Я тебя не отпущу…

Я киваю и смущенно отвечаю:

– Ты прав, я действительно не люблю суеты. Мне нравится, когда изначально есть каркас или какая-то стабильная основа, тот же устойчивый фундамент. Или тщательно продуманный план. Чтобы построенный дом в дальнейшем не развалился, как карточный.

– Не угадал, – качает он головой и уверено добавляет: – об этом мне рассказало твоё тело.

Я криво усмехаюсь.

– А с именем как догадался?

– Логика, – он постучал пальцем по лбу – точнее, по своей маске там, где находится лоб. – Имени «Лили» не существует. Это скорее производное от «Лилия». Сокращённое, домашнее, для близких родственников, прозвище. А то в каком строгом брючном костюме ты пришла, и то, как себя ведешь, как разговариваешь. Используешь речи сложные предложения, да и слова не коверкаешь, как это сейчас принято делать. Я решил, что ты бы не стала называть свое прозвище. Не мне, не здесь и не сейчас. Скорее назвалась бы Лилией Андреевной какой-нибудь. Но уж точно не «Лили».

– М-да, – невразумительно мычу я. – Тебя вообще обмануть невозможно?

– Отчего же? Я не машина, я человек и тоже иногда ошибаюсь, хотя в очень редких случаях, – он разводит руками. – А ты расскажешь мне, почему та женщина угрожала тебе?

Он снова подливает вина нам обоим. Я автоматически беру свой бокал и смакую вино, как сок. Маска, правда, очень мешает, но что поделаешь? Правила есть правила.

– Всё очень просто – это моя сослуживица. Она пообещала мне помочь по работе, заполнить новую базу данных. Это дело довольно муторное, и, боюсь, одной мне пришлось бы заниматься им очень долго. Не меньше трех месяцев, а мне же еще и ежедневную работу надо успевать делать.

– А что за программа?

После моего ответа «Мистер Икс» задумывается на некоторое время, а затем выдает непонятную фразу:

– А если экспортировать данные?

Смущенно пожимаю плечами.

– Я в этом не сильна. Вообще, если честно, не понимаю, о чем ты.

– Ну как же, в любой программе можно настроить экспорт данных из старой версии в более новую. То есть автоматический перенос всех данных, а не ручной ввод. Я же так понимаю, что вы полностью не меняли программу, а просто приобрели более новую версию, да?

– Ну да. Хотя знаешь, – я по привычке пытаюсь почесать нос – когда начинаю что-то вспоминать или напряженно размышлять, всегда так делаю, – однако маска мешает. Приходится занять руки вилкой, – я сейчас вспоминаю, что, когда тот парень устанавливал программу на компьютер, он говорил что-то об экспорте. Но я его не поняла, а наш зам от него отмахнулся, сказал, что мы сами разберемся. – Я ошарашенно смотрю на моего нового знакомого. – Так это вот о чем он говорил? И как это работает?

– Очень просто. Скорее всего, в новой версии, как и в старой, существует экспорт и импорт данных. Тебе просто нужно найти это в настройках самой программы. И не надо будет вручную все данные вносить.

– Неужели всё так просто? – тихо изумляюсь, и у меня появляется огромное желание придушить нашего зама. Как же он достал палки в колеса вставлять!

– Ну, обычно да, всё именно так. Но я бы тебе посоветовал просто позвонить тому парню, что вам новую программу устанавливал, и поговорить с ним. Вдруг он что-то более дельное посоветует? Я-то ориентируюсь на распространённое программное обеспечение, если бы увидел своими глазами, тогда бы проще стало. А так голословно я тебя ничего обещать не могу.

– М-да… ты даже не представляешь, как же сильно ты сейчас облегчил мне жизнь, – с искренней благодарностью говорю я.

– О, – тут же усмехается он, и мне чудится озорной блеск в его взгляде, – тогда ты должна ответить еще на один вопрос!

– И какой же?

Замечаю, что в моем голосе проскальзывает чересчур много игривых ноток. И сама себе удивляюсь – ну надо же, неужели я пытаюсь флиртовать?

– Расскажи мне, почему ты решила прийти в этот клуб?

– Да, но только при одном условии, – я делаю драматическую паузу. И досадую, что не могу видеть его лица и определить его эмоции. – Почему ты выбрал именно меня?

Тихо рассмеявшись, он отвечает:

– Что ж, это справедливый вопрос. На самом деле, не все адекватно реагируют на моё молчание. И ты единственная на этом вечера сказала мне «спасибо», другие же вели себя, м-м-м… несколько иначе.

– Как иначе? – я заинтригована.

– Начинали ругаться. К примеру, одна девушка возмущалась, что я не желаю с ней разговаривать, другая начала упрекать. Третья выдала нечто вроде «мент родился, что ли» и долго смеялась. Четвертая начала сама про себя рассказывать. Пятая – анекдоты травить. В общем, из двадцати четырех девушек, ты единственная согласилась посидеть в тишине и при этом не чувствовала себя неловко, да и я ощутил рядом с тобой спокойствие. У тебя хорошая энергетика.

– Вообще-то я просто устала, – смущаюсь я. А сама опять нахожусь в легком недоумении.

– Почему мне кажется, что ты сейчас лукавишь? А еще – что ты не слишком много любишь говорить, тебе больше нравится задавать вопросы и внимательно слушать, – усмехается он.

– Да, есть немного, – я вновь смущаюсь, а затем неожиданно с обидой добавляю: – Ты читаешь меня как открытую книгу, неужели я настолько проста и во мне нет загадки?

– Нет, ты не проста, и загадок в тебе очень много. Если бы ты мне позволила, я бы с огромным удовольствием попытался разгадать.

Я немного напрягаюсь. Похоже, наш разговор направился в двусмысленное русло.

– Неужели это так плохо? – вдруг тихо и серьезно спрашивает он.

Я пытаюсь сформулировать правильный ответ, но так и так получается, что он загнал меня в тупик. И придется говорить правду. Потому что ложь он почувствует. И почему-то кажется, что разочаруется во мне. А этот мужчина мне начал нравиться, и разочаровывать его совсем не хотелось. Было в нем что-то такое… Он будто не голосом, а душой открытой разговаривал. Даже не знаю почему, но я это чувствовала. И потому камень бросать, чтобы поранить, не хотелось.

И только я уже хотела рот открыть и правду сказать, как он сам заметил:

– А ведь ты мне так причину и не назвала.

– Какую причину? – пытаюсь понять, о чем он вообще.

– Ну как же, почему подруга твоя кулак-то тебе показала? – мне кажется, что он говорит с улыбкой, и напряжение развеивается.

– Так ты сам меня с мысли сбил, – я тоже улыбаюсь.

– Ай-яй-яй, – он шутливо грозит пальцем. – Не переводи стрелки, рассказывай, я слушаю.

И он начинает есть салат, придерживая край своей маски.

Я мысленно выдыхаю и стыжусь своей несдержанности. Вдруг и не нужна ему моя откровенность? А я тут, эдак пафосно завернула уже, про камни и душу. Может там и души-то никакой нет, а мне кажется всякое.

– Она пообещала, если я в этом клубе до конца вечера досижу, поможет мне базу данных заполнить.

– Хм, – усмехается он, запивая вином салат. – Так, значит, ты теперь свободна, и можешь спокойно идти домой?

– Значит, – говорю я, но тут же добавляю: – Да только идти никуда не хочется.

Сама от себя не ожидала, что такое скажу. Похоже, сегодня у меня язык совсем без костей.

– И почему же, могу я узнать? – вкрадчиво спрашивает он и пристально смотрит мне в глаза.

Я опять смущаюсь, хотя и не сильно.

– Всё из-за вкусного вина, и интересного собеседника.

– Ну на самом деле, ужин действительно вкусный. И да, ты очень интересный собеседник. Потанцуем? – внезапно спрашивает он и, встав со стула, обходит столик и начинает отодвигать мой стул.

– Ты спрашиваешь или констатируешь факт? – ворчу я, вставая со стула.

А он молча берет мою руку и ведет меня в центр зала. Я оглядываюсь по сторонам и с удивлением понимаю, что народ действительно танцует под медленную музыку с джазовыми мотивами. Ну надо же, это как же он успел меня так заговорить, что я не заметила эдакую толпу народа?

Нет, на самом деле пар всего семь или восемь. Тут просто зал небольшой, потому и кажется, что народу много, да и танцевать вышли все. Я замечаю своего первого «претендента», того, что южных кровей, и мне становится неуютно. Кажется, будто я знаю все его грязные и порочные тайны. И от этого почему-то стыжусь сама. А ему хоть бы хны, танцует с девушкой и внимания ни на кого не обращает.

– Тебе не нравится музыка? Ты опять вся напряглась, – шепчет мне на ухо Мистер Икс.

– Нет, дело не в музыке, – тоже шепчу я, чувствуя его горячие ладони на талии через ткань, и то, как тесно он прижимает меня к себе, будто пытаясь заставить расслабиться.

– Во мне? – продолжает допытываться он.

– Нет, что ты. Конечно же не в тебе. Понимаешь… это сложно объяснить.

Мы движемся в такт музыке, и я ловлю себя на мысли, что в последний раз танцевала на выпускном дочери – меня пригласил на танец кто-то из родителей. Но мы старались держаться друг от друга на приличном расстоянии, все же мужчина был женат. Этот танец был данью уважения, а не флиртом. А сейчас Мистер Икс так интимно прижимает меня к себе, что я немного теряюсь. С одной стороны, мне нравится, с другой – не слишком ли быстро я позволила такие тесные объятия? Но в то же время я почему-то уверена, что если сейчас отстранюсь, то он не будет меня удерживать. Не из таких он мужчин, чтобы принуждать…

– Постарайся, я весь во внимании, – он прерывает мои размышления.

Я решаю не отстраняться и начинаю рассказывать:

– Понимаешь, проблема в том, что я со всеми этими мужчинами разговаривала. И они…

Пока я пыталась подобрать правильные слова, Мистер Икс начал говорить за меня:

– И они показали свою внутреннюю сущность, которая тебе совершенно не приглянулась.

– Можно и так сказать.

– И ты теперь чувствуешь стыд, что заглянула слишком глубоко, а там оказалось слишком грязно?

– Да, – коротко говорю я и опять дивлюсь его находчивости. – Откуда ты…

– Ты, наверное, всегда смущаешься и испытываешь стыд, когда кто-то выставляет себя дураком?

– Да, это действительно так, – с удивлением понимаю я, хотя раньше об этом даже не задумывалась.

– И когда смотришь кино или читаешь книгу, а там какие-нибудь щекотливые моменты, где человек выставляет себя посмешищем, то стараешься убежать, закрыть глаза, перелистнуть или перемотать этот момент?

– Да.

И мне почему-то мучительно стыдно.

– Это хорошая реакция, правильная. Человечная, – успокаивает он. – Ты просто всегда примеряешь любую ситуацию на себя. И понимаешь, что бы чувствовала сама, если бы с тобой нечто подобное произошло. Примерять чужую шкуру иногда надо. Только так ты поймешь, что кому-то рядом с тобой больно или плохо.

– Наверное, ты хотел сказать «человеческая»? – поправляю его я.

– Нет, именно «человечная». Все мы «человеки», но не все «человечны», – философски вздыхает он. – И я очень рад, что ты не только человек, но еще и человечна, сейчас такое качество очень редко встретишь.

Все эти слова он шепчет мне почти на ухо, шевеля горячим дыханием волоски на виске. Одна его рука всё крепче и крепче прижимает меня к его телу, второй же он управляет, держа мою ладонь на весу. И чувствую я себя в его руках невесомой, хрупкой куколкой. Вроде бы и не здоровенный он мужик, я бы сказала – худощавый и жилистый, и не слишком высокий. Однако силы в его руках… очень много. Если захочет удержать, не смогу вырваться.

Мурашки табуном ходят по позвоночнику, туда и обратно, растекаясь, что стадо баранов без пастуха, по всей спине, и всей своей ордой постепенно завоевывают территорию, все ближе и ближе подбираясь к пояснице.

Возбуждение в меня ударило с такой силой, да так резко, что если бы Мистер Икс меня не держал, то точно бы на ногах не устояла. Или это не возбуждение, а вино? Да кто его разберет… Но я поплыла.

– Я, кажется, перепел, птичка такая есть, и сейчас упаду, – хихикаю я, уткнувшись носом в плечо мужчины и вдыхая невероятно вкусный запах его парфюма.

Пытаюсь сообразить, когда это я умудрилась так опьянеть? Неужели вино оказалось настолько крепким? Вроде бы только что говорила нормально, соображала даже, но…

Додумать мне не дает Мистер Икс. Обе мои руки оказываются на его плечах, а его ладонь спускается медленно по спине, сгоняя мурашек вниз, к самой попе. Вторая же зарывается мне в волосы на затылке, так хорошо там путается, и мне хочется застонать.

– Я тебя держу, расслабься. Это вино очень коварное, я тоже слегка захмелел, – говорит мне Мистер Икс, вновь опаляя своим горячим дыханием ухо. – Ох, как же мне маска мешает, хочу попробовать твою кожу на вкус.

– И я хочу, – говорю я, шалея от собственных слов, и тут же пытаюсь дернуться из рук мужчины, но он держит крепко. У меня внутри все так сладко переворачивается, что я опять еле-еле сдерживаю стон.

Наваждение какое-то. Мысли путаются.

– Тогда идем, – говорит он и, резко лишая меня своего тепла, крепко держа за руку, ведет к нашему столику. Сдергивает мою сумочку со спинки стула, чуть было сам стул не уронив, и, продолжая цепко держать за руку, ведет на выход.

Соображать я начала, как та овца, которую на заклание привели, уже когда нож к горлу поднесли. То есть когда в ванной номера оказалась и раздеваться начала, чтобы душ принять. А Мистер Икс по телефону указания раздавал администратору, чтобы наш ужин принесли в номер, мы же его толком не ели. Ага, и бутылочку вина чтобы прихватили… а то топливо заканчивается, и надо бы дровишек подбросить. Эту мысль я додумала, уже глядя на себя в зеркало.

А раздеваться всё равно не прекратила. И душ тоже приняла. Потому что уходить не хотелось. Вот же дура, все мозги растеряла! Или пропила? Что самое интересное, желание никуда не пропало, а как будто еще больше усилилось, хоть и опьянение немного спало.

Вот что это такое? Неужели то самое… когда очень сильно мужика хочется? Мне подруга рассказывала, а я ей не верила. Она ведь замужем уже много лет. И мужа вроде любит. Секс у них нечасто, они ведь вместе больше пятнадцати лет, но все равно живут душа в душу. Не ссорятся почти, разве что по мелочам. Но появился у неё на работе новый коллега её возраста. И она поняла, что хочет его, да так сильно, что аж зубы сводит. И перед мужем стыдно, но ничего с собой поделать не может. А сослуживец будто чувствует, так и вьется ужом вокруг. Я ей предлагала уволиться, чтобы до греха не доводить. А она говорит, что не может. Что хочет его и всё тут. Сейчас попроще стало, дачный сезон, не до глупостей. А зимой совсем невмоготу было.

Я ей не верила, думала, что блажит, с жиру бесится. Чуть не поссорились. За Сашку почему-то обидно было. Он ведь её на руках носит, в рот заглядывает, любую прихоть выполняет. Я и подумала, что она просто избаловалась.

А вот сейчас сама как зачарованная пошла за первым встречным, да еще и в номер. Будто шлюха какая-то. Никогда за собой не замечала желания шастать по отелям с незнакомцами.

Укутавшись в белый мягкий халат, заодно подивившись его качеству, выхожу из ванной и смотрю на Мистера Икс.

Он сидит в кресле у столика, маску так и не снял. И хорошо, я тоже не стала снимать. Зато пиджак снял, несколько верхних пуговиц расстегнул так, что стала видна белая кожа на груди. И рукава подвернул до локтей.

Я сглотнула, чувствуя, как по внутренней части бедра что-то потекло. Вот же ж… Понятия не имела, что от вида мужских рук могу потечь.

– Скажи честно, – говорю я, стараясь сдержать злость на свой странный организм, – ты ведьмак или колдун? Я ведь вообще уйти хотела, а ты умудрился меня в номер привести.

– Иди сюда, ты так толком и не поела, – мне кажется, что он улыбается под маской, вон и глаза поблескивают. – И не говори глупостей, не ведьмак я и не колдун. Хотя и верю в то, что такие люди в нашем мире существуют. И кстати, еще верю, что если человек сам не позволит, то ни один колдун ему ничего плохого не сделает, даже если в жертву другого человека принесет.

– Ужасы какие, – нервно усмехаюсь я, а сама подхожу к накрытому столу и усаживаюсь во второе кресло, стоящее по другую сторону столика. На большую кровать, что в двух метрах от нас стоит, стараюсь не коситься. – Ну так что, расскажешь правду? – я постаралась сказать это как можно беспечнее, хотя сама чувствую, как все тело охватывает мандраж. Знать бы еще от чего. То ли от предвкушения, то ли от страха.

– Да что тут рассказывать? – усмехается он и, наклоняясь, берет свой бокал, который уже вином наполнен. Я тоже решила взять, для храбрости, ага…– Простая логика. Ты ужинала?

– Нет, – я качаю головой. Ужинать и правду не хотелось, вообще кусок в горло не лез. Я по клубам давно не ходила, вот и немного разнервничалась. А я, когда нервничаю, есть вообще могу.

– Значит пришла уже голодной, – говорит он. А я киваю. – Плюс два часа еще просидела, наслушалась всякого… интересного. Учитывая то, что я успел рассмотреть, у меня сложилось впечатление, что ты интроверт. А что мы знаем про интровертов? Где у них находиться источник энергии?

– Внутри, – отвечаю я и улыбаюсь. Потому что сложилось впечатление, будто я опять в университете перед преподавателем сижу и на вопросы отвечаю.

– Правильно, – кивает он. – И после долго общения с разными людьми, особенно с такими непростыми, вся энергия у интроверта исчезает. Была бы экстравертом, вот как твоя сослуживица, к примеру, тебе было бы проще. Экстраверты – они наоборот друг от друга заряжаются энергией. И чем больше у них общения, тем больше энергии. Потому у экстравертов и друзей много.

Я киваю.

– Ага, знаю. У нас в университете был предмет – психология управления, вот там мы и изучали типы личности. Правда, поверхностно. Но и этого было достаточно, чтобы определить, кто я есть.

– Это похвально. У меня есть много знакомых, которые в упор не помнят, что они в университете изучали помимо основного предмета. Да и основной-то предмет, если в жизни не пригодился, тоже не особо помнят.

И мне от его слов почему-то становится приятно. Давно никто не поднимал мою самооценку. Дочь ладно, она меня любой любит, а вот окружающие, особенно зам… Тот вообще и дня не проживет, если меня как-нибудь да не унизит.

– Ну и последнее, – он хмыкает, – я, смею надеяться, тебе больше остальных понравился. Плюс вино да на голодный желудок. И вот результат, мы здесь, – он разводит руками, и мягким голосом с теплыми нотками добавляет: – И не нужно переживать. Клянусь, что это ни к чему тебя не обязывает. Если хочешь, я прямо сейчас вызову тебе такси и провожу до машины. Мы же просто сидим, разговариваем. Не думай, что я тут тебя силой собираюсь держать. Никогда еще такого не было, чтобы я силой женщину удерживал и что-то против её воли с ней делал.

Я крепко задумываюсь и автоматически выпиваю все вино из своего бокала.

Уходить не хочется от слова совсем. Потому я качаю головой.

– Закусывай.

Я закусываю. Салат из морепродуктов чудо как хорош, оказывается.

– Не хочу уходить, – говорю я, прожевав салат, и краснею. Хорошо, что он этого не видит.

– Я рад, – мне опять кажется, что он улыбается, жаль, что под маской лицо не вижу. – Тогда я пойду в душ, а ты поешь как следует, – и уже тише, вкрадчиво и немного зловеще он добавляет: – Поверь, ночь будет очень длинной.

Он встает и, проходя мимо меня, вдруг проводит пальцем по моей руке, пуская целый рой мурашек по телу.

Вот это да… Я от одного прикосновения воспламеняюсь. А голос… Как он так делает?

Стоило двери в ванную закрыться, как я вскочила и заметалась по номеру. Захотелось сбежать прямо сейчас. Да только вещи мои в ванной остались, аккуратненько на полотенцесушителе развешаны. Вплоть до трусиков с бюстгальтером. Я не хотела, чтобы он моего белья увидел. Оно у меня самое обыкновенное, удобное. Я же раздеваться не планировала, вот его в ванной и оставила, под костюм спрятав. А теперь мечусь в одном халате на голое тело и гостиничных тапочках. Сумочка моя здесь, так и лежит на кровати. Мы, когда входили, я её на кровать бросила, и в ванную пошла, готовиться. Вот ведь… Но только что мне от этой сумочки?

Как представлю, что иду я такая раскрасавица в халате, да на улицу… А потом что делать? Такси искать и домой?

М-да… прохожие оценят, и таксист тоже… и соседка. Та в первую очередь оценит, и Наталье обязательно расскажет. Да не только ей, но и всем соседям. Мне иногда кажется, что у нее кровать прямо возле двери стоит. Потому что, кто бы ни выходил из двери и ни шел по лестнице, в любое время дня и ночи, так она сразу же начинает дверь открывать.

Бросив сумку на прикроватную тумбочку, я сажусь в своё кресло и, налив себе еще бокал вина, решаю поесть как следует. Ну и еще раз выпить для храбрости.

Будь что будет.

Пока ем салат, решаю бутылку с вином поближе рассмотреть. Кстати, опьянения уже не чувствую. И это очень странно. Вроде бы поверх тех двух бокалов еще два выпила, а ощущение, будто обычный сок попила. Голова совершенно трезвая, вот еще бы бабочек внизу живота унять, так вообще бы хорошо было. Но нет, эти заразы так и порхают, да крылышками своими щекочут, еще сильнее возбуждаться заставляют.

Лишь бы личинок не отложили, зло думаю я и продолжаю разглядывать бутылку.

Вино оказалось немецкой марки, всего лишь четыре градуса. Ну, это не градусы, конечно, а объёмная доля этилового спирта. Однако все равно очень мало, чтобы так сильно захмелеть. Я покрутила-повертела бутылку, даже понюхала. Вкус и запах – один в один. Да и этикетку я запомнила. Отчего же меня так сильно изначально повело?

Додумать эту мысль не даёт Мистер Икс. Выдернув у меня из рук бутылку и поставив её на стол, он перехватывает мою ладонь и тянет её вверх с силой.

Пришлось вставать, а то, чую, руку сломает.

– Так, я давал тебе время сбежать, – вкрадчиво говорит он и прижимает меня к себе с такой силой, что даже дышать тяжело. – Но ты его с умом не использовала, поэтому не жалуйся. Буду тебя всю ночь любить.

– Ты меня пугаешь, – а самой от его прикосновений аж выгнуться хочется, как кошке, да задницу подставить.

– Ничего, так даже интереснее, – усмехается мужчина, и резко подхватив меня на руки несет к кровати.

– Необязательно было, тут пару шагов всего сделать, – замечаю я, шалея от ощущений. Меня на руках последний раз Берецев из ЗАГСа выносил, и было это, дай бог памяти, восемнадцать лет назад.

– Мне нравится тебя на руках держать, ты очень хрупкая и нежная, – возражает он, не делая ни одного шага к кровати.

А я за шею его держусь и в глаза смотрю. Опять они у него сверкают. Или это блеск от светильника падает?

– Мне тоже нравится, – смелею я. И, вновь добавляя кокетства в голос, спрашиваю: – Так и будешь на руках держать? Вроде любить обещал?

– Обещал, – говорит он, и сделав пару шагов, сел на кровать, а меня к себе на колени боком посадил.

Сам, кстати, брюки с сорочкой своей так и не снял, а я вот в халате на голое тело. И распахнулся он, показывая мои голые ноги, хорошо хоть бритые да с педикюром – сиреневым, с блесками.

– Поэтому рассказывай, – вырывает он меня из размышлений, стоит ли запахнуть халатик или наоборот – позволить пояску развязаться, уже ведь на одном честном слове держится…

– Что рассказывать? – с удивлением переспрашиваю я.

– Фантазии свои сексуальные, а я всё исполню.

– Что, прямо всё-всё-всё? – у меня даже в горле пересохло от такого предложения.

– И даже больше, – усмехается он. Его горячая ладонь уже успела переместиться на мою голую ногу, прямо на колено, и медленно ползет вверх, все шире и шире раскрывая полы халата.

Непроизвольно чуть раздвинула ноги. От приглашения Мистер Икс отказываться не стал. Только вместо того, чтобы нырнуть своей рукой, куда я намекнула, он начал поясок мой развязывать.

А я, между прочим, так и продолжаю держаться обеими руками за его шею, пошевелиться боюсь.

Оробела я что-то, аки девственница прямо. Хотя тетка взрослая уже, скоро внуки пойдут. А я шелохнуться боюсь, и посмотреть на то, что Мистер Икс вытворяет, пристально вглядываясь в мои глаза.

Когда его горячая ладонь легла мне на голый живот, я вздрогнула; когда он этой ладонью начал меня поглаживать и спускаться к лобку, моё сердце так громко забилось, что даже в ушах отдаваться стало, словно отбойный молоток.

Шумно, однако, так и сознание от страха потерять можно.

Мне немного стыдно стало за свое поведение. Вдруг подумает, что я бревно и не захочет сексом со мной заниматься? И я решила оправдаться перед Мистером Иксом.

– Я давно сексом не занималась, лет десять уже, примерно, как с мужем развелась.

Его ладонь останавливается, и меняя своё направление, ползёт вверх, халат и вовсе распахивается, оголяя мою грудь. Дышу словно лошадь загнанная, кажется, что его ладонь во мне сейчас дыру прожжет, настолько чувствительна моя кожа.

– Тогда просто расслабься, – он хмыкает. – Начнем с классики.

– Думаю, что мне и классики будет по за глаза, – бурчу я, чуть слышно, и зажмурившись, зачем-то выпаливаю: – А вообще, я всю жизнь мечтала оказаться в замке, где жила «О».