Вскоре корабль разбойников оказался на расстоянии, доступном для стрел лучников, и в Касатку полетели первые стрелы, однако Капитан тут же остановил действия стрелков:
– Прекратить стрельбу. Стрелы напрасно не тратить. Стрелять только наверняка, когда будет видна цель.
Однако, как оказалось, пираты были готовы к подобной тактике, и когда яхта приблизилась настолько, что можно было видеть людей, на борту судна не оказалось ни одного человека. Все разбойники находились в укрытиях, и даже на смотровой мачте не было никого.
– Внимательно! – приказал капитан. – Смотреть в оба! Как только будет замечен хотя бы кто-нибудь, сразу стрелять.
Но торговое судно, увы, обслуживалось далеко не такими опытными воинами, какими были разбойники. Из невидимых для лучников, смотровых отверстий на палубу корабля внимательно смотрели глаза пиратов-арбалетчиков, и в какой-то момент огромная туча стрела вдруг, как стая разъяренных пчел, вылетевших из своих ульев, с жужжанием устремилась к каждому человеку, находящемуся в неприкрытом состоянии на Андриане. Раздались стоны и крики проклятия. Ни один из воинов на борту корабля не успел укрыться, и большая часть из них были поражены насмерть во время этой первой же тактической уловки пиратов.
Не сумев извлечь ценного урока из этого действия, некоторые из воинов, находящиеся в укрытиях до этого, пытаясь помочь своим раненным товарищам, выглянули из своих убежищ и стали доступны взору пиратских арбалетчиков. Увы, они тут же поплатились за эту роковую ошибку. Их постигла та же участь, что и их коллег по службе.
На торговом судне началась паника и неразбериха. Пытаясь спасти свою жизнь, мирные жители, находящиеся на корабле, так же оказались открытыми для безжалостных стрел разбойников. Между тем, Касатка, совершив мастерский маневр, развернулась и фактически пришвартовалась к Андриане своим правым бортом, зафиксировавшись в таком положении пиратскими баграми и крюками, специально сделанными для этой цели.
Только после этого пираты выскочили, как казалось, отовсюду, и устремились на судно под прикрытием стрелков, смело уничтожая всех, кто встречался им на пути. Большинство из солдат даже не успевали им противостать, будучи поражаемы стрелами арбалетов, а те, кто все еще не был ранен, были охвачены паникой и страхом и не могли оказать серьезного сопротивления захватчикам, падая под ударами мечей и кинжалов.
Фаридан находился в своей каюте с десятью верными членами своего экипажа, ожидающими его приказа. Из своего прикрытия они хорошо видели все происходящее. Какое-то время они стреляли в пиратов, и даже попали в некоторых из них, но вскоре, поняв, что сражение проиграно, капитан обратился к тем, кто был с ним:
– Делайте то, что делаю я.
Он снял с себя свой китель и головной убор с отличительными знаками, отбросил все это в сторону, осторожно вышел на верхнюю палубу, оставаясь незамеченным для пиратов. Затем он подобрал одну из стрел арбалетов и, выйдя из своего укрытия с криком, держа стрелу так, будто она пронзила ему грудь, упал как подкошенный на нижнюю палубу, на груду мертвых тел, притворившись мертвым.
Старпом, недолго думая, так же скинул с себя верхнюю одежду и, схватив меч, порезал себе рубашку на животе. Затем, сделав неглубокий надрез на коже, измазал кровью место пореза, приставил меч к себе, и с криком раненного быка неловким шагом вышел на открытое пространство. После нескольких неуклюжих шагов, он рухнул на палубу, ловко изобразив смертельное ранение.
Остальные, переглянувшись, последовали примеру своих командиров, каждый в своей манере претворившись убитыми. Никто из пиратов в общей суматохе не заподозрил обмана, и они так и остались лежать целыми и невредимыми среди других пораженных до тех пор, пока пираты не бросились на добычу, перебив на Андриане всех, кто оказывал им сопротивление или просто пытался спастись бегством.
Устремившись в трюмы царского торгового судна, разбойники стали выносить оттуда все ценное, ловко перетаскивая груз на свой корабль. До капитана и остальных уцелевших воинов периодически доносились, то возгласы торжества и победное улюлюканье бандитов, когда кто-нибудь из них натыкался на какое-нибудь сокровище, то сдавленные крики тех, кого пираты обнаруживали прячущимися в трюмах, и там же на месте убивали их. Однако капитан Андрианы упрямо лежал, не показывая никаких признаков жизни, а вместе с ним лежали и десять его верных помощников.
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы вдруг не раздался громкий и резкий крик кого-то из разбойников.
– Полундра! Сюда приближается какой-то корабль!
После небольшой паузы другой голос крикнул:
– Проклятие! Это же царское боевое судно!
После этого кто-то из пиратов хрипло и властно отдал приказ.
– Все на Касатку! Живо! Сто дохлых акул! Я же сказал, живо! Хватит грабить! Уносим ноги.
Только тогда капитан Фаридан, открыв глаза, осторожно поднял голову и, убедившись, что все грабители спешно и без оглядки покидают Андриану, вскочил, и посмотрел туда, откуда пришла подмога. Узнав царский корабль, он схватил первый попавшийся лук, спрятался за одной из мачт корабля, и стал посылать стрелы вдогонку убегающим разбойникам, не издавая при этом ни звука, чтобы не привлекать к себе внимания.
Увидев, что делает их капитан, старпом и остальные уцелевшие члены экипажа последовали его примеру как раз в тот момент, когда царский корабль приблизился на расстояние выстрела из лука, и в пиратов полетели стрелы царских лучников и арбалетчиков.
Однако разбойники были достаточно проворными, и Касатка, развернув паруса, и отцепившись от Андрианы, ощетинилась веслами вдоль бортов и стала удаляться, быстро набирая скорость.
Прицелившись в последний раз, Фаридан пустил стрелу в открытую дверь одной из кают Касатки, где, как ему было видно, маячила фигура широкоплечего разбойника с красной повязкой на голове. Он метился прямо в эту широкую спину, но в последний момент человек шагнул в сторону, и стрела влетела в открытую дверь внутрь каюты, после чего капитан опустил лук, с завистью наблюдая за тем, как пиратская яхта набирает ход. Слухи были правдивыми, Касатка действительно была одним из самых быстрых, если не самым быстрым кораблем в этих водах.
Ему показалось, что он услышал чей-то пронзительный женский крик, но, возможно, ему это лишь показалось, потому что как раз в этот момент с ними поравнялось царское боевое судно, называемое Фемида, и с него на Андриану устремилось множество царских моряков.
Вздохнув с облегчением, Фаридан пошел навстречу прибывшим.
***
Оказавшись во дворце, Эмиль и Дарий решили никому ничего не говорить о произошедшем в лесу, и незаметно привели себя в порядок, чтобы их внешний вид ни у кого не вызывал подозрения. По их расчетам их обоз с родственниками должен был прибыть не меньше чем через два часа, и времени у них было предостаточно. Однако они все же попытались выяснить у местной охраны, а не знают ли они о какой-нибудь шайке разбойников, которая грабит в соседнем лесу. Охранники с удивлением сказали, что им уже давно не приходилось слышать о нападениях разбойников, но возможно это было потому, что путешествия в одиночку через лес были редкостью, поскольку люди предпочитали использовать нормальные дороги, на которых постоянно было какое-то движение, и разные населенные пункты находились недалеко друг от друга.
Так или иначе, Эмиль и Дарий, сменив одежду с военной на гражданскую, отправились отдыхать на пруд, захватив с собой необходимый для рыбной ловли инвентарь и удобные плетенные лежанки. На берегу были сооружены специальные навесы, под которыми и расположились наши друзья.
– Дай-ка мне посмотреть на этот ножичек? – попросил Дарий, и Эмиль протянул ему кинжал.
– Держите, но с вашего позволения я бы сохранил этот шедевр себе на память, – попросил он. – Все-таки, благодаря ему моя жизнь сохранилась.
– Без проблем. Я меня нет недостатка в холодном оружии, – офицер покрутил кинжал в руках. – Рукоять очень удобная. Похоже, незнакомец мастерски владеет такими вещами. Метнуть нож с такого расстояния и так точно попасть им в цель, это …более чем достойно.
– Н-да! – Потер шею Эмиль. – Благодаря этому его мастерству, я могу и дальше радоваться жизни. А то я уже думал, что мне пришел конец.
– Честно говоря, я тоже.
– Надо заметить, что копьем он тоже владеет мастерски.
– Да, но только, это больше похоже на технику посоха. Я видел как-то раз такую у арабских стражников. Подумать только, он ведь с легкостью справился с восемью матерыми грабителями.
– С девятью, хозяин, с девятью, – мягко поправил Эмиль.
– В целом да, но, я имею в виду, одновременно. Девятый подоспел, когда он уже четверых уложил, – возразил офицер. – И кстати, никто не выжил. Я хотел захватить хотя бы одного, чтобы допросить и узнать, где их логово, но, увы, он их всех поразил сразу на смерть.
– Да, кроме того, кто убежал…
– О ком это вы, мальчики? – прозвучал вдруг мелодичный девичий голос у них за спиной, заставив их обоих слегка вздрогнуть от неожиданности.
Обернувшись на голос, они увидели молодую красавицу, по виду похожую на гречанку, которая незаметно подошла к ним сзади. Девушка была сама изящность. Точенная фигура, крутые бедра, тончайшая талия, стройные ноги, миниатюрные стопы в сандалиях с блестками, длинные каштанового цвета слегка волнистые волосы, огромные изумрудного цвета невероятно красивые и необыкновенно выразительные глаза. Ее красота просто приковывала к себе взгляды всех без исключения мужчин. В добавление к этому портрету у нее были правильные черты лица, тонкая длинная шея, на которой красовалось недорогое, но красивое ожерелье.
– О, И?рис! – воскликнул Дарий. – Ты меня напугала!
– Здравствуй, красавица! – мягко поприветствовал девушку Эмиль. – Как ты сумела к нам так незаметно подойти?
– Вы слишком увлеклись своими разговорами о каком-то особенном воине, господа, и совсем потеряли бдительность. Так, о ком это вы говорили?
– Э… это…, – замялся Эмиль, и растерянно посмотрел на хозяина.
– Это военная тайна, дитя мое, – тоном большого начальника ответил Дарий. – Так что, увы…, твое девичье любопытство мы, к сожалению, удовлетворить не можем.
– Ой-ой-ой, какие мы важные! – наигранно обиженно произнесла И?рис, поджав свои пухлые губки. – Ну, и ладно. Попро?сите меня в следующий раз о чем-нибудь…
– Не делай из себя принцессу, Ирисочка, тебя это не красит, – ответил Дарий, глядя на девушку с явной симпатией.
– Каждая женщина – это в какой-то степени принцесса, даже если она немного и не дотягивает по знатности своего рода. Вот возьму и выйду замуж за принца, и что вы тогда скажете, доблестные воины?
– За Люциуса, что ли? – съязвил офицер, но И?рис лишь фыркнула в ответ и, демонстративно развернувшись, ушла с видом оскорбленного достоинства.
