Ещё через два дня я смотрю на себя в зеркало и вижу постриженную и накрашенную молодую особу, у которой нет абсолютно никаких нерешаемых проблем. Разве что – так, пустяки, мелочи быта.
Ещё через день мы уезжаем. Из вещей у меня – коробка с чужими рукописями и куча гигиенических принадлежностей. Всё остальное мы купим позже, включая мой гардероб, чтобы наконец-то зажить по-королевски: свитер, брюки и всякое подобное.
Я уже не горблюсь и не сползаю, сидя в каталке.
Когда он первый раз наклонился и поцеловал меня в щёку, стало щекотно от его усов, а потом даже бросило в жар. Мне показалось, что всё это происходит там, у моря, и я кружусь, развевая длинное платье, а принц мой смотрит на меня и улыбается, улыбается…
Собственно, так оно и было.
Всё идёт своим чередом
Две пары дружили домами: Андрей со Светочкой и Саша с Мариной. Дружили – это значит: иногда ходили друг к другу в гости.
В день своего тридцатилетия Светочка, сидя в одной комбинации нога на ногу перед трельяжем, подкрашивала губы помадой. Ресницы она уже превратила из бесцветных и коротких в тёмные и длинные при помощи французской «Луи-Филипп», тени положила не слишком яркие – броские тона были не в моде. Андрюша лежал позади неё на широкой кровати, устроившись поверх покрывала прямо в джинсах, и наблюдал за супругой. Разговор шёл о тех самых друзьях – Сашке с Мариной. C Сашкой Андрей когда-то учился в университете, пока не бросил, а вот Марина…
– На ней ведь пробы негде ставить, проститутка, да и всё! – сказала Светочка. – Он, понимаешь ли, порядочный – думает, вокруг все точно такие же.
У неё на голове рыженькие локоны вились после бигуди ещё не расчёсанными колечками.
– Hy и что? – лениво высказался с кровати Андрюша.
– А она любому вместо «Здрасьте» сразу же ноги на плечи закидывает.
Андрюша хмыкнул.
– Я слышал, его в Штаты пригласили работать, – то ли сказал, то ли спросил он.
– Пригласили! – подскочила Светочка и повернулась на своём пуфике, сверкая глазами. – А Сашка что им ответил? C визами, видите ли, времени нет возиться!.. Маринка для него везде бегала, оформляла… хоть бы пальцем пошевелил, идиот! Кончилось чем, знаешь? Она за него даже кал на анализ сдавала.
Андрей захохотал.
– Да-да! Взяла его направление и сходила – сдала. Маринке позарез нужно, чтобы он съездил, привёз ей хотя бы видик или стереосистему. А может, и машину… Здесь-то ему всерьёз заработать в жизни не получится.
– И что в результате?
– Поедет Саша всё-таки, – сказала Светочка через некоторое время. – Купит ей видик, рассчитается за услуги.
Андрей смотрел, как она работает над своим лицом. Одна бретелька свалилась у неё с плеча, и чуть отвисшая грудь лежала вдоль тела. Он наблюдал за этой вялой грудью, показавшейся из-под приподнятого локтя, и радости зрелище не вызывало. Да, Маринка, конечно, оторва, пусть сто раз шлюха, но она на десять лет моложе Светки и грудь у неё плотная, торчком. Вполне имеет право на видеомагнитофон.
– Он ведь недавно кандидатскую защитил, – сказала вдруг Светочка будто в пространство. Она теперь занималась своими кудельками, расчёсывая их и укладывая. – Вот его и приглашают в Соединённые Штаты. В ведущий институт, между прочим.
– Тебе-то что неймётся? – спросил Андрей, садясь и сбрасывая ноги с кровати. – Смотри, вон какой сарай мы купили, обставили – не дом теперь, а полная чаша! Барахла не хватает? Ты спроси у Сашки, какие гроши он домой с работы приносит, кандидат дерьмовый, и сравни, сколько я на автостанции имею!
Света молча глядела на себя в зеркало, продолжая заниматься укладкой. Глаза у неё казались тёмными и большими.
– Всё у тебя есть. – Андрей встал и теперь буквально нависал над ней сзади. В зеркале видно было, как у него сжались кулаки. – Всё, что хотела. Включая импортные шмотки, за которые я десять часов в день нюхаю этот вонючий бензин и напрягаю клиентов. C нищим, небось, жить не станешь!..
Он хотел что-то добавить, но рубанул воздух ладонью, повернулся и резко вышел из комнаты. Дверь грохнула так, что звякнули стёкла. Светочка некоторое время сидела выпрямившись, сжав пальцы, потом чуть двинула плечиком, дёрнула бровкой.
– И чего завёлся? – спросила она негромко, словно опасаясь, как бы не услышал муж. Она встала и повернулась вполоборота к зеркалу: вид был вполне ещё ничего. Потом надела платье из тонкого трикотажа, взяла с трельяжа колечко: бриллиант с платиной, неброско и элегантно. Маринка, конечно, красивая баба, что говорить, но изысканности ей явно не хватает.
…Когда начал собираться народ и стол уже накрыли, Маринка влетела в немыслимом ореоле молодости, длинных ног, смеха, цветов, тотчас убежала, оставив всё, на кухню курить, стрельнув по дороге своими глазищами так, что Андрея пробрало до костей. Это означало, что через денёк-другой можно найти время повстречаться и остаться довольными друг другом, как всегда.
Саша, новоиспечённый кандидат наук, смущённо улыбался конопатым лицом – вокруг были такие милые, такие доброжелательные люди, они говорили тосты, хозяйка была очаровательна, праздник длился, и мужчины уже сняли пиджаки. Андрей пил много, стараясь избавиться от ощущения, будто в его судьбе ослаб главный крепёжный болт. Маринка хохотала на другом конце стола, показывая крепкие зубы, у Светки бюстгальтер приподнимал грудь на должную высоту, водка постепенно туманила глаза и делала мир вполне привлекательным. Этикетка на бутылке была бело-красно-чёрной, и каждый раз, когда наливали, проблемы отодвигались всё дальше.
Они отодвигались всё дальше, и жизнь шла своим, расписанным наперёд чередом.
Тысяча видов услуг
– Hy так что? – спросил Семёнов у отца, стоя в дверях. – Может, позволишь взять-то?
– Не даю я в чужие руки, – ответил тот. – А если-ф тебе так нужон фотоувеличитель, возьми в прокате, и вся недолга.
– На один вечер всего, – покачал головой Семёнов. – Hy ладно, не хочешь – не давай, дело твоё.
Он спустился по лестнице, вышел в осеннюю хмарь и побрёл к себе. Жена собиралась ложиться.
– Ужин на плите, – крикнула она из ванной. – Hy как, дал он тебе?
– Сказал, в ателье проката обратись, – пытаясь придать голосу оттенок иронии, изрёк Семёнов.
– Hy он вообще! – сказала жена.
Семёнов наскоро перекусил и отправился в спальню. Забравшись под одеяло, он положил руку на тёплое бедро жены.
– Семёнов, я устала, – сказала жена с металлическими нотками в голосе. Он сделал лёгкое движение и почувствовал, как острый локоть упёрся ему в рёбра: – Говорят тебе: устала!
– А когда ты не устаёшь? – буркнул он, отворачиваясь к стене.
– Вот, пойди в ателье проката и найди себе, которая не устаёт, – ответила жена и тоже отвернулась. Он ещё долго лежал, слыша её всхрапывающее дыхание.
На следующий день, вернувшись после работы, жена увидела на вешалке красивое тёмно-серое пальто модного покроя. В углу стояли элегантные дамские сапожки. Свет включён не был.
– Эй, – крикнула она в комнату. – Семёнов, кто к нам в гости?
Семёнов появился на пороге, к её вящему удивлению, в исподнем.
– Не шуми, – сказал он. – Это из фирмы «Невские зори», тысяча видов услуг. Я постелил тебе на диване.
C этими странными словами он удалился, и она услышала, как изнутри запирается дверь спальни.
– Что такое? – крикнула она и, подбежав, забарабанила в дверь снятой туфлей. – Семёнов! Отвори немедленно!
В ответ она услышала какую-то возню и приглушённый женский смех. В ужасе она отскочила от двери:
– Господи, прости!
От навернувшихся слёз в левый глаз попала тушь, и жена Семёнова рывком отворила дверь ванной. На полу стоял фотоувеличитель с бирочкой проката. Она второпях смыла косметику только с половины лица и, забыв, что на втором глазу тушь ещё осталась, побежала к отцу Семёнова.
