И если ты не слеп, не глух и не дурак,
И если склонен к вере в Промысел, к надежде,
Тебя минует наведённый кем-то мрак
Вокруг тебя, мешавший видеть сердцем прежде.
А значит, выплывешь, и, рухнув на песок
Без сил, без чувств, безо всего, что оживляет,
Ты вдруг поймешь, что не настал последний срок…
Не спорь, мой друг, самозабвенно, так бывает.
25 августа, 2006
Осенним вечером
Вчера мне осень как-то грустно улыбнулась
В час, когда сумерки уж дышат холодком,
И приутихшая печаль моя проснулась
И на завалинке пристроилась рядком.
И так легонько, ненавязчиво, с опаской,
Плечом незримым притулилась к сироте
И некий образ пробудила робкой лаской,
И стало зябко в наступившей темноте.
Вот так же зябко, безнадёжно-одиноко
Мне было, помнится, и тридцать лет назад.
Тогда впервые обошлась со мной жестоко
Жизнь, покатившая с тех пор ни в склад ни в лад.
Как и тогда, багрово небо от заката
И тронут бледной позолотой редкий лист;
И каждый вечер, как тогда, влечёт куда-то,
И воздух в сумеречный час так свеж и чист.
Сижу один, и всё вокруг нечётко, зыбко,
Всё норовит утратить цвет, сойти на нет;
И лишь случайная вчерашняя улыбка
При всей случайности похожа на привет.
И ворошить всё, что погасло, неохота,
И дремлет улица под полною луной.
Но мне так зябко и печально отчего-то:
Неужто осени привет всему виной?
Пора бы встать да шевелиться понемногу,
Остаток времени домашним посвятить,
А я всё пнём сухим сижу нога на ногу,
И нет потребности ни встать, ни уходить.
И некий образ тот становится картиной,
Живой и зримой на совсем короткий срок —
Как будто мне опять шестнадцать с половиной
И в первый раз она пришла вести урок.
Всё впереди: и год бесплодного страданья,
И чувств невиданных невиданный разлив,
И страх молвы, и стыд неловкого признанья,
И добрый взгляд её, и ласковый «отшив»…
Всё впереди, всё предусмотрено пространством,
Всё нависает, предстоит, ну а пока…
С неимоверным, беспримерным постоянством
Скрипит о доску мелом смуглая рука.
И за движением её неповторимым,
Прикрыв неловко затрапезный воротник,
Сердчишком, скачущим, телячьим и ранимым,
Следит невзрачный, но прилежный ученик.
• • • • • • • • • •
А жизнь – вразлёт, и день сегодняшний в разгаре,
Давно посмыты все причалы и мосты…
Лишь прядь волос её в чернёном портсигаре —
Как память слёз несостоявшейся мечты.
Сентябрь, 2006
Незаконченность
Как ни горюем, как ни ждём, как ни ликуем,
Пределу быть, а значит, истина – предел.
И если так, то пусть прощальным поцелуем
Для всех, кто счастливо постичь её сумел,
Иль, может, грань одну схватить таки успел, —
Да будет мысль, что мир духовный неминуем.
Осенний день на камне стоптанной брусчатки
Уже оставил свой привычный скользкий след.
Руке тепло под ворсом старенькой перчатки…
Вот солнце, выглянув, небрежный свой привет
Мне зябко кинуло и, мой приняв ответ,
За серой тучей снова скрылось без оглядки.
Я брёл бесцельно – так, как если бы стремился
Не быть, а плыть, не полагать, а понимать,
И потому, наверно, я не суетился,
А просто шёл, чтобы забыться и устать,
Потом вернуться, лечь и долго-долго спать…
И сон чтоб чудный непременно мне приснился…
