– Не буду тебе говорить, что «ты всё сделала правильно», на это у тебя есть Альберт. Но, по большому счёту, пожертвовать одним, чтобы, сорвав торжество, спасти остальных, сбежавших до нашествия нежити, – звучит вполне себе как неплохой план. Быть может, я поступил бы точно так же, но у меня с Магнусом были свои счёты. Он не был плохим человеком, содержал приюты, спуская туда всё состояние при неплохом доходе, и сам жил в бедности, пристраивал беспризорников в подмастерья и кадетские войска, искоренял языческие секты, очень тщательно следил за ведьмами и колдунами. Может, даже слишком, иногда карая не совсем тех и не совсем заслуженно. Но был убеждён, что усиляет величие Пресвятой Церкви. Теперь это величие подорвано его смертью, – снова в своей задумчивой манере проговорил некромант.
– То есть, это всё равно на руку врагам Империи? – уточнила Анфиса.
– Ещё как… Это повлияет на народную молву. Это не просто монах, это неприкосновенный первосвященник, казалось, настолько святой, что ни одна длань тьмы его не тронет. И тут теперь Рыжая Бестия, да ещё Псы Симаргла, – отвечал ей Маркус.
– Эй, меня же к ним не припишут?! Не решат, что я действовала в рамках культа?! Это же полный провал! – перепугалась девчонка.
– Твоя маска поведёт за собой долгие разбирательства с представителями Дайкона с требованием ответов и разъяснений. А те не при чём. Ты, вероятно, спровоцировала большой конфликт. Вот только Дайкон от Империи расположен слишком далеко, чтобы разыгралось что-то большое, – заверил наставник. – Что же до Псов, то тут не угадаешь. Нашествия нежити, как такового, не получилось. Деревенские сбежали до появления мертвецов, а мы с Синдри зачистили место от этой нежити. Культ как бы не заявил о себе, понимаешь? О нём-то не говорят вовсе, есть только убийца-одиночка, невесть кем подосланный, в дайконской маске. Интересно другое…
– Что? – поинтересовалась Анфиса.
– Что перепуганы теперь будут и сами язычники, чьи планы ты сорвала. Никто не ждал подобного, это действительно могло многое поменять. С одной стороны, ты помогла, но им важнее было не устроить смену архиепископов, а что-то выведать у Магнуса. С учётом его нелюбви к магам, это должно было как-то касаться именно колдовства, хотя это лишь мои предположения, – проговорил Маркус.
– Я им ещё покажу! – хмурилась дочь нунция. – Стану некромантом, чтобы побеждать других некромантов! Как папа Рема говорил: клин клином вышибают!
– Перекусим и начнём, – лениво проговорил чародей, доставая клубни картофеля из золы.
– Так что с моим временем?! – всё восклицала девчонка.
– Ты от меня требуешь распорядок своего дня? Я твой учитель, а не владелец. Уйми своё раболепство, малышка. Я тебя обучать и тренировать должен. А когда ты собираешься спать, меня нисколечко не волнует. Я тебе не бонна, не отец, не гувернантка и не хозяин. Моя задача – чтобы из тебя вырос толковый некромант. А когда ты собралась молиться, лично меня не касается, – заявил Маркус, шерудя костровой палкой в углях.
– А ты когда молишься? – спросила Анфиса.
– Перед едой, это ритуал очищения пищи от всякой скверны, – поведал мужчина. – Иногда перед сном, если есть о чём молиться за минувший день. Тебе необязательно ориентироваться на меня. Я плохой пример для подражания, иначе бы явно занимался чем-то другим.
– А какой же у тебя титул? Если не «мастер», – заодно уточнила юная спутница.
– Великий инквизитор, – ответил Маркус не то что с неохотой или лениво, а отведя взгляд и отвернув голову, словно стеснялся или скорее даже стыдился сказанного, как будто признавался в каком-нибудь неприятном деянии.
– У-у! Волшебно! Звучит прям грозно так! А чем ты вообще занимаешься? – заодно полюбопытствовала у наставника Анфиса.
– Выискиваю некромантов, творящих зло, и наказываю их, – всё так же нехотя, едва шевеля губами, бурчал тот.
– Круто! Вот этого я и хочу! За свою деревню, за сорванный праздник, за свои мучения! Научи всему! Выследим Мельдодона? – Загорелись зелёные девичьи глазки азартом мести.
– Ох, Анфиса, да? – повернулся к ней чернокнижник.
– Ага, – кивнула девочка. – Хорошо хоть запомнил…
– Анфиса, Мельхиор Шорье – некромант довольно сильный. Он не оставляет следов, по которым можно его вычислить. Есть мелкие вспышки активности некромантов, о которых сообщают люди, а Гильдия и Церковь посылают нас разбираться. Обычно меня и напарника, – объяснял Маркус.
– Я теперь твоя напарница? – уточнила девчонка.
– Ну, как бы да, – замялся Маркус. – Всему своё время. Пока ты просто ученица. Научись хоть чему-то, стань полезной в бою или исследовании. Нужно уметь чувствовать местность, ощущать некро-следы, много всего. По костям птиц, по останкам животных, по ауре кладбища. Говорю же, нужно много медитировать, познавать все тонкие миры и энергии. А там, глядишь, и сработаемся. Ткнёшь ладошкой в землю на кладбище и скажешь, куда мертвяков увели, кто сюда приходил и тому подобное.
– В грязь? Рукой? – поморщилась девочка.
– Если хочешь быть некромантом, придётся копошиться в земле и тлене, не брезговать трогать кости. Всё это – источники важной информации. Вот, возьми, – протянул он гладкий атласный платок. – Ткань почти не пачкается, хорошо очищает пальцы, высококачественная. Будешь протирать пальчики от земли. Рано нам ещё с тобой на такого «зверя», как Мельхиор, охотиться. Лучше ломать его планы да быть начеку.
– Спасибо, – взяла девочка белый кусочек переливающейся, словно перламутровой ткани с малиновым стежком по краям, заметив в одном углу маленькую вышивку в форме цветка розы. – Надеюсь, буду полезной…
– Просто учись, слушай и внимай. Меньше спорь, больше делай.
II
Треск небольшого костерка был окружён звуками тихого леса: щебетание птиц издали, шелест крон на лёгком ветерке, редкие скрипы ветвей и хруст лесной подстилки. Ощущение единения с природой вдали от населённых пунктов пронизывало всё естество.
– Может, хоть приступим? – намекала девочка, что пора бы начать тренироваться.
– Иди сюда, – поманил её Маркус от разбитого лагеря на просторную поляну. – Твои успехи напрямую зависят от тебя самой. Упражняйся, тренируйся, совершенствуйся и оттачивай мастерство в слиянии с тонкими мирами. Садись вот так и прикрой глаза, – показывал он, усевшись на траве и сложив ноги кренделем.
Девочка повторила, хотя поза казалась не самой удобной. В любом случае, в плотных кальсонах явно было лучше, чем если б поверх сейчас было платье, но вместо ожидаемого расслабления поза приносила настороженность и собранность, фокусировала внимание на наставнике.
– Вдох-выдох, начинай медленно дышать, – велел тот.
– Опять начинается, – вздохнула Анфиса, прикрыв глаза.
– Сожми кончики пальцев, спину старайся держать ровно. Медленный вдох, медленный выдох, – велел Маркус. – В своём ритме, но тягучем, расслабленном, это должно быть похоже… как будто ты спишь. Я понимаю, ты не в курсе, как ты дышишь, когда валяешься ночью в постели, но наверняка видела хоть кого-то спящего и способна это вообразить,
– Угу, – ответила ему девочка.
– Как ритм выровнялся, делай вдох, считая неспешно до трёх: раз-два-три, потом задержи дыхание, считая до пяти, и делай медленный выдох, считая до семи. Потом вновь: раз-два-три в течение вдоха, – поучал некромант.
– Что ж так сложно-то. Три-пять-девять? – уточнила Анфиса. – Когда спишь, дыхание не задерживаешь…
– Три-пять-семь, – поправил наставник. – Мы уже переходим к колдовским тренировкам. К основам. Ты к этому ритму привыкнешь автоматически. Задержка дыхания нужна, чтобы ощутить энергетику биополя. Будет ощущение, что пробежали мурашки, напряглись волоски на теле, будет такая настороженность… Ты поймёшь. И старайся не думать, где мы, кто мы…
– А-а-а! Тут какие-то угри! – съежилась девочка, буквально без зрения ощущая, как вокруг неё вьются непонятные мелкие сущности, бьющиеся о её ауру, которую удалось прочувствовать границами тонкого неосязаемого тела.
– Лярвы… – процедил Маркус, вскочив с места, схватив посох и взмахнув им, отгоняя тёмных странных созданий. – Энергетические паразиты. Любят подпитаться энергией, когда кто-нибудь медитирует или выплёскивает эмоции. Тебе медитировать лучше в защитном круге.
– А как его делать? – открыла глаза девочка, наблюдая за манипуляциями мужчины.
– Для начала – очертить, – соорудил он посохом окружность внутри неё. – Сиди, настраивайся и дыши. Должны быть ещё планетарные и зодиакальные символы, но это для существенных и длительных ритуалов. Для медитации достаточно и одного круга-кольца вокруг.
– Дышу… – ответила Анфиса, продолжая дыхательную гимнастику.
– Как почувствуешь вновь тонкие тела и биополе, провибрируй голосом что-нибудь. Ну, там, промычи: м-м-м-м! – показал он. – Старайся, чтобы тембр был максимально низким. Никогда не слышала камлания шаманов? Хотя куда там в наших набожных городах и деревнях нынче… Но, надеюсь, ты меня поняла.
Ученица дышала, настраивалась, стараясь считать про себя и отрешиться от реальности. Счёт помогал забыть, где они, всё внимание шло на это дыхание, и вскоре вновь волоски поднялись, мурашки забегали, было ощущение, что она едина телом с внутренней энергией, после чего Анфиса промычала губами, дав сигнал Маркусу.
– Теперь сосредоточься прямо над своей макушкой. Представь, что над ней сверкает маленькое белое солнышко. Ощути, как духовный ветер кружит прямо у тебя над головой. Это чакра – энергетическая сфера, их много в наших тонких телах. Они подобны цветочным бутонам, внутри которых вращается энергетический вихрь за счёт пересечения потоков. Опускай внимание на лоб, чакра там называется «третий глаз». Лучше всего развита у ясновидящих. Дыши и ощущай эти потоки и завихрения, – велел наставник.
– Угу, – медленно, на выдохе проговорила девочка.
– Тебе здесь останавливаться смысла нет. Следующая чакра в груди, переноси внимание вниз, на солнечное сплетение. Сердечная, отвечает за силу духа, – рассказывал Маркус. – Ещё две энергетические точки есть в плечах. Переноси внимание в одно плечо, возвращайся в центр и плавно веди к другому плечу. Прочувствуй каждый вихрь-бутон и снова вернись в центральную грудную чакру. Должно быть ощущение, что все пройденные тобой зоны хорошо циркулируют. Но не удерживай на них внимание, иди дальше. Следующая сфера в животе. Сфера основы тела, насыщения, питания, роста организма, самая приземлённая, но не менее важная.
– Хорошо хоть поели, – проговорила девочка, представляя, как бы мучил ей голод во время медиации в этой сфере.
