– Он вас ждет. Волга, номер семьдесят – ноль три. На той стороне улицы. Справа, во двор.
Я кивнул. Когда Беленко отошел, поймал глазами взгляд Сереги, сделал знак, понятный афганцам. Он означал – прикрывай.
…
Киевские дворы…
Каждый город – знаменит чем-то своим. Москва – это Кремль и переулки, не улицы, а переулки. Ленинград – это, конечно, старый центр и Нева. Киев – это дворы.
Черные, один не похож на другой, неправильной формы, с киевскими котами, часто ниже на этаж, а то и на два, чем улица – Киев очень холмистый город. Весь центр Киева имеет либо старую, либо сталинскую застройку – и потому дворы тут очень своеобразные. В один из них я и шагнул – перед этим сняв с предохранителя Стечкин, и дослав патрон в патронник.
Волгу я заметил не сразу – она стояла так, что мусорные баки ее прикрывали. Я пошел к ней – но обогнул баки со стороны газона, а не по асфальту. Если в меня будут стрелять – я это дело им затрудню а если за баками кто-то прячется…
Но за баками никто не прятался, и выстрел тоже не прогремел. Волга стояла в темноте, черная, неподвижная, со спецантенной радиотелефона сзади. Я подошел, постучал в стекло. Щелкнул внутренний замок…
Внутри было тепло. Накурено.
– Добрый день, – сказал я
– Вы от кого?
– От генерала Герасимова. Может, зажжем свет? Прогуляемся?
– Не надо света. И гулять не надо. Так поговорим.
Человек, который меня вызвал – сидел сзади, а я – спереди, справа. За водительским местом – никого не было.
– Хорошо. Прошу прощения за «Комсомольскую», там были… непредвиденные обстоятельства…
– Это вы так считаете?
Голос был явно командным. Лет пятьдесят, звание не ниже полковника. Судя по антенне радиотелефона – генерал.
– Тогда мне придется предположить, что шпану подослали Вы. Чтобы меня проверить.
– Возможно. Киев, город маленький.
– Алексей Алексеевич сказал обратиться к вам. Мы расследуем убийство заместителя министра Щекуна.
– Дошло, наконец.
– Простите?
– Дошло, говорю. Да только поздно.
– Не понял.
– Что вы не поняли? Здесь уже другая страна, не СССР. Идет ползучий государственный переворот, наши коммунисты оказались намного умнее, чем ваши олухи из ГКЧП с танками. Если не можешь остановить движение – его надо возглавить. Они стакнулись с РУХом[33 - РУХ – легальная националистическая организация, сначала поддерживавшая перестройку, а потом взявшая курс на отделение Украины от СССР. Но несмотря на позиции в интеллигентских кругах – РУХ ни разу не сформировал правительство Украины и ни разу не был правящей партией Украины. Вначале он раскололся, а потом, после гибели его харизматичного лидера Вячеслава Черновола – сошел на нет. Черновол – участвовал в президентских выборах в 1991 году на Украине – но получил только двадцать с небольшим процентов голосов – после семидесяти у Кравчука.] и теперь ведут Украину к полному отделению от Союза. Это всего лишь вопрос времени, все уже решено.
Я не поверил.
– То есть… как к отделению от Союза?
– А вот так. Хватит глупые вопросы задавать. Вы что думаете, здесь Россия? Ошибаетесь. Бандеровцы еще в пятидесятые годы приняли решение свернуть вооруженную боротьбу и сделать ставку на проникновение в органы власти. Львов уже полностью в их руках, там над горисполколмом сорвали красный флаг еще в девяностом, повесили жовто-блакытный. Сейчас они ведут работу в Киеве. Работают с офицерским составом КГБ, МВД, армии. Потихоньку отзывают своих с территории Союза. Председатель местного КГБ – полностью их человек, стойкие националистические убеждения. Командующий КОВО – скорее всего, тоже. Организована Национальная гвардия – фактически это отряды боевиков Верховного совета, там и националисты, и афганцы, кого только нет, и снабжаются они получше, чем милиция. Своя рука владыка, как говорится…
– Заместитель министра Щекун – тоже их человек?
– Нет, как раз нет. Он послал в Москву информацию о связях коммунистической партии Украины с националистическим подпольем и мафиозными структурами. Все то, что никогда не попадало в Москву через официальные сводки. Все то, что покрывалось годами. О том, что лагеря подготовки в Карпатах – действуют как минимум с восемьдесят девятого года, а после августа девяносто первого – они появились и под Киевом. О том, что в них преподают, в том числе действующие офицеры армии, МВД и КГБ. О том, что националисты развернули кампанию проникновения в молодежную среду, создают группы, занимающиеся вымогательством.
– Последнее. Я так понимаю – материал Щекуну дали блатные? Или деловые?
Смешок.
– Тебе сколько лет?
– Тридцать. С чем-то.
– Звание?
– Подполковник.
– Умный. Не по годам. Да, и деловым и братве не по душе оказалось, что нацики их поляну стали топтать, крыши ставить.
– То есть, Щекун был их человеком? – в лоб спросил я
– Кем был Щекун – это уже неважно. Важно то, что он был одним из немногих в министерстве, кто еще не лег под националистов. И вот теперь он мертв.
– Его дочь. У наркоманов что, бывает белая горячка?
Еще один смешок.
– Еще один плюс…
…
– Я одним из первых приехал на место. Ксения была невменяема, совершенно – то что-то орала, то бросалась на стены. Спиртным от нее разило наповал.
– Если наркоман выпьет много водки, что будет?
– Такое нередко происходит – наркоманы, чтобы легче переломаться, напиваются до бесчувствия, надеются обмануть ломку. Симптомы примерно те же самые.
– Что она употребляла?
– Героин.
– Вопрос, откуда она его брала, верно?
Действительно, такой вопрос возникал сразу. Рынок наркопотребления СССР был немалым – но он был специфическим. Ни героиновых, ни кокаиновых наркоманов – практически не было. На первом месте – шло потребление морфина, и морфинсодержащих препаратов – и кое-кто из врачей на этом становился очень богатым человеком. На втором месте шло потребление анаши. Анаша – это пыльца марихуаны, собирали ее весьма своеобразным образом – во время цветения раздевались догола, выскакивали на поле и бегали по нему, затем – аккуратно счищали пыльцу – получалась пыльца вместе с волосками и чешуйками кожи. Все это прессовалось и продавалось как анаша. На третьем месте была марихуана и опиаты, и то и другое – выращивалось в Южном Казахстане и Киргизии. В свое время – СССР занимал первое место в мире по культивации опиумного мака, его культивировали как раз в Киргизии и он шел на лекарства. Учета практически не было, до половины опия шло налево. Сейчас посадки сократили – и лекарств так много не надо стало, появились синтетические опиаты, и ситуация с преступностью вокруг опиума становилась совсем невеселой. Но нигде не было ни кокаина, ни героина. Кокаин – получается из листьев коки, которая растет только на американском континенте. Героин – для переработки опия в героин нужно сложное оборудование. С морфином все гораздо проще, его в аптеках, у врачей достают.
