Как будто с гуннами сражался! Пупок, наверно, развязался!
– Нет, ты смеёшься надо мною, что я слежу за красотою
Лица и носа, и причёски! Как цуцик, от дождя промокла!
И горло мне терзают цепи! Скорей бы эта осень сдохла!
– Да не смеюсь я над тобою! Я восхищаюсь красотою
Лица и носа, и причёски! И что следишь ты за собою!..
А хочешь, я прочту стихи? «Над бескрайнею равниной…»
– Не затыкать мне рот стихами! По лужам не греби штаниной!..
– А чем могу заткнуть я рот?!.
– Ты не целуешь совершенно!
– О, Боже!.. Всё наоборот!
Ты – бесподобна! Совершенна!
А я… ну, просто обормот!
– Да! Да! Ты – сексуальный жмот!
– Моя любовь к тебе безмерна! И красота твоя нетленна!
Я повторяю – совершенна! Власть надо мною неизменна!..
– Какое ласковое солнце! Какая милая погода!
А что с чумою флорентийцев пятьсот пятнадцатого года?..
– О, им не повезло! Старуха злая – смерть косая,
Тогда косила всех подряд, особенно не выбирая:
Красавцев, умников, глупцов, старух, младенцев и юнцов,
Девиц, красавиц, стариков и мудрецов, и подлецов.
– Ты береги себя, мой милый! Какой ты у меня красивый!..
На вечер приготовлю утку – немного купим чернослива.
Какой ты умный, дорогой! Пойдём в кафе – я вся промокла!
– Дай поцелую!.. Ты замёрзла… Скорей бы эта осень сдохла!
– О, нет, нет, нет, поэт мой милый! Кругом такая красота!
Я – счастлива! Пусть будет осень – и ты со мною навсегда!..
Раб и господин
Давай, родная, никогда не умирать!
К чему нам смерть?.. Тебе и вовсе – не к лицу:
Как плот любви давай используем кровать,
И тихо поплывём по вечности кольцу.
Светить нам будут звёзды синих глаз твоих,
В которых я увижу лучшего себя,
И неизведанность разделим на двоих,
В объятьях презирая холод ноября.
Давай попробуем, родная, вечно жить
И солнечным лучом играть в морской воде!..
И если встретится в пути нам Вечный жид[9 - Иудей-ремесленник, мимо дома которого вели на распятие Иисуса Христа несшего Свой Крест, отказал Иисусу и оттолкнул его, когда тот попросил позволения прислониться к стене его дома, чтобы отдохнуть, и за это был по своим же словам осуждён на скитание по земле до Второго пришествия и вечное презрение со стороны людей.],
Поплачем вместе с ним и вспомним о Христе.
Простим обиды, прегрешения простим —
Не зря же Он учил, не зря же приходил!..
Ты – лучшее во мне! А я – твой побратим
По жизни и любви! Твой раб и господин!..
День последний
А вдруг сегодня день последний
В той череде отпущенных судьбою дней?
К ногам холодной Вечности листом осенним
Я упаду – и дух мой взмоет в мир теней.
И ни-ко-гда аллеей парка
По жёлто-красному ковру я не пройдусь,
И по Неве тебя не догоню в байдарке,
Не разделю с тобой, мой друг, восторг и грусть.
Не упаду в объятья моря,
Не поплыву с волною наперегонки,
И никогда сердец общение немое
Не бросит в дрожь любви, смывая грязь тоски.
И всё, что я любил безмерно:
Твою улыбку, смех, беспамятство ночей,
Красноречивый взгляд и шёпот страстный, нервный, —
Всё скроет смерть подальше от моих очей.
На всё, о чём мечтал, чем грезил,
На всё, чем жил, на всё, на всё, что я любил
Смерть чёрный занавес набросит острой рези,
Немой мольбы и тяжести слепых могил.
И навсегда всё неизменно!
И навсегда я перед всеми виноват!..
Как хорошо, что не последний день… наверно…
И время попросить прощенья есть – виват!
Москва-Петербург
Над Москвой, пожалуй, небо голубей,
Чем над площадью Дворцовой в Петербурге,
Где кормлю московским хлебом голубей,
Доедая местный толстый петербургер.
Мы разорваны с тобой давным-давно:
Я – в Москве влачу свое существованье,
Над Невой ты строишь дом из домино,
Сущее со мной сменяв на целованье
Без любви, без слёз восторга, без стихов…
Двадцать первый век – век взлётов и контрастов:
Манит дев успех богатых стариков,
Манит, путешествующих ночью, трасса.
