И, правда, зуб был весьма необычный. Под стандартной коронкой скрывалась капсула, наполненная красной жидкостью.
– Это для того, чтобы барон не смог покинуть нас, прежде чем мы потолкуем.
– Сволочи, – прошипел Зигмунд.
– Ну, нет, – проговорил паук, – мы не продавались инопланетным разбойникам, и не помогали им похищать электричество.
Сказать, что барон ошалел, это не сказать ничего. В его глазах, поднятых на паука, смешались: боль, удивление, страх, разочарование и ещё множество эмоций, полностью подтверждавших правоту робота.
– С чего вы это взяли? – голос банкира дрожал.
– Это элементарно, Зигмунд, – людям, сопровождавшим робота, впервые показалось, что они слышат усмешку в лишенном эмоций голосе нового знакомого. – Ты посвящён во все тёмные схемы трёх государств, ты не особо был удивлён случившемуся, и ты заранее подготовился к новому мироустройству.
– Но это не доказательства.
– А они нам и не нужны, чтобы выпытать, с кем ты всё это провернул. А, Зигмунд?
– Я ничего не знаю, и вам ничего не скажу! – барон понурил голову и уставился себе в коленки.
– Конечно, лучшей пыткой для тебя стали бы провальные торги, где обесценилось бы всё твоё состояние, – продолжал тем временем паук, – но, к сожалению, я не имею доступа к вашей бирже.
Барон вздрогнул при упоминании своего состояния. Если не считать официальных данных, где он даже близко не держался к сотне, так сказать, самых богатых людей планеты, его состояние было одним из трёх самых больших на планете. Причём, какое из этих трёх было больше, не знали даже их владельцы. Однако этого вполне хватало, чтобы влиять на судьбы всех трёх государств.
– Так что, друзья, – обратился робот к своим спутникам, – как мы заставим барона Красного Щита рассказать нам всю правду?
– Может быть, напоить его, а завтра не дать похмелиться? – саркастически заметил Эдгар.
– Метод действенный, но долгий, у нас нет столько времени.
– Тогда, может, отрезать ему причиндалы? – плотоядно поинтересовалась Шарлин.
– Не думаю, что этот старый мудак пользуется ими, – паук явно наслаждался реакцией барона на каждое предложение.
– Иголки под ногти? – предложил Арнольд.
– А вы, мои новые друзья, просто звери, хочу я вам сказать. Нет, – паук слегка вывернул запястья барона, и тот взвыл от боли, – я уверен, что тут не придётся прибегать к столь радикальным мерам. Короче, слушай сюда. Если ты сейчас же не ответишь, кто зачинщик этого безобразия, то твоя голова через несколько минут окажется на той самой позорной колоде, где до этого лежала голова Арнольда. И поверь мне, толпа до сих пор не разошлась, и им по фиг, кого растерзать.
– Мои люди меня не тронут! – барон, казалось, действительно верит в то, что говорит.
– Ты уверен? А мне кажется, что даже после новости о холодильниках они захотят твоей крови. А уж узнав, что ты один из тех, кто украл у них электричество…
– Я не крал!!!
– А теперь поподробней.
– Я не крал электричество, мне просто стало известно, благодаря… моим людям на службе у других шишек, что скоро его не станет. Вот я и подготовился.
– Уже кое–что, – паук ослабил хватку своих механических лап. – Теперь расскажи, кто всё это затеял, и мы оставим тебя в покое.
– Если они узнают, мне не жить, – выдохнул Зигмунд.
– А мы никому не скажем. Более того, мы забудем всё, что здесь произошло. И мои друзья будут молчать, – Эдгар, Шарлин и Арнольд кивнули, как по команде. – В противном случае, все узнают и о холодильниках, и о запрещённом роботе, и о многом другом.
– Хорошо, ладно, мне честь дороже.
– А она у тебя есть? – Арнольд сам не ожидал от себя, что спросит это.
– Это всё министр, – выпалил барон, решившись. – Это министр, банкир Севера, и ещё кто–то третий, я не знаю. Это они продались кому–то, и своровали всё электричество на планете.
– То есть третий не ты?
– Нет, клянусь! – на банкира было жалко смотреть, он выглядел, как спущенный воздушный шарик.
– Ну, хорошо, – паук, казалось, удовлетворился ответом пытаемого, но руки его пока не отпускал. – Можем ли мы быть уверены, что ты выпустишь нас отсюда без каких–либо препон на нашем пути?
– Да, конечно.
– И помни, министру о нас рассказывать тоже не следует, потому что ты первый и поплатишься своей головой.
– Я понимаю.
– Ну, что друзья, идём, нанесём министру, так сказать, визит вежливости? – говоря это, паук отпустил руки Зигмунда, которые тут же нырнули под стол.
– Жалкие недоноски! – вскричал он, нажимая на кнопку, установленную под столешницей, – вы будете страдать за каждое оскорбление до конца своей недолгой жизни!
Робот–паук хотел было снова схватить барона, но что–то ему помешало. Он больше не мог управлять своим телом. Его непреодолимо тащило к противоположной стене. За секунды до того, как его намертво пригвоздило к увешанной элитными часами стенке, туда же притащило и плазменную пушку, вырванную из рук Арнольда, а также множество мелких побрякушек, сделанных из металла.
– Моё ноу–хау, – гордо сказал, преобразившийся на глазах барон. Теперь он снова был хозяином жизни. – Мощнейший магнит в мире, чтобы избежать неприятностей.
Робот пытался оторвать от стены хоть одну из лап, но у него ничего не получалось. Арнольд бросился на банкира, но тут открылась секретная дверь за его спиной, и на людей бросились сразу два великана с дубинами в мощных руках.
00.87
– А у тебя тут ничего так, – сказал худой человек, снимая шляпу и наполняя свой бокал виски. – Панорама красивая.
– И воздух свежий, – сказал толстяк в жилетке с часами, – чувствую, как легко дышать.
– Да, – ответил хозяин – подтянутый и спортивный, – в этой резиденции много плюсов. Она даже защищена от прямого ядерного удара. И по факту это целый город под горами, сравнимый по масштабам с Торжаном или Моруей.
– И не жалко тебе будет оставлять всё это? – спросил худой, потягивая виски.
– Жаль, конечно. Столько трудов сюда вбухано, но что поделать? На этой планете ловить больше нечего. Без электричества она очень скоро станет пустыней, катящейся вокруг своей звезды.
Все трое задумались после этих слов. Да, родная Электро менялась на глазах. К такому нельзя было себя подготовить.
– А я вот всё думаю, – проговорил толстяк, – стоило оно того, или нет? Ну, посудите сами, тут мы первые люди, по нашей указке плясали цари, короли и президенты. А там? – он поднял глаза к потолку.
– На те деньги, что мы получили за это, мы сможем каждый по такой планете себе купить, – ответил хозяин.
