Нам всем дорога в АД
– Уррааа! – она стала обцеловывать его лоб, лицо, гладить волосы.
– Только одно НО, – поразмышляв, добавил Руслан.
– Какое? – остановилась она, отодвинулась, настороженно прищурила взгляд.
– Дай немного времени, дай созреть. Не шутка же свидание с родителями любимой.
– Конечно! – облегченно выдохнула она, закинув ноги, села на него, руки шаловливо полезли под халат, горячие губы слились в поцелуе. Тонкий халат, поддерживаемый одним поясом, распахнулся, она совершенно голая. Упругие груди прильнули к его грудным мышцам. Его руки, приводя ее в истому, плавно придавливали изгиб ее спины.
– Крошечка моя! Любимая! – возбужденный Руслан поднял ее за упругие ягодицы, она обвила его ногами за талию. Обвив друг друга, они упали на кровать, проваливаясь в сладострастные ощущения. Молодость взяла верх над уставшим организмом, как переродившийся Феникс, полный сил Руслан, не переставая, любил ее, она отвечала нежностью и лаской.
* * *
– Макаров, вы на каком курсе? – потряхивался методично короткой амплитудой по сторонам Николай Филиппович, ректор университета, лет шестидесяти пяти, крепкий, с небольшим, но крупным животом.
– Молчишь? – накатывал слегка трясущейся в легком неврозе головой. – Вы вообще изучаете свой основной предмет? – грозил толстым пальцем.
– А что? – перебил его Руслан, внимательно наблюдая, как огромный, картошкой, нос, в глубоких порах которого на кончике торчали несколько длинных волосинок, почти касались его лица.
Умнейший преподаватель, признанный юрист отчитывал одного из любимых учеников, ревностно реагируя, что профильный предмет ему безразличен. Он без злости бурно распылялся в эпитетах, потрясываясь в дрожи. Если бы кто не знал ректора, подумал – конченый алкаш.
– Что а? что? – в тон иронично передразнил Николай Филиппович, поправляя слегка засаленный костюм, еле сходящийся на средней пуговице. – Юриспруденция – это тебе не алгебра, не химия, а бери выше! Наиточнейший предмет! Филигранная наука! Каждая статья Уголовного Кодекса или Свод любых законов – это судьбы человека минимум, максимум нации в целом. Незнание закона не снимает ответственности обывателю, а незнание закона юристу – это само по себе преступление особой тяжести. Понятно? – опять замаячил палец Николая Филипповича перед лицом студента. Волосинка на носу, подрагивая, указывала на Макарова, как антенна. Тот на грани рассмеяться все-таки совладал собой, глубоко уважая преподавателя, процедил:
– Понял. Виноват. Исправлю.
– Исправляй, Макаров! Последний курс! – захлопнул журнал и добавил: – И не спать у меня на лекциях!
Маленькие умные глаза засверкали грозно.
– Ок!
– То-то! Иди!
Хорошо, что Ксения тоже проходила обучение на юриста. Чередуя с любовными занятиями, она выправила огрехи Руслана в отставании по предмету.
Потихоньку все вставало на свои места. Душевное равновесие вернулось к Руслану. Даже Сергей Авилов перестал прожигать родительские деньги и свое время и время своих друзей. Могущий отец устроил его на службу в ФСБ по Подмосковью. К важности прибавился всесильный документ, удостоверение, и новый джип Премиум класса. Моментально высокородная стать утяжелилась животиком и грозными бровями.
– Авторитет! – громко хлопал он по нему.
Володя уже работал в центральном офисе в одной из самой раскрученной нефтедобывающей госкомпании. Любящий выпить в свободное время, любил и работать. С Катей они готовились к свадьбе, уже рассылали приглашения на середину зимы.
Спокойный и уравновешенный Ринат немного стал дерганным, но что-то скрывал, что-то сдерживал в себе.
– Бро, что с тобой? – доставал его Руслан, уважая его больше всех за надежность.
– Все ровно, Русик! – улыбался тот. – Параллельно работаю в совместной компании по программированию, компьютерному обеспечению. Закончу универ, в Нью-Йорк отправляют. Не хочу Свету оставлять здесь, вместе пока никак.
– Ааа… Я –то думал, что-то ты такой, то не такой. Оказывается, дела амурные! – похлопывая друга по руке, засмеялся с облегчением Руслан.
– Ну а ты? Что ты? Куда идешь в отношениях с Ксюшей?
Каждый из товарищей пытался задать этот вопрос, на который Руслан не знал ответа.
– Я ее люблю, это точно! При одном упоминании о ней перехватывает дух, но честно не решил точно. Она из другого общества, она из богатой семьи, привыкла к другой жизни, а я не готов обеспечить ей такой уровень. Хочется от нее детей, но как я смогу смириться с тем, что буду независим. Она точно в деревню ехать откажется.
Последний разговор состоялся накоротке, в пиццерии. Все, кроме Руслана, подъехали на своих автомобилях, пусть и разного ценового уровня. Впервые он на это обратил внимание.
– Мне родители тоже запрещают отношения с Мадиной, отец стукнул кулаком – только на русской! – с пониманием поддержал Руслана Авилов. – А ее отец только за казаха отдаст, – закурил он сигарету, нервно покусывая.
– Мы не в Средневековье! Сейчас сами решаем! – возмутился громкоголосый Володя, шмыгая большим носом с горбинкой на красном от напряжения лице.
– Мясорубка жизни потихоньку нас затягивает, пожалеет ли в будущем, – как бы пророчески выдохнул Ринат.
Вернувшись домой, Руслан долго витал в облаках, думая о жизни. Ведь на само деле двадцать два только будет, а словно четыре ступени за раз одним махом приходится переступить. Вызовы судьбы постоянно появляются, как будто за углом поджидают, как закончится беззаботное время. Придется решать, как дальше жить, принимать важные решения. Словно читая его мысли, Ксюша прыгнула рядом на диван.
– Милый, ты что тянешь со встречей с моими родителями? – ее поцелуи отвлекли его от мыслей, он обнял ее, закинув на спину, посмотрел в глаза, пытаясь разглядеть где-то внутри, она это?
* * *
Этот Новый год предстоял волнительный, очень значимый. Самый любимый праздник превращался в свидание с Ксенией в ее доме в окружении родителей, с которыми он давно обещал встретиться, познакомиться. Душевный подъем скрашивался подготовкой, покупкой подарков, путешествием по магазинам, торговым центрам. Настроение горожан радовало глаза, запах хвои с тонким шлейфом цитрусовых, сверкающие огни, повсеместная знакомая с детства музыка – все было по душе. Этот год был насыщенным, выдался испытанием, принес и разочарования, и радость. Адреналин зашкаливал в теле, звонки друзьям, поздравления.
– Дедушка Саша, бабушка Лиза – все живы и здоровы, по учебе вопросы закрыты. В общем, все как надо, – говорил Руслан себе, заваливаясь с пакетами в квартиру. Букеты в воду, принять душ и переодеться в представительный костюм… и пора к Бестужевым!
Фамилия у Ксюши какая-то прям громкая, то ли реально корни древней дворянской крови, то ли просто. Руслан имел опасения, что не поймут его, не примут. Сказать честно, даже побаивался.
Выше ста восьмидесяти сантиметров, темно-русый красавец, стройный, спортивный, в костюме под цвет черных бровей и глаз, в белоснежной рубахе с двумя расстегнутыми верхними пуговицами выглядел строго красивым и одновременно раскованным. Волнистые волосы прикрывали уши, чуть впалые щеки, мужественный подбородок с ямочкой, прямой нос. Иногда при концентрации своего взгляда в точку он казался даже суровым, но легкая улыбка и сердца девичьи разбиты. Такие мужчины смотрели с рекламных страниц журналов.
Нагруженный подарочными пакетами и двумя необъятными букетами цокал каблуками новых лакированных туфель по коридору. Дойдя до двери с указательной надписью «Бестужевы», остановился, огляделся. Высокие потолки, искусная гипсовая лепка, позолоченные узоры, мраморный пол, ковровая дорожка, молчаливый охранник у парадного входа.
– Словно в средневековый замок или музей пришел! – подумал он, оценивая хоромы девятнадцатого века, видимо, когда-то бывшего дворцом знатного рода, теперь жилого дома богатой комплектации в историческом районе рядом с Кремлем.
– Руслан! – радостно закричала и бросилась ему на шею Ксения Бестужева. Открытые плечи, разрез на спине очень четко подчеркивали изящную стать, бархатное платье из дорогой ткани обтягивало узкую талию. Ничего лишнего, только золотые волосы, завитые в локоны свисали, как украшения прекрасной принцессы. Они даже чем-то схожи с Русланом: те же прямые черты лица, только подбородок без ямочки. Ее улыбка, сапфировые зубы, она полностью ювелирное изделие, голубые топазы хлопали длинными ресницами.
– Ксения, ты у меня такая красивая! – поцеловал он, вдыхая ее аромат.
– Спасибо! – поцеловала она в ответ, сняла с него заснеженное пальто, быстро взяла букет в руки, Руслана под руку и гордо повела куда-то по бесчисленным комнатам. У Руслана задрожали все части тела. Как плохо выучивший уроки ученик перед строгим учителем, он неуверенно вступил в зал.
– Макаров Руслан, – улыбаясь, слегка пригнул в знак уважения он голову.
В шикарной комнате размером в несколько его квартир за длинным столом сидели на высоких с элегантно изогнутыми спинками стульях семейные пары и одиночки разных возрастов. Женщины с ухоженными волосами, прямыми спинами, мужчины в основном в костюмах, будто не развеселый праздник собрал их всех тут, а званый деловой раут.
Нависла тишина. Несколько десятков любознательно оценивающих глаз исследовали парня. Руслан смутился, стоя в арке входной двери. Тишина сковала и хозяев, и гостей.
– Папа, мама! – весело засмеялась Ксения, вынырнув из-за спины Руслана, – это всего лишь мой парень! Не пугайтесь! – шутила она. – Он не строгий! Да, милый? – поцеловала она его, взяла за руки и повела к дальнему краю стола, там по-барски развалился мужчина лет шестидесяти, почти коротко стриженные волосы, тонкие щетинистые брови, лоснящиеся до блеска щеки, чем-то напоминающие Ксению. Он из всех присутствующих особо внимательно разглядывал кавалера любимой дочери.
Переливами хрусталя зазвенели лепестки большой позолоченной люстры, свисающей в центр стола, следом бокалы, вилки, тарелки. Гости ожили, вновь загудели, но искоса не переставали наблюдать за пришедшим Русланом.
– Владимир Петрович Бестужев! – привстал со стула отец Ксении. Чуть ниже ростом Руслана, он был по-возрастному крупнее, но все еще статен, ухоженная женственная ладонь тепло легла в сухие жилистые руки гостя.
– Екатерина Дмитриевна! – следом встала, обойдя сзади мужа , женщиня лет пятидесяти с копейками, достаточно стройная. Крашеные черные длинные волосы дополняли черное платье с разрезом декольте, бриллианты на шее, руках, тонкий нос, чуть выдающие скулы, пухлые губы, глаза лукаво сжигали парня дочери.
– В кого такие голубые глаза у Ксении? У обоих родителей карие, – про себя изучал Руслан их, – этот капризный работник умственного труда, такой интеллигент по натуре, мадам хорошая стервочка. Богатый набор генов у дочери, – ухмыльнулся про себя он.
– Спасибо! – расплылась в улыбке Екатерина Дмитриевна, принимая букет бархатных, почти черных, под цвет ее платья, роз, – Вы так любезны!
– Софья Владимировна! – озорной подростковый голос отвлек его от родителей, откуда-то появилась девочка лет семнадцати – восемнадцати, очень похожая на мать, в почти прозрачной блузке, вульгарно оголявшей набирающие формы тела, в обтягивающих под цвет грез всетло-голубых джинсах. Она одна была одета не по-парадному, больше по –клубному. Красотой не уступала старшей сестре, ее руки крепко сжали ладонь Руслана, а глаза искрили флиртом.
– Софи! – строго, с нотками ревности одернула ее сестра.
Пригласила своего любимого к столу ближе к отцу, сама села рядом, напоказ гордо поставив вазу с цветами на центр стола, где от яств и так места было мало. Но Ксении хотелось похвастаться своим мужчиной, а ведь было кем. Макаров Руслан хоть по происхождению крестьянин, статью превосходил всех присутствующих, привлекая внимание всего женского пола.
Софи, будто норовясь подзадорить свою сестру, откуда-то принесла не вписывающий в интерьер стул, раздвинула гостей и села с другой стороны Руслана. Однозначно, он ей понравился , и она бесцеремонно это выказывала.
– Революционер семейный, – прошипела в ее сторону Ксения, – бунтующий возраст.
А родители словно и не замечали этого, они не вмешивались в отношения дочерей.
– Нет, я не пью, – попытался отказаться Руслан от наполненного до краев бокала с шампанским.
– Не обязательно пить, поддержите, чокнитесь, а там дело ваше, – бархатный успокаивающий голос Владимира Петровича подтолкнул гостя взяться за бокала.
Хозяин дома встал, чем привлек внимание гостей, долго рассказывал о прожитом годе, как он удачно сложился для фамилии, как линия по производству электротехнических изделий достигла выдающихся успехов на международном рынке. У всех гостей тоже успешно развиваются дела, все он знает, в курсе всего. Всех поздравляет! К концу получасового выступления он взялся за любимых красивых дочерей. Младшая начинает обучение в университете, старшая заканчивает учебу, станет прокурором. В общем, все у них хорошо, все супер и гостям желает того же.
Перед тем, как гостям взять бокалы и встать перед боем курантов, были сказаны слова о кавалере старшей наследницы. Как в одном известном фильме – спортсмен, красавец, комсомолец!
– С последним, конечно, он переборщил, – хихикнула София, глядя в упор в глаза Руслана.
– Ну типа того, – поддержал он ее.
Все встали, громко чокаясь, встретили новый год. Выстрелы пробок, и снова шипучий напиток заполняет бокалы. Салаты, деликатесы отвлекают гостей от шумного звала. С каждым глотком все веселее, люди ближе.
– Имя тюркское, фамилия русская! Вы по национальности кто будете, молодой человек? – вальяжно пропел отец Ксении, покровительственно наблюдая за суетой гостей, как те восхищаются щедростью хозяина. Особенно всех радовало обилие черной икры и осетрины.
– Руслан – это древнеславянское имя, – ответил Владимиру Петровичу, взвешенно не стараясь укорить в недостаточной грамотности.
– Что? – недопонимающее оглянулся тот, потирая жирные губы углом салфетки.
– Пап, ты что Пушкина не читал? – громко захохотала София, поперхнувшись соком, чуть не выронив бокал. – Как же «Руслан и Людмила»?
– Доча! – строго осекла ее Екатерина Дмитриевна, сама тоже еле сдерживала улыбку. Как же всезнающего отца поправляет дочь.
– М…да…, что-то я и не подумал, – в последнее время это имя больше носят выходцы из … – теперь под взглядом супруги осекся глава семьи. – Что-то я выбрал не ту тему. Извини, какая разница, кто какой национальности, – взялся будто за ум Владимир Петрович.
– Как Ваши родители поживают? Куда после университета собираетесь?
– Пап, я уже говорила, – теперь Ксения , надув губы, влезла, – он живет с дедушкой и бабушкой в Оренбургской области, родителей он давно потерял.
Ее голубые глаза сверкали ледяным тоном. Впервые это заметил Руслан, они казались всегда добрыми и теплыми. И это познание насторожило его.
– Что же будешь делать! – хлопнул по коленкам Владимир Петрович. – За что ни возьмусь, все сыпется. Прошу прощения, молодой человек! Знаете что, а пошло оно все! Давайте просто выпьем чисто по –мужски, чисто по – русски!
И сразу из пропотевшей бутылки густо потекла горячительная жидкость.
Последние слова напугали Руслана, по – мужски – это значит не отказываться от налитого, а по –русски – это нечто больше – с особым куражом, без правил и ограничений. Но все же это предложение было более приемлемо Руслану, чем сюсюкаться с дворянами в пятом поколении.
И дело пошло намного веселее, бокал за бокалом сближали родственные отношения намного быстрее. Часа два и компании стало мало места в огромном зале, гости уединялись по интересам, все друг друга уже очень уважали, Владимир Петрович, как генсек Брежнев, целовал друзей в засос. Хорошо, брови выщипаны, не натирали лбы попавших к нему в объятия. Друзья семьи по очереди облепляли уже разогретого Руслана. Тот, сняв костюм, болтал не унимаясь, оказавшись хорошим приятным собеседником. Женщины и девушки пытались с ним флиртовать. Ему пришлось много танцевать, многие, в том числе и младшая Бестужева, нескромно прижимались к молодому красивому жениху Ксении. Та вроде улыбалась с пониманием, но ледяной блеск в глазах говорил о том, что ей не нравилось излишнее внимание к парню. Злила простота Руслана, он не должен оказывать всем знаки внимания. Она нашла выход.
– Все во двор! Пускаем салют!
– Я за! – облегченно поддержал Руслан, вдоволь наслушавшись душевных бесед гостей и устав от излишней опеки Софии. Ей –то в радость старшей сестре нервы потрепать.
Все гости высыпали во двор. Снег падал крупными хлопьями, мягкий морозец не щипал, позволяя людям не обременять себя одеждой.
Ракеты рвались ввысь, озаряя цветной россыпью ясное чистое небо. Кто-то нарядил высокую елку. Хороводы, бенгальские огни, хлопушки… Самый любимый праздник россиян удался. Хорошо бы и в будни чтоб люди так же любили и уважали друг друга.
Вместе с Ксенией Руслан по видеосвязи на фоне гуляющих у елки поздравил своих стариков.
– Красивая девушка! – похвалил дед Саша.
– Ждем вас в гости, – добавила бабушка Лиза, – королева!
– Спасибо! – скромничала Ксения. В белой норковой шубке с капюшоном, она и была похожа на Снежную Королеву.
Поздравив Сергея с Мадиной, Володю с Катей, Рината со Светланой, они, обнявшись, пошли гулять в сторону дома, оставив гостей и родителей.
– Ты всем очень понравился, – с гордостью шептала Ксения, целуя, повисла на его плече, – идем домой, я тебя очень хочу!
– Поехали ко мне, – предложил он.
– У нас огромная спальная, родители не против, они сами предложили тебе остаться у нас, – торопливо скидывая с себя лишнее, она потащила за руку Руслана к себе в комнату.
– Неудобно, Ксю!
Но в жарких объятиях уже голой и сексапильной любимой девушки Руслан, достаточно подхмеленный, осмелел, скинул с себя всю одежду, поднял ее на руки, лаская ее груди, живот, шею губами, не переставая, любил свою принцессу. Она стонала, извиваясь, отвечала взаимностью.
* * *
День рождения в Старый новый год четырнадцатого января праздновали с друзьями за городом на лыжной базе.
– Только Русик может здоровые именины замутить, – смеялись приятели в спортивных костюмах, выпуская пар изо рта обледеневшими на крепком морозе губами.
Лишь второй заход в парную согрел окоченевшие тела давно не собиравшихся вместе парней.
– Пацаны, я тоже женюсь! – Ринат поддал парку.
– Когда? – с мольбой заревел Володя Акимов. – После нас, брат!
– Живот у Светы, будет видно, надо раньше, – Татарин с нескрываемой радостью растянулся в белоснежной улыбке, – я скоро буду папой.
– Ты же в Америку собирался, – Сергей, как всегда, уже цедил через пену свежее пиво.
– После декрета заберу, меня туда на пять лет отправляют, – Ринат без устали хлопал себя веником.
– Хорош лить на камни, сидеть невозможно! – надул свои толстые губы Рыжий.
– Русик, а ты когда под венец? – почти одновременно спросили товарищи, застав врасплох.
– Я? Мы? Пока об этом не говорили, как учебный год закончится. Сначала диплом, потом уж следующий этап, – Руслан вылил себе на голову ковш ледяной воды. Перемыв косточки знакомым, поговорив о том о сем, они расстались до свадьбы Акимовых, следом Мусиных.
Перед Русланом то и дело возникали вопросы касаемо будущего, на самом деле отношения с Ксенией складывались как нельзя лучше, но определенности не было. Она хозяйничала дома, настояла на том, чтобы он отучился на права.
– Мужчина без лошади не должен быть, – твердила она ему. – К тому же родители мне машину покупают. Кто будет за рулем?
Ее аргументы были основательными. Но ему не хотелось зависеть от родителей Ксении, самому хотелось заработать. А работы нет. Куда после универа?
Вот этот период жизни, наверное, один из самых важных, быт проявляет свой твердый силуэт. Тренировки пришлось запустить, важнее было закончить университет, юриспруденция шла в последний год тяжело, слишком много информации требовалось запоминать.
– Ну что, Макаров? – как всегда тряс головой Николай Филиппович.
– Он может все-таки алкоголик? – снова задавался вопросом Руслан, ощущая дыхание кричащего преподавателя.
– Ты исправил?
–Ну, – неуверенно начал было оправдываться студент, с опущенной головой стоя у стола.
– Что ну? – перебил тот, – какой срок наказания по 158.1 УК РФ? А? А по 205? Под чьей юрисдикцией данная статья? А какие поправки по 294 –ой вошли в силу, принятые еще в 2015 году? Рекомендации Пленума по применению УПК РФ вышли в 2019-м? А? – сыпал вопрос за вопросом опытнейший юрист, старейший преподаватель одного из самых престижных вузов страны.
– Николай Филиппович, знаете, что я Вам скажу, – твердым голосом перебил Руслан, поправляя галстук, освобождая горло, пытаясь пуститься в горячий диспут.
– Что? – удивленно заморгал маленькими глазками через толстые линзы преподаватель, внимая словам Макарова.
– Давно пора сжечь УК, УПК, УИК, Налоговый кодекс и так далее, – начал Руслан.
– Как это? – опешил юрист.
– Сжечь, а разработать и принять новый путь, по которому идти стране, путь справедливости.
– Так-так-так! Интересно!
– Столько редакций, столько поправок, столько рекомендаций! Юрист нынче стал математиком, а не специалистом. Откройте любой Свод законов, сколько там рекомендаций Пленума Верховного Суда, сколько поправок, сколько разъяснений! Их не десятки, не сотни, а тысячи! Все должно быть лаконично, с учетом требований времени. Родина затушевана непонятной паутиной административных, силовых, надзорных сетей, мешающих развитию; самодуры объяснят любой отход от требований законов, обыватель без прав под гнетом давления искажающих законы попадает под статью. Людям нужна защита, а не резиновые законы, их душащие.
– Есть, Макаров, правда в твоих словах! Есть! Признаюсь, в нашей многострадальной стране любят законы обновлять. Но невозможно старушку сделать девочкой, как ее не крась! Действительно, современному юристу нужно иметь ум, память Перельмана, чтобы запомнить все, что ты отметил. Но, – высоко поднял он свой толстый указательный палец, – тебя, Макаров, это не освобождает от освоения предмета! Я просто за красивые глаза не ставлю зачеты! – пригрозил преподаватель и как всегда показательно захлопнул журнал.
Долго еще в глазах Руслана стоял назидательный вид этого наиумнейшего человека.
– Нет, он, наверное, никогда не пьет. Слишком умный и справедливый этот старик! Аж стыдно от таких предположений. Как можно о нем так думать? Наверное, от старости, – пришел к выводу Руслан, раздумывая о трясучести преподавателя.
Вот уж больше года не ездил он к старикам в деревню. «Не хорошо» – ругал он себя, полностью погрузившись в учебу.
– Сынок, сделай нам приятное, окончи университет. Мы уже старенькие, дай спокойно умереть, зная, что ты в жизни устроен, с образованием, – чуть не плакала баба Лиза, а строгий дед грозно свел брови, согласно кивая головой на экране сотового телефона по видеосвязи.
– Не пропаду! – грубеющим голосом успокаивал их Руслан.
Тяжело взрослеть! Он это осознавал своим нутром. От щетины, твердеющей с каждым бритьем до ощущения нехватки карманных денег, присылаемых стариками. Пора о работе подумать!
Москва весной грязная. Как шахтер, вернулся домой в грязной одежде и промокших ботинках. Сразу под душ!
Как быстро менялась погода, показывая долгожданное солнце из-за частых облаков, так и менялось настроение Макарова Руслана, приближая его к решениям, которые изменят жизнь в ту или иную сторону.
– Руслан, привет! Ты где? – громко в трубку смартфона заговорил Авилов Сергей.
– Вот из универа только вышел, – ответил он, застегивая пояс короткого пальто с погонами на плечах, поправляя ремень сумки.
– Может по пицце? – Важный быстро добрался на своем черном матовом от весенней грязи дорогом внедорожнике.
– Рвем! Я как раз проголодался, – запрыгнул на пассажирское сиденье Руслан.
Строгий интерьером, домашним уютом, ресторан источал аппетитные запахи. Хрустящие корочки, нежная сытная начинка пиццы запивались кофе.
– Ты просто мимо? А, Важнецкий?
– Так-то да, а так-то нет, Рус.
– Так бывает? – улыбаясь, жевал Макаров.
– Конечно! Ехал мимо и поговорить надо, – констатировал Авилов.
– Говори! Первое ты уже сделал, – Руслан наяривал треугольник за треугольником свежеиспеченной пиццы. Николай Филиппович гонял не хуже Сергея Владимировича.
– Слушай, Бро! Тут такая ситуация нарисовалась! – дорогие золотые часы, дорогой светло-синий деловой костюм. Раздобрел за последние месяцы, только коротко стриженные черные волосы подсказывали собеседнику о принадлежности к госструктурам. – У нас в управлении меняется полностью руководство, с ними и омолаживают весь состав, старых по провинциям, кого на каторгу, в общем, перестановки. И мне отведена не последняя роль.