Седьмая ведьма

Он целовал меня долго, страстно, но в какой-то момент стал двигаться медленнее и в результате остановился совсем. В карих глазах теперь появилось любопытство.

– Как получилось, что ты окончила школу, а тебе еще только шестнадцать?

Я обрадовалась, что он вернулся к безобидной теме, расплылась в улыбке и провела пальцами по его волосам.

– Это все мама. Решила, что дочь у нее вундеркинд и отдала в школу, когда мне было шесть с половиной.

– Но, подожди. Даже если так, шесть плюс одиннадцать классов…

– Не-е-е-ет… Мы перепрыгнули через четвертый. Из третьего сразу в пятый. Нашему потоку повезло. Мы учились десять лет. А вот нынешние малолетки будут учиться одиннадцать.

– Угу, понятно. И как тебе… школа?

– Никак. – Глядя на свои пальцы, я продолжала ворошить отросший ежик волос. – Училась плохо. Отставала почти по всем предметам. Меня даже на второй год хотели оставить в первом классе, чтобы смогла потом нормально учиться. Но мне так не хотелось расставаться с подругами. Представляешь, я тогда за месяц подтянулась и даже стала отличницей. А со второго класса уже училась, как все. Мама до сих пор считает, что я способна на большее, а мне все равно, если честно.

– У тебя просто нет стимула. – Устраиваясь рядом со мной, он понимающе кивнул. – Тебе, как в спорте, надо ставить определенные планки. Тогда будет результат.

– Наверное. – Вспомнив о кафе, я поморщилась. – Но мне даже думать о будущем не хочется. Мама уже все решила за меня.

– А кем бы ты хотела стать вообще?

– Не знаю. Не думала об этом.

– А подруги?

– Подруги – да. Роза хочет стать психологом, как ее двоюродный брат. Катя решила подать документы в медицинский. – Я сосредоточилась взгляд на нем. – А ты кем хочешь стать?

– Автомехаником. Ты ведь уже знаешь, насколько люблю возиться с техникой.

– Да. Это точно. Друзья ценят тебя. Очень. Несколько раз слышала, как называют механиком от бога. Это приятно. – Я снова провела пальцами по волосам и внимательно посмотрела ему в глаза. Сейчас он был настолько непринужденным, поэтому решилась коснуться ранее запретной темы и спросить о родителях. До этого я несколько раз пыталась завести разговор, но словно на стену натыкалась. Он моментально становился холодным, замкнутым. Но это было до того, как позвал меня замуж. Возможно, сейчас что-то изменится?

– Эрик, можно мне тоже кое-что спросить у тебя?

– Нет! – сухо отрезал он и тут же улегся на спину.

– Ты ведь даже… – Растерянно моргнув, я приподнялась на локте, чтобы можно было видеть его лицо.

– Лера, мне не нужно слышать, чтобы понять твои мысли. Ты хочешь знать о моем прошлом, – серьезно произнес он, но когда тяжко вздохнула, провел пальцем по щеке и заговорил уже мягче: – Не хочу говорить об этом. Будем считать, что прошлого у меня нет.

– Совсем? – Я посмотрела на него с надеждой.

– Совсем.

– Ни детского сада, ни школы? – дожимала я.

– Ну, не до такой степени, конечно, – усмехнулся Эрик. – Школа была. И даже неплохая. Там я познакомился со своим тренером. Это он привел меня в клуб. Заметил, как собираю свой первый мопед из хлама, и предложил попробовать прокатиться на треке. Вот тогда я и заболел мотоспортом. Чуть позже пошел подрабатывать в автомастерскую. Стал участвовать в гонках. Потом… – Он замолчал и поднял взгляд к потолку. Я терпеливо ждала. Наверное, именно в этот момент в его жизни что-то случилось. Что-то о чем он не хочет говорить. – Потом я бросил школу, пошел работать и уже серьезно занялся мотоспортом. – Он перевел взгляд на меня и улыбнулся. – А потом встретил тебя.

Не зная, что на это сказать, я поцеловала его. Он снова не раскрылся и, наверное, не сделает этого никогда. Или, может, еще не пришло время?

Роза с Катей тоже хорошо провели время на базе. Мы проводили их домой после обеда, а сами поехали ближе к вечеру. Но не сразу в город, а через полюбившееся озеро. Там можно было не таиться от любопытных глаз и поплавать нагишом.

– Давай наберем цветов, – сказала я, когда настала пора выбираться на берег. – Я их завтра в кафе на столы поставлю.

– Без проблем. – Эрик подхватил с травы свою майку, укутал меня и, пытаясь согреть, притянул к себе. Вечер уже накатил прохладой. – А цветами всегда ты занимаешься?

– Да. Это, наверное, единственное, что делаю в кафе с удовольствием.

– А мне всегда нравились у вас в кафе букетики на столах. Я даже как-то раз стащил один. – Он хитро улыбнулся. – Или два.

– Вот, значит, кто воровал у нас цветы!

Изображая возмущение, я попыталась оттолкнуться от него, но он сжал меня еще крепче, а потом вообще приподнял.

– Я компенсирую. Розы! Огромный букет. – В его глазах заиграли лукавинки.

– Ты хочешь откупиться одним букетом?! – Я сузила глаза.

– А сколько нужно? Каждый месяц? Неделю…

– Н-е-е-ет! Цветами ты от меня не откупишься! – горячо прошептала я и, хищно глядя на него, наклонила голову.

– Вот как, а что же тогда? – Он уже почти коснулся моих губ.

– Тебя! Хочу только тебя, – выдохнула вожделенно, сама отдавая поцелуй.

Он перехватил его, привычно завладел лидерством. Сжимая чуть сильнее, иногда прикусывая, он каждый раз доводил меня до исступления.

Туман еще плавал в голове, когда Эрик отпустил меня. Я улыбнулась и провела пальцами по его губам:

– До самого утра буду ощущать их.

– Что ты имеешь в виду? – Он снова нежно сжал меня в кольце рук.

– Ты так хорошо целуешься, что мои губы опухают.

– Слишком сильно… – выдохнул он.

– Нет, безумно сладко.

Всего одной фразы оказалось достаточно, чтобы потерять контроль над реальностью. Пахучие травы тут же приняли нас в свои объятия…

Цветы собирать мы уже не стали. Время поджимало. Подгоняло собираться быстрее. Эрик ворчал, что нельзя так увлекаться, но при этом с нежностью поглядывал на меня. А я просто улыбалась, потому как была абсолютно счастлива!

К дому он привез меня точно в срок, но в квартиру я заскочила, не изменяя сложившейся традиции: за минуту до прихода родителей. Быстро пробежав в комнату, бросила сумку и вышла встречать их сразу, как только открылась входная дверь.

– Привет!

– Привет. – Мама скользнула по мне рассеянным взглядом. – Как отдохнули?

– Хорошо, – пожала я плечами.

– Ну и замечательно. – Коротко приобняв меня, она уступила место папе, а сама отправилась в зал.

– Привет, дочь! – Отец улыбнулся и, протянув ко мне руку, выудил из волос травинку. – Вижу, вы не тратили время даром.

– Спасибо. – Мои щеки залились горячей краской, подтверждая его догадку.

Он усмехнулся, а потом с теплом обнял и, чмокнув в лоб, ушел следом за мамой.

– Как дела в кафе? – Я последовала за ними, но остановилась в дверном проеме, словно на пограничье, откуда еще можно запросто скрыться, если что.

– Было много посетителей. – Мама села на диван, закрыла глаза и вытянула ноги. – Мы справились, но было тяжело. Работница ушла после восьми. У нее дела, видите ли! Пообещай, в следующие выходные не бросать нас.

Но мне вовсе не хотелось торчать все выходные в кафе!

– Мам, я…

Папа присел рядом с ней и вдруг взял за руку. Это было так неожиданно для меня, что невольно замолчала. Я вообще не помнила, чтобы родители хоть раз проявляли при мне свои чувства. А тут… Глаза у него светятся, пальцы ей наглаживает…

– А мы решили расширить штат. – Оставив мамину руку в покое, он поднялся и, подойдя к шкафу, достал начатую бутылку виски. – Уборкой теперь будет заниматься постоянная работница. А тебя мы повысим до маминой должности, будешь теперь с ней в зале. Как тебе такая новость?

Он плеснул виски в стакан, а я скрестила руки на груди и привалилась плечом к дверному косяку. Ну, так себе повышение, если честно. Буду теперь постоянно у нее на виду. Да еще с посетителями общаться придется. Зачем мне это надо?!

– Вам виднее, конечно.

– Вот и замечательно! – Отец явно был в приподнятом настроении. Интересно, что у них такое случилось, пока меня не было?

– Детка, завтра надо прийти пораньше. – Мамин голос прозвучал неестественно мягко, что насторожило еще больше. Это напоминало затишье перед надвигающейся грозой. Неужели родители решили объединиться, чтобы разлучить нас с Эриком?!

– Хорошо, приду, – буркнула я и поспешила скрыться в своей комнате, чтобы эти заговорщики еще что-нибудь не попросили.

Плотно закрыв дверь, я достала телефон и набрала номер Эрика. Гудки в трубке не смолкали очень долго. Пришлось нажать кнопку отбоя. За время, пока разбирала сумку и принимала душ, эмоции немного улеглись, но Эрик все же сразу насторожился, когда позвонил мне.

– Что-то случилось?

– Не то чтобы. – Я вздохнула. – Мои родители придумали какую-то странную игру. Сообщили сейчас, что теперь буду работать в зале.

– Официанткой?! – с каким-то пренебрежением произнес он.

– Мама называет это – хозяйкой зала. Но, собственно, сути не меняет. Да. Официанткой.

– И ты согласилась?

– Меня и не спрашивали. Наверное, решили, что так за мной будет больше присмотра.

– Но… зачем? Ты ведь нормальная девочка. Без закидонов. Зачем им тебя контролировать?

– Зачем? Затем, что моя мама боится, чтобы не повторила ее судьбу. Она забеременела, еще не окончив школу.

– А. Ну тогда все понятно. Лера, давай поговорю с ней. Может, если она поймет серьезность моих намерений, то не станет больше волноваться?

– А если она не станет слушать? А если потом еще хуже будет? Нет, Эрик. Я не для этого тебе позвонила.

– Тебе нужна поддержка, понимаю. Ты ведь знаешь, я в любой момент готов тебя забрать. Только скажи. Или даже намекни. Мигом примчусь!

– Спасибо, – я улыбнулась, – ты мой настоящий защитник.

– Лера. Не вешай нос. Все будет хорошо. Обещаю.

– Хорошо, не буду.

Ему удалось успокоить меня, а еще вселить уверенность. Так что в кафе я пришла с боевым настроением, а вечером даже сумела проявить твердость характера и уйти с работы в восемь часов. С этого дня я решила медленно, но уверенно приучать родителей к тому, что у меня есть собственная жизнь, а еще, что в этой жизни есть Эрик.

***

Более удачного момента для нормального знакомства родителей и Эрика, чем выпускной вечер, придумать было нельзя. Поэтому я настояла, чтобы мама и папа присутствовали хотя бы на торжественной части, и предупредила Эрика, что он идет со мной на выпускной в любом случае.

– Ну как же я пропущу такое событие! – весело произнес он, когда объявила ему вердикт.

– И тебя совсем не пугает встреча с моими родителями? – с подозрением спросила я.

– Нет. – Он все еще улыбался. – Я даже рад этому.

Его оптимистичное настроение передалось мне, и в день перед выпускным я пребывала в особенно хорошем расположении духа. Расставляя цветы на столы, мурлыкала песенку себе под нос и думала о предстоящем празднике. Мне хотелось произвести неизгладимое впечатление на Эрика. Мысленно представляла прическу, макияж и радовалась, что Роза настояла на покупке платья.

Как в кафе вошёл Марат, я даже не заметила и увидела его, когда уже было поздно. Он схватил меня за руку и потащил к выходу.

– Пусти! – закричала я, пытаясь уцепиться за стул. – Пусти! Мама!

Марат двигался к двери, совершенно не обращая внимания на производимый мной шум. А я, сгребая стулья, пыталась хоть как-то привлечь внимание куда-то запропастившейся мамы и отца, который должен был быть на кухне. Но никто не пришел на помощь, и Марат вытащил меня на улицу. Но в последний момент мне все же удалось схватиться за дверную ручку. Я снова закричала, а этот одержимый дернул так, что дверь резко распахнулась, ударилась об отбойник и отбросила меня в сторону. Не устояв на ногах, я упала на колени. У Марата же ни единый мускул не дрогнул, дальше он потащил меня волоком. Он упорно двигался в сторону дороги, где стоял черный автомобиль с открытой дверцей.

– Помогите! – истошно закричала я, понимая, что если затащит в машину, то мне придет конец.

На улицу выбежал отец, а через дорогу к нам бросились сразу несколько мужчин. Но зомбированный хоккеист словно бы и не заметил их, так и продолжал упорно продвигаться к машине. В него вцепились сразу несколько рук, поднялся невыносимый ор. Однако мой мучитель только крепче сжал пальцы на запястье. И тогда кто-то из мужчин врезал ему по челюсти. Только после этого Марат «ожил», обвел мужчин настороженным взглядом и, растолкав их, пустился наутек. Видимо, вспомнил, как в прошлый раз его упекли в больницу.

Все происходящее больше походило на страшный сон. Кто-то поднял меня, поставили на ноги. Один из защитников попытался догнать беглеца. Куда там! Тот припустит так, словно от этого жизнь зависела. Передо мной возникло встревоженное лицо отца.

– Ты как, детка?

– Все в порядке, – кивнула я и сразу отправилась в кафе.

– Стой… – Он метнулся следом за мной, но потом вернулся, чтобы поблагодарить мужчин. Я ушла не оборачиваясь. Не хотела ловить на себе жалостливые взгляды.

В зале царила разруха. Валялись стулья, скатерти, цветы и разбитые вазочки. Настоящая дорога в Ад! Содрогнувшись всем телом, я принялась наводить порядок.

– Валерия! – В кафе влетел отец. – Что ты делаешь?! Сядь. Ты в шоке. Тебе надо прийти в себя. Да и… полицию вызвать нужно.

– Нет, не нужно. – Коротко посмотрев на него, я продолжила поднимать стулья. – И маме ничего не говори. Он не в себе был. Ты же видел его глаза.

– И что? Если у него проблемы, давай ему все прощать будем? Нельзя так!

– Пап, пожалуйста. Поверь, лучше от этого не станет. Я уже в порядке. А с Маратом потом сама разберусь. – Вздохнув, я вернулась к стульям и пробормотала: – Когда пойму, в чем дело.

– Это ведь парень из вашей школы? Он часто бывает здесь с друзьями. Хоккеисты, кажется.

– Да.

– Он что, пристает к тебе? Ты дружила с ним?

– Па-а-ап… – простонала я, – ну не докапывайся, очень прошу. Не дружила я с ним. Просто… у нас конфликт произошел. Вот он… теперь…

– Валерия, сейчас же объясни, что происходит! – Пытаясь остановить меня, отец схватил за руку. За ту самую, которую десять минут назад едва не оторвал хоккеист.

Ойкнув от резкой боли, я даже присела. Отец выпустил меня, и мы вместе посмотрели на запястье. Там жутким черным браслетом проступила пятерня Марата.

– Валерия!

– Пап… Это всего лишь синяк. Ну прошу тебя, дай мне самой разобраться.

Выражая искреннее негодование, он покачал головой, но все же оставил меня в покое и ушел на кухню.

Говоря отцу – в порядке – конечно, я лгала. Внутри у меня окончательно поселилось чувство тревоги. Все становилось только хуже. Больница не помогла хоккеисту избавиться от помешательства. Зловещий огонь в его глазах стал полыхать еще сильнее! Все видели это. Но после удара он снова пришел в себя. Значит, физическое воздействие по-прежнему возвращает его к жизни. Возможно, это как-то поможет мне выяснить, что случилось. А пока надо было как можно быстрее взять себя в руки, успокоиться, привести в порядок зал, чтобы ни мама, ни Эрик ничего не заподозрили.

Методичная уборка, действительно, помогла быстро прийти в себя. А потом пошли посетители. Завертелась работа. Я окончательно успокоилась и даже немного забылась, но когда зазвучал телефонный звонок, невольно вздрогнула. Эрик никогда не звонил днем. Он знал, что рядом может оказаться мама, а это вызовет ее раздражение. Мы разговаривали утром, до работы, или вечером, перед тем как встретиться.

– Лера, привет. У тебя все хорошо? – Настороженный голос в трубке заставил меня на секунду замешкаться.

– Да, а что? – запоздало выдохнула я, и разговор тут же прервался.

Попытка перезвонить, ничего не дала. Эрик не ответил, но через несколько минут сам вошел в кафе. На нем был рабочий комбинезон и синяя выцветшая майка.

– Наш клиент рассказал, что видел, как парень напал на девушку из вашего кафе. – Он начал говорить, едва переступив порог.

– Это было не… – Я быстро направилась к нему, но договорить не успела, из кухни вышел отец:

– Так и есть, – сдал он меня с потрохами.

– Это был тот самый? – проскрежетал зубами мой гонщик.

– Папа, познакомься – это Эрик, – попыталась отвлечь его я, но он распалился ещё больше и коршуном посмотрел на меня.

– Отвечай! Это был тот самый?

– Эрик, пожалуйста. Все не так…

– Это был парень из ее школы, – прервал меня отец. – Хоккеист. Марат.

Я бросила на него короткий, но полный негодования взгляд. В это время Эрик развернулся и шагнул к дверям.

– Постой, – закричала я и дернулась за ним следом, но сначала обернулась. – Папа! – Этим коротким возгласом я попыталась высказать, насколько он неправ, а потом махнула рукой и побежала на улицу.

– Эрик, постой. – Он уже садился на мотоцикл. – Пожалуйста. Дай объяснить, – кричала я, но он словно оглох.

Двигатель взревел, колесо завизжало, мотоцикл сорвался с места и стремглав унес своего седока. Я побежала за ним. Меня не волновало, что техника быстрее человека в сотни раз. Не волновало, что не смогу долго бежать. Я не собиралась сдаваться!

Эрик свернул за дом, явно направлялся к школе. Срезав угол, я вихрем пронеслась через двор и выскочила на перекресток. На мое счастье, черный мотоцикл еще стоял на светофоре. Ни секунды не раздумывая, я бросилась под колеса тронувшимся машинам и встала перед мотоциклистом.

– Выслушай… пожалуйста. Я должна рассказать тебе… кое-что. – Пытаясь отдышаться, я поставила руки на руль.

Машины сигналили объезжая нас. Эрик молчал, а я, боясь, что он снова уедет, так и стояла перед мотоциклом.

– Эрик. – Я накрыла его руку ладонью, и вдруг увидела на своем запястье сине-черные пятна. Прятаться было поздно, поэтому сжала обхватившие рукоятку пальцы и выдохнула: – Пожалуйста.

Он наконец-то снял шлем, я быстро подошла к нему и обняла.

– Посмотри, что он сделал с тобой. – Эрик обхватил меня. – Разве можно такое простить?

– Он не ведает, что творит, – прошептала я.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, – с горечью произнесла я.

– Садись. – Он кивнул назад. Я быстро села на сидение.

Он развернул мотоцикл, мы проехали мимо нашего кафе, потом свернули на соседнюю улицу и, миновав три светофора, заехали в ряды гаражей. Эрик остановился возле одного из них. Открыл ключом дверь и посмотрел на меня:

– Проходи.

Я сделала несколько шагов в гаражный бокс, который больше напоминал маленькую квартиру. Здесь даже мебель имелась: диван, два кресла, столик. Мельком взглянув на пепельницу, я вдруг поймала себя на мысли: «Зачем? Ведь он не курит». В том, что это его гараж, сомнений не было, кругом идеальный порядок, так характерный ему, даже детали лежали на полках ровненько.

Закатив мотоцикл в бокс, Эрик включил свет, закрыл ворота, после чего взглянул на меня и кивнул на кресло. Мы сели одновременно.

– Рассказывай.

Прозвучало грозно, и у меня тут же случился ступор. Я понимала, как только открою рот, все, что было до этого, может рухнуть, поэтому тянула время.

– Лера, – позвал Эрик, когда молчание затянулось.

– Это я сделал Марата таким, – пересилив себя, выдохнула наконец-то.

– Не понял?!

– После того, как он пытался… меня… я разозлилась… – Мое сердце неожиданно сильно толкнулось в груди и сбилось с ритма. Руки затряслись. – На той дискотеке… я не просто так оказалась рядом с ним.

Чем ближе к откровению, тем сильнее начинало меня трясти. Стало казаться, будто реальность пульсирует вместе с моей кровью. Я уже слышала, как она стучится у виска, чувствовала, как сжимает пространство. В памяти внезапно вспыхнула та ночь. Тогда было то же самое. Вдох, еще один. Правда полилась потоком:

– Я была влюблена в Марата, но он не обращал на меня внимания, и тогда я решила приворожить его. Пошла к гадалке. Она отказала мне, и я стащила у нее книгу. – Произнося эти слова, я все глубже и глубже осознавала степень своей вины и драматизм происходящего. Эрик молчал. – В книге нашла рецепт, приготовила отвар. Но не воспользовалась им, нет. Марат сам пошел со мной танцевать. Это потом я поняла почему. А тогда обрадовалась, что все так замечательно сложилось, пока… он меня к стене не прижал. Наверное, принял за одну из своих фанаток. Только тогда у меня прозрение и наступило. И я увидела Марата таким, какой он есть. Настоящим чудовищем. Он вообще не слышал меня. А когда сопротивляться начала, так его вообще словно переклинило. И если бы не ты… не знаю, чем бы вообще все это закончилось. Потом, после клуба, он и его дружки преследовали нас почти до самого двора. Мне было очень страшно. А дома… – Я вздохнула. – Меня накрыла настоящая злость. Вдруг стало так противно, гадко. Я открыла книгу… ту самую, которую украла у гадалки, и что-то в ней прочитала. Какое-то заклинание. Но даже не знаю какое. После этого Марат и стал таким… странным. Начал охотиться за мной. Сначала я подумала, хочет припугнуть, чтобы помалкивала, но потом увидела его глаза. Узнала, что он сам ничего не помнит в такие моменты. То есть, вообще. А когда нормальный, даже не смотрит в мою сторону. Я пробовала найти объяснение в книге. Но там и близко ничего такого нет. Совсем. Одни рецепты, да прочая ерунда.

Снова вздохнув, я замолчала. В гараже повисла напряженная тишина. Она длилась довольно долго. Эрик просто сидел и сосредоточенно смотрел на меня.

– Ты разочарован? – не своим голосом спросила я.

– Почему ты решила, что это из-за книги?

– Не знаю, но другого объяснения нет. Я уже все передумала: и алкоголь, и наркотики. Но в прошлый раз увидела в его глазах огонь.

– Это когда он увез тебя?

– Нет. Был еще один раз. Он тогда пытался поймать меня, но я убежала, а он попал под машину. Он тогда пришел в себя, не мог понять, что происходит и как он там оказался, а когда я подошла… резко изменился. В его глазах вдруг словно черный огонь вспыхнул. Марат схватил меня за руку и, так же как в лесу, сказал, что принадлежу ему.

– Где эта книга?

– Дома. Но мне не удалось ничего найти в ней. Я уже каждую букву изучила, все без толку. И вспомнить ничего не могу, ни слова.

– Значит надо поехать к гадалке. – Он поднялся.

– Да, конечно. Ты прав. Так и сделаю, – поспешила сказать я. – Только добрось меня до кафе, пожалуйста.

Ничего не сказав, он совершенно отчужденно прошел мимо, с силой толкнул гаражную дверь, потом вернулся и сразу занялся мотоциклом. Все перевернулось в моем внутреннем мире в этот момент.

– Эрик. Ты презираешь меня? – тихо выдохнула я, поддаваясь паническому страху потерять его.

Он обернулся.

– Если презираешь и решил уйти, скажи сейчас, чтобы потом не ждать тебя напрасно. – По моим щекам потекли слезы.

Вернув мотоцикл на подножку, он быстро подошел ко мне. Только оказавшись в кольце его рук, я поняла – самое страшное уже позади.

– С чего ты взяла, что я решил уйти? Ты оступилась, ну с кем не бывает? Я и сам не подарок. В свое время таких дел наворочал, до сих пор некоторым людям в глаза смотреть стыдно.

Я отстранилась от него.

– Вряд ли ты кого-то лишил разума.

– Все равно, это не повод, чтобы расставаться с тобой. И потом, я тебя прекрасно понимаю. Не забыла, это я оттаскивал его от тебя. Мне самому тогда убить его хотелось.

Вытерев слезы, я прижалась к щеке Эрика.

– Если б можно было вернуться и все исправить.

– Да, если б можно было. Но раз нельзя, то давай будем пробовать разобраться. – Он отстранил меня, взяв за плечи. – Сейчас заберем книгу, я переоденусь, и поедем к гадалке.

– Хорошо. – Я кивнула, чувствуя, как с души уходит тяжесть.

Он переиграл план почти тут же, решив сначала переодеться. Поэтому мы поехали к нему на работу. Там нас встретили расспросами. Казалось, уже весь город знает о нападении Марата. Напарник Эрика, очень темпераментный мужчина, нецензурно ругался, посылая проклятья в адрес моего обидчика, и все время твердил, что нужно обязательно его найти и оторвать… Мои уши, не привыкшие к таким выражениям, полыхали огнем, и я с нетерпением ждала, когда мы наконец-то покинем прозорливого автомеханика.

– Надо же, среди бела дня… – Ко мне подошел седовласый мужчина в цивильном костюме. Наверное, начальник.

– Николай Валерьянович, я уеду на часок. – Эрик появился из подсобки.

– Конечно-конечно, – закивал мужчина. – Такое дело…

И снова мы сели на мотоцикл. От автосервиса до кафе ехали минут десять. И это с приличной скоростью! Как же тогда он летел, когда узнал о нападении?

Едва открыли дверь, навстречу нам поспешил отец.

– Вы нашли его? – спросил он, но вовсе не меня.

– Пап, все не совсем так, как выглядит со стороны, – снова попыталась остудить его я.

– Хочешь сказать, глаза меня подвели! – возмутился он.

– Папа, не начинай. Ну прошу, – чуть не плача протянула я. – Лучше познакомься с Эриком.

Отец недовольно выдохнул и протянул ему руку.