Точка

– Договорились – детская спальня в твоем распоряжении, даже постеры верну.

– Да, помню-помню. Никогда этого не понимал.

Мы закусили клубникой, торт он не дал, ударил по руке, как только я попытался открыть крышку. «Чтобы не портить аппетит». Когда шампанское кончилось, приехала еда. После ужина и допитого початого еще днем виски Марк отправил меня в душ, и было все, как он обещал: бары, стриптиз, умелые проститутки и задушевные разговоры.

***

Проснувшись, я не сразу понял, где нахожусь, но больше всего испугал чей-то громкий храп рядом. Развернувшись на другой бок, я треснул, что есть мочи по его источнику, звуки мгновенно прекратились. Я дополз до туалета, вернулся и вырубился.

Голова кружилась, жутко хотелось пить. Пошатываясь, я спустился вниз и стал всматриваться в залитую ярким светом гостиную. Марк одной рукой водил пылесосом, второй держал потную банку пива и, как всегда, был бодр и энергичен.

– Доброе утро, миленький! – Губы растянулись в широченной улыбке. – Головка бо-бо?

– Угу.

– На, полечись, – и, кинув в меня банкой пива, угодил в голое плечо. Я взвыл. – Пойдем поедим, нам уже привезли суп, и еще кое-что я заказал тебе на день.

– Какой ты заботливый.

– И не говори – сам бы за себя замуж вышел.

– Хочешь жениться?

– А почему нет – все остальное у меня уже есть. Куплю дом, сделаю ремонт только в спальне и на кухне и буду ждать, когда появится хозяйка.

– А куда ты денешь эту кучу бумаг, которая валяется у тебя повсюду?

– Сожгу.

– Уже все распланировал. И какой она будет?

– Как партнер, а не как беспомощная кукла. Умная, деловая, красивая. Иногда буду приходить к тебе, и мы будем бухать, как вчера. Может, и тебя женим. Ты подумай – я все еще могу договориться насчет «Холостяка».

– Прям идиллия. Только я не этого хочу, – (лучшего момента не придумаешь). – Сделай мне подарок на день рожденья. Только не ржи, – ложка Марка застыла на полпути, – я хочу издать книгу.

– Какую? Хорошо, что не ел! «Как я блевал после премьеры того-то». Или «Как я имел ту-то». – Марк закрыл губы ладонью, а в прищуренных глазах плясали чертенята. – Хорошо, – тяжелая волосатая лапа легла мне на плечо, – сейчас доем и позвоню одному парню.

Глава 5. Перемены

Сейчас одиннадцать утра, не помню, когда в последний раз выходил так рано. Мы с Марком сидим в кафе на набережной. Здесь все белое, как в моем бунгало в одиноком раю: белый фасад и внутренние стены, белые столы и стулья, белая посуда на белых скатертях. Мы сидим на белой веранде, пьем кофе из белых чашечек и смотрим в пестрый сад, где нет ни одного белого цветка.

Напротив нас сидит парень лет тридцати. Черная в дырку футболка с надписью «Metallica», черные в разрезах по всей длине джинсы, простые шлепанцы; разноцветные рукава татуировок, бритая голова с широким коротким ирокезом, как у Мистера Ти; в ухе обычная булавка. Просто хочу его запомнить.

Шон, редактор, но на данный момент в издательстве не работает. Схема следующая: он редактирует мое творение и от себя отдает в издательство. И план, и Шон мне не нравятся, но Марк настаивает, а я ему редко перечу – ему видней. И еще мне очень не нравится, что этот парень будет копаться в моих мыслях, может, будет смеяться надо мной. Ведь там нельзя снять свою личность и играть. Там я голый! Я! Но ведь Марку видней.

«Тейлор, надеюсь, ты понимаешь, что мы не можем оставить текст в таком виде. Он требует доработки, – я киваю и сглатываю. – Когда он будет доведен до ума, я пришлю его Марку, вы посмотрите и, если тебя все устроит, я отдаю на верстку».

Снова киваю и снова сглатываю. Деньги они обсуждают, пока я хожу в туалет. Шон уходит, пересаживаюсь на его место:

– Я точно могу ему довериться?

– Он специалист по английской литературе XVIII века, филолог, по стихам Блейка диплом писал.

– Где ты вообще откопал это сокровище?

– В университете, жили через комнату, часто тусили вместе. Он играет на басу в какой-то группе, а еще работает редактором в музыкальном журнале.

– Ты читал?

– Что? А, тебя. Да. Странно, очень странно. Неожиданно, я бы сказал. Вроде знаю тебя, знал Аманду. Я и не думал, что ты такой философ, не представлял, что ты такой чувствительный, е* твою мать.

***

Пока шел ремонт, я жил в гараже – единственном месте, на которое у папы хватало сил. Выгнал машину на лужайку, притащил матрас и мамин чемодан, с которым она ездила в клинику. Случайно обнаружил на верхней полке гардеробной. Надеялся найти шампунь, а то свой разлил.

Передо мной лежит небольшой пластиковый чемодан цвета фуксии, сам я сижу на коленях и набираю дату своего рождения. Замки щелкают, и, как из волшебного сундука, на меня веет сладкими духами. Смена белья, розовый спортивный костюм, халат цвета пыльной розы, серые шлепанцы, песочные мокасины, косметичка, благоухающий шиньон. Я выкладываю вещи на матрас.