Внимание, смертельный номер!

– Может быть, вам известна причина, почему они разошлись? – спросила я.

– Нет, этого я не знаю, как-то неудобно задавать такие личные, можно сказать, интимные вопросы. – Женщина заметно смутилась. – А сама Лиза никогда не затевала разговора на эту тему.

– А как они жили до развода? – задала я следующий вопрос.

– Да нормально. Во всяком случае, не ссорились так уж явно, чтобы их ссоры могли стать известны соседям, – ответила женщина.

– А точный адрес Елизаветы вам известен? – спросила я.

– Нет, – ответила женщина.

– Мне Лиза дала свой номер телефона, – вступила в разговор молчавшая до сих пор вторая соседка Владислава Расстрельникова – женщина средних лет. – Если он вам нужен, то я могу вам его написать. Только мне надо дома посмотреть.

– Да, телефон Елизаветы может понадобиться, – сказала я. – Будьте добры, сообщите мне его.

Собственно, и телефон, и адрес есть у Кирьянова, и я их, кажется, даже записала. Собиралась ведь с Елизаветой побеседовать! Ну да ладно, продублирую информацию. И кстати, уточнить надо, является ли бывшая жена потенциальной наследницей?

– Тогда я за ним сейчас схожу. – Женщина вышла из квартиры Расстрельникова.

– Скажите, – обратилась я к молодой женщине. – Вы знали, что Владислав собирался снова жениться?

– Нет. – Она удивленно посмотрела на меня.

– А хромая черноволосая женщина лет тридцати сюда приходила? – задала я еще один вопрос.

– Да вроде какая-то женщина приходила… Но Влад вообще очень поздно приходил домой и рано утром уходил, а еще он часто уезжал на гастроли, так что…

Понятно. Элина Елизарьева могла бывать у Владислава, но, насколько часто, неизвестно.

Я продолжила осмотр квартиры Владислава Расстрельникова. Что именно я собиралась здесь найти, я и сама толком не знала. Однако необходимо было найти либо доказательство того, что Расстрельников был наемным убийцей, либо то, что полностью снимало с него обвинение. С особой тщательностью я осмотрела ящики письменного стола, надеясь найти что-то вроде записной книжки или ежедневника, но все было тщетно.

– Вы просили телефон Лизы, вот я вам написала его, – вернувшаяся из своей квартиры соседка Владислава протянула мне лист бумаги.

– Большое вам спасибо. – Я положила листок в сумку и еще раз оглядела комнату.

Меня не покидало ощущение, что я что-то упустила из виду. Ах да. Картина, висевшая на стене. Почему она висит неровно по сравнению с соседней? Я подошла к той картине, которая не вызывала сомнений, то есть была повешена прямо, и приподняла ее. За ней ничего не оказалось. Тогда я сняла криво висевшую картину. За ней находилось углубление, в котором лежали пачки денег.

– Попрошу понятых подойти ко мне, – сказала я. И зависла на какое-то мгновение. Не складывается! Если сюда приходили искать деньги, они бы их нашли. Между прочим, одно из очевидных мест для обустройства тайников – именно за картиной. Специалисты не рекомендуют прятать деньги таким образом. А значит что? Некто сымитировал поиски и… подложил деньги. Так, что собой представляет углубление? Выбили один кирпич из кладки, понятненько. Работа для экспертов.

– Ничего себе! – воскликнула молодая соседка Владислава Расстрельникова. – Это надо же сколько денег!

– Так ведь он же был известным артистом цирка, – возразила женщина постарше. – Хорошо зарабатывал. Опять же за границей, наверное, выступал.

На Валериана Четвертикова обнаруженный мною тайник тоже произвел впечатление. Интересно, он уже был здесь в первый день, когда квартиру осматривали полицейские? И его просто не нашли? Или тайник появился совсем недавно? Однако при понятых я не стала это выяснять у стажера.

– Валериан, займитесь составлением протокола, – распорядилась я. – И пригласите эксперта, пожалуйста.

Криминалиста я очень попросила выяснить, что там с кирпичом. Он пообещал, но навскидку предположил, что этот тайничок здесь давненько. Характерные следы какие-то. Естественно, поискал «пальчики», но безуспешно – действовали аккуратно.

Валериан сказал, что при осмотре помещения тайника полицейские не находили. Но не сказать чтобы активно искали.

Деньги были пересчитаны – сумма оказалась более чем приличная, протокол составлен. Я отпустила женщин и Валериана – он повез деньги и протокол в отделение, а сама принялась размышлять.

То есть… То есть получается, что Владислав Расстрельников действительно мог быть наемным убийцей. Да, как заметила одна из его соседок, Владислав был известным гимнастом с уникальным номером и часто уезжал на гастроли даже за рубеж, но таких денег, кроме как преступным путем, по-другому никак не заработать.

Так что же получается? Владислава застрелили из-за денег? Тогда почему же их не взяли? Правда, они не лежали на виду, но тем не менее найти их вполне можно было. Особенно тем, кто наверняка знал о существовании такой суммы.

Еще мне не давала покоя мысль о том, что беспорядок в квартире был устроен не просто так. Что, если кто-то решил подтолкнуть следствие? Ведь поначалу деньги не были обнаружены. Но в таком случае есть все основания полагать, что этот «кто-то» имеет намерение направить следствие по ложному пути. Опять получается, что Владислава Расстрельникова подставили? И вообще, я же говорю, расположение тайника на редкость очевидно. Более банальный способ хранения денег – разве что под матрасом. Мне кажется, что кто-то решил свалить свои грешки на Расстрельникова…

Надо все же поехать в цирк и выяснить, сколько платили Владиславу Расстрельникову и мог ли он иметь такие большие деньги.

Я оставила свою машину недалеко от цирка, вошла в вестибюль и открыла следующую дверь. Виолетта Михайловна, увидев меня, приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна, вы снова к нам? – спросила женщина.

– Да, вот необходимо поговорить с Ростиславом Максимовичем, – ответила я. – Он у себя в кабинете?

– Да, он уже пришел, проходите.

Я пошла уже знакомой дорогой и вскоре оказалась перед дверью кабинета Бередунковского. Я прислушалась: за дверью было тихо. Значит, Бередунковский один. Я чуть-чуть приоткрыла дверь: так и есть. Заместитель директора цирка сидел в кресле, опустив голову. Меня он не увидел, видимо, был погружен в какие-то думы. Я постучала.

– Да, войдите, – послышался голос Бередунковского. – Это снова вы, Татьяна Александровна? – немного напряженно спросил заместитель директора, увидев меня.

– Здравствуйте, Ростислав Максимович, – поздоровалась я, подходя к столу. – Да, это я, собственной персоной.

– Снова обыски? – как бы в шутку спросил Бередунковский, но напряжение в его голосе заметно возросло.

– Да нет, – ответила я, садясь на стул напротив него. – Просто остались невыясненными некоторые вопросы.

– А-а, понимаю, – с заметным облегчением проговорил Бередунковский, – ну что же, спрашивайте, Татьяна Александровна. Я готов ответить на ваши вопросы. Если это входит в мою компетенцию, – добавил он.

– Меня интересует зарплата Владислава Расстрельникова, – сказала я.

Бередунковский недоуменно посмотрел на меняю.

– А разве его зарплата имеет какое-то значение? – в замешательстве спросил он. – Вы ведь ищете убийцу Владислава.

– Все верно. Но для того, чтобы найти преступника, мне необходимо иметь полную информацию о жизни Расстрельникова. Это касается также и его вознаграждения за работу, – объяснила я.

– Видите ли, Татьяна Александровна, – неуверенно начал Бередунковский, – Владислав часть своей зарплаты получал, ну, как это теперь водится, в конверте, так что…

Заместитель директора смешался и замолчал.

– Ростислав Максимович, вы, вероятно, не поняли моего вопроса? – довольно резко спросила я. – Так я повторю. Сколько же денег получал Расстрельников в конверте, как вы выразились, и официально? Я же не вчера на свет появилась и знаю все схемы ухода предприятия от вездесущей налоговой. Итак, сколько получал Расстрельников?