больницах могла быть еще хуже. «Это полный кошмар. В больницах закончился кислород. Люди ждут эвакуации восемнадцать часов. Пациентов уже заливает водой».

Перед самым закатом на вертолетную площадку Мемориала совершил посадку оранжево-белый «Джейхок» Береговой охраны. Он приземлился рядом с частным вертолетом меньшего размера. На седьмом этаже люди прекрасно слышали шум винтов и даже уловили запах топлива. Любой медсотрудник, выглянув из окна сестринского поста на седьмом этаже западного крыла главного здания, мог наблюдать за тем, как происходит эвакуация. Пациенты, лежавшие на седьмом этаже, могли видеть вертолеты даже со своих коек. Волонтеры, в том числе члены семей пациентов и медиков, действовали организованно: подняв больного, они погрузили его в «Джейхок», после чего, пригнув головы, отбежали в сторону в мощных потоках воздуха, разгоняемых вращающимися лопастями.

Что же касается пациентов «Лайфкэр», все они оставались на месте. Руководство Мемориала предложило следующий вариант: оно запросит у супервайзеров из «Тенет» разрешение на транспортировку больных «Лайфкэр» вертолетами Береговой охраны. «Я надеюсь и молюсь, чтобы процесс получения разрешения не оказался слишком долгим», – написала Диана Робишо своим коллегам из «Лайфкэр». Почему надо было добиваться разрешения «Тенет» на эвакуацию больных «Лайфкэр» с помощью спасательных средств, принадлежащих государству, непонятно. Менеджер по связям Сандра Кордрэй отправила из оперативного штаба Мемориала на четвертом этаже сообщение Майклу Арвину в «Тенет», в котором рассказала о ситуации с «Лайфкэр». По своему духу и содержанию оно не кажется срочным.

Мы в первую очередь эвакуируем наших пациентов. Вы не могли бы напрямую связаться с корпорацией «Лайфкэр»? Спасибо.

Если бы Мемориал мог отправить пациентов «Лайфкэр» в количестве пятидесяти двух человек в какой-нибудь перевалочный пункт за пределами Нового Орлеана, пояснила Сандра Кордрэй Майклу Арвину, то оттуда компания могла бы вывезти их на машинах «Скорой помощи» в Батон-Руж.

Около семи тридцати вечера Сандра Кордрэй в дополнение к своему предыдущему сообщению отправила Майклу Арвину контакты Робби Дюбуа из «Лайфкэр». Она также проинформировала Арвина, что в тот день грузовиков Национальной гвардии больше не ожидалось – слишком уж высоко поднялась вода. Вторая партия пациентов покинула больницу и была отправлена в Накодочес примерно в шесть тридцать. «Дайте мне знать, что решат по поводу пациентов «Лайфкэр», а именно как их будут вывозить. Спасибо».

Прошел еще час с лишним. Робби Дюбуа из Шривпорта написала Сандре Кордрэй, что ждет разрешения на отправку машин «Скорой помощи» в предполагаемый пункт сбора пациентов, – это ожидание, по ее оценкам, должно было занять несколько часов. Арвин так ей и не позвонил. Она запросила номер его телефона и в конце концов все же переговорила с ним после девяти часов вечера. «Общалась по телефону с «Тенет», – написала она затем Робишо. – Наших пациентов в конце концов вывезут. Может, это будет утром, потому что вода поднялась слишком высоко и грузовики не смогут до вас добраться. Я направлю в пункт сбора автомобили «Скорой помощи». Первыми будут эвакуированы самые тяжелые. Когда первый пациент покинет «Лайфкэр», со мной свяжутся».

Робишо подтвердила, что, если резервные электрогенераторы перестанут работать и связь по Интернету прервется, утром медперсонал «Лайфкэр» приступит к осуществлению плана отправки пациентов на сборный пункт. Тяжелых больных подготовят к перевозке в первую очередь, для их сопровождения будут выделены медработники. Предполагалось, что эвакуация начнется между тремя часами ночи и восемью утра.

Никто прямо не упоминал этого в переписке, но, похоже, некоторые медики начали беспокоиться, что решение об очередности вывоза больных может повлиять на результаты лечения. Именно в тот день это, похоже, осознала и руководитель оперативного штаба Мемориала Сьюзан Малдерик. То, что прибывавшие вертолеты были разного размера и, соответственно, вместимости, а также тот факт, что доставка больных на вертолетную площадку занимала много времени, заставили ее прийти к неутешительному выводу: не все пациенты выйдут из этой переделки живыми.

Это были тяжелые часы для членов оперативного штаба Мемориала. После короткого отключения электроэнергии во всем больничном комплексе они временно перешли из комнаты на четвертом этаже в помещение на первом, которое занимала службы охраны. Затем вышла из строя большая часть раций, которые члены штаба использовали для коммуникации с разными подразделениями на обширной территории больницы. То же самое произошло с одной из немногих вентиляционных систем, которые все еще продолжали функционировать, причем именно с той, которая охлаждала помещение, где находились пациенты, перенесшие операцию по пересадке костного мозга, весьма чувствительные к перепадам температур.

Арвин и другие руководители компании «Тенет» в Техасе после многочасовых усилий нашли больницу, способную принять этих пациентов, но, как оказалось, их усилия были напрасными. Около девяти часов вечера в оперативный штаб позвонили из Береговой охраны. После этого звонка у членов штаба сложилось впечатление, что губернатор отдал распоряжение пилотам вертолетов везти пациентов в любую больницу, которая сможет их принять. «Мы больше не можем контролировать, куда эвакуируют людей», – написала Сандра Кордрэй Майклу Арвину.

Члены оперативного штаба, похоже, не учли одно важное обстоятельство – или, может, просто не знали о нем: а именно что медицинских вертолетов было слишком мало, а больниц, нуждавшихся в эвакуации, – слишком много. Перевозка вертолетом одного или двух пациентов в больницу сети «Тенет», расположенную за пределами штата Луизиана, занимала несколько часов, хоть это и позволяло обеспечить эвакуированным наилучшие условия. Некоторые пилоты готовы были совершать только короткие перелеты, высаживая эвакуируемых на развязках крупных автомагистралей. Одним из таких сборных пунктов стала клеверная развязка на пересечении федерального шоссе № 10 и бульвара Козуэй на западной окраине города. Идея высаживать людей на «листья кувшинки», а уже оттуда перебрасывать их в места, где они могли получить полноценный уход, была опробована во время учений перед ураганом «Пэм». Такие места после этого стали называть ПБПСО – промежуточными базами поисково-спасательных операций. Однако система, позволяющая быстро определить конечные адреса эвакуации и перевезти туда больных, еще не была разработана.

В тот момент члены оперативного штаба Мемориала были уверены, что пройдет еще несколько часов, и подача электричества прекратится полностью.

Примерно в десять вечера в больницу поступил еще один пациент с ножевым ранением. Он сам пришел к приемному отделению, преодолев вброд затопленные улицы. Этого человека приняли, но ему требовалась срочная эвакуация по воздуху. Вертолеты, забиравшие людей из медцентра, трудно было не заметить. Они привлекали внимание других находящихся в отчаянии людей. «Нам пришлось заблокировать все входы в больницу, – написал в тот вечер один из сотрудников Мемориала своим коллегам в корпорации «Тенет», – поскольку местные жители, пробираясь по улицам, затопленным водой на три фута, пытаются проникнуть в медцентр, надеясь найти здесь убежище».

В оперативном штабе появился анестезиолог Поль Примо и доложил, что ситуация на улице «становится неприятной». У приемного отделения собралась примерно дюжина жителей Нового Орлеана с детьми, которые приплыли к больнице на лодках. Они нуждались в еде и помощи. Военнослужащие Национальной гвардии к этому времени покинули территорию больницы. Группа сотрудников департамента полиции Нового Орлеана тоже собиралась сделать это в ближайшее время. Полицейские не смогли посоветовать охранникам Мемориала, куда направить людей, собравшихся у больничных дверей.

Сандра Кордрэй доложила в «Тенет», что Примо и сотрудники охраны снабдят прибывшие семьи продуктами питания и сообщат им, что больница больше не проводит эвакуацию пациентов. Им также посоветуют отправиться на стадион «Супердоум», ставший «последним пристанищем» для многих горожан, поскольку оттуда их смогут вывезти быстрее. Однако это вряд ли можно было назвать мудрым советом. До «Супердоума» было более двух миль, и по местному радио, за сообщениями которого Кордрэй следила, в последнее время передавали, что ситуация там просто ужасная. Корреспондент, в частности, рассказывал, что многие люди перелезают через ограждения и прыгают в воду, пытаясь бежать оттуда.

Говорят, что условия пребывания на стадионе «Супердоум» становятся просто чудовищными, это настоящий сумасшедший дом. Те, кому удалось оттуда выбраться, распространяют слухи, что на стадионе якобы произошло два убийства, что люди прыгают вниз с балконов, что есть случаи изнасилований, – словом, что там творится нечто невообразимое.

Капитан полиции Нового Орлеана специально пришел на радиостанцию, чтобы заявить, что все эти сообщения – выдумки. Тем не менее губернатор Кэтлин Бланко во время ночной пресс-конференции сообщила, что на стадионе «Супердоум» собралось порядка 20 тысяч горожан, что там нет электричества, что санитарные условия становятся все хуже и людей оттуда необходимо эвакуировать, особенно тех, у кого есть проблемы со здоровьем. «Обстановка на стадионе и условия, в которых находятся собравшиеся, быстро ухудшаются. Там слишком много народу», – сказала губернатор.

Об опасениях больничной охраны, что в Мемориале могут возникнуть проблемы с безопасностью, было доложено в Даллас Майклу Арвину. Тот подчеркнул, что эвакуацию необходимо ускорить. В ответном письме он заверил Кордрэй, что, по словам «человека, который координирует все мероприятия, связанные с эвакуацией по воздуху», к рассвету в Мемориал прибудут дополнительные вертолеты. Однако Арвин, видимо, неверно истолковал слова координатора: тот зафиксировал их разговор, но квалифицировал его как просьбу о помощи, а не свое обещание ее предоставить.

Около одиннадцати вечера в оперативный штаб позвонил офицер Береговой охраны с предложением продолжить направлять в Мемориал вертолеты и лодки. «Они выделят еще пять вертолетов, чтобы вывезти из больницы всех пациентов уже сегодня вечером», – сообщила Кордрэй Арвину и другим участникам переписки. Когда Береговая охрана предложила расширить эвакуационные мероприятия, в оперативном штабе находился только один медик, анестезиолог Поль Примо, и он от всей души поддержал этот план. «Ну конечно, давайте!» – воскликнул он. С ним согласился находившийся рядом больничный священник. Примо потом вспоминал, что отец Марси воскликнул: «Прекрасно, черт побери!» Рации у Примо не было, поэтому он бегом побежал вниз, в гараж, а затем вверх, на вертолетную площадку, чтобы предупредить эвакуационную команду.

Внезапно непривычную ночную тишину, которую не нарушали ни шум уличного движения, ни жужжание кондиционеров, разорвали выстрелы. Со стороны соседних затопленных домов послышались далеко разносящиеся над водой голоса людей и плеск: кто-то явно пытался либо идти вброд, либо плыть.

Медики с помощью пластиковых хомутов укрепили по периметру вертолетной площадки мощные фонари, чтобы обозначить посадочную зону, не подозревая, что яркий белый свет может практически ослепить пилотов, которые при работе в темноте надевали очки ночного видения.

О предложении Береговой охраны на вертолетной площадке стало известно еще до того, как до нее добрался Примо, и оно было отклонено. Незадолго до этого кто-то оступился в темноте и едва не свалился с края платформы. Примо прекрасно понимал, насколько велика была вероятность подобных происшествий. Еще совсем недавно он сам, впервые выйдя на вертолетную площадку и поставив ногу на имитировавшую ограждение ржавую проволочную сетку, испугался, что она не выдержит его веса. Но как бы то ни было, тот факт, что предложение ускорить эвакуацию не было принято, очень его огорчил.

Все шестнадцать малышей, находившихся в критическом состоянии, и большинство тяжелых взрослых больных к этому моменту уже были вывезены из Мемориала. Таким образом, удалось эвакуировать двадцать пять человек, включая пациента с ножевым ранением. Однако затем сгустившийся туман сильно затруднил полеты. Координатор «Акадианы» не планировал вызывать в среду увеличенный флот частных вертолетов для экстренной перевозки больных. Служба занималась эвакуацией людей, находящихся в критическом состоянии, но при этом имеющих серьезные шансы на выживание. По сведениям координатора, в Мемориале эта задача была решена. Между тем другие больницы все еще ждали помощи. Координатор упаковал свой спутниковый телефон, дождался момента, когда туман начал рассеиваться, и стал смотреть в небо, чтобы, увидев подлетающий вертолет, подать ему фонарем сигнал на посадку, а затем отправиться на нем в больницу «Тулейн» в центре города. У него не имелось никакого желания оставаться в Мемориале на ночь. Он побывал в помещении приемного покоя, где было темно и опасно, а у него с собой был только пистолет сорок пятого калибра.

Примерно в районе одиннадцати вечера большой, тяжелый вертолет Береговой охраны «Джейхок» начал снижаться, готовясь к посадке на больничную площадку. Координатор «Акадианы» подумал, что пилот среагировал на его сигнал. Однако на самом деле вертолет был направлен в Мемориал турбовинтовым самолетом С-130, отслеживавшим все поступающие с земли просьбы о помощи. Экипажу вертолета была поставлена задача эвакуировать всех оставшихся в больнице пациентов. Однако кто-то из медиков, находившихся на вертолетной площадке, сказал пилоту, что пациентов, остро нуждавшихся в эвакуации, в больнице не осталось и будет лучше, если вертолеты Береговой охраны прилетят в Мемориал после рассвета. Экипаж вертолета передал эту информацию наверх и получил распоряжение лететь в «Тулейн», захватив на борт координатора. «Джейхок» также должен был доставить туда специальное оборудование весом около тысячи фунтов, которое днем было снято с других вертолетов, чтобы в кабины могло поместиться больше больных. «Джейхок» Береговой охраны улетел, не взяв на борт ни одного пациента.

Количество больных, остававшихся в Мемориале, сократилось со 187 до примерно 130. Здесь также находились 460 сотрудников, 447 членов семей, а также 52 пациента «Лайфкэр», семеро из которых были подключены к аппаратам искусственной вентиляции легких.