Сказания о великих царях. Пересказ эпоса «Махабхарата»

– Кришна, что делать? Неужели война?!

– Война, друзья мои, война! Последняя, страшная.

Стали готовиться к битве Пандавы, стали готовиться Кауравы. Все человечество разделилось на два лагеря:

– За Пандавов!

– За Кауравов!

Спокоен был Дурьодхана, ведь он царь и все за него: и дед Бхишма, и военачальник Дрона, и доблестный Крипа, и множество царей со своими тысячными, миллионными армиями, воинами, слонами, лошадьми, колесницами. А главное – непобедимый, могущественный Карна, Золотой друг. Он один стоит нескольких армий.

Только вот на чьей стороне будет Кришна, царь Двараки, такой загадочный, с виду безобидный и мягкий?

– Помнишь, Духшасана, любимый брат, Кришна в детстве-то ох и непрост был! Сколько демонов убил! И ведьму Путану, что хотела напоить его отравленным молоком, и демона Тринаварту, который обернулся смерчем и подхватил его, вознеся в облака, и самого змея Калию, что отравил воды Ямуны, и многих-многих других… Надо переманить его на свою сторону. Да вот только дружит он с Арджуной, да и его родная сестра, Субхадра, замужем за ненавистным Пандавом. А какая у него армия! Ни у кого такой нет. Ничего, я попробую договориться с ним – пообещаю ему несметные богатства. Не откажется! Как считаешь, Духшасана, прав я?

Так говорил Дурьодхана, собираясь заручиться поддержкой Кришны. На следующее утро, еще до рассвета, пошел старший Каурав к нему во дворец. Да опоздал! Когда вошел он в царские покои, Кришна еще спал, а в ногах у него уже стоял, смиренно опустив голову, его друг – ненавистный Арджуна.

«Я царь! – подумал Дурьодхана с досадой. – Негоже царям стоять в ногах. Пусть Арджуна стоит в ногах Кришны. Я же встану у его головы: когда проснется Кришна, то первым увидит меня».

Знал хитрый Дурьодхана, что если просит дар не один человек, то сначала обращается с просьбой тот, на кого упадет первый взгляд покровителя.

Встал Дурьодхана в изголовье.

Стоят оба брата, ждут…

Проснулся Кришна и сразу увидел Арджуну:

– Дорогой мой друг, доблестный и могучий Арджуна, что я могу для тебя сделать?

Зашелся злобой Дурьодхана, но затаил дыхание, ждет, что же попросит Пандав.

– Друг мой Кришна, знаешь ты, скоро начнется война. Я пришел просить тебя быть мне другом до конца. Другом-советчиком! Другом-спасителем! Сражайся на моей стороне! – Не могу я сражаться, Арджуна, так как дал обет Дхритараштре. Горюет он, что скоро неминуемо свершится братоубийственная война.

– Не ты ли, друг, пытался предотвратить ее? Не ты ли собрал посольство и отправился во дворец к Дхритараштре? Не ты ли уговаривал, увещевал, совестил, взывал? Да вот только отказали тебе Кауравы, смолчал тогда и Дхритараштра.

– Слово не воробей! Поклялся я старому царю в знак уважения к его старости, что не возьму в руки оружия. Но быть рядом с тобой – могу! Буду твоим возницей.

Припал к ногам Кришны счастливый Арджуна. С этого мгновения он не сомневался, что победят Пандавы. Победа всегда там, где Кришна!

Дурьодхана тоже обрадовался сверх всякой меры: «Вот дурак-то! Зачем ему Кришна возницей, советчиком? Что может он посоветовать? Что он понимает в войне? Он и родился-то землепашцем».

– О чем же ты хочешь попросить меня, доблестный царь Дурьодхана? – спросил у Каурава Кришна.

– Кришна, дай мне свою армию!

– Насколько я знаю, несметное количество воинов – больше, чем звезд на небе, – собрал ты в свое царское войско? Ну да ладно, пусть будет по-твоему. Бери мою армию, непобедимый.

Обрадовался Дурьодхана. Еще больше уверился он в победе. Ведь кшатрии всегда грезят об одном: сила, армия, власть. Все это будет у тебя, несчастный глупец! Все будет…

Совет Звездочета

Вышел из дворца торжествующий Дурьодхана. Занимался рассвет, и возликовал старший Каурав: «Хороший знак! Взошло мое солнце!»

Но змея черного сомнения продолжала жалить сердце Каурава. Смотрел он на таких спокойных Арджуну: «С нами – Кришна. Мы победим!», Юдхиштхиру: «Справедливость правит миром. Мы победим!», Бхимасену: «Мы – цари. Мы победим!», недоумевал и завидовал их спокойствию. Решил он подстраховаться – рассчитать благоприятное время для начала войны у Гарги Муни, мудреца-отшельника. «Не зря знающие люди считают его святым и прозвали Звездоправом. Говорят, что его благословение может изменить предначертанное, и даже звезды, которые движением своим пишут судьбу каждого, повинуются ему и меняют свое движение. Да только где искать его? Ничего, сойдет и его ученик».

– Сахадева-Звездочет, царь пришел к тебе просителем! Прошу рассчитать мне мухурту – благоприятное время для начала войны с тобой и твоими братьями.

– Что ж, проходи, садись. Только придется тебе подождать – дело это нелегкое.

– Говори со своими звездами, младший Пандав. Я подожду. Пусть скажут они, когда мне лучше убить тебя и твоих братьев.

Непростая задача стояла перед Сахадевой, учеником Гарги Муни. Рассчитать благоприятное время начала битвы для победы своих врагов – мыслимо ли это? Но мудрец учил его служить святому знанию чтения судьбы по движению звезд и никогда не использовать его в личных целях, учил видеть за всем происходящим волю Верховного и следовать ей. «Да вот только кто же Он, этот Верховный? Так и не открыл тогда мне тайну учитель».

Да, Сахадева, просто ты не был готов тогда. А кто готов?

Когда-то Нанда Махарадж, царь землепашцев, пригласил Гаргу Муни на праздник в честь рождения своего сына Кришны. Гарга Муни составил гороскоп младенца и воскликнул:

– Ликуй, царь! Ты стал отцом Верховного Бога! Все звезды и светила заняли самое лучшее положение на небе. Посмотри, даже Луна – а сегодня восьмой день убывающей Луны – возрадовалась: явился Кришна в Лунной династии! Разве ты видел когда-нибудь, чтобы Луна, минуя новолуние, стала из ущербной вновь полной, как сейчас? Твой сын – Верховный Бог, Кришна!

Не поверил тогда мудрецу Нанда Махарадж:

– Как такое возможно? Этот чудесный малыш, такой маленький и такой милый – и Верховный? Вон как потешно он ползает во дворе моего дома. Иногда и астрологи ошибаются!..

А Сахадева стал великим астрологом и никогда не ошибался. Мог предсказывать любые события: по движению муравьев, по полету пчел, по облакам на небе. Мог сказать, что таится за завесой будущего. Вот только тайну о Верховном так и не открыл ему учитель.

Не печалься, Сахадева! Держи выше голову, младший Пандав! Скоро сам узнаешь ты тайну и станешь Звездоправом, как только пройдешь это главное испытание – рассчитаешь мухурту для победы своих врагов.

Закончил Сахадева свои расчеты:

– Обычно ничего нельзя начинать в новолуние. Но для тебя эта война – неправедная, поэтому лучшего времени не сыскать! Начинай в новолуние, Дурьодхана. Тогда одержишь победу над Пандавами!

Ушел счастливый Дурьодхана – теперь он не сомневался в победе. Знал он, чувствовал: взошло его солнце!

В ожидании битвы

И вот наступил первый день Великой битвы. Взошло солнце. Выстроились на великом бескрайнем поле Куру бесчисленные армии. Сколько воинов было тогда? Не сосчитать! Известно только, что погибло за эти восемнадцать дней последней для ариев битвы один миллиард шестьсот шестьдесят миллионов человек.

А пока стоят армии друг против друга и ждут. Застыли, как море перед штормом. Ждет Сурья, взирая с небес, ждет Карна, что стоит в стороне, – дал он обет не сражаться, пока жив полководец Бхишма, из-за обидных и горьких, но правдивых! его слов. Перед боем назвал сын Ганги Карну хвастуном, сказал, что никогда не одолеть ему Арджуну.

Ждет и сам Бхишма, ждут Дрона, Крипа, ждут боги, ждут сыновья Дхритараштры и сыновья Панду, сыновья Пандавов и Кауравов, ждут бесчисленные акшаухини – войска, состоящие из двадцати одной тысячи восьмисот семидесяти слонов и такого же числа колесниц, шестидесяти пяти тысяч шестисот десяти всадников и ста девяти тысяч трехсот пятидесяти пеших воинов…

Ждет Арджуна, Серебряный Воин. Ждет Кришна, Золотой Царь. И тут, глядя на первые ряды противника, воскликнул Арджуна:

– Кришна, друг мой! Посмотри, на той стороне – любимый дед Бхишма, любимый учитель Дрона, любимый наставник Крипа. И братья… любимые! Кришна! Не могу я сражаться! Их жизнь для меня дороже, чем все богатства Вселенной. Зачем мне царство, если я убью их, тех, кто дороже богатства, дороже самой жизни?! Лучше вновь изгнание, леса, скитания.

Бхагавад-гита – песнь Бога

И поведал тогда Кришна своему близкому другу Арджуне тайну тайн, абсолютную истину, которую назовут потом Бхагавад-гитой – «Песнью Бога», «пятой Ведой». Боги знают Кришну как Парам Ишвару – Верховного Владыку – ибо все вершится Его волей. Он сам – абсолютная истина, и все, что исходит от Него, – полное незыблемое благо, благо для всего сущего.

Думал тогда Дурьодхана, что ждет рассчитанного для него Сахадевой благоприятного времени начала битвы, но это время было для абсолютной истины.

– Друг мой, могучерукий, блистательный Арджуна! Неужели ты думаешь, что все, кого ты видишь вокруг, это просто тела? Пусть сильные, могучие, но смертные? Нет, они – бессмертные души, заточенные в бренных телах в мире смерти. Но смерть не властна над душой, ее невозможно убить, нельзя сжечь, испепелить или уничтожить. Душа – часть извечного, нерожденного, самосущего Господа.

В этом мире деяний правят непреложные законы, по которым бессмертная душа странствует из тела в тело, перевоплощается, согласно своим поступкам, или закону кармы. Каждому воздается свое, в этом мире кармы все справедливо. Любой поступок имеет свои последствия, но то, какими они будут, определяет долг, или дхарма. Это высший закон! Каждый должен следовать своему долгу. Твой долг царя и воина – защищать слабых, радеть о благе подданных, отстаивать высшую справедливость, а если для исполнения дхармы нужна война, то сражаться!

Посмотри на тех, кто стоит напротив тебя. Они преступили высший закон и подписали себе смертный приговор. Нет обжалования! Они уже мертвы с того самого мгновения, когда оскорбили беззащитную женщину, Драупади, всецело преданную Мне.

Из века в век Я прихожу в этот мир для торжества и поддержания дхармы. Бывает порой непросто распознать дхарму – в чем истина и что есть благо, что добро, а что зло, что правильно, а что нет. Открыть глаза на истину может лишь тот, кто сам видит ее и незыблемо утвердился в ней. Оттого и зовут его гуру, «тяжелый» – он непоколебим в своей вере и неуклонно следует дхарме. Обратись к такому наставнику, и он откроет тебе истину!

– Кришна, друг мой, стань моим гуру, развей мои сомнения, позволь понять, в чем мой долг.

– Арджуна, люди судят друг друга по поступкам, Господь – по намерениям. Твои намерения чисты, и Я открою тебе тайну, узнав которую, ты обретешь истинную свободу. В ней – высшая мудрость, ключ к несметным сокровищам нездешнего мира, и знание ее приносит радость. Эту тайну невозможно постичь без любви, ибо тайна тайн и есть чистая, божественная Белая Любовь! Знай же, друг мой, Я везде и все покоится во Мне. Я – причина причин, начало начал, тайна тайн, Я – сила сильных и мудрость мудрых. Тем, кто всей душой стремится ко Мне, Я подсказываю в сердце, как найти меня, их Белая Любовь пленяет и покоряет Меня, и Я открываю им себя и двери в свою обитель. Тот, кто приходит ко Мне, никогда не возвращается в этот скорбный мир смерти.

Знай же, друг Мой, все, что есть прекрасного, величественного и чудесного в этом мире – лишь искры Моего великолепия!

Вселенский облик Кришны

– О Кришна, ты раскрыл мне свою божественную природу, прошу, яви же мне свой божественный облик!

И потемнело все вокруг Арджуны, и осветилось немыслимым светом. Сотни, тысячи, миллионы богов увидел Арджуна. Горело все вокруг нестерпимо ярким пламенем, текли багряные, дымящиеся реки крови… И огромная голова – Время! Кришна! – пожирала и деда, и учителя, и наставника, и любимую, и любимых…

– О безграничный и всемогущий, о Бог богов и пристанище Вселенной! Сам творец мироздания Брахма возносит тебе молитвы. Ты – источник вездесущего сияния, из которого происходит и в котором растворяется все сущее. Ты – воплощение мира по ту сторону бытия. Я склоняюсь перед Тобой вновь и вновь. В неведении, считая Тебя другом, я вольно обращался к Тебе по имени и даже называл тебя Ядавом по твоей принадлежности к земному роду, не подозревая, что Ты – сама Вселенная! Прости мне мою дерзость. Я увидел Тебя в облике Вселенной, как не могут увидеть Тебя даже боги, но это зрелище пугает меня. Молю, прими вновь свой привычный для меня и такой любимый мной человеческий облик!

– Никто, кроме тебя, не видел всю Вселенную сразу, этот Мой облик может смутить любого, поэтому Я вновь стану твоим другом, советчиком и возницей.

«Я буду сражаться!»

Вернулся привычный мир, вновь стоит перед Арждуной на его серебряной колеснице Кришна, легкий ветерок колышет его желтые одежды, павлинье перо покачивается в волосах, и пастушья флейта, неизменная спутница Кришны, заткнута за пояс рядом с кнутом – орудием возницы. Спокоен и невозмутим Кришна, улыбается:

– Дорогой мой, могущественный Арджуна! Ты друг мне. Разве могу я советовать тебе что-то плохое? Сражайся, Партха, ведь ты царь, и твой долг – заботиться о своих подданных. Посмотри, во что превратили алчные Кауравы некогда цветущую, благоденствующую Бхарата-варшу! Ты законный царь. Убей своих врагов! Но прежде сокруши свой страх и победи сомнения. Скоро ты совершишь поступок, который приведет тебя к великому подвигу. И ты станешь белым героем, мой дорогой друг, Серебряный Воин, непобедимый воин непобедимого войска. Сражайся во славу дхармы! Это твой долг.

– Да, Кришна, я буду сражаться. И я одержу победу, пусть она и будет нелегкой. Но почему же не начинает Дурьодхана?

Предначертанное

Ждет Дурьодхана, нетерпеливо поглядывает на солнце, на Сахадеву… Ведь лишь он и младший Пандав знают, когда начнется война.

Но не только они! Знает обо всем Кришна – свидетель всех мыслей, раздумий, сомнений, владыка всех чувств, властелин всех судеб, тот, кто таится в сердце каждого живого существа. Ему известны все тайны, и он сам – великая тайна…

И воскликнул вдруг Кришна:

– Друзья! Братья! Доблестные воины! Началось новолуние, и, согласно писаниям, необходимо совершить омовение в Ганге. Проведем же священный ритуал перед битвой!

Воины обеих армий побросали оружие и устремились к реке:

– Кришна – знаток писаний и ритуалов. Он говорит правду: омовение в новолуние перед решающей битвой – священно!

– Постойте! Вернитесь! Ведь новолуние еще не началось! – заметался, засуетился, заспешил Дурьодхана.

Не справился старший Каурав со своими чувствами, захлестнула его ярость, затрубил он в раковину, дав сигнал к началу битвы. Вернулись воины, взяли в руки оружие. Начал Дурьодхана войну раньше рассчитанного Сахадевой благоприятного времени, в самый темный час амавасьи, безлуния – в то время, когда любое начинание обречено на неудачу. Он проиграет. Зайдет его солнце…

Сказание о доблести и славе

Первая схватка

– К оружию! – воскликнул Дурьодхана, старший Каурав.

– К оружию! – воскликнул Юдхиштхира, старший Пандав.

Помнишь, Юдхиштхира, в лесу, где жил ты изгнанником, устроил однажды тебе испытание твой отец – бог справедливости и смерти Ямарадж? Он спросил тебя:

– Что есть святыня для воина? Что равняет его с остальными людьми, а что – с нечестивцами?

Ответил ты неузнанному отцу, обернувшемуся якшей – жителем глухих лесов:

– Стрелы и оружие – святыня воинов. Они подвержены страху, как и все остальные. Предательство равняет их с нечестивыми…

На бескрайнем поле Куру, где собрались все арийские армии для решающей битвы, будет и святыня воинов – невиданное мистическое оружие, будет и второе небо из стрел, на которое взойдут миллионы погибших героев; будет и черный, леденящий душу страх; будет и обычное предательство… И еще кровь, и горе, и море слез, выплаканное женщинами, которые сейчас, облачившись в черные одежды, на краю бескрайнего поля Куру с трепетом слушают Санджаю, возницу слепого царя. Он рассказывает им об их мужьях, женихах, сыновьях, братьях, гибнущих на поле Куру. Мудрец и отшельник Вьяса наделил Санджаю мистическим зрением, и тот видит и слышит все, что происходит на Курукшетре.

– К оружию!

И выстроились армии, напряглись, как натянутая тонкая звенящая тетива боевого лука. И началась война.

– Кришна! Смотри – белый смерч в центре поля! Это Бхишма.

– Это Белая Смерть, Арджуна!

Как огромная полная луна, которая восходит только в жарких странах, грозно сверкал в битве стремительный, как смерч, Бхишма, и, словно само неумолимое время в час гибели мира, уносил он жизни. При одном взгляде на сурового сына Ганги теряли мужество воины Пандавов. Без устали натягивал Бхишма свой лук и посылал стрелы в самую гущу их строя, пока солнце не склонилось к закату. Так закончился первый день битвы потомков Бхараты.

Битва Арджуны и Бхишмы

На следующий день, как только взошло солнце, оглушительно затрубили раковины, загремели барабаны, заревели разъяренные слоны, понукаемые наездниками, заржали поднятые на дыбы кони. Вновь потекла кровь потомков непобедимого царя Куру по священному полю, и вновь мял яростными ударами палицы, пожирал огнем стрел, рубил противников острым мечом, как сухие ветки, не знающий пощады и поражения предводитель армии Кауравов.

– Кришна, направь колесницу туда, где сражается непобедимый Бхишма!

– Да, мой друг, да! – ответил Кришна Серебряному Воину и тихо добавил: – Но не пришел еще тот час, когда ты сможешь победить Белого Героя. Не готов ты еще, мой горячий друг.

Завязалась долгая и страшная схватка между двумя великими воинами.

Стоек был сын Кунти, сплошным потоком слетали с тетивы его лука стрелы, и много раз поразил Серебряный Воин и деда своего, и пришедшего на помощь сыну Ганги учителя Дрону.

Дрогнули мускулы на железном лице Дурьодханы, наблюдавшего поединок великих героев: «Пандав может убить Бхишму и Дрону, ведь далеко за плечами их молодые годы».

Крикнул тогда Черный Царь что есть мочи, перекрывая шум боя:

– Отступай, Бхишма! Ты слишком стар, чтобы одолеть молодого Пандава! Вот если бы был с нами Карна, уж он бы смог сразиться с Арджуной! Но ты оскорбил гордого сына Солнца, и он поклялся, что не будет сражаться, пока ты жив. Да смотрю я, недолго нам осталось ждать Карну. Победит тебя могучий Арджуна!

Почернело в глазах у Белого Героя от черной ярости, и он черно-белой грозовой тучей набросился на сына громовержца. Но не было в тот день победителя в чудовищном поединке – зашло солнце второго дня Великой битвы.

Белая Смерть Пандавов

На следующий день вновь пытался Арджуна сберечь войско Пандавов, вступая в поединки с Бхишмой, а братья его сеяли смерть на другом конце бескрайнего поля Куру. Яростный и ожесточенный от жара битвы выехал Дурьодхана навстречу сыну Ветра Бхимасене, заклятому своему сопернику, и пал, раненный его стрелами. Возница вывез его с поля боя, и, придя в себя, грозно воскликнул Дурьодхана:

– Почему редеет моя армия, когда живы вы – Бхишма, Дрона и Ашваттхама? Любите вы Пандавов, поэтому и сражаетесь вполсилы. Уходите к ним, предатели! Вы забыли воинский долг. Я позову Карну!

– Не раз говорил я тебе, что непобедимы Пандавы. С ними Кришна!

– Молчи, Бхишма! Что мне Кришна! Он – возница. Позову я сына возницы – единственного воина Кауравов, который сможет сокрушить ненавистных Пандавов.

Больнее, чем стрелы Арджуны, ранили сердце Белого Героя слова Дурьодханы, и Бхишма с удесятеренной силой бросился на своих внуков.

– Арджуна, друг! Что делать? Сметает все на своем пути белый смерч! Поистине, Бхишма – Белая Смерть Пандавов. Ты должен остановить его.

Но напрасно взывал к своему другу Кришна! Сражался Арджуна вполсилы – теперь не только Кришна, но и все Пандавы заметили это. Глядя на Арджуну, подумал Кришна: «Тает, как весенний снег под палящим солнцем, войско Юдхиштхиры. Бегут на радость Кауравам отважные воины сынов Панду от Бхишмы, как испуганные лани от тигра. Нет равных Бхишме в бою, он один может победить и богов, и демонов вместе взятых, что уж тут говорить о простых смертных. Из почтения к деду великий лучник забыл о своей цели. Но ради Пандавов я готов сразиться с Бхишмой вместо Арджуны».

Ярость Кришны

И направил Кришна к сыну Ганги серебряную колесницу, на флаге которой яростно скалил острые клыки царь обезьян Хануман.

Прорвавшись сквозь отступающее войско, что, словно лавина, сходящая с горной вершины, сметало все на своем пути, достиг Кришна неустрашимого Белого Героя.

Соскочив с колесницы, поднял он свой метательный диск – Сударшана-чакру, искрящуюся огненными языками, сияющую, как второе солнце, по мощи равную оружию царя богов, и бросился на Бхишму, как разъяренный лев на бешеного слона.

И тогда опустил Белый Герой свои могучие руки, и слезы потекли из его глаз.

Время остановилось.

Кришна занес Сударшана-чакру над головой, размахнулся, исказилось яростью его прекрасное лицо, а лицо Бхишмы осветилось восторгом, любовью и радостью.

– Что это с дедом?! – воскликнули Пандавы и Кауравы.

Время остановилось…

Плакал Белый Герой, глядя в глаза Кришне…

А он, прекрасный в своем гневе, держал над головой Сударшана-чакру – оружие, могущественнее которого нет во всех трех мирах. И в это мгновение узнал Бхишма Верховного Бога, и наполнилось его сердце восторгом.

Не ошибается сердце – знает! Плакал Бхишма, никогда не уронивший ни единой слезинки, текли нескончаемыми потоками слезы из глаз Белого Героя, понял он, что, подняв на него самое могущественное оружие, Верховный признал его доблесть.

Остановилось время… Мгновение назад все видели гнев и ярость Кришны, а сейчас он любовно и нежно прижимал к своей груди доблестного старого воина.

– Кришна! Не смей! Брось чакру! Ты обещал не вступать в битву. Я сам убью деда.

– Да, друг мой, да…

Доблесть воинов

Еще шесть дней вставало и садилось ярое светило – свидетель ужасной всесокрушающей битвы. Много отважных воинов с обеих сторон полегло на поле, освященном теперь их кровью. Багряные горячие реки текли по Курукшетре, и не было им конца…

Но нет для воина большего счастья, чем сложить голову в честном бою, и все погибшие славной смертью на поле Куру совершили свои подвиги и стали героями. Доблестно сражались Пандавы – и пятеро непобедимых братьев, и их могущественные юные сыновья, и доблестный ракшас Гхатоткача, сын Бхимы и ракшаси Хидимбы, что был рожден в лесу во время изгнания Пандавов, и Шикхандин, и Сатьяки, и Дхриштадьюмна…

Доблестно сражались Кауравы – и сто сыновей Дхритараштры, и тысячи его внуков, и Бхишма, и Дрона, и Крипа, и сын Дроны Ашваттхама, и Шалья…

Не раз мог убить Дурьодхану непобедимый исполин, ракшас Гхатоткача, сын Бхимасены, но отпускал он Каурава, чтобы дать возможность отцу самому сразиться с Черным Царем.

Не раз встречались Арджуна с Бхишмой, но их ожесточенные поединки всегда заканчивались ничьей.

И вновь в гневе хватался Кришна за Сударшану – не мог смотреть он, как жалеет его друг любимого деда. И Бхишма молил своего вечного повелителя:

– Забери мою жизнь, Кришна! Устал я жить, устал сражаться. Быть убитым тобой в сражении – высшее благо для меня.

И вновь просил Арджуна своего могущественного друга не нарушать обет, не подозревая даже, что второй раз повинуется ему сам Верховный…

Тайна Белого Героя

Черное отчаяние охватило Пандавов. Совсем пали они духом:

– Не одолеть нам Кауравов, пока живы Бхишма и Дрона! Кришна, посоветуй, как сразить Белого Героя?

– Если Арджуна продолжит медлить, то я сам приду к вам на помощь и лишу Бхишму жизни, только прикажи мне это, Юдхиштхира. Ведь долг для меня прежде всего, а мой долг в том, чтобы прийти вам на помощь в этой битве.

– Не делай этого, Кришна! Царь Бхарата-варши приказывает тебе! Придумай лучше, как нам сразить Бхишму.

– Ну что ж, Царь Справедливости, великий потомок Бхараты, слушаюсь и повинуюсь. Только скажу сразу: никто не сумеет одолеть доблестного Бхишму, кроме него самого. И никто не знает, как это сделать, только он один знает тайну своей смерти. Спросим же у него.

Когда стемнело, сняли Пандавы и Кришна доспехи и босиком, без оружия, отправились в шатер Белого Героя.

А тот будто ждал их! Обрадовались и дед, и внуки мирной встрече на поле войны.

– Что привело вас ко мне, мои любимые внуки?

Долго мялись Пандавы, долго не мог произнести Юдхиштхира страшных слов, но пришлось.

– Скажи, дед, как можно убить тебя? Иначе не одолеть нам Кауравов!

– Да, дорогие внуки, вы должны убить меня, иначе не видать вам победы… Но даже если вы все вместе нападете на своего деда, не одолеть вам сына царя Шантану! Только если я сам добровольно сложу оружие, вы сможете убить меня.

И сказал им тот, кто не знал поражений, что никогда не поднимет он руки на женщину, даже если она будет убивать его. А потом открыл тайну рождения одного воина, о которой не знал никто из живущих: