Спецвыпуск «СовременникЪ». Антология, посвященная Екатерине Великой

Обняв и поцеловав детей, Иван подошёл к матери. Они обнялись и долго стояли молча. Когда он выпустил её из рук, на глазах у неё были слёзы, на лице стало больше морщин. Чувство волнения и радости охватило Ивана.

– Мама, пойдём в дом. Ты отдохнёшь, а я переоденусь и помогу выкопать картошку.

Работа спорилась. Отец копал, а Федя и Маша выбирали картошку из лунок. Даже младший сын Гена старался помогать брату и сестре. Сухую мягкую землю копать было легко. Картошку рассыпали на выровненную площадку, чтобы подсохла, прежде чем спустить в погреб.

Каждый чувствовал ответственность: остаться в зиму без картошкиравносильно смерти. Будет картошка-будешь сытым. Ребята тщательно ворошили землю в лунках. Мелкую картошку складывали в отдельное ведро. Она пойдёт на корм скотине.

Вечером за столом Иван рассказал о семье Степана: его взрослые дети живут отдельно, они с Марией в доме остались одни. Брат помог ему построить дом, в котором сейчас живёт Зоя с детьми.

Старший сын Фёдор в душе был возмущён, узнав, что отец завёл новую семью. Когда Иван заявил, что собирается всех перевезти в город, первым заявил:

– Я никуда не поеду. Меня в военкомате поставили на учёт, скоро призовут в армию.

Иван стал уговаривать мать:

– Будешь жить в одном доме с сыновьями. Мы сможем о тебе заботиться. Дети будут учиться в школе.

– Сынок, неприспособлена я для города. Не могу бросить дом, огород, Зорьку. Гену не отдам. Мал он по городам шастать.

– Машенька, – обратился Иван к дочери, – ты-то со мной поедешь?

– Куда мы поедем?

– К дяде Степану.

– На чём поедем?

– На поезде. Ты же никогда на поезде не ездила.

– Нет, не ездила.

– Тогда собирайся, не забудь своих кукол.

Маша вышла из-за стола и побежала к подружкам сообщить им новость, что она поедет на поезде.

За время отпуска Иван починил стайку, отремонтировал крыльцо. С Федей съездили в лес, нарубили жердей и поправили ограду вокруг огорода. Фёдор после окончания семилетки второй год работал в колхозе.

Перед отъездом Иван купил поросёнка и принёс в дом. Когда развязал мешок и выпустил его, тот бойко забегал по комнате.

– Ваня, – удивилась мать, – поросят надо покупать весной, чтобы в зиму заколоть, а этого надо кормить больше года.

– Мама, ему два месяца. Покормите до Нового года и зиму будете с мясом.

Уезжал Иван из Камышенки с тяжёлым чувством на душе. Колхозный мерин медленно тянул телегу. Он давно не бегал рысью. Тяжёлый труд в колхозе вымотал его силы. Гнедая масть подёрнулась сединой и превратилась в серую. Управлял конём Фёдор, держа в руках вожжи, не пытаясь понудить коня идти быстрее. Он понимал, что с отцом осталась недосказанность, но разговаривать не хотелось. Федя со своим детским эгоизмом не мог простить отца.

Иван понимал, что с сыном скоро не увидится, и старался завязать разговор, но тот на все вопросы отвечал односложно. Сын довёз отца и сестру до Кыштовки. Дальше им предстояло ехать на попутной машине до железнодорожной станции Чаны. Прощание было для Ивана горьким.

В поезде он немного успокоился, его мысли унеслись в Кузбасс. Он был уверен, что Зоя встретит Машу приветливо. Он договорился с ней, что привезёт всю семью. Его думы были о матери и детях, оставшихся в Камышенке.

Маша впервые ехала в поезде. Она сидела у окна и наблюдала, как мимо проносятся столбы и деревья. У неё возникало много вопросов, которыми она отвлекала отца от раздумий.

– Папа, почему деревья убегают назад?

– Это мы едем быстро, а деревья остаются на месте.

Зоя с нетерпением ждала возвращения Ивана Семёновича с детьми. Когда он вошёл в дом только с Машей, удивилась:

– А где остальные дети?

– Пока не приехали, – уклонился Иван Семёнович от прямого ответа.

– Маша проходи, будь как дома.

– Откуда вы знаете моё имя?

– Мне много рассказывал о тебе твой папа.

– Маша, – вступил в разговор отец, – тётя Зоя теперь будет твоей мамой.

Вероятно, Иван совершил ошибку, поторопился предложить дочери называть чужую для неё женщину мамой. Освоившись, подружившись с дочерью Зои Валей, она сама могла прийти к решению называть её матерью, а сейчас она подумала: «Я помню свою маму, это не моя мама». Она подружилась с Валей, со временем стала считать её сестрой, с любовью относилась к мачехе, но ни разу не назвала мамой. Для неё она навсегда осталась тётей Зоей.

Вечером Зоя спросила детей:

– Какую книгу сегодня будем читать?

– Муху-цокотуху! – закричала Валя.

– Маша, – обратилась к дочке Ивана Семёновича Зоя, – тебе читали книжку про Муху-цокотуху?

Маша молчала.

– Тогда садитесь рядом, я буду читать.

Валя и Маша уселись рядом с Зоей и стали слушать. Они заглядывали в книгу и рассматривали картинки.

У Зои сложилась привычка регулярно заходить в книжный магазин и покупать дешёвые детские книжечки, стоимость которых была пять – десять копеек. Перед сном она читала детям книжки Маршака, Чуковского, Михалкова, Агнии Барто и других детских писателей.

Зоя подошла к мужу и, глядя ему в глаза, произнесла:

– Иван Семёнович, я не знаю, что делать.

– Что случилось?

– Я забеременела.

Он посмотрел на грустное лицо супруги, прижал к себе и успокоил:

– Это хорошая новость, у нас будет ребёнок.

– Так у нас уже есть трое.

– Где трое, четвёртый не лишний.

Весной Зоя родила дочку. Имя выбирали всей семьёй и решили назвать Тоней. Такое имя носила её свекровь – мать погибшего на войне первого мужа. Как-то за ужином Иван Семёнович произнёс:

– Надо покупать корову.

– Я давно об этом думала, – поддержала мужа Зоя, – но у нас недостаточно денег.

– Займём у Степана.

В комнате начался шум. Дети обрадовались. Маша и Валя запрыгали и захлопали в ладоши. Миша заявил, что будет пасти корову. Зоя держала на руках Тоню и думала: «Без коровы такую семью прокормить трудно».

В воскресный день Иван с Мишей, Машей и Валей отправились на рынок покупать корову. Зое тоже хотелось участвовать в выборе коровы, но грудной ребёнок не позволил пойти.

В дальнем углу базара продавали живность. Здесь можно было купить корову, коз, поросят, кур, гусей и даже голубей.

Иван Семёнович с гурьбой ребят шёл вдоль ряда коров, рассматривая животных и их хозяев. По внешнему виду пытаясь угадать, кто продаёт по нужде, а кто – от излишка. Несколько раз приценивался. На него смотрели с надеждой продать свой товар. Коров продавалось больше, чем приходило покупателей. В конце ряда остановился и спросил у ребят:

– Кому какая корова понравилась?

Дети молчали.

– Тогда пойдёмте смотреть ещё раз.

Ивану приглянулась молодая корова после первого отёла.

– Сколько даёт молока? – спросил хозяина.

– Ведро хозяйка надаивает.

Иван понимал: доверять продавцу сложно, но как сельский житель оценил корову и предположил, что она раздоится. Кроме того, он помнил пословицу: «У коровы молоко на языке».

– В какой деревне проживаете? – поинтересовался Иван.

– Мы местные, живём около пятой шахты, там все знают Ивлевых.

– Почему продаёте молодую корову?

– У нас её мать ещё не старая и тёлка подрастает.

О цене договорились быстро. Иван взял в руки верёвку, привязанную к рогам коровы, и потянул. Она сопротивлялась, не хотела двигаться с места. К ней подошёл старый хозяин, погладил по шее и повёл с базара. Когда передал верёвку Ивану, корова вновь заупрямилась. Ему приходилось с силой тянуть её. Ребята подгоняли сзади.

– Близко не подходите, – предупредил отец, – она может лягнуть.

Зоя встретила своё семейство с покупкой во дворе. Ей понравилась корова. Она подошла к ней и погладила по лбу. Корова мотнула головой. То ли приветствуя новую хозяйку, то ли отмахнулась от её руки.

– Какая у неё кличка?

Ребята переглянулись, а Иван Семёнович произнёс:

– Мы забыли спросить у прежнего хозяина.

– Это не беда. Давайте выберем кличку прямо сейчас.

Предложений было много. Маше хотелось назвать корову Зорькой. В Камышенке так звали их корову.

– У неё рябая масть, как у кукушки. Её можно назвать Кукушкой, – предложил Миша.

С этой кличкой все согласились.

Все ребята шахтёрского посёлка ходили за углём на террикон, который располагался вдали от шахты, за веткой железной дороги. Миша, Валя и Маша присоединились к их компании. Террикон, как курган, возвышался огромным куполом на ровной местности. На его склонах среди горной породы встречались куски угля. Их собирали в вёдра и мешки. Детвора, как муравьи, ползала по крутым склонам. Иногда грунт осыпался под ногами, и они скатывались вниз на несколько метров. Часто на железной дороге стоял товарняк, и приходилось с грузом пролезать под вагонами. Походы за углём прекратились, когда на шахте стали выписывать уголь своим рабочим.

С появлением коровы у ребят появились новые заботы и обязанности. Миша обязан был поить её и чистить стайку. За водой ездили с тележкой, на которой стояла деревянная бочка. Колонка находилась довольно далеко от конца улицы. Воду в бочку заливали ведром. Затем клали на воду деревянный кружок, чтобы вода не расплёскивалась, накрывали бочку тряпкой и завязывали шнуром. Зоя впрягалась в оглобли, а дети подталкивали сзади.

Миша свои обязанности выполнял беспрекословно. Закончив работу, моментально убегал на улицу играть с ребятами.

Грудной ребёнок заставил Зою поручать дочерям часть домашней работы: принести дрова, помыть пол, подготовить овощи для приготовления обеда. Иногда она спрашивала у дочек:

– Морковку любите?

– Любим.

– Тогда идите в огород. Пока не прополете по грядке, играть на улицу не пойдёте.

Валя, мягкая, покладистая, сразу же отправлялась в огород. Маша унаследовала от матери упрямый и строптивый

характер. Прежде чем что-то выполнить, могла поартачиться.

Кукушку решили некоторое время не отдавать в стадо, чтобы приучить к дому. Утром Зоя доила корову, Иван Семёнович выводил её на пустырь, привязывал к колышку и уходил на работу. За завтраком ребята с удовольствием ели картофельное пюре, запивая парным молоком. После еды Миша шёл на пустырь к Кукушке. Маша и Валя устремлялись за ним.

Весеннее солнце заливало окрестность, всюду цвели одуванчики. Кукушка, увидев приближающихся детей, подняла голову. Девочки со всех ног припустили к любимице. Подбежав, Маша говорила:

– Здравствуй, Кукушка, мы сейчас нарвём тебе травы.

Миша подходил степенно, как и подобает старшему брату.

Если корова успевала общипать всю траву вокруг колышка, Миша переносил его на другое место.

Девочки нарвали травы и положили кучкой перед Кукушкой. Она понюхала и стала щипать траву, росшую рядом.

– Не хочет нашего угощения, – обиделась Валя. – Пойдём, Маша, рвать одуванчики и плести венки.

После работы Иван Семёнович приводил корову в стайку, Зоя шла доить. Девочки отправлялись с ней.

– Тётя Зоя, можно я попробую доить Кукушку? – спросила Маша.

Она выросла в селе, её тянуло к животным. У Вали такого стремления не было.

– Можно, только в другой раз. Отец пришёл голодным, мне надо его кормить.

Усаживаясь за стол, муж всегда спрашивал:

– Зоя, ты детей кормила?

– Конечно, накормила, Иван Семёнович.

Она до конца жизни называла мужа уважительно, по имени и отчеству.

Кукушку решили привлечь к пахоте огорода. Иван Семёнович привёз от соседа на тележке плуг и сбрую. Корова стояла спокойно, когда её запрягали. Отец встал за плуг, сыну скомандовал:

– Тяни!

Миша потянул верёвку, привязанную к рогам. Корова сделала несколько шагов. Почувствовав сопротивление плуга за спиной, стала рваться в стороны, чтобы избавиться от непривычной нагрузки. Миша не мог с ней справиться.

– Стой! – крикнул Иван Семёнович и подошёл к корове, затем, обратившись к сыну, сказал: – Иди вставай за плуг.

Почувствовав силу крепких рук, Кукушка медленно пошла за хозяином. У Миши не хватало сил, чтобы лемех заглубить в землю. Иногда плуг валился на бок.

Осмотрев первую борозду, отец сказал сыну:

– Не будем мучить себя и корову, веди её на пастбище. Придётся копать огород лопатами.

Через две недели Кукушку отвели в стадо, которое ежедневно проходило недалеко от их дома. Пастух гнал коров к высокой насыпи железной дороги, под которой проложен железобетонный тоннель. Жители называли его трубой. Весной по трубе протекала вода. За ней начинался берёзовый лог, заросший лиственным лесом. Здесь жители собирали грибы и ягоды. По сторонам простирались луга с многочисленными колками.

Встречать стадо, возвращающееся с пастбища, Зоя отправилась с Мишей. Девочкам поручила следить за Тоней.

Коровы проходили одна за другой, Кукушки не было видно. Зоя от волнения сжимала в кармане кусочек хлеба, посыпанный солью. Когда за табуном появился пожилой пастух с кнутом на плече, она бросилась к нему:

– Где моя корова?

– Убежала. Я не смог её догнать и завернуть в стадо.

– Куда убежала?

– Спросите у неё, когда найдёте.

Домой Зоя вернулась расстроенной.

– Что случилось? – спросил Иван.

– Кукушка потерялась.

– Как потерялась?

– Пастух сказал, что убежала.

– Надо идти искать.

– Поешь, потом пойдём.

– Поем позже. Пока светло, надо искать.

– Девочки, – приказала Зоя, – остаётесь с Тоней!

– Я тоже хочу искать Кукушку, – запротестовала Маша.

– Кто тогда останется с Тоней?

– Валя одна справится.

– Валя, ты останешься одна? – спросила мать.

– Останусь, – с радостью ответила дочь.

Она любила нянчить сестрёнку. С удовольствием качала кроватку и забавляла её игрушками.

За трубой след прошедшего стада хорошо просматривался по многочисленным лепёшкам помёта на траве. Он привёл к берёзовому колку. Они пошли по лесу, растянувшись цепочкой. Идти было легко: берёзы стояли редко, подлеска не было. Зоя и дети кричали, призывая Кукушку. Их голоса гулом разносились по лесу и где-то вдали отзывались эхом. Кукушку не нашли. Стало смеркаться, пришлось возвращаться домой. У всех было подавленное настроение. Иван Семёнович обдумывал дальнейшие поиски. Он ругал себя за то, что не спросил адреса у продавца коровы. В экстремальных условиях у людей часто проявляются вспышки памяти. Его осенила память: продавец назвал фамилию – Ивлев. Печаль отлегла от сердца – Кукушка могла уйти к старым хозяевам.

Для Зои потеря коровы была трагедией. Она боялась произнести мелькнувшую мысль: «Неужели дети останутся без молока?»

На следующее утро, проводив мужа на работу, Зоя обратилась к детям:

– Девочки, остаётесь с Тоней, следите, чтобы она не плакала.

– Мама, а ты куда уходишь? – спросил Миша.

– Иду искать Кукушку.

– Можно я с тобой пойду?

Зоя немного подумала и согласилась:

– Пойдём.

– Я тоже хочу идти искать Кукушку! – закричала Маша.

– Ты остаёшься в доме за старшую.

– Не хочу я быть старшей.

– Хочешь – не хочешь, а к моему приходу полы должны быть вымытыми.

– Не хочу мыть полы.

Зоя не сказала больше ни слова, вышла из дома. Она знала, что полы будут вымыты.

Усадьбу Ивлевых нашли быстро. Первый же встречный указал на неё. В доме застали пожилую женщину.

– Добрый день! – поздоровалась Зоя. – Это дом Ивлевых?

– Ивлевых, – ответила бабушка, догадываясь, зачем пожаловали гости.

– Мы купили у вас корову, она потерялась, не приходила ли к вам?

– Приходила. Вчера пришла из стада вместе с матерью и дочерью как ни в чём не бывало.

– Где она?

– Ушла со стадом на пастбище. Приходите вечером. Цела она и невредима.

Зоя так обрадовалась, что готова была расцеловать ста-

Больше попыток убежать Кукушка не делала. Когда она отелилась, Зоя расстроилась. Ей хотелось иметь тёлочку, а корова принесла бычка.

– Не переживай, – сказал Иван Семёнович, – в хозяйстве бычок нужен. Научим ходить в упряжи, будет помощником. Ему дали кличку Гай. Он стал незаменимым помощником в семье Сидоренко. На нём пахали, косили, возили сено и другие грузы.

Миша вихрем влетел во двор и резко остановился. Иван Семёнович прибивал к стенам дома дранку.

– Папа, что ты делаешь?

– Дранкую стены.

– Зачем?

– Надо дом оштукатурить, чтобы зимой было теплее.

– Можно я тоже буду прибивать дранку?

– Бери молоток и вставай рядом.

По вечерам Иван Семёнович возил на тележке из карьера глину. Затем нарубил солому, принёс коровяк и, всё перемешав, залил водой. За ужином заявил:

– Завтра будем топтать глину.

– Зачем её топтать? – удивилась Валя.

– Будем делать тесто.

– Пироги стряпать? Мы с девочками, когда играем в мам, всегда стряпаем из глины пироги.

– Я этим тестом буду обмазывать дом.

– Мы тоже будем топтать? – спросила Маша.

– Конечно, мне надо много помощников.

Девочки с нетерпением ждали возвращения отца с работы. Им хотелось узнать, как взрослые делают из глины тесто. После ужина Иван Семёнович вышел во двор, снял обувь, засучил брюки выше колен и стал ходить по заготовленной куче глины. Миша последовал за ним.

– Вы почему ворон ловите? – спросил отец у дочерей.

– Мы не ловим ворон, – бойко ответила Маша.

– Тогда присоединяйтесь к нам.

Девочки всё лето ходили босиком, их ноги привыкли к любой грязи. Они смело вошли в мягкое месиво и стали ходить за братом. В таком хороводе застала их Зоя, выйдя на крыльцо.

– Это какой танец? – спросила она.

Миша поднял руки и стал раскачиваться корпусом. Девочки покатились от смеха.

К концу лета штукатурка на доме высохла. Зоя побелила стены. Домик преобразился, стал выделяться среди серой застройки.

В выходной день Зоя всегда готовила праздничный обед. Варила борщ, заправленный свиным салом с чесноком, и стряпала пирожки с морковкой. Для чая использовала фруктовую заварку, продававшуюся в прессованных брикетах, и каждому давала по кусочку сахара, который хранила в мешочке в укромном месте, недоступном детям. Сахар каждый ел по-своему. Валя клала кусочек перед собой и долго им любовалась, запивая пирожок чаем. Маша клала сахар в чай и долго мешала ложкой. Миша сахар брал в рот, запивал чаем, пирожки тайком засовывал в карман и убегал на улицу.

Зое приятно было смотреть на детей и мужа, которые с удовольствием ели её пирожки. Когда дети наелись и убежали из дома, она подсела к Ивану Семёновичу, положила ему руку на плечо и произнесла:

– Иван Семёнович, я забеременела, что делать, не знаю. Тоне ещё года нет…

Иван прижал жену к себе и уверенным голосом заявил:

– Будем рожать, не волнуйся, вырастим.

– Я не смогу работать.

– Не переживай, с голоду не умрём, всех поставим на ноги. Сколько твоя мать родила детей?

– Шестнадцать.

– Вот видишь, а ты переживаешь.

Иван Семёнович, успокоив жену, принял от неё эстафету беспокойства. Он размышлял: «Дети подрастут – в двух комнатах жить будет тесно, надо расширяться». С этими мыслями отправился к брату.

Степан выслушал его и поддержал его намерения:

– Опыт у нас есть, выписывай стройматериалы, и начнём строить.

Иван пристроил к дому две комнаты.

О победе над Германией в Прокопьевске узнали утром 9 мая. Во многих домах было радио. Чёрные репродукторы висели на стенах. Послушать последние известия в программе «Говорит Москва» соседи часто собирались вместе. Долгожданная весть пришла с первыми лучами солнца, в четыре часа утра. Радио сообщило, что над Берлином реет знамя Победы! Фашистская Германия капитулировала!