– Послушайте, но я всего несколько дней в городе и как вы…
– «Альфонс-банк» знает все о своих клиентах»!
– Это здорово, Майкл, но я же еще не клиент!
– Значит самое время им стать! И вы скажете: «Альфонс-банк». Да, это мой банк!» Обслуживание счета всего 20 фунтов в месяц. Никакой банк не сможет вам предложить лучшие условия. Оформление займет всего несколько минут!
– Но я должен подумать, сравнить…
– Не тратьте время! «Альфонс-банк». Время жить»!
От такого напора юного, судя по голосу, молодого человека, Клаус растерялся. Откровенно говоря, звучало соблазнительно. Во-первых, простота и скорость. Вчера он весь вечер проторчал в том, что Розмари назвала «всемирной паутиной», пытаясь разобраться во всех этих ставках, счетах и прочих бухгалтерских ужасах. Не разобрался. А еще понял, что название интернета себя оправдывает. Действительно паутина – нажмешь на одну ссылку и попадаешь на другую. Часто совсем случайно. Ну вот так случайно он и попал с «Бухгалтерии для чайников» на «Горячие штучки Эдинбурга». И чего Молли так расшумелась? Чай он в половине третьего утра приносить в кабинет не просил, и вообще нужно стучаться, когда муж занят серьезным делом. Ситуацию спасла Розмари, когда за завтраком сообщила сестре – ее муж просто любит выпечку, хотел посмотреть на эдинбургский ассортимент. Вот и попал не туда, с кем не бывает. Иногда милосердие стучится даже в сердца пиарщиков.
А во-вторых – этот Майкл сказал, что у них самая выгодная цена на обслуживание счета в стране. Банковские служащие ведь не могут врать, верно?
– Спасибо, Майкл, я подумаю и перезвоню.
Но сотрудники колл-центров подобны акулам, которые, как известно, чуют кровь за километры. Почуяв слабину жертвы, сотрудник «Альфонс-банка» вонзил свои клыки поглубже.
– О, к сожалению, данное предложение действительно только до конца сегодняшнего дня. Но вы еще успеете до закрытия! Наше отделение как раз напротив вашего магазина, вам только нужно перейти улицу.
– А как…
– «Альфонс-банк» знает…»
– Да, да, понял.
Нет, положительно сотрудники банков берут уроки у индийских факиров, заклинателей змей! Клаус так и не понял, как вошел в дверь под кроваво-алой надписью: «Альфонс-банк» где крупная заглавная буква напомнила ему что-то из классики. «Алая буква» Готорна. Но что именно недоброе было связано с этой буквой, он в тот момент так и не вспомнил. А жаль! Сидя как во сне, тупо глядя на надпись: «С каждым клиентом мы находим общий язык», он послушно подписывал бумаги. Прочитать их времени не дали – отделение закрывается! Вручив ему пластиковую карту, которую он вроде бы не просил, Клауса вежливо, но решительно проводили на улицу. Тут только он опомнился.
– Но вы же мне не дали никаких бумаг!
– Они вам не нужны. Теперь вы клиент «Альфонс-банка». Поздравляем!
– Но хотя бы мою копию договора!?
– Если он вам понадобится, зайдете в отделение, закажете.
– Но у меня же ничего нет! Вдруг что-нибудь случится?!
– Зато все есть у нас. «Альфонс-банк». Думай о хорошем». До свидания.
И перед его носом захлопнули дверь.
*
Через неделю, которая прошла в приятных волнениях и хлопотах, было решено, что пора давать рекламу. Конечно, ремонт еще не был окончен, и, хотя Ланселот и исправил свои чересчур ретивые игрушки, их еще не запустили в производство. Но ведь праздничный торт куда эффектнее смотрится в темноте, освещенный огнем свечей, чем порезанный на тарелке. Нужно заранее подразнить людей, возбудить их любопытство, увлечь. Пусть считают дни до открытия магазина чудес. Клаус и Ричард долго придумывали текст рекламного объявления и потратили немало денег, разместив его и в сети и даже на баннерах. Только результата видно не было. Никто не задерживался у до блеска вымытой витрины магазина, чтобы поинтересоваться датой открытия, не оставлял комментариев на свежесозданном сайте.
Разумеется, настроения это не поднимало. Клаус надеялся, что все изменится, когда магазин откроется. Яркая презентация, пару статей в прессе, ну люди своими глазами увидят, расскажут друзьям. Ричард его энтузиазма не разделял и, как всегда, высказывал пессимистичные прогнозы, которые день ото дня становились все мрачнее и трагичнее. Он рассеянно смотрел новости, когда в комнату вошла Розмари, жизнерадостная и энергичная, как молодой аллигатор.
– Ну, как у нас дела в нашем дивном магазине? – Она через всю комнату бросила сумочку на диван, промахнулась и сбила чахлый фикус, маячивший в углу, как неприкаянный дух покойника. Нисколько не расстроилась, полезла в мини-бар, вынырнула оттуда с трофеями – соленым арахисом, чипсами и колой – и расположилась с награбленным за журнальным столиком.
– Дела не очень, – признался Ричард, – что ни день, то новые неприятности. В подвале крысы развелись.
– А, – беспечно отмахнулась Розмари. – Я никогда не верила в их отношения.
– И от рекламы, на которую я возлагал так много надежд, толку ноль. Я чувствую свою вину и ответственность, тексты же я составлял, – ворон горестно покачал головой. – О, Розмари, закончится ли когда-нибудь в моей жизни черная полоса?
– Конечно. Жизнь же не вечная.
Ворон досадливо фыркнул, а Розмари глубоко задумалась. Нет, тут нужен совершенно другой подход. Пора принимать серьезные меры. Она уронила открытый пакет чипсов прямо на документы и набрала телефонный номер, который помнила наизусть.
– Мэри? Привет, моя королева. Есть минутка? Ой, что расскажу! Только никому ни слова! Ты, конечно, журналист, но ты ведь и моя самая лучшая подруга, правда, кошечка моя?
– Да-да-да! – ответил возбужденный голос в трубке.
– Так вот, мой зять, кстати, у него фамилия Санта Клаус, представляешь? Кстати, он хорошенький. Я тебе сейчас его фоточку по вацапу кину. Да. Так вот, лапочка моя, он в этом месяце открывает магазин.
Журналистка на другом конце линии немедленно потеряла интерес. Вяло спросила:
– И что продает?
– В том-то и дело! То, чего ни в одном магазине нет, – Розмари понизила голос: – Потому, что строго запрещено законом!
– Ах!
– Вот именно. Мы с ним завтра в торговом центре встречаемся. Ну, знаешь, та стекляшка в конце Золотой мили. В кафе на первом этаже. И у него будет саквояж. Это такая как бы сумка старинная, кожаная. А внутри… Ну, ты понимаешь? Ах, милая, ну не могу же я по телефону. Я и так тебе слишком много разболтала. Ну все, кошечка моя, мне пора бежать!
И отключила связь, негодница.
Превращение
Маленький механический оркестр окончил увертюру к Травиате. В воздухе растаял последний звук, печальный и нежный, бронзовый скрипач медленно опустил руку со смычком, дирижер с легким скрипом повернулся и поклонился.
– Прелестная вещица, не правда ли? – Жюльетта, оживленно блестя глазами, демонстрировала свое новое приобретение Люси. – Выпускает фирма «Клаус и К», Вы, наверное, про них не слышали. Вроде бы игрушка, но совершенно заменяет патефон, и очень красиво.
– Да… Наверное… – растерянно пролепетала Люси. Сердце у нее билось так сильно, что ей казалось – это слышно всем в золоченой комнате Жульетты д`Оревильи.
Та бросила на фею острый, проницательный взгляд. И хлопнула в ладоши.
– Жан Пьер! Где ты, несносный мальчик? Нам с нашей гостьей нужно взбодриться, в конце концов еще только пять утра. Принеси что-нибудь освежающее.
Люси вздрогнула, когда вместо кота поднос с дымящимся кофе внес стройный, рыжеволосый юноша. Единственной одеждой ему служили синий халат, расшитый восточными узорами, и шипастый кожаный ошейник.
Жюльетта картинно приподняла тонкие брови.
– Кофе?! Для меня? Ты с ума сошел? Виски, двойной. Безо льда. А ты, дорогая?
– Кофе прекрасно подойдет, – поспешила ее заверить Люси.
