– Брось ты! Какие могут быть счёты между друзьями.
– Хорошо – придёт время, сочтёмся… А что у нас с завтраком? – хлопнув по коленкам, перевёл разговор на другую тему Арсений.
– Как обычно – омлет о четырёх яйцах, – сделал ударение на «о» Степан. – По одёжке вытягивай ножки, так, вроде, говорят.
– Протягивай…– улыбнувшись поправил Арсений.
– Ну что, подкрепимся да к Сергеичу подкатим? Перед Новым годом, думаю, уйма заказов будет.
– Я весь в твоём распоряжении – веди на трудовые подвиги…
Старенькая маршрутка юзом подъехала к остановке.
– Пропустите меня! – оттолкнув локтем старушку, нагло полезла вперёд полная, молодая женщина.
– Господа, пропустите беременную, – с лёгкой иронией в голосе, повернулся к толпе Арсений.
– Пущай залазит, поди уж на восьмом месяце, – пьяно хохотнул, неопрятно одетый мужичок.
– Ах ты, падла… недомерок, с утра нажрался – топай пешком, нечего рот вонючий разевать. А ты чего умничаешь?! – перекинулась она на Арсения.
– А что я не так сказал? – без очереди пропускают только: пожилых, инвалидов и беременных – не так ли?.. А вы себя у кому относите?
– Вот б… халда! Да на ей пахать можна, а она – пропустите меня, – подняла костлявый кулак бабка.
– Товарищи, не задерживайте! – умоляюще выкрикнул водитель. – Я и так уже из расписания выбился.
–Ха… – с десяток маршруток на весь город, а ещё про какое-то расписание поминает, – недовольно проворчала старушка…
Лавируя среди ледяных ухабов, проклиная почём зря ужасное состояние дорог, водитель между матами не забывал объявлять остановки.
– Наша!… – дёрнул за рукав Арсения Степан…
– Присядьте пока, Василий Сергеевич по телефону разговаривает, – вежливо ответила молоденькая секретарша, на миг оторвавшись от кипы бумаг.
Тепло помещения и мягкие, глубокие кресла, вызывали непреодолимое желание сна.
– Вот и художники прибыли! – сквозь навалившуюся дрёму, услышал Степан.
– Товарища привёл, – встрепенулся он.
– А что, тоже хорошо рисует? – уцепился пронзительным взглядом в Арсения Сергеич.
– Талантливый художник – лучший на курсе был… вместе в художественной школе учились.
– Вон оно что… – прищурив белёсые глазки, задумчиво потёр подбородок босс. – И хорошо рисуешь?
– В школе лучший по живописи был, – ответил за товарища Степан.
– Неплохо… Набери-ка мне Гвоздя, – бросил Сергеич секретарше.
– Слышь, братан, тут у меня художник объявился, помница ты мазилу искал… С натуры сможешь срисовать? – повернулся он к Арсению.
– Запросто…
– Сможет… ну я дам ему твой адресок, а там сам решишь – подойдёт он тебе или нет… Хорошо – прям сейчас и пришлю к тебе.
– Куда сейчас? Мне принадлежности нужно забрать: холст, мольберт, краски. Чем я у этого Гвоздя буду рисовать?
– Это для меня он Гвоздь, а для тебя – Гвоздев Михаил Петрович… Понятно!
– Поня-ятно, – растягивая слово, кивнул Арсений.
– Светка, найди Тимоху, пускай свозит этого паренька, куда он укажет, а посля к Гвоздю подкинет…
Тимоха также, как и водитель маршрутки, стараясь объезжать ледяные ухабы, всю дорогу материл городское начальство…
– Вот здесь они проживают, – кивнул он на двухэтажный особняк, огороженный трёх метровым бетонным забором. Большая кованая дверь, надёжна защищала обитателей усадьбы от непрошеных гостей.
– «Странно, даже видео домофона нету» – подумал про себя Арсений.
Нажав кнопку звонка, он стал ожидать какого-либо ответа.
– Ты кто?! – ответил откуда-то сверху хриплый голос.
– Художник, – коротко отозвался гость.
Замок щёлкнул и пропустил посетителя внутрь…
Хозяин в атласном халате, блаженно раскинулся на огромном кожаном диване. Хрусталём и позолотой сверкало огромное фойе.
– Добрый день, – учтиво поздоровался Арсений.
– Значит это тебя Сергеич прислал, – вместо приветствия, высокомерно произнёс хозяин. – Что-то ты слишком молод для художника. До тебя ко мне уже приходили рисовальщики, но – не то… – брезгливо поморщился он.
– Кстати, а картины свои где-нибудь выставлял?
– Да, здесь – в галерее.
– В нашей галерее я ничего путного не видал – здешним художникам можно доверить только заборы малевать.
– Видать, вы хорошо разбираетесь в людях искусства, – с едва заметной иронией ответил Арсений.
– А ты мне не дерзи! – повысив голос, растопырил увешанные золотом пальцы Гвоздь.
– Хорошо… если я вам не подхожу – могу откланяться. Ищите художника по вкусу.
– А тебе, я вижу, палец в рот не клади. Ладно, попробуешь нарисовать одну картину, а потом будем решать. Пошли покажу, что надо сделать. Вот видишь, – кивнул хозяин на стены фойе – пусто и везде вот так, а хотелось бы, как в ранешние времена у состоятельных господ: портреты, жизненные моменты и всё это в живописи. Да и моя пассия про тоже: надо, говорит, увековечить себя для потомков. Фотографии что, – посмотрят, да выкинут, а живопись хранить будут, передавать по наследству…О! – поднял он вверх палец.
