Книга Эпоха перемен - читать онлайн бесплатно, автор Николай Иванович Липницкий. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Эпоха перемен
Эпоха перемен
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Эпоха перемен

– Да нет, – усомнилась измотанная кассирша, пробивая очередной товар. – Жестоко это слишком.

– А времена, нынче, какие? – тётка, замотанная в ткани уже забыла, что была не согласна с респиратором. – Сейчас любую жестокость оправдать можно! Война спишет.

– Да, какая война? – старичок в конце очереди даже потряс в воздухе своей палочкой и загремел двумя неопознанными медальками на груди. – Вы, молодёжь, войны не видели! Кто-то два раза чихнул, все сразу обделались! Война у них!

– А ты, чё, дед, тогда в маске ходишь? – засмеялся ватно-марлевая повязка. – Да ещё и в такой крутой, со смайлом. Где взял? Я тоже такую хочу.

У деда, действительно, на самодельной маске весело улыбался задорный смайлик. Старик смутился, даже, кажется, покраснел и сплюнул, забыв, что на лице кусок тряпки.

– Внучка на всю семью нашила, затейница. Срамота одна. А бабка без этой ерунды никуда не выпускает.

– И правильно! – согласилась плащёвочный комбинезон. – И, вообще, могла бы и сама внучка сходить в магазин. Вам бы дома остаться. Вы, как-никак, в зоне риска.

– Это я сам настоял. Надоело сиднем дома сидеть. Вот, думаю, пройдусь немного.

– Ага, – язвительно заметил респиратор. – Тем более, что вы во всю эту заразу не верите.

– Да верю я, верю. Просто панику подняли, аж, выше крыши. Война! Я войну прошёл. Знаю, что это такое!

– Ну, дед, – протянул ватно-марлевая повязка. – Тут тоже не сладко. И потери есть.

Наконец, я дождался своей очереди и вывалил на прилавок бутылку вина, водку и плитку шоколада. Кассирша глянула на мои покупки, удивлённо вздёрнула брови, но, воздержавшись от комментариев, быстро пробила на кассе. Я хмыкнул про себя. Оно и верно, на фоне булок хлеба, банок тушёнки и пакетов с рисом, гречкой и фасолью, мой набор выглядел, по меньшей мере, странно. Ну и пусть удивляется. У нас с женой праздник сегодня.

Пока я ходил в магазин, Ирина расстаралась на славу. Стол был накрыт нашей праздничной скатертью, на которой стояло аж три вида салата. Из серванта были извлечены праздничные тарелки, возле которых замерли, словно солдаты на посту у мавзолея, хрустальная рюмка для меня и фужер из набора, когда-то подаренного невесткой, для жены. Из духовки тянуло чем-то умопомрачительно вкусным, и у меня моментально заурчало в животе, и, словно у собаки Павлова, литрами стала выделяться слюна. Ира, открыв дверь, сразу убежала к плите, поэтому всю эту красоту я наблюдал в одиночестве.

– Что так долго? – донеслось из кухни. – Я уже волноваться начала.

– В магазине очередь была, – ответил я. – Патруль ещё, по дороге остановил для проверки документов.

– И чего им неймётся? Чего к людям цепляются?

– Служба у них такая. Что там у тебя?

– Всё. Достаю уже из духовки. Вино, пока, открывай.

Не знаю, сказалась ли обстановка, или мы действительно соскучились по праздникам, но посидели мы в этот вечер очень хорошо. Когда-то, ещё в той, прошлой, спокойной жизни, я читал забавный анекдот. Что-то, типа, вчера отключили интернет, пообщался с женой. Оказывается, хорошая женщина. Этот вечер был, как раз, в тему.


Неделю назад нас всех перевели на удалённую работу. Рекомендовалось без особой нужды из дома не выходить. Радовало то, что скорость интернета увеличилась. Власти позаботились о том, чтобы нам работалось комфортно. Да ещё и всем выдали по нескольку упаковок масок. Теперь мы не особо трясёмся над ними и не сильно их экономим. Но люди всё равно сами шьют маски, пытаясь выделиться из толпы. Даже мода появилась. Чего только там не встретишь! И в горошек, и в цветочек, и с изображением оскаленной собачьей морды, и с ушками… Понятно, что за всем этим люди прячут тревогу, но всё равно, всё это как-то разбавляет серые унылые будни.

Вчера после обеда на карточку упала последняя зарплата. Почти одновременно с извещением о пополнении счёта, по интернету пришло сообщение о том, что моя контора приказала долго жить. Мы с женой стояли возле компьютерного столика и смотрели на монитор, на котором высвечивался текст: «Уважаемые коллеги! Руководство ТОО с сожалением сообщает, что деятельность компании временно прекращается. О возобновлении работы вам сообщат незамедлительно. Спасибо за те годы, которые мы работали вместе».

– Может, это ненадолго? – нарушила молчание жена.

– Надежда умирает последней, – ответил я, прекрасно понимая, что мы скатились вниз ещё на один уровень.

И, ведь, это ещё не самое дно. Мы, чувствую, даже, середины ещё не достигли. А дальше будет всё хуже.

– Главное, что мы вместе и, пока, здоровы. Значит, прорвёмся. Ведь, так? – жена с надеждой посмотрела мне в глаза.

– Так, – я постарался выглядеть, как можно, увереннее.

Ночью периодически были слышны лай собак, время от времени была слышна стрельбы, а где-то, недалеко, часов до двух горланила песни пьяная толпа. Сон был тяжёлый, рваный, так что проснулись разбитые и совершенно не отдохнувшие.

– Раз деньги перечислили на счёт, нужно, наверное, за продуктами сходить, – предложил я во время завтрака.

– Да, – согласилась со мной жена. – Наверное, надо сходить, пополнить наши запасы,

– Скажешь тоже: запасы. Слёзы одни. Решено! Сейчас соберусь и пойду.

– Я с тобой.

– Уверена? Может, дома останешься?

– Нет. Мне спокойней будет, да и больше унесём.

По устоявшейся за последнюю неделю привычке, нацепили медицинские маски и вышли из дома. Улицы были пусты. Несколько прохожих, хмуро торопящихся куда-то, не в счёт. Не такими были улицы раньше. Всё-таки, район, в котором мы живём, достаточно густонаселённый. По дороге проскочила заляпанная грязью «Нексия» и тут же пугливо нырнула в ближайший переулок. Зато уверенно, нагло, басовито гудя моторами, проследовал БТР в сопровождении двух «Тигров». Мы проводили армейский патруль взглядами и ускорили шаг. Мимо, на полной скорости, тоскливо завывая и сверкая проблесковыми огнями, промчались две скорых помощи. К неотложкам на улицах мы привыкли довольно быстро, поэтому, уже, даже не особо вздрагивали, когда на перекрёстках, вдруг, раздавался душераздирающий треск, сменяющийся воем. Рынок недалеко от дома не работал. Странно. Ещё вчера там бурлил народ, а сегодня – закрыт. Только грустная фигура охранника за решётчатой оградой. Потоптавшись у ворот, мы решили навестить ближайшие магазинчики и тоже были неприятно удивлены. Никто не работал.

– Что стучите? – недовольно пробурчала бабка, выгуливающая противную, облезлую собачонку на потрёпанном поводке. – Проснулись! Все магазины закрыты. Идите, вон, в супермаркет, пока ещё работает.

Супермаркет был, конечно, недалеко, но и не в двух шагах от дома, поэтому мы туда идти, как-то не планировали. Но, раз нет ничего поблизости, придётся переться. Жена встрепенулась и потянула меня за руку.

– Пошли быстрее. Если всё позакрывали, вся округа сейчас туда набежит.

– С чего бы это?

– Думаешь, что только тебе деньги кинули? В конце месяца многие получают. Сейчас там, наверное, столпотворение.

Жена, как всегда, оказалась права. Уже на подходе к магазину у банкоматов стояла толпа, жаждущая снять свои накопления, а в распахнутые настежь раздвижные двери магазина бурлящим потоком вливалась народная река. Навстречу им изнутри выплёскивались ручейки поменьше, которые, сталкиваясь с входящими, смешивались, создавали водовороты, в которых то и дело вспыхивала перебранка. Мы с удивлением смотрели на это столпотворение. Ещё два дня назад, когда я отоваривался в этом супермаркете в последний раз, тут был порядок, а охранники магазина строго следили за соблюдением дистанции в один метр между покупателями. Опасаясь, что денег на всех не хватит, я поспешил занять очередь к банкоматам.

– Ты иди, пока, набирай продукты и жди меня внутри. А то, пока я деньги сниму, там одни пустые полки останутся.

– Тут же можно карточкой на кассе рассчитаться.

– Мало ли. Может, у них считыватели сломались. Вон, народу сколько. Да и наличные всё равно понадобятся. Лучше всё снять, пока это возможно.

Супруга понятливо угукнула и скрылась в дверях, оставив меня в толпе таких же как и я, жаждущих получить свои, честно заработанные, средства. Народ вокруг был хмурый, весь, какой-то дёрганый, нервный. Поверх обычных медицинских масок тут и там сверкали неприкрытой ненавистью глаза. То и дело вспыхивали перебранки и здесь, а, против особо завозившихся у банкомата, толпа объединялась, становясь монолитной в своей злости. Наконец, я тоже дождался своей очереди, и, стараясь особо не тянуть, под злобными нетерпеливыми взглядами быстро принялся стучать по клавиатуре. Так и хотелось втянуть голову в плечи и вообще, стать маленьким и незаметным, а ещё лучше – невидимым. На мою долю денег хватило. Даже не засовывая купюры в бумажник, я вывинтился из толпы и бросился в магазин.


Жену нашёл в очереди на кассу. Она стояла, уткнувшись носом в воротник, явно не доверяя маске, и опасливо оглядывалась по сторонам, вцепившись обеими руками в латексных перчатках в ручки заваленной до самого верха тележки. Увидев меня, встрепенулась и радостно помахала мне рукой.

– Снял? – был её первый вопрос.

– Да. Всё снял. Кто знает, когда в следующий раз инкассаторы деньги в банкоматы загрузят. И загрузят ли?

– И правильно.

– Что ты там набрала?

– Крупы, макаронные изделия, консервы… Всё как обычно.

– Да. Это сейчас самое главное. А водку взяла?

– Кость, какая водка? Не до пьянки сейчас. Вон, что творится.

– При чём тут пьянка, Ир? Водка это универсальное средство для дезинфекции, снятия стресса и, к тому же, вечная валюта, которая не обесценивается. Сейчас схожу, прихвачу бутылки четыре. И сигарет пару блоков взять надо, которые подешевле.

– Ты же не куришь.

– Это тоже валюта, – вспомнил я прочитанные на досуге рассказы на постапокалиптическую тематику. – Может пригодиться.

У каждого в очереди тележка была загружена не меньше, чем у нас, поэтому очереди к кассам двигались очень медленно. Бедные кассирши трудились в поте лица, но покупатели всё не кончались. Интересно, они успевают пообедать при таком наплыве покупателей? Не боясь опоздать, я неторопливо вернулся в торговый зал и, протискиваясь мимо жаждущих приобрести продукты людей, потянулся к стеллажу со спиртными напитками. Дешёвой водки уже не было, поэтому взял то, что оставалось, стараясь всё равно, ориентироваться на меньшую цену. Взгляд упал на стеллажи с крупами, и мне в голову пришла идея прихватить пару килограмм сухого молока. Я бы и яичный порошок взял, да не было. А жаль. При отсутствии свежих яиц – самое то.

– Где ты ходишь? – зашипела сквозь маску жена, когда я вернулся. – Через одного наша очередь. Что это ты взял?

– Сухое молоко.

– И зачем?

– А ты думаешь, что молочные продукты всегда в продаже будут?

Вот и наша очередь. Я принялся вываливать покупки на кассу, а жена, по мере того, как кассирша, усталая, измотанная девушка с ярким макияжем, пробивала, складывала в пакеты, которые на нас же и закончились. Есть такой закон – закон подлости. Не пойму только, почему он всегда на мне срабатывает. Что, других людей в городе нет? Хотя, тем, кто за нами был, вообще пакетов не хватило. И это при том, что современный покупатель разучился с собой авоськи таскать. Очередь заволновалась, видя, что мы замешкались на кассе, и я, от греха, скинул свою куртку, быстро покидав в неё оставшитеся продукты, свернул в импровизированную котомку и, вслед за женой, направился на выход.

Выйти сразу не получилось. Народ, увешанный пакетами рвался на улицу, чтобы побыстрее добраться до дома и распихать покупки по полкам и холодильникам. Но ещё большая толпа жаждала приобрести продукты, чтобы пополнить свои запасы. Два этих людских потока, как-то, особенно яростно, столкнулись прямо в широких раздвижных дверях. Уступать не хотел никто. Две могучие силы смешались, создавая водовороты, воздух переполнился электричеством, и тут полыхнуло. Кто-то кого-то толкнул, кто-то уронил что-то стеклянное, раздался звон разбивающегося стекла, потом маты и, наконец, драка. Нас с женой тоже завертело в этом людском водовороте, швырнуло об стену и протащило по ней. Я оглянулся на Ирку. Она с испуганным побледневшим лицом, вцепившись в пакеты, пыталась обойти толстую тётку, оказавшуюся между нами. Крики, звуки ударов, стоны, опять маты и, как завершение, грубые мужские голоса, сразу ледяной струёй остудившие градус страстей.

Толпа, как-то поспешно, начала рассасываться и, наконец, в дверях осталось только четверо военных в бронежилетах, касках и респираторах, удерживающих двоих бузотёров с разбитыми лицами. Ещё трое корчились у их ног, не торопясь вставать на ноги. К магазину подъехал автобус с зарешечёнными окнами, и военные сноровисто закинули всех нарушителей спокойствия в его чрево.

– Напоминаю, – громко проговорил старший патруля. – Нарушение порядка в условиях карантина будет наказываться строго.

– Куда их? – робко поинтересовался кто-то.

– В изолятор временного содержания. Завтра судья определит меру наказания.

– Строго, – хмыкнул я, обращаясь к жене.

– Не представляешь, насколько, – услышал моё замечание военный.

В поляризованных стёклах тактических очков не было видно глаз. Только отражение испуганно съёжившейся толпы. Я, на всякий случай, прикусил язык и, дождавшись, когда патруль уберётся восвояси, потянул жену на выход. Вступать в полемику не стоило. Чего доброго, ещё и сам огребу неприятностей. Тем более, что и жена свободной от пакетов рукой сжала мне локоть, словно я и сам не понимаю.


Дома выяснилось, что в толпе мне порвали на спине свитер и ещё по шву разошлись брюки. В нормальное время бы со стыда сгорел. Виданное ли дело, в порванных штанах по улице щеголять? А сейчас – ничего. Только посмеялись и призадумались. Нужна одежда покрепче. Я вспомнил о том, что где-то на антресолях есть горка, прекрасный костюм из палаточной ткани, который я приобретал, когда увлекался одно время рыбалкой. Увлечение оказалось мимолётным и быстро прошло, а костюм остался. Общими усилиями отыскали его, а, заодно и наткнулись на берцы, о которых я совершенно забыл. Прекрасный набор. Как раз для хождения в магазин в современных условиях. Завтра, всё равно, ещё раз идти, а от подобной свалки, что была сегодня, никто не застрахован. Тут нормальная одежда не выдержит. Не хватало ещё, как-нибудь, домой вообще без штанов прийти.

Жена, пока я распихивал по полкам покупки, быстро поставила чайник на плиту и принялась сооружать бутерброды. Решили обойтись чаем, а кофе, в целях экономии, не трогать. Запихнув последний пакет на верхнюю полку кухонного гарнитура, я вздохнул с облегчением, присел за стол и, отыскав пульт, включил телевизор. На экране появилась панорама какой-то сельской местности, на фоне которой несколько человек в респираторах сбились кучкой, о чём-то совещаясь и, время от времени, что-то чиркая в раскрытых блокнотах. На заднем плане стоял бронетранспортёр, и прогуливалось несколько военных в бронежилетах и с автоматами наизготовку. Камера переместилась вправо и стала показывать небольшую колонну машин у обочины, сгоревших до неузнаваемости. В кювете рядом валялась груда какого-то тряпья. Панорама поехала вперёд, и мы с ужасом увидели, что то, что мы приняли за тряпки, было кучей трупов.

– Это не первый случай! – затараторил диктор за кадром. – По данным полиции, ни один из караванов беженцев из города не смог уехать дальше двадцати километров от границы. Местные жители создали на местах отряды самообороны и пресекают всякие попытки покинуть город, убивая людей и сжигая вещи и машины. Таким образом, по их мнению, они стараются обезопасить себя от инфекции. Хочется задать вопрос нашим властям: сколько ещё будет длиться этот беспредел?

Он говорил что-то ещё, но мы его уже не слушали. С ужасом смотрели мы друг на друга и не могли понять одного: откуда в нашем просвещённом двадцать первом веке могла появиться эта чудовищная жестокость. Люди бежали. Бежали от беды, от страха дальше жить в этом съёжившемся от ужаса городе, а их тут же, на дороге, останавливают и убивают. И, ведь, даже не из-за барахла, которым обычно набиты машины беженцев. И не ради самих машин или других ценностей. А, только за то, что их посчитали разносчиками заразы. И это после того, как на выезде из города все проходили необходимые тесты на наличие заражения. Инфицированного бы ни за что не выпустили, а, скорее, тут же бы схватили и изолировавали бы от остальных вместе с теми, кто ехал с ними в одной машине. Просто местные так решили. Как в средние века, когда по одному только подозрению обвиняли человека в колдовстве и сжигали. И это было страшно.

– Это не розыгрыш? – пришла в себя первой Ирина.

– Вряд ли. Кто в такое время решится на такое? Боюсь, что всё это правда. Жестокая, отвратительная, но правда.

– А что будет, когда они рванут сюда? Все эти отряды самообороны разом хлынут в город?

Жена была на взводе. Глаза покраснели, заблестели влажно, а в голосе появились истеричные нотки.

– Не бойся, – поспешил успокоить её я. – Сюда они не придут. Если они считают, что все, кто выезжает из города, обязательно заражены, то город, по их мнению, и есть один большой источник инфекции. Не сунутся они.

– А нам как жить?

– Так же, как и живём. Когда-нибудь это кончится. Не может кошмар длиться вечно.

Кошмар. Я впервые употребил это слово и сам поразился точности такого сравнения. Действительно, всё это похоже на один большой кошмар. И проснуться невозможно. Какой-то звук мешал сосредоточиться. Я поморщился и вынырнул из своих размышлений. На плите свистел чайник, испуская из носика мощную струю пара. Ах, да! Мы же собирались перекусить! Я потянулся и выключил конфорку. Софья спохватилась и принялась заваривать чай. За окном раздалась автоматная очередь, не далёкая, как раньше, а совсем близкая. Почти под самым окном. Топот ног, крики, опять очередь. Мы синхронно вздрогнули, и жена вскочила на ноги, чтобы посмотреть.

– Не надо, – остановил я. – Не хватало ещё шальную пулю схватить.

Ирина кивнула и опять уселась за стол. Настроение, изрядно подпорченное телевизионным репортажем, окончательно испарилось. Я пощёлкал кнопками на пульте и наткнулся на какую-то комедию. Что ж, посмотрим комедию. Хватит с нас унылых репортажей.


Утром опять собрался в супермаркет. Решили, что ещё гречки не помешает. Кроме того, фасоли и муки докупить не мешало бы. Да и водки ещё бы бутылок пять, пока есть, хоть в среднем ценовом сегменте. Сигареты тоже не лишними будут. Влез в горку, в берцы, надел сверху куртку, тоже купленную на рыбалку, и потому, крепкую и неприхотливую к грязи. Вроде, всё. Готов. Вспомнил про заминку с пакетами на кассе вчера. Пора привыкать к наступившей, малоприятной реальности и продумывать каждый свой шаг.

Пакетов дома было полно, но, если опять будет давка, то они могут порваться в толпе. Целлофан штука ненадёжная. Что бы предпринять? Жена притащила довольно объёмистую спортивную сумку, но я уже вспомнил о рюкзаке. Всё-таки, полезно заниматься рыбалкой! Был у меня такой. На двадцать пять литров. Самое то. И унести можно много, и руки свободные. Привычным жестом нацепил маску, поморщился от тугих резинок, сдавивших за ушами, и вышел из дома.

– Перчатки надень! – крикнула мне вслед Ира.

– Потом, – отмахнулся я и, не слушая ничего больше, быстро побежал вниз по лестнице.

Ледяной промозглый ветер тут же залепил хлёсткую пощёчину, стоило мне только выйти из подъезда, и сразу попытался залезть под куртку. Не тут-то было. Я подтянул язычок замка до упора и застегнул под подбородком липучку воротника. Погода стояла отвратительная. Низкие тучи волочились по серому небу, скупо роняя на землю редкие снежинки, а с деревьев на параллельной улице сорвалась огромная стая ворон и с громким тревожным карканьем полетела куда-то над моей головой. Я поёжился, покрутил головой и, преодолев внезапно возникшее желание вернуться в уютную квартиру, двинул через двор наискосок. Плестись по улице категорически не хотелось, поэтому решил срезать дворами.

Их я заметил издалека, но не придал значения. Подумаешь, сидят на детской площадке человек шесть великовозрастных лоботрясов и передают друг другу косячок. Сладковатый запах горящей конопли, улужливо принесённый ветром, пробился даже сквозь ткань маски. Отметив про себя, что есть ещё люди, относящиеся к своему здоровью наплевательски и не носящие масок, я продолжил свой путь по дорожке мимо них.

– Оппа! Смотрите, кто идёт! – этакий подленький приблатнённый голосок не сулил ничего хорошего.

– Это наш спонсор идёт! – вторил ему второй, хриплый и, кажется, даже, шепелявый.

Все шестеро обрадованно вскочили на ноги и двинулись в мою сторону развинченной походкой. Я, аж, застонал от досады. Ну чего мне стоило пойти по улице, где постоянно мотаются патрули? Нет же, попёрся через дворы. Лишнюю головную боль заработал. Ясно же, что против шестерых двадцатилетних парней я не пляшу ни под каким соусом! Даже убежать не смогу. Догонят. Они молодые, быстрые. Даже учитывая их скуренные лёгкие, пропитанные гашишем. Мучительно ища выход из положения, я попятился, с надеждой оглядываясь по сторонам. Ну, хоть бы, кто-то! Пустой двор, и только эти шестеро, абсолютно обнаглевшие от безнаказанности. И я – потенцильная жертва.

В кармане у меня значительная сумма, но это не так страшно. Я почти на сто процентов уверен в том, что банальным выворачиванием карманов дело не обойдётся. Будут бить. Сильно, жестоко и с наслаждением. Так, как умеют только такие подонки, упивающиеся своим превосходством. Нога за что-то зацепилась, и я чуть не упал. Пришлось оторвать взгляд от приближающихся и посмотреть вниз. Кирпич. Точнее, обломок. Довольно увесистый, в половинку даже, наверное. Быстро нагнувшись, я поднял его и, оттянув руку назад, сделал вид, что собираюсь его метнуть. Парни остановились, не решаясь двигаться дальше, и с опаской посмотрели на моё импровизированное оружие.

– Брось камень, папаша, – шепеляво проговорил один из них и тягуче сплюнул через дырку в неровном ряду жёлтых зубов.

– Брошу, – заверил его я. – Обязательно брошу. Кому-нибудь из вас в голову. Хоть одному череп проломить успею.

– Не бузи, папаша, – как-то не особо убедительно протянул другой. – Ничего ты со свом кирпичом не сделаешь.

– Может, проверим.

– Слышь, мужик! – обратился ко мне первый. – Может, тихо разойдёмся? Ты нам свои бабки отдашь, а мы тебя тихо и спокойно отпускаем. И все довольны. Ты – здоров и цел, а мы себе на похмел получим.

– Обойдётесь, – вестись на такой примитивный развод я не собирался.


Ситуация создалась патовая. Парни нападать боялись, но и уходить никак не планировали. А я тоже никак не мог развернуться и уйти. В голове мысли мелькали со скоростью света, но ни за одну не удавалось зацепиться. Ясно было только одно – так долго продолжаться не могло. Я выиграл время, но не переломил ситуацию. Нужно делать следующий шаг, но ничего путного в голову не лезло. Ситуацию спас полицейский патруль, который, не иначе, как Божьим промыслом, забрёл в этот двор. Два сержанта и один старший лейтенант, но с пистолетами в поясных кобурах, которые они тут же выхватили и направили на нашу тёплую компанию.

– Всем стоять! – скомандовал старлей. – Кто дёрнется, стреляем без предупреждения.

Парни застыли, с опаской оглядываясь на направленные на них стволы. Похоже, что они и сами уже жалели, что прицепились ко мне. Да и у меня первая радость прошла. Теперь в душе стала расти тревога за то, чем всё это закончится. Станут ли разбираться патрульные, кто прав, а кто виноват в этой ситуации? Или просто вызовут машину и отправят нас в СИЗО? Сходил в магазин, называется. И чего мне по улице не идти было?

– Что здесь происходит? – поинтересовался офицер.

– Да мы вообще не при делах, начальник! – гнусаво затянул один из парней. – Сидели тихо, не отсвечивали. А тут этот с кирпичом начал на нас бросаться.

– Гражданин, – обратился старлей ко мне. – Ваши документы!

Я выпустил обломок кирпича из рук и достал свой паспорт из внутреннего кармана.

– Что произошло? – поинтересовался старший лейтенант, изучив мои документы.

– Хотели меня пощипать на предмет денег, – кивнул я на парней.

– Мы, в принципе, так и поняли. С нами поедете?

– Зачем?

– Заявление писать на этих.

– Нет. Вы у них в карманах покопайтесь. Точно травку найдёте. Этого им выше крыши хватит в нынешних условиях.

– Если найдём, точно мало не покажется. Ладно, идите. И по дворам больше не шарахайтесь.

Не теряя времени, я быстрым шагом направился между домами к улице, ругая себя на чём свет. Там, сейчас, точно, гораздо безопаснее. Уже выходя на асфальт тротуара, услышал в отдалении несколько сухих пистолетных выстрелов. Кажется, их было шесть. Стараясь не думать о плохом, добежал до супермаркета и остолбенел. Такое впечатление, что накануне тут произошла грандиозная битва. Разбитые витрины, выломанные раздвижные двери, труповозка, в которую грузили кого-то вперёд ногами, несколько скорых, в окнах которых мелькали пербинтованные головы, аж, четыре «Тигра» и оцепление из молчаливых военных в респираторах и защитных очках, с автоматами наизготовку. Похоже, на сегодня шопинг откладывается.