– О чём разговор, Фёдор Аркадьевич! Непременно съездим!
Серафима сбегала домой, принесла девочке одежду, Прасковья приготовила молоко. Фёдор смотрел, как Серафима умело кормит малышку, переминаясь с ноги на ногу.
– А какое у неё имя, Серафима?
– Вот этого я не могу знать, Фёдор Аркадьевич.
– Семён! Прасковья! Не было ничего рядом с девочкой на крыльце? Записка, может?
– Не было, батюшка Фёдор Аркадьевич! Вот те крест, выходим мы с Прасковьей на крыльцо – кул?к лежит! И ни души кругом!
– Надо бы ей имя дать, Серафима.
– Непременно надо, Фёдор Аркадьевич. Окрестить надо девочку. Батюшка в церкви и даст ей имя.
– Это надо в Кошкино ехать, – сразу стал деловым Фёдор, – завтра же поедем, Семён, приготовь упряжку. Серафима, ты согласна стать кр?стной матерью девочке?
– Ой, батюшка Фёдор Аркадьевич, – расчувствовалась Серафима, – честь-то какая! Я её как родную любить буду! Хорошенькая какая девочка-то!
– А ты, Семён, кр?стным будешь? Мне, право, некого больше просить…
– Непременно буду, Фёдор Аркадьевич, – принялся кланяться Семён, – непременно буду!
Глава 5. Неожиданное знакомство
Джафранка вернулась в табор к обеду следующего дня. Накануне вечером Сара хватилась девочки, но ей сказали, что малышку забрала мать. Сара удивилась: Джафранка никогда не брала девочку, повитуха всегда сама носила её кормить. Она пошла к Иде.
– Ида, где Джафранка?
– Она попросила Януша и Фрола отвезти её куда-то.
– А девочка где?
Ида испуганно взглянула на неё.
– А разве она не с тобой?
Сара покачала головой. Женщины молча смотрели друг на друга расширенными глазами.
Ида не спала всю ночь, всё утро не находила себе места. Наконец после полудня увидела Фрола и Януша с каменными лицами, возвращавшихся на телеге в табор. Ида бросилась к ним.
– Где Джафранка и девочка?
Мужчины переглянулись.
– Она сошла недалеко отсюда, сказала, что хочет прогуляться, – сказал Януш.
– Куда она пошла?
Фрол указал в сторону реки. Ида побежала по тропинке и вскоре увидела Джафранку, которая сидела на берегу, обхватив колени руками и глядя на воду. Она подбежала к ней.
– Дочка, что случилось? – Ида тяжело дышала от бега. – Где девочка?
– Я отвезла её отцу.
Ида присела на корточки перед Джафранкой и заглянула ей в глаза.
– Как отвезла? Насовсем?
– Насовсем.
Лицо Иды болезненно исказилось. Она полюбила девочку, часто ходила к Саре, чтобы поиграть с ней. Теперь она всё поняла. Джафранка с самого начала знала, что отдаст дочку. Вот почему она не выбрала ей имя, вот почему отказывалась проводить с ней много времени – чтобы не привыкнуть. Но она знала: материнское сердце всё равно болело.
– Там ей будет лучше, Ида. Станет барышней, получит образование.
Ида обняла Джафранку, уткнулась ей в плечо, заплакала.
– Горемычная ты моя, – она снова заглянула ей в глаза, прошептав: – Но почему?
– Так мне повелела мама.
***
Девочку окрестили в кошкинской часовне и назвали Анастасией. Накануне Фёдор с Серафимой съездили в город, купили крестильное платьице, кучу другой одёжки и обуви, колыбельку, посуду, одеяльца, покрывальца – новоиспеч?нный папаша скупил бы всё, но Серафима его остановила.
– Дети быстро растут, Фёдор Аркадьевич. Малышка и половины этого не успеет переносить.
Фёдор сам не ожидал, что дни его наполнятся таким смыслом. Он считал нормальной свою устоявшуюся жизнь, никогда не чувствовал, что ему чего-то не хватает. Появление в доме ребёнка перевернуло всё с ног на голову. Фёдор приказал оставить девочку в усадьбе и нанял в помощь Серафиме кормилицу и няню.
Серафима чувствовала себя важной персоной в барском доме. Фёдор устроил её детей в школу в Кошкино, они приезжали домой только на выходные, и Серафима посвящала всю себя крестнице. Когда наступило лето, в парке на лужайке расстилали одеяло, и Серафима с няней выносили маленькую Нюсю, как звал её отец, поиграть на солнышке. Фёдор сам веселился как ребёнок, глядя на дочку.
Когда Нюся немного подросла, ей наняли гувернантку, которая учила её чтению и письму, а также ботанике и истории царского рода – словом, всему, что знала сама эта выписанная из города за не очень высокое вознаграждение дама. Хозяйство Фёдора не приносило большого дохода, но он из кожи вон лез, чтобы дать дочке хоть какое-то образование. Его библиотека была в полном распоряжении гувернантки, а дочери он купил прекрасное издание о династии Романовых. Кр?стные помогали ему, как могли, заботиться о маленькой Нюсе.
– Не знаю как и благодарить тебя, Серафима, – говорил он, – ума не приложу, что бы я без тебя делал.
– Благодарить надо не меня, Фёдор Аркадьевич, – Серафима указала на малышку, – а её мать. Если бы не она, ни меня, ни всей бы моей семьи в живых не было. Вы уж простите меня за прямоту: хоть и непут?вая она, а только радость всем нам принесла.
– Да, – тихо произнес Фёдор.
***
Никто не знал, в какой день родилась Анастасия. Ей праздновали именины в день крещения, 28 апреля. В год, когда ей исполнилось четырнадцать, в этот день выдалась и Пасха. В пятницу Семён поехал в город, где Нюся училась в гимназии, и привез её в Сосновку на пасхальные каникулы.
Нюся любила Сосновку, где она выросла, где жил её отец и кр?стные. От отца она унаследовала любовь к долгим прогулкам на природе. Когда была маленькая, гуляла с няней, потом – с отцом или с Серафимой, которая любила ходить по грибы и передала эту любовь Нюсе. Она захл?бывалась от восторга, если ей удавалось найти красивый гриб, долго не хотела класть его в корзинку, держала в руках и любовалась. Придя домой, с гордостью показывала Фёдору, какие именно грибы нашла она.
В этот год Анастасия впервые вышла гулять одна. Она выпросилась у отца, пообещав, что погуляет только в роще. В субботнее утро перед Пасхой у всех было много дел, и Фёдор позволил, видя, что сопровождать её некому. С легкой пелериной на плечах, в светло-сером платье с широкой юбкой, Анастасия весело шагала по роще, которую очень хорошо знала. Дойдя до конца рощи, она захотела пройтись по лугу, чтобы посмотреть, достает ли уже трава до её юбки.
Хоть девушка и помнила наказ отца не выходить за пределы рощи, но эти маленькие развлечения из детства влекли е?, и она подумала, что не случится ничего плохого, если она побегает немного по лугу. Сойдя по тропинке с пригорка, Анастасия остановилась. Ей показалось, что кто-то зовёт е?. Это был не звук. Она почувствовала непреодолимое желание войти в лес. Ноги сами понесли её по лесной дороге, всё дальше и дальше, пока сзади лес не сомкнулся за ней, и не стало видно просвета.
