Перед собой она видела пылающие стены замка и убегающих людей, в которых попадали стрелы. Лязг мечей, стоны раненных, и тела убитых. Недалеко от неё стоял гневный анфас Хильдерика Сильного. Опустив взгляд вниз, она невольно вскрикнула, так как у её ног неподвижно лежал Леннард, с зияющей раной в груди…
Видение растаяло, она моргнула и глаза приобрели нормальный вид, смотря на обескураженное лицо молчаливого герцога, и занесённый над её головой меч. Она опустила его руку, глянув на оружие.
– Король ищет меня, он придёт сюда, – её глаза отражали боль и страх. – Он уничтожит твои владения и…
Она замолчала, не в силах вымолвить далее.
Чешуйки на её теле начали постепенно светлеть, а наросты словно уходили внутрь тела. Мелюзина подняла голову, посмотрела на луну, и вздохнула. Пик полнолуния прошёл. Её тело обретало прежний облик.
– Убей меня, – гордо выговорила она, смотря в его глаза. – Я не хочу, чтобы с помощью моего дара, король обрёк на бедствие многие земли в округе, включая твои.
Леннард медлил, он отступил от неё на шаг, и опустил меч. То, что он видел – это одно, но сейчас, пред ним стоит человек, любимый человек. Он вонзил клинок в илистую почву и схватив с берега плащ, укрыл девушку.
Она смотрела в его глаза, не понимая намерений.
– Убей меня, – повторила она.
– Тогда мне придётся убить и себя, – ответил он, обхватывая ладонями гладкую кожу её лица.
Мелюзина заплакала, чувствуя на своём лице нежные поцелуи, а его руки сжимали её всё крепче и крепче.
– А как же король? – спросила она.
– Мы будем готовы и достойно его встретим, – ответил он.
– Ты отдашь ему меня? – ужаснулась она.
– И не подумаю. Я люблю тебя, моя Драконица, – признался он, смотря в её глаза. – И никто не посмеет в этом сомневаться, даже я сам.
Он прикоснулся губами к её губам и всё растворилось. Он понял, что любит это создание больше, чем кого либо, больше себя, больше своего негодования. Он готов смириться с её уникальностью и скрывать её сущность от посторонних глаз. Она не монстр. Она – человек, та самая, особенная и любимая.
Мелюзина чувствовала искренность его слов, она обняла его так сильно, как только могла.
Среди камышей появились два свечения, что-то зашуршало, и пронеслись непонятные перешёптывания. Недалеко от них, из воды стали подниматься пузыри.
– Что это? – Леннард схватил меч. – Здесь кто-то есть.
– Не бойся, – чуть улыбнулась девушка, обхватив его руку, в которой он держал меч.
Вода забурлила ещё сильней, и на поверхность вынырнул свиток, скреплённый печатью.
– Это же… свиток твоего отца? – не мог поверить Леннард. – Он должен был давно растаять в воде.
– Спасибо дорогие сёстры! – обернулась Мелюзина, отвечая на одной ей понятные слова, и улыбнувшись сказала: – Возьми. Это послание для тебя.
Леннард убрал меч в ножны. Он поднял свиток, отряхнул его от воды, и сломав печать, раскрыл.
– Тут ничего нет, – он, недоумевая вертел свиток в разные стороны.
– Чистый лист – это невинность и чистота, которую мой отец всецело предаёт будущему мужу своей дочери, – ответила она.
Леннард вновь одарил её сладким поцелуем и подняв на руки, вынес из воды.
– Почему именно вода? – он поставил её на землю.
– Каждый человек рождён под определённой стихией. Для обычных людей это почти ничего не значит, кроме как любовь к воде. А такой как я, эта стихия дарует защиту. Я могу поднимать водные струи.
Она простёрла руку к озеру. Некая невиданная сила вытолкнула из заводи водный сгусток. Он поднялся в воздух и сжавшись в шарик, подлетел к ней, кружась и переливаясь над её ладонью.
Леннард не переставал удивляться таким чудесам. Он, улыбаясь смотрел, то на водный шарик, то на девушку. Он дотронулся пальцем до шарика и вода, тут же брызнула ему в лицо.
– Прости, – засмеялась она. – Я не нарочно.
Она стёрла воду с его лица. Он не сводил с неё глаз, крепко сжимая в объятиях. Он взял её руку и поцеловал кончики её пальцев, а потом прикоснулся губами к её губам.
Край плаща соскочил с её плеча. Леннард коснулся губами белоснежной шейки. Мелюзина закрыла глаза.
– Ты готов принять такую, как я? – почему-то полушёпотом спросила она.
Принцесса открыла глаза и их взгляды встретились.
Та, которую он видел несколько минут назад, никак не могла быть той, которую он вечность готов держать в объятиях. Сомнения и страх были, он осознавал это, но не мог оставить её, не мог прогнать и возненавидеть. Чувства к ней были сильны и безудержны.
– Ты готов всю жизнь скрывать кто я? – вновь спросила она.
– Да, – ответил он, проникая ладонями под плащ и ощущая нежность красивого тела.
– И ты не боишься? – её сердце стучало всё сильней и сильней.
– Нет, – Леннард поднял её на руки и пройдя немного, опустился вместе с ней на мягкую траву. – А ты по-прежнему хочешь остаться здесь? – он не сводил с неё глаз.
– Да, – ответила она. – С тобой. Где угодно.
– Я готов защищать тебя от всех на свете: от короля, от моих подданных, от меня самого… – он целовал её тело. – Никто и никогда не узнает, кто ты. Я готов скрывать твой дар, до конца своей жизни.
– Дар? – удивилась она. – Я всегда считала это проклятьем.
– Мой отец говорил, что проклятья создаём мы сами, – ответил он. – Если, испугавшись, ты сейчас проткнёшь меня своими шипами, я всё равно буду считать эту ночь даром богов.
– Я не испугаюсь, – она прижималась к нему. – Счастье не может напугать.
– Мелюзина…
– Молчи, – она прислонила свой палец к его губам. – Не говори ничего.
Всё завертелось и закружилось, сплелось и запуталось. Кто сказал, что они разные? Кто сказал, что в них нет ничего общего? Мир любящих сердец мало кто способен понять.
Леннард целовал её и не мог остановиться, радостно ощущая ответы на свои поцелуи. Она стала той самой, единственной, необычной, любимой, и до безумия желанной. Он робко овладел её телом, слыша её тихие стоны…
