Безобразная Эйвион, или Сон разума

Эйвион накинула на голову капюшон – ради такого случая матушка Маргет одолжила ей свой плащ, – и двинулась вперёд, старательно обходя глубокие лужи. Платье оказалось слегка коротковатым, едва доходило до щиколоток, но в этом глиняном месиве забрызгать его грязью было проще простого.

– Гляди-ка! Наша леди куда-то спешит!

Несколько вилланов, возившихся возле хлевов, отвлеклись от работы, увидев Эйвион. Среди них она заметила Кадела. Она запахнула плащ поплотнее, но белое платье с яркой вышивкой всё равно упрямо выглядывало наружу.

– Куда собралась, красотка?

– Неужто у дхаргов нынче свадьба?

Эйвион стиснула зубы. В их сторону она старательно не смотрела, но всё же споткнулась и шлёпнулась на четвереньки прямо в лужу, подняв тучу брызг. Слуги громко захохотали.

– Лучше о свиньях своих думайте! – раздался рядом звонкий от гнева голос Айрис. – Тебе-то, Кадел, уж точно только ихняя свадьба светит!

– Что ж ты… корявая-то какая… – уже тише добавила она, помогая Эйвион подняться. Лицо у той было в потёках воды. – Пойдём, отчистим как-нибудь.

Из глаз Эйвион брызнули слёзы. Нет, не из-за этих насмешек. Плащ, конечно, помог, но спереди на чудесном белом платье красовалось большое мокрое пятно.

Айрис, не церемонясь, потащила её за руку, и остановилась только тогда, когда за ними захлопнулась дверь главной башни. Здесь Эйвион бывала много раз: в холле, самом обширном помещении замка, хозяева время от времени устраивали пирушки по какому-нибудь праздничному поводу, собирая старейшин деревень и начальников отрядов, но сейчас тут было холодно и темно. В камине застыла недельной давности зола.

Покои госпожи Блойдеин располагались на втором этаже, но вот туда Эйвион никогда не приглашали.

– Пойдём, – ещё раз повторила Айрис, дёрнув подругу за рукав, – наверху комната есть, там свечи и вода.

Бегом поднявшись по каменным ступеням, девушки нырнули в крохотную каморку, заставленную комодами и сундуками, меж которых примостился лежак. На столе стоял кувшин с водой.

– Это комната Бригит, горничной её милости. Стой смирно и не мешай.

Айрис зажгла свечу, схватила кувшин и, опустившись на колени, принялась колдовать над платьем.

Эйвион застыла как изваяние, боясь вздохнуть. Прямо перед ней на стене висело зеркало: небольшой, локоть на пол-локтя, отполированный кусок светлого металла.

Эйвион видела своё лицо не один раз, но отражения в воде дрожали, плыли и ускользали, превращая его из просто уродливого в нечеловечески безобразное.

Айрис… такая красавица. А у неё почти вся левая половина лица напоминала оплавленный жаром бугристый камень, один огромный шрам, растёкшийся в стороны отвратительными щупальцами. Нерешительно подняв руку, Эйвион прикрыла ладонью скулу и подбородок. Кожа справа была нежна и бархатиста, глаза прекрасны: большие, глубокого синего цвета; брови с изломом, а над ними – чистый высокий лоб.

Губы у Эйвион задрожали. Ей иногда казалось, что она давно всё выплакала, но в этот момент из глаз вновь готовы были брызнуть слёзы.

Айрис вскочила на ноги, отряхивая подол своего платья.

– Всё. Готово. Немножко мокро, но это ерунда. Идём.

Покои госпожи Блойдеин находились всего в десятке шагов от комнаты горничной. Из-за дверей слышались голоса, один – явно мужской.

Айрис легко пожала подруге руку.

– Не трусь. Потом расскажешь.

И, приоткрыв дверь, она втолкнула Эйвион внутрь.

*      *      *

Эйвион остановилась, потупив глаза.

В комнате находились двое: госпожа Блойдеин, расплывшаяся в кресле рядом с жарко полыхавшим камином, а перед ней, присев на краешек стола – мужчина в высоких сапогах и замызганном сером плаще.

Стол был заставлен яствами: блюдами с пахнущими приправами кусками мяса и пирогами; на круглых боках посеребрённого кувшина зайчиками плясало отражение пламени.

– Ты не торопилась, – недовольно заявила госпожа Блойдеин, скривив пухлые губы. – Подойди.

Эйвион сделала несколько робких шагов. Каменный пол здесь, как и в каморке матушки Маргет, был застелен, но не колючей грязной соломой, а свежими листьями и цветами.

– Подними голову.

Мужчина в плаще смотрел на неё внимательно. Его взгляд чуть задержался на левой половине её лица, но Эйвион не заметила, чтобы что-то отразилось в его взоре. Лицо у него было сухощавым, с тонким орлиным носом и небольшим шрамом на правой скуле. А глаза – такие же синие и глубокие, как у неё. И совсем не злые.

– Берегли, как могли, сир Гарет, – сказала госпожа Блойдеин; тон её голоса неуловимо изменился. Мужчина даже не посмотрел в её сторону. – Увы, исправить печати божьи не в наших силах, хоть и последние силы прилагали, чтоб лечить, кормить да одевать. Супруга моего чрезмерные заботы раньше времени в могилу свели. Мы люди небогатые, и надеюсь, что его милость лорд Марред будет оповещён о нашем усердии. А хорошо ли его милость поживает? Слыхали мы, что его сын до сих пор неженат. И я, и дочь моя Дилис были бы счастливы лично…

– Непременно будет оповещён, – прервал её сир Гарет. – Подойди ближе, дитя.

Рыцарь взял Эйвион за подбородок и с минуту вглядывался в её лицо, слегка поворачивая то вправо, то влево.

– Н-да. Была бы хороша…

Он отпустил девушку и плеснул в бокал вина.

– Ты помнишь своего отца, дитя?

Эйвион несмело кивнула.

– У тебя есть язык?

– Да, ваша милость.

Рыцарь кивнул в ответ.

– Тогда, надеюсь, боги даруют тебе мужество выслушать страшное известие. Сир Тарен, к нашему великому прискорбию, преставился месяц тому назад.

Сир Гарет отхлебнул из бокала, внимательно глядя на Эйвион. Она моргнула.

– Я давно не видела отца, ваша милость, – чуть дрогнувшим голом произнесла она.

– Понятно. Отныне ты, как единственная его наследница, являешься полноправной владелицей замка Ллир, а также госпожой Северных земель Носа Тролля.

Эйвион нерешительно подняла на него глаза.

– Я могу…

– Дослушай. – Рыцарь усмехнулся. – Нет, не можешь. До своего совершеннолетия либо замужества, в зависимости от того, что наступит ранее, ты находишься под опекой лорда Марреда, и я должен препроводить тебя в Керк для решения твоей судьбы.

Сир Гарет повернулся к госпоже Блойдеин.

– С вашего позволения я и мои люди останемся здесь до завтра. Дорога была утомительной. И я прошу вас распорядиться о том, чтобы к утру был подготовлен весь багаж юной госпожи Ллир.

Госпожа Блойдеин сглотнула.

– С рассветом я покину Озёрный Луг, – продолжил рыцарь. Вдруг он замолчал и, взяв Эйвион за руку, внимательно посмотрел на грязные полоски ногтей. – И – да, лорд Марред будет оповещён о ваших заботах.

*       *      *

Дождь за ночь прошёл, и двор замка Озёрный Луг успел превратиться в грязное месиво. Слышался ленивый перестук молотков и лошадиное фырканье; из печных труб вились тоненькие дымки. Добрая дюжина челяди – кузнецы, скорняки, прачки, кухарки и прочая дворня, пуская пар из ртов и ёжась от утренней сырости, под бдительным взором гостеприимной госпожи Блойдеин толпилась возле отъезжающих и предлагала свои услуги, с явно написанной на лицах надеждой, что помощь не потребуется.

Несколько пар девичьих глаз с плохо скрываемой завистью следили за сборами.

Лицо Айрис светилось от счастья. Она сидела на одной лошади с подругой, обняв её за талию, а матушка Маргет выглядывала из своей каморки, хмуро покачивая головой.

Судьба её внучки решилась за несколько минут. Сначала Айрис топталась неподалёку, среди остальных девушек, но в последний момент подскочила к Эйвион.

– Может, возьмёшь меня? Ну, скажи им… Что же мне – всю жизнь здесь торчать? Ну, Эйв…

Эйвион нерешительно взглянула на сира Гарета. Тот гарцевал на караковой масти жеребце, наблюдая за приготовлениями к отъезду. Рыцарь внимательно посмотрел на Айрис.

– Кто это?

– Моя подруга, – сказала Эйвион, – с детских лет дружим.

Сир Гарет пожал плечами.

– Ехать нам около недели, и тебе может пригодиться женская помощь. Так что если госпожа Блойдеин не будет возражать…

Владелица Озёрного Луга вместе с дочерью стояли на ступеньках донжона. Дилис, сухопарая девица лет семнадцати с жидкими волосами, затянутая по такому случаю в чрезмерно узкое платье, ещё больше подчёркивавшее её худобу, смотрела на сира Гарета скорее с недовольством, а на Эйвион – с явной неприязнью.

Госпожа Блойдеин растянула губы в улыбке.

– Конечно. Одним бесполезным ртом будет меньше. Мы люди небогатые…

Сир Гарет холодно кивнул, и Айрис взвизгнула от восторга.

– Сейчас, сейчас, – дрогнувшим голосом пробормотала она и ринулась к Восточной башне. Спустя всего пару минут она примчалась обратно, сжимая в руках маленькую котомку.

– Вперёд, – скомандовал сир Гарет, и отряд потянулся через распахнутые ворота замка.

Проехав под низкими каменными сводами, Эйвион оглянулась. Ворота уже начали закрывать, а матушка Маргет, застыв у дверей своей каморки, всё смотрела им вслед.

Рядом с ней, чуть позади, привалившись к стене, стоял сын замкового плотника Ивар, приятель Эйвион и Айрис. Тщедушный невысокого роста мальчик лет тринадцати, с детства не отличавшийся крепким здоровьем. Вот и сейчас Ивар негромко покашливал, провожая взглядом отъезжающих. Глаза его были красны от лихорадки, и как будто на мокром месте, но он сдерживался.

– Как странно, – тихо сказал он, – воробьи сегодня так чирикают, точно весна наступает.

Маргет косо глянула в его сторону.

– Сейчас ко мне пойдём, отвару тебе дам. Не переживай, будет на то воля богов, ещё свидитесь, какие ваши годы. – Немного помолчав, она добавила, но уже полушёпотом и словно самой себе: – Да и кто знает… может, для тебя и лучше, что она уезжает…

И как только скрип ворот возвестил об окончании проводов, небо, вечным тёмным покрывалом висевшее над Озёрным Лугом, внезапно проредилось, брызнув на мокрую землю яркими солнечными лучами.

*      *      *

Под началом сира Гарета было десять человек – все на лошадях, в колетах из бычьей кожи с нашитыми металлическими бляхами, с мечами или короткими секирами. Эйвион и её подругу поместили в середину отряда.

Солдаты ехали, зорко посматривая по сторонам, особенно тогда, когда, миновав небольшой луг, оказались под сенью леса. Узкая тропинка петляла меж деревьев, кроны которых смыкались над головами. Осень здесь только готовилась вступить в свои права, и крошечные капли влаги сверкали на пока ещё зелёной листве. Путников встретило весёлое щебетанье лесных пичужек.

– У лорда Марреда с твоим отцом давняя вражда была, – отвечая на вопрос Эйвион, говорил сир Гарет, – причём, в общем-то, из-за сущей ерунды. Ты, наверное, не помнишь, но те места, где стоит замок Ллир, суровы и бесплодны, народ в основном рыболовством пробавляется. Твой отец, лорд Тарен, не спросясь у Марреда позволения, построил башню на берегу, милях в десяти от своего замка. Под маяк, а может, для охраны от разбойников. Земли там пустынные, но вроде как графству Корнин принадлежат, а Тарен-то был вассалом Марреда. Тот потребовал башню снести, а твой отец отказался. Тут и понеслось.

– Чем же мешала ему та башня?

– Может, ничем. А может, и всем. К югу от Носа Тролля много городов богатых: и Лимерик, и Гарвен – торговлю с Морским народом ведут, и старику Марреду того же хотелось. А это значит, что побережьем нельзя без спросу пользоваться – это право верховного сеньора. Место удобное, и он, может, хотел там порт построить.

Эйвион задумалась.

– А как же Керк? Он же, говорят, на самом море стоит?

Сир Гарет улыбнулся.

– Умная девочка. Но сразу видно, что ты в тех краях не бывала. Замок Керк на берегу, правда, но на скале высокой, и море вокруг бурное, так что для торговых судов никак не подходит.

Рыцарь посмотрел на Эйвион прищуренными глазами.

– Но на самом деле, думаю, дело в другом. Дочери лорда Тарена это можно сказать. Лет двадцать назад у них одна невеста на двоих была, Леа Морвэн.

Эйвион изумлённо распахнула глаза.

– Моя…

– Да. Твоя матушка. Этого-то старик Марред твоему отцу и не простил. Как и ей не простил, что она выбрала менее знатного. Я видел её один раз, ещё до твоего рождения. Глаза и брови у тебя – от неё.

Эйвион непроизвольно тронула левую щёку.

– Сир Гарет… могу я спросить?

– О чём?

– Некоторые солдаты на меня смотрят… Это правда так… страшно?

– Красивого мало. – Рыцарь задумался. – Для мужчины сойдёт. А для женщины… Знаешь ли ты про дочь Вила?

Эйвион отрицательно покачала головой.

– Знаю только, что Вил – это Тёмный бог. Там, на юге.

– Да. Здесь, на севере, свои легенды ходят, и народ им больше верит. Я сам вообще из физов, а у нас совсем другие вышние. Но по ту сторону Тэлейт сказывают, что у Повелителя чудовищ есть дочь от земной женщины. Одна половина её человеческая, другая – отцова, безобразная. Долгие годы искала она суженого, а не найдя, обозлилась на весь род мужской, и теперь, говорят, бродит по земле в разных обличьях и вредит нам всеми силами. И все болезни, все несчастья у мужчин – от неё. – Чуть помолчав, сир Гарет закончил: – И говорят ещё, что её любовь несёт с собой смерть.

– Печать Вилова, – пробормотала Айрис. Всё это время она сидела в седле тихо, как мышка, – а я и не знала, что это такое. Просто слышала, что так говорят…

– Я – не она! – запальчиво возразила Эйвион.

– Я знаю, – успокаивающе произнёс сир Гарет. – Я вообще в эту Чёрную Деву не верю. Но скажи, дитя… я вижу, что говоришь ты правильно и знаешь то, чем обычно деревенщина не интересуется. Как так вышло?

– Это мастер Хаул, – просто ответила Эйвион, – лекарь в Озёрном Лугу. Он учил меня читать и рассказывал всякие вещи.

Рыцарь кивнул.

– Понятно. Но теперь, госпожа Ллир, – он шутливо поклонился, – я должен вас покинуть. Места здесь тёмные, так что к вечеру мы должны постараться достичь Белой башни.

Пришпорив коня, сир Гарет умчался вперед.

– Что это – Белая башня? – спросила Эйвион у солдата, что ехал чуть сзади. Посмотрела на него – и внутренне вздрогнула. Лицо у того было хмурое, и он неприязненно косился в её сторону. Солдат тут же отвёл глаза.

– Башня, как башня, – буркнул он, – брошенная. Но для ночёвки лучше, чем совсем ничего. Когда тут такое – жди беды.

Он придержал лошадь, отстав от девушек.

– Сам урод, – пробормотала Айрис. – Эйв, не обращай внимания.

Эйвион промолчала.

Дорога тем временем исчезла, растворившись среди густого подлеска и опавшей листвы, но отряд продолжал ехать на запад, хотя и медленнее, петляя между вековыми деревьями и перебираясь через овражки, во множестве попадавшиеся на пути.

По словам сира Гарета, из Озёрного Луга в Керк имелась куда более короткая и быстрая дорога: на северо-восток к реке Глинн, потом, вдоль побережья Глотки Тролля напрямую к цели их путешествия, однако некоторое время тому назад в устье Глинна обосновались морские разбойники, и дорога через те места стала небезопасной. «Отчего ж их не выгонят?» – поинтересовалась Эйвион, и рыцарь пояснил, что с суши подхода к устью реки нет, там сплошные болота, а военными кораблями лорд Керка не располагает.

– Однако ж эти воры как-то через топи перебираются, – задумчиво отметил сир Гарет, и закончил: – Так что приходится делать изрядный крюк, на запад к Дарму, потом на север и на восток.

Айрис ткнула Эйвион в бок.

– Слышала? К Дарму, откуда бабка моя родом.

Эйвион кивнула.

– А Дарм… там кто живёт ещё?

– Никого, – ответил рыцарь, – мёртвое селение, гнилое и дома без крыш. Что-то случилось в тех краях, уж с полсотни лет назад, а что – не знаю.